Когда миссис корстон встречает во сне покойного сэра корстона
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
[
website
|
My Website
]
[
userinfo
|
livejournal userinfo
]
[
archive
|
journal archive
]
Миссис Корстон
[May. 15th, 2008|07:00 am]
[
Tags
|
короткий метр, стихи
]
[
Current Mood
|
hopeful
]
Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона, Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними, Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые И тихонько плачет, едва дыша.
Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее. Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою. И теперь она думает, что приходит проведать милую Его тучная обаятельная душа.
Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится. Там его и найдет, как станет сама покойницей. Только что-то гнетет ее, между ребер колется, Стоит вспомнить про этот рай:
Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером», Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером. «Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам. Говорила же – не играй».
Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона, Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними, Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые И тихонько плачет, едва дыша.
Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее. Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою. И теперь она думает, что приходит проведать милую Его тучная обаятельная душа.
Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разную Иногда усталую, бесполезную, Иногда нелепую, несуразную, Бестолковую, нелюбезную, Безотказную, нежелезную;
Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится. Там его и найдет, как станет сама покойницей. Только что-то гнетет ее, между ребер колется, Стоит вспомнить про этот рай:
Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером», Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером. «Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам. Говорила же – не играй».
Другие песни исполнителя
№
Песня
Исполнитель
Время
01
Или даже не Бог, а какой нибуд
Вера Полозкова
2:07
02
Майки
Вера Полозкова
1:39
03
Мать-одиночка растит свою дочь
Вера Полозкова
1:07
04
Моногам, Стереогам
Вера Полозкова
0:17
05
Мы найдёмся, как на концерте
Вера Полозкова
1:34
06
Он ей привозит из командировок
Вера Полозкова
1:01
Слова и текст песни Вера Полозкова Миссис Корстон предоставлены сайтом Megalyrics.ru. Текст Вера Полозкова Миссис Корстон найден в открытых источниках или добавлен нашими пользователями.
Использование и размещение перевода возможно исключиетльно при указании ссылки на megalyrics.ru
Слушать онлайн Вера Полозкова Миссис Корстон на Megalyrics — легко и просто. Просто нажмите кнопку play вверху страницы. Чтобы добавить в плейлист, нажмите на плюс около кнопки плей. В правой части страницы расположен клип, а также код для вставки в блог.
Лето в оккупации – жарит так, что исходишь на соль и жир. Я последний козырь для контратак, зазевавшийся пассажир – чемодан поставлю в углу, и враг вывернется мякотью, как инжир; слов не возят, а я на ветер их, как табак, я главарь молодых транжир.
Слов не возят, блокада, дикторов новостей учат всхлипывать и мычать. В сто полос без текста клеймит властей наша доблестная печать. В наших житиях, исполненных поздних вставок, из всех частей будут эту особой звездочкой помечать – мол, «совсем не могли молчать».
Раздают по картам, по десять в сутки, и то не всем – «как дела», «не грусти», «люблю»; мне не нужно, я это все не ем, я едва это все терплю. Я взяла бы «к черту» и «мне не надо чужих проблем», а еще «все шансы равны нулю».
Бросили один на один с войной, наказали быть начеку. Теперь все, что было когда-то мной, спит не раздеваясь, пьет из горла и грызет щеку. И не знаешь, к кому тащиться такой смурной – к психотерапевту или гробовщику.
19 августа 2008 года.
Хвала отчаявшимся. Если бы не мы,
То кто бы здесь работал на контрасте.
Пока живые избегают тьмы,
Дерутся, задыхаются от страсти,
Рожают новых и берут взаймы,
Мы городские сумрачные власти.
Любимые наместники зимы.
Хвала отчаянью. Оно имеет ген
И от отца передается к сыну.
Как ни пытались вывести вакцину –
То нитроглицерин, то гексоген.
В больницах собирают образцы, ну
Хвала отчалившим. Счастливого пути.
Погрузочный зашкаливает счетчик
На корабле – ко дну бы не пойти,
Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.
Когда миссис корстон встречает во сне покойного сэра корстона
ману об исчерпанной милости ману узнает по тому, как вдруг пропадает крепость питья и курева, и вокруг резко падает сопротивленье ветра, и лучший друг избегает глядеть в глаза, и растёт испуг от того, что всё сходит с рук.
в первый день ману празднует безнаказанность, пьёт до полного забытья, пристает к полицейским с вопросом, что это за статья, в третий ману не признают ни начальники, ни семья, на шестой ему нет житья.
ману едет на север, чеканит «нет уж», выходит ночью на дикий пляж: всё вокруг лишь грубая фальшь и ретушь, картон и пластик, плохой муляж; мир под ним разлезается словно ветошь, шуршит и сыплется, как гуашь. «нет, легко ты меня не сдашь.
30 января 2013, Гокарна, Карнатака
Барбара глядит на себя из зеркала, свет становится нестерпим, дёргается веко. Через полчаса, думает она, всё уже померкло, на поверхности ни предмета, ни звука, ни человека. Только чистая боль, чтоб ты аж слова коверкала, за четыре часа проходит четыре века.
Кэти Флинн Кэти Флинн, пожилая торговка воспоминаниями, обходительна и картава. Ее лавочка от меня через три квартала, до ремонта велосипедов и там направо. Свой товар Кэти держит в высоких железных банках и называет его «отрава».
Моя мать ходила к ней по субботам за пыльной баечкой об отце или о моем непутевом братце, О своих семнадцати и влюбленном канадце, полковнике авиации, Или том, что мне десять, я научился свистеть и драться И стреляю водой из шприца в каждого несчастного домочадца
Когда я был остряк и плут, кучерявый отличник, призер ежегодных гонок, Я смеялся над Кэти Флинн, хотя хлеб ее, в общем, горек. А сегодня мне сорок семь, я вдовец, профессор и алкоголик.
Моя радость смеялась, будто была за смертью и никогда ее не боялась. Словно где-то над жизнью лестница, что выводит на верхний ярус. Кэти Флинн говорит: «Сэг’, вы доведете себя до пг’иступа», и я вдруг ощущаю старость. И ухмыляюсь.
23 октября 2010, поезд Питер-Москва.
Смерть автора Джек-сказочник намного пережил Свою семью, и завещал, что нажил Своим врачам, друзьям и персонажам: Коту, Разбойнику и старой ведьме Джил.
В пять тридцать к ведьме Кот скребётся в дверь. Трясётся, будто приведён под дулом. «Прислали атлас звёзд. «Я вас найду», мол. Он умер, Джил. Тот, кто меня придумал. И я не знаю, как мне жить теперь».
Разбойник входит в восемь сорок пять. Снимает кобуру, садится в угол. «Прислали холст, сангину, тушь и уголь. Пил сутки. Сроду не был так напуган. И совершенно разучился спать».
24 ноября 2009 года.
Год назад Алекс напомнил. В книжке есть, а тут вроде не было.
Полбутылки рома, два пистолета, Сумка сменной одежды – и все готово. Вот оно какое, наше лето. Вообще ничего святого.
Нет, я против вооруженного хулиганства. Просто с пушкой слова доходчивее и весче. Мне двадцать пять, меня зовут Фокс, я гангстер. Я объясняю людям простые вещи –
Мол, вот это мое. И это мое. И это. Голос делается уверенный, возмужалый. И такое оно прекрасное, наше лето. Мы когда умрем, поселимся в нем, пожалуй.
Sweetest Goodbye летние любовники, как их снимал бы лайн или уинтерботтом брови, пух над губой и ямку между ключиц заливает потом жареный воздух, пляшущий над капотом старого кадиллака, которому много вытерпеть довелось она движется медленно, чуть касаясь губами его лица самой кромки густых волос
послеполуденный сытый зной, раскаленный хром, отдаленный ребячий гогот тротуары, влажные от плавленого гудрона и палых ягод кошки щурят глаза, ищут тень, где они прилягут завтра у нее самолет и они расстаются на год видит бог, они просто делают все, что могут
тише, детка, а то нас копы найдут или миссис салливан, что похлеще море спит, но у пирса всхлипывает и плещет младшие братья спят, и у них ресницы во сне трепещут ты ведь будешь скучать по мне, детка, когда упакуешь вещи когда будешь глядеть из иллюминатора, там, в ночи. — замолчи, замолчи. пожалуйста, замолчи.
Медсестрички цокают «бред так бред» и чего-то там «опиат».
Гордон Марвел Это Гордон Марвел, похмельем дьявольским не щадимый. Он живет один, он съедает в сутки по лошадиной Дозе транквилизаторов; зарастает густой щетиной. Страх никчемности в нем читается ощутимый. По ночам он душит его, как спрут.
Мистер Марвел когда-то был молодым и гордым. Напивался брютом, летал конкордом, Обольщал девчонок назло рекордам, Оставлял состояния по игорным Заведениям, и друзья говорили – Гордон, Ты безмерно, безмерно крут.
Марвел обанкротился, стал беспомощен и опаслив. Кое-как кредиторов своих умаслив, Он пьет теплый Хольстен, листает Хастлер. Когда Гордон видит, что кто-то счастлив Его душит черный, злорадный смех.
Гордон смотрит в окно на прекрасного Габриэля. Сердце в нем трепыхается еле-еле. И пока он думает, все ли это на самом деле Или транквилизаторы потихоньку его доели, Габриэля уже поблизости нет как нет.
Гордон сплевывает, бьет в стенку и матерится. «И чего теперь, я кретин из того зверинца, Что сует брошюрки, вопит «покаяться» и «смириться»? Мне чего, завещать свои мощи храму? Сходить побриться?»
Гордон, не пивший месяц, похож на принца. Чисто выбритый он моложе на десять лет.
По утрам он бегает, принимает холодный душ, застилает себе кровать. Габриэль вернется, тогда-то уж можно будет с ним и о деле потолковать.
Грейс Когда Стивен уходит, Грейс хватает инерции продержаться двенадцать дней. Она даже смеется – мол, Стиви, это идиотизм, но тебе видней. А потом небеса начинают гнить и скукоживаться над ней. И становится все темней.
Это больше не жизнь, констатирует Грейс, поскольку товаровед: Безнадежно утрачивается форма, фактура, цвет; Ни досады от поражений, ни удовольствия от побед. Ты куда ушел-то, кретин, у тебя же сахарный диабет. Кто готовит тебе обед?
Грейси продает его синтезатор – навряд ли этим его задев или отомстив. Начинает помногу пить, совершенно себя забросив и распустив. Все сидит на крыльце у двери, как бессловесный большой мастиф, Ждет, когда возвратится Стив.
Он и вправду приходит как-то – приносит выпечки и вина. Смотрит ласково, шутит, мол, ну кого это ты тут прячешь в шкафу, жена? Грейс кидается прибираться и мыть бокалы, вся напряженная, как струна. А потом начинает плакать – скажи, она у тебя красива? Она стройна? Почему вы вместе, а я одна.
Через год Стивен умирает, в одну минуту, «увы, мы сделали, что смогли». Грейси приезжает его погладить по волосам, уронить на него случайную горсть земли. И тогда вообще прекращаются буквы, цифры, и наступают одни нули.
И однажды вся боль укладывается в Грейс, так, как спать укладывается кот. У большой, настоящей жизни, наверно, новый производитель, другой штрих-код. А ее состоит из тех, кто не возвращается ни назавтра, ни через год. И небес, работающих На вход.
Майки, послушай, ты ведь такая щёлка, Чтобы монетка, звякнув, катилась гулко. Майки, не суйся в эти предместья: чёлка Бесит девчонок нашего переулка.
Я-то как прежде, Майки, кручусь как белка И о тебе планирую помнить долго. Видимо, аж до самого катафалка.
Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона, Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними, Прикрывает ладонью старушечьи веки черствые И тихонько плачет, едва дыша.
Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее. Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою. И теперь она думает, что приходит проведать милую Его тучная обаятельная душа.
Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится. Там его и найдет, как станет сама покойницей. Только что-то гнетет ее, между ребер колется, Стоит вспомнить про этот рай:
Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером», Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером. «Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам. Говорила же – не играй».
Тара Дьюли просто нужно было чем-то заняться в самолете и экспрессе до Павелецкой
Тара любит Шику. Шикинью черен, как антрацит. Он красивый, как черт, кокетливый, как бразилец. Все, кто видел, как он танцует, преобразились. Тара смотрит, остервенело грызет мизинец. Шику улыбается, словно хищник, который сыт.
30 апреля 2008 года.
Джо Тодуа Тимуру Шотычу Какабадзе
А вот у МакГила за стойкой, в закусочной на углу, Происходит Лу, хохотушка, бестия и – царица. Весь квартал прибегает в пятницу лично к Лу. Ей всегда танцуется; и поется; и ровно тридцать. Джо приходит к ней греться, ругаться, придуриваться, кадриться. Пережидать тоску, острый приступ старости, стужу, мглу.
— Лу, зачем мне кунжут в салате – Лу, я же не ем кунжут. — Что ж я сделаю, если он уже там лежит. — Лу, мне сын написал, так время летит, что жуть, Привезет мою внучку – так я тебе ее покажу, У меня бокалы в шкафу дрожат – так она визжит. — Джо, я сдам эту смену и тоже тебе рожу, А пока тут кружу с двенадцати до восьми – Не трави меня воображаемыми детьми. — Она есть, ты увидишь. Неси мой стейк уже, не томи.
14 марта 2008 года.
Джеффри Тейтум Джеффри Тейтум садится в машину ночью, в баре виски предусмотрительно накатив. Чувство вины разрывает беднягу в клочья: эта девочка бьется в нем, как дрянной мотив. «Завести машину и запереться; поливальный шланг прикрутить к выхлопной трубе, Протащить в салон. Я не знаю другого средства, чтоб не думать о ней, о смерти и о тебе».
Джеффри нет, не слабохарактерная бабенка, чтоб найти себе горе и захлебнуться в нем. Просто у него есть жена, она ждет от него ребенка, целовал в живот их перед уходом сегодня днем. А теперь эта девочка – сработанная так тонко, что вот хоть гори оно все огнем. Его даже потряхивает легонько – так, что он тянется за ремнем.
«Бэйби-бэйб, что мне делать с тобой такой, скольких ты еще приводила в дом, скольких стоила горьких слез им. Просто чувствовать сладкий ужас и непокой, приезжать к себе, забываться сном, лихорадочным и белесым, Просто думать ты – первой, я – следующей строкой, просто об одном, льнуть асфальтом мокрым к твоим колесам, Испариться, течь за тобой рекой, золотистым прозрачным дном, перекатом, плесом, Задевать тебя в баре случайной курткой или рукой, ты бы не подавала виду ведь. Видишь, у меня слова уже хлещут носом – Так, что приходится голову запрокидывать».
Джеффри Тейтум паркуется во дворе, ищет в куртке свои ключи и отыскивает – не те; Он вернулся домой в глубокой уже ночи, он наощупь передвигается в темноте, Входит в спальню и видит тапки – понятно чьи; Джейни крепко спит, держит руку на животе. Джеффри Тейтум думает – получи, и бредет на кухню, и видит там свою порцию ужина на плите.
Джеффри думает: «Бэйб, дай пройти еще октябрю или ноябрю. Вон она родит – я с ней непременно поговорю. Я тебе клянусь, что поговорю». Джеффри курит и курит в кухне, стоит и щурится на зарю.
hopeful
