для какой цели мы крестим детей
Цель Крещения
Многие из приходящих ко святому Крещению не отдают себе отчета в важности этого шага, в его смысле и значении.
Редко можно услышать правильные ответы.
Говорят: «Для того, чтобы быть крещеными», или: «русские должны быть крещеными», или: «чтоб веровать и быть здоровыми», или «чтоб иметь: веру», и так далее.
Веру может иметь и некрещеный человек. Больше того, человек, не имеющий веры, исключая малышей, не может быть допущен до Крещения.
Таким образом, надо сначала веровать, а потом креститься; не в Крещении искать веру, а ко Крещению приступать с верой. Спаситель сказал: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет» (Мк.16,16). Значит, вера предшествует Крещению.
Синод не признал такого крещения, потому что они искали его не как средства, которое очищает от всякой душевной скверны, просвещает и освящает человека, не с добрым православным намерением, но как некое «телесное лекарство» и чародейство (см.: Епископ Никодим Милаш. Правила Православной Церкви с толкованиями. Спб, 1911, т.1, с.615).
Юноши и девушки при поступлении в вуз или техникум никогда не осмеливаются прийти на экзамен без подготовки. Здесь же дело более великое, более страшное, здесь Сам Бог, сами Ангелы предстоят, принимая вашу веру, вашу готовность, а вы не трепещете.
Приходящих ко Крещению приходится спрашивать, молятся ли они Богу. Очень часто получаешь ответ: «нет». Некоторые даже добавляют: «Как можно молиться некрещеному?» Вот именно, некрещеному надлежит, может быть, даже больше молиться, чтобы Бог сподобил его святого Крещения.
Из житий святых Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Константина Великого, великомученика Пантелеймона и многих других мы видим, как долго молились они перед Крещением, посещали богослужения в храме, изучали догматы святой веры; еще до таинства Крещения своей горячей молитвой они совершали чудеса.
Итак, перед Крещением необходимо изучение истин святой веры, чтение Евангелия. Христос заповедал апостолам: Идите, научите все народи, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28,19).
Правило 78 Шестого Вселенского Собора говорит: «Готовящимся ко Крещению надлежит обучаться вере и в пятый день седмицы (недели) давать ответ (известное испытание) епископу или пресвитерам (священникам)» (Епископ Никодим Милаш, т.I, с.509).
Пять дней научения даны как минимум, ранее это изучение, или оглашение, длилось до трех лет.
Святой князь Владимир пришел к купели Крещения, желая получить это Царство Божие, но получил не только его, но и прозрел очами, исцелился от слепоты, как говорят о том летописи.
Помните или, лучше, осознайте, куда вы пришли!
За тысячу лет до Христа евреи приступили к горе Божией, имея ходатаем за себя Моисея, Но и то ветхозаветное «видение» было столь страшно, что Моисей сказал: «я в страхе и трепете» (Евр.12,21). Что же сказать о том, к чему приступаете вы?!
Об этом говорит святой апостол Павел: Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства (Евр.12,22-23).
Вам открывается вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя, Иисуса Христа (2Пет.1,11).
Крещение не есть омытие телесной нечистоты, но есть обещание Богу доброй совести, и спасает нас воскресением Иисуса Христа (1Пет.3,21).
Почему Православная Церковь крестит младенцев? (+ВИДЕО)
Нередко можно услышать: «Разве не должна вера в Бога быть осознанным и свободным выбором? Так почему Православная Церковь крестит младенцев, не понимающих, что с ними происходит при этом Таинстве? Да и зачем крестить младенцев, ведь они безгрешны?» Отвечает протоиерей Олег Стеняев.
В Священном Писании говорится о том, что в Царствие Божие «не войдет… ничто нечистое» (Откр. 21: 27).
Очевидна иллюзия, что младенцы – это как бы абсолютно безгрешные существа. Вспомните, как в «Исповеди» блаженный Августин кается в своем младенчестве. Он пишет: «Ибо кто чист от греха пред Тобою? Никто, даже младенец, хотя бы он прожил один только день. Кто поведает мне об этом? Неужто другой младенец, в котором я увижу прегрешения свои? Итак, в чем я тогда погрешил, или чем? Не тем ли, что, рыдая, жадно раскрывал рот, ловя сосцы матери моей? Ведь, раскрывай я подобным же образом рот сейчас, не в поисках материнского молока, конечно, а для принятия соответствующей моему возрасту пищи, я подвергся бы насмешкам и справедливому осуждению… И хорошо ли было, даже со скидкой на младенчество, плачем требовать недолжного, сердиться и негодовать на непослушных старших, даже на родителей, царапаться и драться и по мере сил всячески вредить за то, что не исполняли они детских капризов и причуд? Нельзя упрекать младенцев за слабость и немощь их тел, но душевные изъяны заслуживают порицания. Мне довелось видеть, например, завистливого малыша: он еще не умел говорить, но уже злобно и ревниво поглядывал на молочного брата» (Исповедь I.7.11).
Каждый человек, рожденный на земле, наследует Адамов грех
В Священном Писании говорится, что каждый человек, рожденный на земле, наследует Адамов грех (1 Кор. 15: 22). Псалмопевец Давид восклицает: «Я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50: 7). И мы знаем из Священного Писания: всякий раз, когда Бог наказывал мир, Он наказывал не только взрослых, но и детей и даже младенцев (Чис. 16: 27, 32).
Поэтому утверждать, что не надо крестить младенцев, потому что они как бы по определению святы, не совсем правильно – это не соответствует библейскому откровению.
Когда мы говорим о крещении младенцев, о том, что мы можем принимать в церковное общение маленьких детей, нельзя забывать, что в ветхозаветные времена, когда было действие Закона и менее действовала Благодать (Ин. 1: 17), младенцев тоже принимали в ветхозаветную Церковь. В Законе Божием сказано: «Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий [младенец] мужеского пола…» (Быт. 17: 12).
А обрезание, как мы знаем, – это прообраз христианского Крещения. Если в ветхозаветные времена Закона, когда действие Благодати было очень ограниченно, младенец мог войти в сообщество верующих через обрезание и участвовать в ветхозаветной пасхе, как сказано: «никакой необрезанный не должен есть ее» (Исх. 12: 48), неужели кто-то думает, что с приходом Иисуса Христа на эту землю положение детей усугубилось? Конечно, нет! «Ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1: 17).
И Сам Христос говорил: «…пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им…» (Мк. 10: 14).
Кто-то может спросить: «А откуда видно, что обрезание прообразовывало собой Святое Крещение?» Об этом мы можем прочитать у святого апостола Павла в его послании к Колоссянам: «В Нем (то есть во Христе. – прот. О.С.) вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым, быв погребены с Ним в Крещении» (Кол. 2: 11–12). Таким образом, мы устанавливаем, что обрезание прообразовывало собою христианское Крещение. А так как обрезывать можно было восьмидневных младенцев, то и мы крестим детей в младенческом возрасте.
Но в Священном Писании есть и более конкретный текст, где прямо говорится о том, что крестить детей можно и даже нужно. В книге Деяний святых апостолов мы находим следующее повествование: «Услышав это, они (то есть жители Иерусалима. – прот. О.С.) умилились сердцем и сказали Петру и прочим апостолам: “Что нам делать, мужи братия?” Петр же сказал им: “Покайтесь”…» (Деян. 2: 37–38). Когда Петр призывает к покаянию, он не говорит: «Покайтесь все» – покаяться могут только взрослые люди, которые могут осмыслить свои грехи. А дальше апостол говорит о Крещении – и говорит уже несколько иначе: «и да крестится каждый из вас (то есть уже все. – прот. О.С.) во имя Иисуса Христа для прощения грехов, и получите дар Святаго Духа» (Деян. 2: 38). Апостол Петр поясняет, почему каждый должен креститься: для прощения грехов. А как мы выяснили, человек в беззаконии зачат и во грехе рождается (Пс. 50: 7).
И для младенца нет другой возможности пережить очищение в Крови Иисуса Христа, как только в Крещении. А далее апостол Петр говорит еще более конкретно: «Ибо вам принадлежит обетование (обетование о прощении грехов через Крещение и о даре Святаго Духа. – прот. О.С.), и детям вашим…» (Деян. 2: 39). Как видим, причастниками Благодати Крещения и Миропомазания могут быть не только взрослые, но и дети.
Конечно, противники детокрещения часто задают резонный вопрос: «В Писании сказано: “Кто будет веровать, и креститься, спасен будет” (Мк. 16: 16). И также сказано в Писании: «…крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести…» (1 Пет. 3: 21). И возникает резонный вопрос: а кто же верует за младенца и кто же за младенца дает обещание Богу доброй совести?» Отвечая на этот вопрос, мы говорим: крестные родители исповедают веру за младенца и дают обещание доброй совести.
Возникает вопрос: разве Благодать подается одному человеку по вере другого? Конечно, и в Библии есть много тому примеров
Но тут возникает еще вопрос: а разве Благодать подается одному человеку по вере другого? Конечно (!), и в Библии есть много тому примеров. Например, рассказывается, как к Господу Иисусу Христу пришел сотник, у которого был слуга (кстати, по-гречески он называется «отрок», то есть ребенок), жестоко страдавший, и Иисус Христос, видя веру этого сотника, говорит ему: «Иди, твой слуга здоров» (см.: Мф. 8: 5–13). Другой случай: однажды Иисус находился в доме, а некие люди принесли своего расслабленного друга на постели; они не могли войти в дом, поэтому разобрали крышу и спустили на постели этого человека к ногам Иисуса. И, видя веру их, Господь Иисус сказал этому расслабленному, похоже, не только физически, но и духовно: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой» (см.: Мк. 2: 3–12). Так что возможно, что по вере одних людей другие получают божественное исцеление, приобщение к Благодати.
Тем более что в Священном Писании сказано: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Притч. 22: 6). Крестные дают обязательство воспитать своих крестников в святой вере. И, следуя словам Христа «Не запрещайте детям приходить ко Мне», мы принимаем в общение с Церковью младенцев, которых приносят их родители и крестные, и по вере родителей и крестных мы совершаем Таинство Святого Крещения и Таинство Миропомазания. И причащаем крещеных младенцев, потому что и в ветхозаветной традиции крещеный, тогда обрезанный, мог принимать участие в ветхозаветной трапезе пасхальной (Исх. 12: 48). А «Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1 Кор. 5: 7).
Зачем мы крестим детей?
Каждый батюшка знает, как сложно священнику выйти из храма после воскресной литургии. Множество лиц, встреч, вопросов, а с ними – слёз, улыбок, объятий и благословений. Приходится идти «сквозь строй», но это – обычный и очень важный труд пастыря.
Архимандрит Савва (Мажуко). Фото: Наталья Емчицкая
Однажды, пройдя «сквозь строй», вырвавшись на улицу, я пережил настоящее потрясение от встречи с одним маленьким человеком. Из-за яблони мне навстречу выбежал пятилетний Алёша, сын нашего водителя, добрый и нежный мальчик. Он увидел меня и побежал, крича во всё горло: «Отец!». Дети не стесняются восклицать и восхищаться. У них еще слишком много сил жить и нерастраченная способность удивляться, особенно если они живут в любви и безопасности.
Конечно же, я – отец. Меня так все зовут – «отец Савва». Но когда я услышал это имя от малыша, бросившегося обниматься, у меня оборвалось сердце. Ведь я просто монах, и у меня не может быть детей, и только иноки знают, что это – самая большая жертва, которую мы приносим. Но на какой-то миг я, кажется, пережил то сложное чувство ужаса и благоговения, которое испытывают настоящие родители, ведь появление ребенка – это величайшее чудо, и быть родителем того, кого еще никогда на свете не было, и быть к этому причастным – как не возликовать перед лицом Божиим, не возблагодарить Его за этот дар!
Это чувство благоговения перед новой жизнью доступно каждому человеку: и верующему, и неверующему. Но человек – существо религиозное, а это значит, что в любом из нас лежит неустранимая потребность каждый по-настоящему глубокий человеческий опыт религиозно или ритуально оформить. Поэтому в любой культуре вы обязательно найдёте обряды, связанные с рождением ребенка, бракосочетанием, инициацией, погребением. Там, где человеческий опыт «выплёскивается» за границы этого мира, человек погружается в стихию символа и обряда.
Мой дедушка родился в 1924 году в глухой сибирской деревне. Там даже до революции не было церкви, а в советское время тем более ребёнка невозможно было покрестить. Вместо этого моего дедушку «октябрили»: новорожденного носили по деревне с красными флагами под пение пролетарских гимнов. Родился ребёнок – это надо было как-то пережить, принять, избыть, отметить, означить.
Люди не могут без религии, без культовой оформленности своего подлинно человеческого опыта. Конечно, это не тезис в защиту крещения маленьких детей. Но заставляет задуматься. Да, большая часть тех, кто приносит нам крестить малышей, – люди нецерковные. Они крестят по привычке, по обычаю, потому что «так надо». Мы – люди церковные – знаем, зачем крестим. Вернее – думаем, что знаем. Мы прочли в «Законе Божием», в «Катехизисе» или «Догматическом богословии», в самом лучшем случае, – в Писании. Это очень хорошо. Читаем, изучаем, штудируем. Без такого богословского усилия нам, христианам, никак нельзя. Это род духовного упражнения.
Но я на своем священническом веку довольно часто встречал людей, которые «кожей чувствовали», что им нужно, очень нужно покреститься. Как я могу отказать этим людям? То, что они чувствовали и переживали, было больше того, что они знали и постигали рационально.
Фото: Павел Майоров
Есть чудесный итальянский фильм «Маленький мир Дона Камилло». Главный герой – простой итальянский батюшка. Он всеми силами старается бороться с местным мэром-коммунистом, но когда тот приходит крестить своего малыша, Дон Камилло не отказывает ему. Жизнь сложнее, чем написано в книгах, и очень часто люди неверующие, даже настроенные антицерковно, всё же где-то в глубине догадываются, что они – дети Божии, и о своем настоящем Отце они могут вспомнить, только встретив утешающий и ободряющей взгляд священника.
Итак, почему же мы крестим детей? На самом начальном уровне нашего естественно-религиозного мироощущения нам необходима ритуально-символическая оформленность чуда рождения ребенка. На этом примитивном уровне человеку не важно, какой религии или идеологии он принадлежит. Однако я призываю даже к этому примитивному подходу отнестись с уважением и пониманием.
Позволю себе напомнить, что христианину всегда следует исходить из презумпции доброты и усилия понимания. Даже в таком взгляде на религию нам следует учиться усматривать зерна добра, семена веры, которые могут неожиданно прорасти в большое цветущее дерево христианской веры.
Следующий уровень – страх. Во-первых, за здоровье ребенка, во-вторых, и это уже почти церковный опыт – за его спасение. Мой дедушка-атеист категорически запрещал крестить мою маму, которая девочкой несколько раз переболела воспалением лёгких. Прабабушка, бессильно глядя на всё это безобразие, похитила мою маленькую и больную маму, тайно отнесла ее в церковь и окрестила, «как положено». Мама исцелилась в этот же день. Совпадение? А разве в совпадениях отсутствует смысл?
Прабабушка была простой женщиной. Она думала, что девочка болеет из-за того, что не крещена. Вообще, нам бывает очень сложно понять, что же на самом деле думают простые люди, какие у них мотивы, но уж, что точно мы можем себе позволить, так это обуздание собственного богословского снобизма. Снова аскетическое усилие – попытаться и здесь усмотреть зерна добра, постараться понять, при этом ясно себе представляя, что на самом деле есть церковная норма.
Другой вид страха – а вдруг дитя помрёт некрещеным, и – и все! – поминать нельзя, значит – ад! Но разве мы добрее Бога? Если во мне живёт жалость даже к зверюшкам, доброта и любовь ко всему живому – это всё заёмные вещи. Я добр и жалостлив только добротой, жалостью и любовью Божией, и если доброта во мне волнуется и возмущается – это Сам Бог возвышает Свой голос в моей доброте, и неужели Творец детей отправляет некрещеных в ад? Глупости всё это. Но в этой мотивации крещения мы уже слышим отголосок церковного опыта и евангельского учения.
Крещение детей появляется тогда, когда жизнь христианской общины входит в спокойное русло. Перед нами уже третье или четвертое поколение христиан, живущих единой семьей – евхаристической общиной, и для такой общины совершенно естественно приобщать к мистической жизни в Теле Христовом своих детей.
Противники крещения детей требуют подождать времени, когда дети начнут что-то понимать. Но ведь понимание – это чудо, мы не знаем, как мы понимаем, что в нас происходит, ясно только, что понять за другого – нельзя. Тайна понимания это еще и тайна личной встречи со Христом, и ребёнок с Ним непременно встретится, но не тогда, когда мы это запланируем. Почему необходимо подождать, чтобы дети хоть что-то понимали? Разве не родителям решать, что лучше для ребенка?
Святитель Григорий Богослов считает, что крестить лучше в три года, но ведь это самый вредный детский возраст, и детей у святителя своих не было, поэтому может и не мог наблюдать эти «маленькие чудовища». Святитель пишет, что в этом возрасте они что-то уже понимают. А понимают ли? И какая-то ложь есть во всем этом: если я, христианин, точно знаю и верю, что истина во Христе, чего мне ждать, пока ребенок что-то там начнет соображать, искать. Это вещи естественные – сомневаться и идти своим путем веры, но почему мне не следует сразу ставить его на этот путь?
Откуда вообще появилась эта проблема – крестить или не крестить детей? Говорят, у нее протестантские корни. Может быть. Могу только предположить, что протестантские корни у самого процесса эмансипации детей от родителей, который мы сейчас наблюдаем. Незаметно произошел некий культурный переворот: мы начали мыслить детей отдельно от родителей. Этого взгляда не знала традиционная культура.
Фото: Маргарита Ивлева
Посмотрите на икону Божией Матери. Нас, православных, часто укоряют, что иконы Христа в наших домах найти нельзя – вокруг только образы Богоматери. Но для наших предков икона Божией Матери – это и есть икона Христа. Древние христиане – абсолютно нормальные люди – не могли мыслить ребенка в отрыве от его родителей. Если мы изображаем Младенца Христа, мы не можем обойтись без фигуры Его Матери.
Ребенка невозможно мыслить без его родителя, ребенок без мамы и отца – абстракция. Как только мы помыслили ребенка, на мысленном горизонте должен проявиться отец или мать, иначе перед нами не ребенок. Дети непременно должны отбрасывать «родительскую тень». Как учит нас Голливуд, только вампиры не отбрасывают тени, и если вы мыслите ребёнка без «родительской тени», – у вас проблемы со зрением.
Писатели так любят героев-сирот именно потому, что с ними легче работать: они не тянут за собой шлейф родителей. Оливер Твист очень удобный персонаж, и чтобы как следует ребенка раскрыть и рассмотреть, следует убрать родителей. Но в таком случае и ребенок исчезает, остается симпатичный и очень несчастный человечек, вызывающий у всех нормальных людей сочувствие именно своей органической неполнотой. Мне даже кажется, что такое распространение, простите, педофилии как-то связано с этой культурной трансформацией естественно-родового сознания – за ребёнком не видят его родителей, он один.
«Нехорошо человеку быть одному» – это очень глубокая истина, относительно же детей она требует большего усиления: ребенок вообще не может быть один, он долго рождается, долго появляется на свет, минимум двенадцать лет он «выходит из утробы». Связь между мамочкой и ребенком более органическая, чем между мужем и женой, и мужчины не напрасно чувствуют себя оставленными и брошенными после рождения малыша. Дитя не просто продолжение родителей и носитель родовых свойств. До определенного возраста он их органическая часть. Было бы глупо говорить о моей левой части, совершенно игнорируя правую. А потому – крестить или не крестить – это решать родителям.
Если я родил ребенка, содержу его и воспитываю, я хочу очень простых и корыстных вещей: ребенок должен вырасти человеком, как я это понимаю, и это важно для меня, потому что с каждым годом я – старше и слабее, а он – сильнее, ему досматривать мою старость, ему закрывать мои глаза, а мне не всё равно, кому доверить свою ослабевшую жизнь.
Это очень понятные мысли, и я намеренно не хочу пускаться в обстоятельный богословский разговор – очень много на эту тему написано. Но для христианина крещение ребёнка – это жест благодарности Богу за доверие принять и воспитать этого нового человека. И пусть перед священником стоит совершенно нецерковный человек, неверующий родитель, мы всё равно не должны отказывать этим Божиим детям пусть так неуклюже, неумело, но отблагодарить Детоподателя.
Стоит ли торопиться крестить детей?
Юрий Белановский
заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре в Москве
О массовом крещении младенцев
Одним из самых парадоксальных явлений нашего времени стало массовое, почти поголовное и даже насильное крещение младенцев. Ситуация очень напоминает прививки. Мало кто понимает, как они действуют и что представляют собой болезни, от которых вакцина защищает, но так или иначе детей обычно прививают, не спрашивая на то их одобрения.
Поголовность и даже насильность прививок оправдана убежденностью в защитном и положительном действии вакцинации. Жизнь показала, что она остановила эпидемии и вместе с антибиотиками снизила детскую смертность в сотни раз. В данном случае понятно, что своего рода насилие над детьми оправдано реальной опасностью заболеть и реальной защитой от болезни.
Хотелось бы сформулировать своего рода закон семейной жизни. Чем менее дееспособен ребенок и чем менее он может осознанно проявлять свою волю, тем большую ответственность несут родители. Сразу после рождения ответственность родителей абсолютна, степень свободы ребенка близка к нулю. Пока он не начинает самостоятельную жизнь. Тут уже степень ответственности родителей стремится к нулю.
Понимание этого закона важно, чтобы не впасть в крайность осуждения любого принуждения детей со стороны родителей. Чем меньше ребенок, тем больше прав у родителей обеспечить жизнь ребенка и воспитывать его так, как они считают нужным. Оговорюсь, что мы тут не рассматриваем случаи насилия над детьми.
Можно ли сказанное о прививках и допустимой мере принуждения применить к крещению? Думаю, нет. Парадоксальность повсеместных крещений заключается в том, что поголовность и своего рода насилие тут выступают атрибутами христианства. Но ведь оно может быть принято только свободно и ответственно. Прибавим к этому, что крещение не может быть гарантом безоблачного детства, да и родители не знают реальных духовных опасностей, от которых стоило бы защитить детей через это таинство.
Понятно, что главную роль тут играет народная традиция, замешанная на суеверии. Часто рассуждают так: наши предки детей крестили, вроде как народ у нас православный, крещу и я своего ребенка, авось хуже не станет или поможет от чего-нибудь. Самый распространенный мотив крещения — улучшение здоровья. По моему мнению, указанные причины недостаточны для оправдания насилия над детьми. Получается, что право на принуждение у родителей есть, но смысла в поголовном крещении нет, вернее, те смыслы, которыми руководствуются родители, не имеют к христианству никакого отношения.
О смысле и цели крещения
Самый простой и самый очевидный смысл крещения в том, что оно является вступлением в церковь. К купели приходит просто человек — уходит, крестившись, новый член церкви. Церковь в данном случае рассматривается как виноградная лоза, а человек — как веточка, которая в крещении прививается к корню, начинает питаться благодатными соками, расти и плодоносить. В крещении не констатируется членство, и тем более не покупается, а совершается таинственный мистический религиозный акт приращения человека к христианству.
Крещение также можно уподобить усыновлению, но не юридическому, а как бы природному.
Евангелие передает нам слова Христа: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет». Тут определена и цель и условие. Сначала вера во Христа Спасителя, признание необходимости спасения от греха, потом крещение, как свидетельство об этом, потом обретение спасения. Без уверенности в существовании Бога, без личного доверия Христу — Сыну Божьему, без стремления вступить с Ним в общение и быть верным Ему нет христианской веры. Иными словами, не признавая своих грехов, не осознавая себя погибающим без Христа, не желая спастись, невозможно приступить к крещению. Крещение — это акт личной веры, оно не может веру заменить или породить. Невозможно креститься по вере кого-то.
Осознание этого было настолько важно для первых христиан, что к крещению новообращенных готовили по многу месяцев, иногда до нескольких лет. Эта подготовка была основана на испытании веры человека и свидетельстве поручителей о серьезности намерения вступить в церковь. Целью подготовки было обучение основам вероучения и практическим навыкам христианской жизни, как то: молитва, исполнение нравственных заповедей, участие в общинной жизни через то или иное служение.
О крещении детей и крестных родителях
Понятно, что младенцы, которых приносят крестить, личной веры не имеют. Они не в состоянии пройти никакую подготовку, никоим образом не могут не только исполнять заповеди Божьи, но даже понять их. Не получается ли, что допуская крещение маленьких детей, Православная церковь игнорирует собственное учение о смысле и цели крещения? Почему детей вообще крестят, не честнее было бы подождать взросления и дать возможность выбрать веру свободно и ответственно?
Если речь идет о семье нехристианской, то все сказанное верно и крещение детей невозможно. В случае совершения оно является профанацией и насилием над детьми.
Младенцев крестят не безусловно. Условий два. Первое — родители должны быть практикующими христианами; второе — они должны иметь твердое намерение воспитать своих детей в христианской вере. В данном случае исключается элемент насилия над детьми, поскольку ребенок воспринимает то, чем по-настоящему живет семья, воспринимает то, что дается ему без выбора. Сюда, кстати, кроме веры относятся и язык, и культура, и национальность, и различные местные традиции.
В данном случае все понятно и просто. Семья — это единство. Если родители живут христианской жизнью, ходят в храм, молятся, причащаются, то трудно себе представить их собственного ребенка, выпавшего из этой жизни. Дети живут тем, чем и их семья. Но если мы говорим о людях, лишь доверяющих Церкви, но не имеющих к ней отношения, то эта же логика говорит против крещения детей. Младенцев приобщают, вернее как бы «вбрасывают» в христианство, которое не имеет к семье никакого отношения. А это есть самое настоящее насилие и профанация.
Итак, если мы говорим о христианах, то если семья решит крестить ребенка — имеет право это сделать. Более того, церковная традиция приветствует такое решение. Если решено будет подождать до совершеннолетия, то и такое возможно.
Главное условие крещения детей — это воспитание их в христианской вере. Всем понятно, что веру нельзя насильно дать, ее можно лично и свободно взять. Веру и добро нельзя «вложить», никакие привычки, заученные правила, устрашения не могут превратить веру и добро в подлинную цель жизни. Цель христианского воспитания состоит в том, чтобы повзрослевший ребенок, когда перед ним встанет вопрос о смысле и необходимости веры, о добре и зле, смог подойти к решению осознанно, имея опыт христианской жизни, имея опыт общения с Богом. Вера и добро, по мнению христиан, должны стать собственной, внутренне дорогой, свободно возлюбленной темой жизни для ребенка.
В столь ответственном вопросе церковь ввела институт крестных родителей (восприемников), как бы поручителей за новокрещеного младенца. Смысл в том, чтобы кто-то стал дополнительным гарантом воспитания детей в христианстве. Понятно, что никто не может заменить семью, и при хороших обстоятельствах семье не нужна помощь. Но нужно быть готовым сделать все от взрослых зависящее, чтобы христианская жизнь ребенка не пострадала. Крестные — не просто друзья или родные, они, в идеале, те, кто готов заменить родителей, стать духовной опорой в жизни детей. Очень важно понимать, что вера и церковная жизнь восприемников (если она есть) никак не может заменить отсутствие веры у ребенка и его родителей. Не стоит обольщаться и думать, что при общей атомизации и разрозненности жизни кто-то может более или менее серьезно влиять на воспитание детей.
Серьезность церковного отношения к крестным отражена в известном правиле, что восприемники не могут вступать в брак с крестниками или их родителями. Суть этого закона в том, что крещение, вступление в церковь не моут стать поводом для выстраивания личных отношений. Правды ради надо уточнить, что этим церковное правило ограничивается и не имеет никакого отношения к взаимоотношению между крестными родителями, мужчиной и женщиной, ставшими восприемниками одного ребенка.