день бама какого числа
БАМ после бума
В юбилейном составе, который мчался в Тынду из Хабаровска, оказалось много первостроителей, ветеранов-железнодорожников. Среди них Валерий Владимирович Криворотый. Он прибыл на БАМ осенью 1974 года.
Дальнейшая его судьба схожа с судьбами многих солдат-железнодорожников. После демобилизации они остались на стройке века. Криворотый дал себе зарок: «С БАМа уеду только по БАМу». Он прошел путь от электромонтера до главного инженера службы электрификации. Сегодня на магистрали работают дети ветерана.
Жизнь бамовских поселков практически полностью связана с железной дорогой. Она основной работодатель. Есть надежда, что с подъемом БАМа отток населения сократится. На станциях множество дошколят и подростков. Те, кто уезжает на учебу, домой не возвращаются.
БАМ может разгрузить Транссиб
Но с модернизацией все не так просто, добавляет заведующий кафедрой Института пути, строительства и сооружений Российского университета транспорта Евгений Ашпиз. В правительственном документе речь идет о Восточном полигоне, то есть о Транссибе и БАМе.
И еще. Магистраль проходит в сложных условиях мерзлоты. При ее оттаивании происходит деформация земляного полотна, а это приводит к ограничению скорости. Значит, нужно «вылечить» такие участки.
Амгунь
Жил Авакимов в вагончике на земляном пятачке, который отвоевали у тайги мощные японские бульдозеры «Сумитомо». Мы разговаривали, пили чай, а потом, когда я окончательно втерся Авакимову в доверие, он властным жестом закрыл мой блокнот и сказал: «Поедем, я тебе кое-что покажу». Сам сел за руль «уазика», на первой передаче с визгом и завыванием мы прорвались по какой-то старой заросшей травой колее на невысокое плато, окаймленное редким ельником.
Самое страшное, что никто этого и знать не хотел. Через два месяца кладбище в болоте сравняли с землей, засыпали щебенкой и «облагородили»: на открытие моста через Амгунь должно было приехать высокое партийное начальство. Ничто не должно было напоминать о тех, кто строил здесь БАМ в начале тридцатых, о сталинском терроре, о невинно погибших. Поэтому снесли и сравняли с землей всё: вышки вертухаев, тачки, ложки, изогнутые сверлом, стерли мощными бульдозерами «Сумитомо» все, что могло напомнить о том времени.
Они пытались стереть это и из нашей памяти. Они хотели, чтобы мы считали началом строительства магистрали середину семидесятых годов. Что характерно, ровно так мы сегодня и считаем.
И все же, все же, все же. Наша коллективная память оказалась посильнее импортных бульдозеров. И сегодня мы помним не только замечательных ребят и девчонок, приехавших на Дальний Восток с искренним мотивом построить для страны магистраль, а заодно и свою судьбу. Мы помним и тех, кто был здесь раньше, кто погиб тут, так и не найдя справедливости. Дорогу, которую они построили, сняли и отправили в 1942-м на волжскую рокаду, бараки, в которых они выживали и умирали, сравняли с землей, кладбища утопили в вечной мерзлоте. Остались только люди, которые знают и помнят.
Первая свадьба
Оба, не сговариваясь, достают паспорта. Раскрывают. «Прописан постоянно. пос. Звездный».
Сахно поправляет рано седеющие волосы, кивает головой. Он ждет не писателей, а вертолет из Усть-Кута с какими-то документами. Ждет баржу. Ее арендовали для перевозки тяжелых механизмов. В какой-то момент, словно из-под земли, появляется высокий худой парень. Из-за его спины выглядывает застенчивая, тихая девушка. Парень откашливается, переступает с ноги на ногу. Говорит: «Петр Петрович, нам надо срочно улететь в Усть-Кут. С прорабом мы договорились. «
Переводит взгляд на Гречухина. Секретарь райкома молчит. Молодожены ждут ответа. Может быть, начальник СМП вспомнил о своей семье? Может быть, он вспомнил Игирму, где семья ждет не дождется отца и мужа хотя бы на денек?
Может быть. А может быть, и нет.
Переводит взгляд на невесту. Невыносимая молодость девушки повергает в полную растерянность. Но секунды достаточно: он прежний Сахно.