красивая жена чужая жена что это значит
Самая красивая жена — La Moglie più bella Жанр драма Режиссёр Дамиано Дамиани В главных ролях Орнел … Википедия
жена — ы/, мн. жёны, жён, ж. 1) Замужняя женщина (по отношению к своему мужу). У него красивая жена. Ива на небе пустом распластала веер сквозной. Может быть, лучше, что я не стала вашей женой (Ахматова). Синонимы: благове/рная (разг.), полови/на… … Популярный словарь русского языка
Красивая любовь (фильм) — Красивая любовь A Fine Romance / Cin cin Жанр мелодрама комедия Режиссёр Джин Сакс … Википедия
Красивая любовь — A Fine Romance / Cin cin Жанр мелодрама комедия Режиссёр Джин Сакс … Википедия
Жена ушла — Жанр драма Режиссёр Динара Асанова Автор сценария Виктор Аристов В главных ролях … Википедия
Жена для метрдотеля — Жанр драма детектив Режиссёр Александр Чечулин Автор сценария Александр Чечулин В главных ролях … Википедия
ЖЕНА АСТРОНАВТА — (The Astronaut s Wife), США, New Line Cinema, 1999, 109 мин. Фантастика. Они были превосходной парой. Он храбрый астронавт, работающий в НАСА, она красивая, молодая школьная учительница. Во время очередной операции на орбите у экипажа корабля… … Энциклопедия кино
Жена Иуды (телесериал) — Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей … Википедия
Список эпизодов сериала «Горец» — «Горец» (англ. Highlander: The Series) фантастический сериал, выходивший на экраны с 1992 по 1998 год. Содержание 1 Обзор сериала 2 Сезон 1: 1992 1993 3 … Википедия
Чужая жена
«Какая у него умная и красивая жена, повезло мужику!», — шептались горничные в комнате отдыха, когда в мой отель «Гельвеция» приехал пожилой мужчина, звезда советского кинематографа.
Актер прибыл в Петербург на длительный срок, на съемки, в сопровождении двух молодых дам — Светланы и Татьяны (имена изменены). У обеих женщин были разные фамилии. Менеджер по работе с гостями (как и любопытные горничные) полез в интернет и выяснил, что жену актера зовут Светлана. А Татьяна — вероятно, его директор.
«У супругов очень красивые отношения, почти всегда вместе, хотя и живут в разных номерах», — продолжала менеджер ресторанной службы. «Рано утром они встречаются в ресторане, неторопливо завтракают, долго обсуждают дела. А чуть позже к ним присоединяется директор. Вскоре супруги уезжают на съемки и возвращаются к ночи. А директор остается в отеле, почти весь день не выходит из номера».
«Хорошо быть его директором, все время отдыхает. Тоже так хочу жить», — вздыхала супервайзер.
«А мне директора жаль»,— сокрушалась в ответ другая горничная. «Никакой личной жизни. Уезжает из дома, болтается месяцами по городам и весям».
«Жена наверняка ревнует актера к молоденьким актрисам на съемочных площадках», — предположила супервайзер. «Говорят, у них там такое творится. Вот и ездит за ним по пятам».
Вскоре закончился обеденный перерыв и сотрудники разошлись по рабочим местам.
«Не поверите, девочки!», — на следующее утро в комнату отдыха влетела горничная, плюхнулась в кресло в углу. И принялась делиться с коллегам: «Из номера жены рано утром вышел незнакомый мужчина. И уверенным шагом направился на стойку ресепшен. Дама, ничуть не смущаясь, последовала за ним».
«Теперь понятно, почему супруги проживают в разных номерах. Вот такие они — творческие люди. И браки с большой разницей в возрасте. Бедный мужик», — сокрушалась коллега.
Вскоре к необычным отношениям супругов в отеле привыкли, перестали обращать внимание и обсуждать. И уверенно провожали очередного незнакомца к Светлане.
По утрам супруги по-прежнему встречались на завтраке. А позже вместе уезжали на съемку, оставляя директора одну в отеле.
«Впереди новогодние праздники. Я бы хотел поздравить гостя и его жену», — предложил я на утренней планерке. И попросил менеджеров красиво упаковать набор новогодних подарков, организовать небольшой ужин. К набору я приложил написанное от руки письмо с поздравлениями, адресованное Ивану Николаевичу (имя изменено) и его жене Светлане — с пожеланиями здоровья и семейного благополучия в наступающем году.
Менеджер по работе с гостями к вечеру передала подарки с письмом в номер актера. И попросила портье при встрече с именитым постояльцем договориться о дате и времени совместного ужина.
«Я благодарен вам за приглашение, подарки и письмо с поздравлениями», — актер спустился на ужин в ресторан первым. Жена немного опаздывала. «Кстати, удачно, что вчера я был один, когда вошел в номер и обнаружил ваше письмо», — продолжил гость. Он улыбался. «Моя жена — Татьяна, а не Светлана», — ошарашил меня актер. «Наверняка в отеле все так же считают. И, видимо, даже жалеют меня!»,— подмигнул мне гость.
От смущения я был готов провалиться сквозь землю. Но актер только смеялся. Я принялся извиняться, объяснял, что менеджеры многократно проверяли информацию в интернете.
«Все верно, это — совпадение. Мою вторую жену, как и директора, звали Светлана. А о третьей в интернете почти нет информации. Татьяна — совсем не публичный человек».
Вскоре к нам присоединилась Татьяна. Мы прекрасно провели вечер. Иван Николаевич, Татьяна и Светлана с тех пор — постоянные гости отеля. И мои друзья.
Страсть к чужой жене — от Бога или от дьявола?
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Вопрос читателя:
Прочитал ответ протоиерея Андрея Ефанова на мой вопрос Как отличить зов Господа от зова дьявола? Очень интересный ответ, спасибо! Но у меня еще один вопрос. Если мужчина страстно влюбляется в женщину и вожделеет ее больше всего на свете, это есть зов Господа или дьявола? У меня было вожделеть чужую жену, я понимал, что это грех, но никак от своего чувства отказаться не мог. Это чувство появилось внезапно, неожиданно для меня, и было неотвязным. И попытки призвать Господа на помощь молитвами и хождением в церковь, покаянием, ничего не дали. Я страдал от неразделенной любви почти пять лет. Так эта была воля Господа ко мне или искушение дьявольское? Если это было испытание, данное мне Богом, то с какой целью? Что оно могло мне дать? Я ощущаю от этого только то, что потерял зря кусок жизни. Если можно, передайте, пожалуйста, отцу Андрею этот мой второй вопрос.
Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:
Божие на Вас благословение! Те импульсы, которые возникают внутри нас, могут исходить от Бога, от самого человека и от лукавого. В аскетике (например, в трудах святителя Игнатия (Брянчанинова) достаточно подробно описаны состояния души, по которым можно понять, находится ли она под воздействие благодати или же попала в состояние прелести и от Бога далека. Также обычно говорится, что сам человек не всегда может различать эти состояния, поэтому он советуется по этому поводу с духовником. И, кончено же, можно понять, что Вами движет, сопоставив это с данными Богом заповедями. Страсть к чужой жене — это однозначно вещь греховная, ошибочная, потому что ведет ко греху — к блуду (для человека, который не в браке) и прелюбодеянию (для того, кто в браке). От Господа такого быть не может.
Почему Вы не могли от этого избавиться, я сказать не могу, тут надо говорить лично. Если Вы исправно молились утром и вечером, читая молитвенное правило (общее или данное Вам духовником), читали во время нападения вражеских мыслей молитвы, каноны, слезно просили Господа помочь Вам справиться с наваждением, регулярно (и в острый период — достаточно часто) исповедовали свои помыслы, действия, которые эти помыслы подкрепляли, и действия, которые могли бы помочь справиться с помыслами, но Вы их не совершали, если Вы причащались, то, возможно, это действительно был период длительной борьбы и длительного нападения. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, было в душе место для этих помыслов, было, где им угнездиться, может быть, просто такое вот нападение. Если все было иначе, борьба Ваша была не так неотступна, это могло длиться так долго, потому что Вы, условно говоря, «сдавали позиции».
Я предпочитаю думать, что такие вещи — это не потому что Бог испытывает, а потому что мы слабы и поддаемся искушениям. Господь обычно, наоборот, помогает их преодолеть, а если попускает их, значит, знает, что человек сможет извлечь какую-то пользу для себя, может быть, понять, в чем он слаб, где да прореха во внутренней духовной броне, через которую проникает внутрь подобное тому, что Вы описали. Например, страсть блуда часто возникает, когда в человеке сильна гордыня, так святые отцы пишут.
И дальше я Вас отсылаю к Вашему духовнику — священнику, которому Вы регулярно исповедуетесь. Зная Вас, представляя обстоятельства Вашей духовной и повседневной жизни, он сможет точнее ответить на вопрос о том, что с Вами было и отчего. Подумайте вместе с ним, думаю, ответ Вы найдете.
Чужая жена слаще. притча
Однажды, в начале создания мира
Господь стал лепить человека из глины.
И так он увлекся занятием этим
Слепил, себе десять сынов, не заметив.
Затем ремеслом наделил их различным.
Один пас овец, пастухом был отличным.
Другой ловил рыбу, кругом ставил сети.
А третий был мастером лучшим на свете.
Ну что ж, вот вам глина, женщин лепите
Худых или полных, каких захотите.
Какие вам нравятся, я подожду,
Как будут готовы, жизнь в них вложу.
С азартом себе сыновья жен лепили
Брюнетки, блондинки и рыжие были.
Красивые, умные, ну и не очень
Лепил каждый ту, какую он хочет.
Творец посмотрел – быстро справились с делом,
Вдохнул в женщин жизнь и сказал – я хотел бы
Чтобы жить вам с любимыми мирно и гладко,
Принес вашим женам в кусках сахар сладкий.
Хитер был Творец, поразвлечься решил
Взял сахара лишний кусок положил.
Как только с тарелки весь сахар исчез
Как будто разгневался умный Творец.
Им грозно сказал – кто-то плут среди вас
Он взял для жены два кусочка, зараз.
Куда делся сахара лишний кусочек
Одиннадцать было, кто слаще быть хочет?
Молчали мужчины, Творец жен забрал,
Смешал меж собой и мужьям вновь раздал.
Лепил каждый ту, о которой мечталось,
А жить пришлось с той, какая попалась.
Мужчины смирились, но дума была,
Что слаще была чужая жена.
И только один из мужей все знал
Все жены равны, он сахар съел сам!
Чужая жена рассказ с прологом
(ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ для тех, кто читал миниатюру «Чужая жена».
Этот рассказ представляет собою продолжение миниатюры, а сама она присутствует в тексте в качестве «Пролога». Поскольку вы уже читали миниатюру, «Пролог» можно просто пролистнуть.
Действие рассказа происходит спустя год после разговора, описанного в миниатюре).
Приятного вам чтения.
Константин Чайкин
Маршрутка тормозит, я встаю и, пригнувшись, пробираюсь к выходу. Девушка в голубом костюме тоже поднимается с места и оказывается у дверцы раньше меня. Маршрутка останавливается. Мужик с ближайшего к выходу сиденья смотрит на секретаршу, открывает перед ней дверцу и протягивает руку, чтоб помочь выйти. Девушка не замечает руки, спускается по ступенькам. Я следую за ней. Она делает шаг по улице и поскальзывается на ровном месте. Поклонник остался в маршрутке, и я успеваю первым. Девушка падает – сначала локтем на мою подставленную ладонь, потом спиной мне на грудь. Она легкая и, кажется, очень хрупкая. Я не спешу выпускать ее локоть. Похоже, и она никуда не торопится. Мда.
Наконец, секретарша выпрямляется. Поворачивается ко мне, смущенно улыбается:
— Простите.
— Да ничего.
Мелькает идиотская мысль: если бы ко мне в объятья упала та, что в красной майке, мне бы понравилось больше. Пожалуй, я бы даже мимоходом потрогал ее грудь. Совершенно случайно.
Девушка все еще смотрит на меня и чего-то ждет. Видимо, надо что-то сказать. Никогда не умел знакомиться на улицах.
— Вам в какую сторону? – неожиданно спрашивает девушка.
— В университет.
— И мне туда же.
Вот тебе и застенчивая тихоня.
Впрочем, голос у нее действительно тихий.
В прошлом году за неделю до своего дня рождения Ленка явилась ко мне с очередной бредовой идеей. Вошла, бросила сумку в прихожей и прямо с порога приступила к делу: «Сашка, тебе нравятся блондинки или брюнетки?»
* * *
На дне рождения у Ленки я много пил. Она выполнила свое обещание и ни с кем меня не знакомила. Видимо, где-то в толпе гостей была и Лиза. Тогда я не обратил на нее внимания. Просто сидел и пил – сначала с Пашкой, потом один. И рано ушел домой.
У меня хорошая память на лица. Странно, что в маршрутке я не узнал Лизу. Видимо тогда, год назад, я и правда слишком много выпил.
— Привет, Сергеич. Венька новый вариант дизайна прислал?
— Прислал. Заказчики опять звонили. Просят тестовую версию сегодня до шести.
— Успею.
— А, ну давай.
Я кладу трубку.
У Лизы голубые глаза. Когда она говорила «Да», ее ресницы дрогнули и глаза на мгновение потемнели. Я это точно знаю.
Сергеич задумчиво смотрит на мой телефон. Кажется, пора заняться работой.
Лиза ушла рано утром – сегодня ей нужно было приехать на кафедру к девяти часам. У порога вырвала листок из блокнота и написала на нем свой домашний телефон. Я пообещал позвонить, закрыл за ней дверь, вернулся в постель и тут же уснул снова.
В маршрутке я спал всю дорогу.
Днем в университет забежал Венька. Поинтересовался, почему у меня такой счастливый вид. Я сказал: «Вали отсюда, бездельник, не мешай работать». Венька повертелся рядом, потом спросил, как мне его дизайн. Я, само собой, ответил: «Отвратительно!» Он засмеялся и свалил.
А вечером ко мне пришла Ленка.
В последнее время Ленка приходит ко мне все чаще. Ей нравится рассказывать о себе, мне нравится слушать. Сколько любовников она сменила за год? Пятерых? Семерых? Уже и не помню.
Время от времени я отдаю ей ключи от квартиры и иду ночевать к кому-нибудь из приятелей. Иногда Ленка встречается здесь с очередным «другом». Иногда – просто читает книжки и смотрит телек. Дает возможность Пашке провести ночь в их квартире так, как он хочет.
Год назад Ленка ему обо всем рассказала. Объяснила, что не может хранить верность мужу, как бы его ни любила. Предложила развестись.
Они даже подали заявление в ЗАГС. А потом Пашка сходил и забрал заявление. Отправил Ленку на дачу к подружке и велел не возвращаться до следующего вечера.
В тот день Ленка села в автобус, проехала одну остановку в сторону дачи, вышла, села в другой автобус и спустя полчаса явилась ко мне: «Сашка, как ты думаешь, он сегодня будет с женщиной, да? Ты не знаешь, с кем?»
Я не знал. Я до сих пор не знаю, с кем весь год встречается Пашка – с одной или со многими. Ленка ездит на дачи, задерживается на работе, просит у меня ключи на ночь – а потом находит у себя в квартире, в мусорном ведре, использованные презервативы. Вот и все, что мне известно.
Я смотрю на нее, и мне немного грустно. Я всего лишь лучшая подружка. Меня можно не бояться. От меня ничего не ждут.
— Саш, ты останешься?
— Ну, давай останусь. Хочешь поговорить о чем-нибудь?
— Да нет. Просто чтоб ты был рядом.
— Давай тогда телек включим, что ли.
— Ага. Сейчас.
Телевизор создает слишком много шума. Меня это раздражает. Выхожу покурить на балкон. Когда возвращаюсь, Ленка поднимает на меня глаза:
— Может, ты сам выберешь, что смотреть?
— Лучше вообще его выключить.
— Хорошо.
Она щелкает по пульту и в комнате повисает тишина.
Сажусь в кресло. Встаю, иду к дивану. Засовываю руки в карманы, поворачиваюсь к Ленке.
— Ты так и будешь весь вечер ходить в этом? – киваю на ее белую блузку и черные брюки.
— Я плохо одета? – Ленка испуганно смотрит на меня.
Перевожу дыхание. Что я, в самом деле? Стараюсь говорить ласково:
— Нет, все хорошо. Просто дома я хочу чувствовать себя дома. А когда смотрю на твой наряд, мне кажется, что я на работе.
— Хочешь, чтоб я переоделась?
— Хочу.
— У меня с собой ничего нет.
— Тебе дать футболку? Рубашку?
— Сашка, может, мне уйти? Автобусы еще ходят, я доеду.
Молчу. Подхожу к балконной двери, смотрю на улицу. Через минуту поворачиваюсь:
— Лен, оставайся. Просто давай не будем включать телек. И переоденься. Пойдем, выберем тебе футболку.
Я ходил к Христофорычу несколько семестров – сначала на лекции, а потом и на семинары. Думаю, главное, что Христофорыч делал для студентов – он воспитывал их вкус. Старик всегда имел свое мнение о художниках и картинах, мог сказать, что сильно и ново, а что – слабо и вторично. При этом он объяснял, почему так считает. И со временем мы обнаруживали, что уже сами можем отличить талантливые вещи от бездарных. Кстати, Христофорыча часто публиковали в солидных московских изданиях. А во многих художественных альбомах вступительные статьи были написаны либо им самим, либо его учениками.
Рисовал я тогда запоем: чем дальше – тем больше. Хорошее было время. Я видел, что с каждым месяцем у меня получается все лучше. Несколько раз почти решался показать рисунки Христофорычу, но в последний момент передумывал. Откладывал событие до более подходящего момента.
В конце первого года моей магистратуры Христофорыч спросил, нет ли у меня желания заочно получить второе высшее образование – искусствоведческое.
— Подготовиться к вступительным экзаменам я вам помогу. Если будете учиться, специализироваться можно у меня.
Помню, я растерялся от неожиданности. Какой из меня искусствовед? Да и зачем мне это?
Старик посмотрел на меня, покряхтел, вздохнул.
— Саша, иногда человек ошибается в выборе профессии. Молодость хороша тем, что ошибку можно исправить. Вы уверены, что математика – ваше призвание?
Уверен ли я, что математика – мое призвание?!
Старик молчал и ждал ответа.
Я сказал:
— Михаил Христофорович, я рисую. Можно мне показать вам свои работы?
— Сашка! – дверь балкона распахивается, на пороге стоит Ленка. Она переоделась – теперь на ней короткие джинсовые шорты, белая майка без рукавов заправлена под ремень. – Хватит курить! Пошли ужинать!
Ужинать? Хорошая идея. Почему я вообще вдруг вспомнил эту историю?
Тушу сигарету, бросаю ее в старую банку из-под кофе и иду за Ленкой.
Что-то я ничего не понимаю. Сейчас-то она почему про это вспомнила?
Ладно, пусть поплачет. Вроде, женщинам от этого легче становится. А я пока поем.
Убираю все со стола и расставляю раскладушку на кухне. Ленка подходит, останавливается в дверях:
— Я думала, раскладушку в комнату. Хотела посуду помыть.
— Сам завтра вымою.
— А шампанское? Оно испортится, если не выпить.
— Что с ним сделается?
— Пузырьки выветрятся.
Невольно улыбаюсь:
— Ну, если пузырьки выветрятся. Тогда надо его сегодня допить.
— Я думала, мы с тобой постели расстелим и еще поболтаем.
— Ну, давай так.
— Ты посиди в кресле, если хочешь. Я сама все сделаю.
Сажусь в кресло, закрываю глаза. Приятно, когда за тобой ухаживают. Наверное, хорошо быть женатым человеком – не надо самому ходить в магазин, готовить еду, стирать одежду. Пришел домой – и отдыхай себе. Хочешь – читай книжку, хочешь – смотри телевизор.
И расстилать постель не надо. Жена все сделает сама. А потом, в ночной рубашке, сядет на край дивана и позовет: «Иди сюда. » Интересно, как бы Ленка выглядела в ночной рубашке? Наверное, очень по-домашнему.
Что за чушь лезет мне в голову?
Ленка ставит на журнальный столик шампанское, два фужера и садится в кресло напротив:
— Ты выпьешь со мной?
— Постель расстелила?
— Да. И посуду вымыла. Ты выпьешь со мной?
— Ну давай, что делать.
— Сиди, я налью.
В прихожей она долго обувается. Стою, жду, когда она застегнет босоножки. Наконец, вешает на плечо сумку:
— Ну, пока?
— Угу.
Ленка медлит. Чего она ждет? Я хочу спать.
Наконец, открывает дверь, выходит.
На пороге оборачивается и долго смотрит на меня. Потом грустно улыбается:
— Счастливо тебе. Пусть у тебя все будет хорошо.
Чего это она?
Махает рукой, улыбается еще раз и убегает.
Закрываю дверь и иду спать дальше. Это преступление – будить человека в 8 утра.
Если с кафедры, значит, звонила Лиза. Хорошо.
И все-таки надо позвонить Ленке.
Снимаю трубку, набираю номер. Короткие гудки.
Ладно, буду работать.
На черной лестнице Венька жестом фокусника извлекает из кармана бумажку в сто баксов:
— Это твои.
— О! – улыбаюсь. – Все-таки заплатили?
— А то!
— Вроде, на восемьдесят договаривались.
— Двадцать баксов – аванс. Еще один сайт заказали.
— Они же?
— Они. Пиво будешь?
— Давай. И правда хорошие новости.
— Слушай про сайт. Так вот.
Спустя полчаса возвращаемся в офис. Уже у двери Венька косится на меня:
— Ты бы хоть сказал, как ее зовут.
— Кого?
Венька прищуривается и качает головой:
— Сначала он счастливый, потом он мрачный, а теперь спрашивает «Кого»?
Вздыхаю. Венька знает меня уже 10 лет – с первого курса. От него бесполезно что-то скрывать.
— Ну? – Венька набирает номер на кодовом замке.
— Лиза.
— Красивое имя. Главное, редкое.
Больше у Веньки вопросов нет. Можно идти работать дальше.
В офисе я по привычке бросаю взгляд на Сергеича. Его компьютер стоит у стены как раз напротив двери. Когда сотрудник входит в комнату, Сергеич поднимает глаза и смотрит на него скорбно и укоризненно. Я подозреваю, что Сергеич даже не видит, кто открывает дверь и идет мимо него. Мы для Сергеича всего лишь движущиеся объекты. А к вечному упреку в его глазах надо просто привыкнуть – как к впалым щекам или острому подбородку.
Как-то во время пьянки Венька сказал: «Я знаю, как прошли первые минуты жизни Сергеича. Акушерка шлепнула его по попе, чтоб он заорал, как все нормальные дети. Сергеич не стал орать, он промолчал. И только посмотрел на акушерку печально и укоризненно».
Сажусь за компьютер, берусь за работу. Но сосредоточиться не получается. Сколько лет прошло? Четыре? Пять?
— Михаил Христофорович, я рисую. Можно мне показать вам свои работы?
— Отчего ж нельзя? Приносите.
Конец первого года магистратуры, май. Да, пять. Пять лет и два месяца.
На следующий день я принес к нему на кафедру папку с рисунками. Христофорыч долго и внимательно их разглядывал. Потом аккуратно сложил обратно в папку, завязал тесемки и вручил мне.
Я спросил:
— Как вам?
Он задумался, пожевал губами. Потом сказал:
— Хотелось бы посмотреть другие ваши работы.
Потом я сдавал сессию. После – уехал на каникулы к родителям. В сентябре вернулся, по-прежнему ходил на занятия к Христофорычу, изредка рисовал. Зимой начал работать программистом, параллельно дописывал дипломную. На лекции старика времени уже не оставалось.
Как-то раз – снова был май – встретил его на улице.
— Саша, куда вы пропали?
Я объяснил ситуацию.
— Вы все же подумайте о моем предложении.
Я не сразу понял, о чем он. Потом сообразил – Христофорыч все еще уверен, что моя мечта – искусствоведческое образование.
Я не стал разочаровывать старика:
— Спасибо, я подумаю.
— Подумайте, подумайте. Не хотите поступать сейчас – можно через год, через два. Кстати, вы рисуете?
Я начал вспоминать и с удивлением обнаружил, что с зимы не брал в руки карандаш.
— Да как-то все некогда.
— Это вы зря. Нужно много работать, иначе художника из вас не выйдет.
Мне стало смешно:
— А если много работать, то выйдет?
— Чему вы смеетесь? – сухо сказал Христофорыч. – У вас хорошая графика, но любой дар нуждается в шлифовке.
— Мне казалось, вам не понравились мои работы.
— Ну почему же. Живопись – да, вы правы, да. А рисунки были неплохие.
Он задумался, видимо, вспоминая, покивал своим мыслям. Поднял на меня глаза и убежденно повторил:
— Рисунки были очень неплохие.
— Понятно. Ну, как-нибудь порисую, когда времени побольше будет. А как ваши дела?
— Хорошо, хорошо. Вы забегайте хотя бы на чаек иногда. И над предложением подумайте.
— Лиза, я что-то спать уже хочу. Поедем ко мне или проводить тебя до дома?
— Как хочешь.
Ей что, действительно все равно?
— Тогда давай провожу. Похоже, я сегодня выпил лишнего. Ты извини, если что не так.
— Да ничего, все в порядке.
Вспоминаю верзилу со свиными глазками из кафе, быстро набрасываю контуры его лица. Нет, не так – щеки пожирнее, нос приплюснутый, лоб пониже. Правый глаз чуть косит.
Ленка возвращается из кухни, грызет яблоко. Подходит, становится рядом:
— Ну и тип!
— О, он был еще гаже! Погоди, сейчас я его. Сейчас.
До дома идти минут двадцать. Лето, ночь, тишина.
Завтра я позвоню Лизе, предложу ей погулять под луной. Ночью мы вернемся с прогулки, и я нарисую ее портрет. Девушкам это нравится. Когда-то у меня неплохо получались портреты.
Сколько лет назад это было? Много. Пожалуй, стоит сначала потренироваться – хоть вспомнить, как карандаш в руке держать. И только после этого звонить Лизе. В понедельник или во вторник. Или через неделю. В общем, когда-нибудь.
Я оглядываюсь на Ленкины окна. Свет горит в обеих комнатах – и в большой, и в маленькой. Интересно, что она сейчас делает?
Завтра с утра я схожу в магазин, куплю пачку ватмана и набор карандашей – тот самый, который я вижу на витрине каждый раз по пути к остановке. Десять простых карандашей, от самого мягкого до самого твердого. И завтра я их куплю. Разве так бывает? Уже завтра? И почему я не купил их раньше?
Засовываю руки в карманы, смотрю на дорогу перед собой. Впереди – большая лужа. Разбегаюсь, прыгаю и лечу через нее, на ходу выдирая руки из карманов. Приземляюсь посреди лужи, грязь – во все стороны, мне хочется смеяться и хорошо, как в детстве.