крест огненосный что написано

Вторая половина XIII столетия стала временем упадка древнерусского искусства и ремесел. Разгром Киева в 1240 году привел к прекращению деятельности большинства художественных мастерских. Что касается Северо-Восточной Руси, куда к тому времени переместился центр политической жизни, свои художественные традиции и школы там еще не сложились.

Однако катастрофа монгольского нашествия не прекратила духовного и культурного развития Руси, а лишь замедлила его. Церковь, сумевшая отстоять свою духовную независимость и оставшаяся единственным залогом государственного единства, поддерживала стремление русского народа к объединению и освобождению. В подчиненных Орде русских княжествах строились храмы, составлялись летописи, писались иконы, отливались кресты.

Крупным центром производства нательных крестиков в XIV–XV столетиях становятся Тверь и Старица. В Твери, как пишут исследователи В. В. Солдатенкова и Н. Е. Персов, «обнаружено более 4500 индивидуальных находок, датируемых от XI до рубежа XVIII–XIX веков… Найдено большое количество изделий свинцово-оловянистого сплава, в том числе крестов-тельников и других предметов христианского культа».

Тверские кресты не были такими разнообразными, как домонгольские. Тем не менее, можно выделить несколько типов, самым характерным из которых является небольшой прямоконечный крест с изображением Михаила Архистратига на обороте и Распятия, Нерукотворного Спаса или Никиты Бесогона на лицевой стороне.

Святой великомученик Никита, запомнившийся русскому народу благодаря житийному эпизоду побивания беса собственными веригами, был в XIV–XVIII веках одним из любимых русских святых. Вершковые (то есть небольшие, около шести сантиметров в длину) иконы Никиты Бесогона отливались в старообрядческих мастерских до начала XIX века.

Новые энколпионы

В конце XV века Тверское княжество, которое в течение столетий противостояло Москве, утратило независимость. Знаком смены эпох стало исчезновение с оборотной стороны нательных крестов изображения Архангела Михаила. На лицевых сторонах стали появляться лики недавно прославленных московских святых: преподобного Сергия Радонежского и святителя Алексия Московского. При этом Московский митрополит Алексий изображается в процессии «Шествие на осляти»: это яркое театрализованное действо ежегодно проходило в Москве на Вербное воскресенье.

Наиболее распространенными в XV–XVI столетиях стали наперсные (носившиеся на груди поверх одежды) кресты довольно большого размера (как правило, 8,4х5,6 см), имитировавшие домонгольские энколпионы — двустворчатые кресты-складни. На лицевой стороне этих двухсторонних крестов изображалось Распятие с предстоящими Божией Матерью и святой Марией Магдалиной, апостолом Иоанном Богословом и мучеником Лонгином Сотником. В верхнем медальоне помещалось изображение Святой Троицы, в нижнем — святого Никиты Бесогона, на оглавии — образ Спаса Нерукотворного. На обратной стороне в центральной части — образ Богородицы «Знамение» в ромбе с символами евангелистов или ростовое изображение пророка Илии с избранными святыми в боковых медальонах. Такие двустворчатые кресты правильнее было бы называть псевдоэнколпионами, так как они отличаются очень неглубоким ковчегом и часто не имели никаких вложений. К началу XVII века они превращаются в обычные двусторонние кресты с теми же изображениями.

Кресты «процветшие» и «огненосные»

Единственный прижизненный портрет патриарха Никона и его соратников. Характерной деталью этого группового портрета являются очки патриарха — символ расширения кругозора, которые вместе с четками — символом традиции — держит его иподиакон

В конце XVII столетия в русской храмовой архитектуре возникает новый стиль — московское барокко. Многочисленными памятниками этого стиля стали московские и подмосковные, а затем и провинциальные церкви, отличающиеся изяществом, безукоризненными пропорциями, использованием во внешней отделке богатого декора: колонн, капителей, раковин.

Психология московского интеллигента эпохи барокко наглядно представлена в единственном прижизненном портрете патриарха Никона и его соратников. Мы видим людей утонченного художественного вкуса, хорошо знающих цену традиции, но не закрывающих своего сердца от новых веяний. Характерной деталью этого группового портрета являются очки патриарха — символ расширения кругозора, которые вместе с четками — символом традиции — держит его иподиакон. Речь идет о людях государственного мышления, духовных лидерах эпохи. И в то же время это мечтатели, художники и поэты, вдохновленные красотой нового мировосприятия.

Трудно сказать, насколько самобытным было московское барокко. При всей оригинальности художественных идей этого нового русского увлечения невозможно исключить европейское влияние, передававшееся через Польшу и Киев. Это особенно заметно в иконописи и музыке. Однако внимательное рассмотрение сохранившихся в изобилии архитектурных памятников той эпохи позволяет увидеть иные интенции. Московская Русь еще в XV веке была очарована искусством фрягов — выходцев из Южной Европы романского происхождения, строивших стены Московского Кремля и его первые каменные соборы. Изящество итальянцев, сохранявшееся в памяти сердца и вошедшее в повседневную жизнь москвичей, перебивало тяжеловесную грубость и легкомыслие поляков и киевлян.

Барокко как художественный стиль проявило себя во всех областях русского искусства, как светского, так и церковного. Его эмоциональная сила проникала даже в такую обособленную область, как церковная металлопластика. Удивительно, что барочные элементы появляются здесь раньше, чем в других сферах — едва ли не ранее, чем в архитектуре. Так, В. Н. Перетц отмечает: «По-видимому, с конца XV или с начала XVI века в Московской Руси слагается тот новый, отличный от древнейшего южного, тип меднолитых изделий, который далее с небольшими вариациями господствует… до XIX века… Получают особо широкое распространение следующие виды меднолитых изделий: кресты осеняльные, часто украшенные эмалью, кресты наперсные, кресты тельные разнообразной формы…».

Наиболее ярко узорочье барокко проявляется в так называемых процветших и огненосных крестах. В первом случае крест становится зримым символом райского Древа Жизни, которое оказалось недоступным Адаму, прежде вкусившему плода с Древа познания добра и зла. Во втором случае крест — символ Воскресения, которое этимологически родственно славянскому глаголу «кресати» — высекать огонь. «Процветшие» кресты украшаются стилизованными листьями и стеблями, образующими всевозможные завитки. «Огненосные» кресты кажутся объятыми языками пламени.

Классификация нательных крестов XVII столетия, предложенная Э. П. Винокуровой, включает в себя 12 типов крестов, каждый из которых разбивается на несколько подтипов, существующих в нескольких вариантах и подвариантах форм. При этом многочисленность разновидностей нательных крестов этой эпохи и возможность проследить их связь с более древними образцами убедительно доказывают, что в этом виде прикладного творчества стилистические особенности барокко, равно как и в архитектуре, возникают самостоятельно, вне влияния европейских художественных идей.

Стилистические особенности московского барокко весьма интересно проявляются в нательных крестах «северной работы», изготовленных в мастерских Великого Устюга и Сольвычегодска. Еще одним подтверждением того, что художественные идеи барокко в России органично соединялись с древними национальными традициями, является группа криновидных крестов с сомкнутыми концами, распространенных на Русском Севере с XVII до начала XIX столетия. Как замечает Э. П. Винокурова, кресты такого типа (всего известно пять вариантов) восходят к древнему Людогощенскому кресту, почитавшемуся в Новгороде с XIV столетия.

В конце XVII столетия формы нательных крестов становятся весьма замысловатыми. Эстетика этого предмета личного благочестия все более обмирщается. Нательный крест все более становится украшением, а не чем-то сакральным и скрытым от всех. К концу XVIII столетия это обмирщение церковного искусства проявилось в крайнем оскудении иконографии нательных крестов. С угасанием барокко они становятся все более единообразными и эстетически бедными. Духовное содержание образа теряется, несмотря на широкое применение драгоценных металлов, эмалей и различных ювелирных тонкостей. Безудержное развитие орнаментальности сопровождается устранением из числа изображений святых. На нательных крестах XVIII и XIX столетий почти невозможно найти ни образа Богородицы, ни ликов святых. Одновременно с этим начинают распространяться крестики с изображением Распятия, которые в предыдущее столетие были на Руси почти забыты.

Старообрядческие кресты

Старообрядцы первых поколений, безусловно, носили те же кресты, что и остальные русские люди, то есть обычные нательные крестики XVII столетия, которые, как уже было сказано, имели огромное количество типов и разновидностей. До конца XVIII века эти формы воспроизводились (с неизбежным упрощением) в старообрядческих медницах, главным образом, в Выговских мастерских. Основной иконографический признак русских нательных крестов середины XVII века состоит в отсутствии Распятия — соответственно, и все кресты, отливавшиеся в старообрядческих медницах в XVIII и XIX веках, Распятия не имели.

Старообрядцы признают единственную форму креста — восьмиконечную, в которой к обычному четвероконечному кресту добавляется перекладина, изображающая дощечку с «титлами Пилата», и косая перекладина — «подножие». Однако восьмиконечный нательный крест сложен в изготовлении и неудобен в ношении. Поэтому старообрядческие кресты в основном имеют четырехугольную основу, поверх которой изображается восьмиконечный крест.

На рубеже XVIII–XIX столетий в старообрядчестве утверждаются по преимуществу два типа нательного креста: «прямой» — мужской и «листик» — женский. При этом тип «листик» является логическим завершением развития типа креста «процветшего».

«Мужской» старообрядческий крест имеет очень простой вид. Это прямоугольный крест с прямыми углами в средокрестии. На лицевой стороне помещается изображение восьмиконечного креста с параллельными ему, то есть строго вертикальными, тростью и копием. Поверх восьмиконечного креста располагается надпись «Царь Славы», по бокам средней перекладины или над ней — инициалы IC XC. Выше средней перекладины на больших мужских крестах размещается надпись КРСТ ХРАН, ниже ее — СН БЖIЙ и НИ КА, а внизу — буквы К[опие], Т[рость], Г[лава], А[дама] и иногда дополнительные буквы М[есто], Л[обное], Р[ай], Б[ысть].

Отсутствие аббревиатуры IНЦI показывает, что прототипом большинства старообрядческих крестов были кресты поморские, потому что именно старообрядцы поморского согласия отвергали как «Никоновы новины» «титла Пилата» вместе с изображением Святого Духа «в виде голубине». В подножии восьмиконечного креста размещалось схематическое изображение Голгофы; оно могло быть ступенчатым, треугольным, овальной формы и включало в себя столь же схематическое изображение черепа. На обратной стороне помещалась молитва «Да воскреснет Бог…», некоторые кресты XVIII века имеют гладкий оборот.

Женский старообрядческий крест, называемый «листиком», действительно напоминает по форме дубовый лист. На лицевой стороне в окружении замысловатого орнамента помещалось изображение восьмиконечного креста с теми же надписями, что и на мужском кресте. На обороте размещалась молитва «Да воскреснет Бог». На некоторых выговских крестах эта молитва заменяется красочным многоэмальным орнаментом.

Крест с Никитой-Бесогоном. Тверь. XIV век

Крест-энколпион с изображением Никиты-Бесогона. Конец XIV – начало XV века

Процветшие и огненосные кресты XVII века

Серебряные кресты «северной работы» рубежа XVII–XVIII веков

Людогощенский крест

Нательный крест с «книжным» орнаментом на обороте. XVII век

Нательные (наперсные) кресты с замкнутыми криновидными окончаниями. Русский Север. XVIII век

«Мужской» старообрядческий крест. XIX век

«Женские» старообрядческие кресты. XIX век

Газета «Православная вера» № 06 (626)

Источник

Металлоискатели в России / Только белая техника!

КОМПАНИЯ

УСЛУГИ

РЕСУРСЫ И СЕРВИСЫ

Царей держава и ангелов слава

Мы привыкли к тому, что на крестах изображено распятие… Поначалу же русские крестики поражают разнообразием форм и изображений.

Так, под одним из экспонатов выставки, проходившей в сентябре-2019 в нижегородском Крестовоздвиженском монастыре, читаем: «Крест нательный. Великомученик Никита, побивающий беса. Медный сплав. Литье. XIV–XVI век». Когда-то Никита побил беса своими веригами и стал одним из самых любимых святых на Руси.

Прочь суеверия

«Второе тысячелетие нательного креста» — так называется экспозиция. Здесь можно увидеть крестики с XI века и по сей день. Собрал все эти древние и современные святыни директор Выксунского дома-интерната для престарелых и инвалидов Артем Ледяев. Вернее, он их нашел. Сам лично. В нашей Нижегородской области: в земле, на полях и полянках, на лесных опушках.

Артем Владимирович много лет участвует в поисковом движении, вместе с единомышленниками выезжает на мес­та боев Великой Отечественной, разыскивая останки солдат, не вернувшихся с войны. А между экспедициями он выходит с металлоискателем на просторы нашей области. Наметанный глаз может определить, где могли быть поселения. Или полянка между двумя деревнями, куда местные жители выходили на гулянья, на кулачные бои. Дела это все беспокойные — вот и теряли, случалось, наши предки свои нательные крестики. Также и в поле: веревочка у пахаря перетерлась, крест и упал.

— Создавая экспозицию, я главным образом думал о том, что эта часть родной истории многим практически не знакома, — говорит Артем Ледяев. — Ведь порой наши сограждане лучше знают мифы Древней Греции, чем историю русского православия. Но я довольно долго не решался оформить находки в коллекцию. К сожалению, у нас бытует множество суеверий. Говорят, нашел нательный крестик — брать нельзя: чужой крест (то есть жизненные испытания) на себя берешь. По этому поводу я всегда рассказываю такую историю. Мальчик нашел крестик и принес отцу показать. Тот отнесся отрицательно: чужой крест и так далее. А мальчик в ответ: «Я спас этот крестик. Он меня сам попросил» — «Как?» — «Я его подобрал, перевернул, а на обратной стороне написано: «Спаси и сохрани». Я так и сделал. Такая вот притча. Но нужно понимать, что мы не ведем поиски на местах археологических памятников. а копаем максимум на штык лопаты, глубже металлоискатель не берет.

Ставрография

В коллекции Артема Ледяева около 500 крестов. О них посетителям выставки в монастыре каждый день рассказывала социальный работник дома-интерната Елена Рудницкая.

— Существует целая наука — ставрография, которая изучает историю креста и его иконографию, — объясняет она. — Первое упоминание о нательных крестах на Руси содержится в Новгородской летописи 1071 года. Документ середины XII века «Вопрошания Кирика» позволяет утверждать, что к этому времени ношение крестов уже было распространено. Нательные кресты домонгольской Руси были весьма разнообразными. Вероятно, самыми первыми крестами-тельниками, появившимися в Киеве, были равносторонние каменные крестики, именуемые корсунчиками. Их находят на территории всех древнерусских княжеств. К сожалению, пока таких экземпляров в нашей коллекции нет.

При всем разнообразии типов русских нательных крестов XI–XIII столетий все они по форме являются четвероконечными и равносторонними. Именно такие воздвигались и на куполах храмов домонгольской эпохи. Шести- и восьмиконечные нательные кресты появляются не ранее XIV века, а формирование классического русского восьмиконечного креста завершается только к началу XVII столетия.

Татаро-монгольское нашествие стало трагедией для Руси, но и под игом у нас строились храмы, писались иконы, отливались кресты. Крупным центром их производства в XIV–XV столетиях становятся Тверь и Старица. Тверские кресты не были такими разнообразными, как домонгольские. Но можно выделить несколько типов, самым характерным из которых является небольшой прямоконечный крест с изображением Михаила Архангела на обороте и Распятия, Неруко­творного Спаса или Никиты Бесогона на лицевой стороне.

Наиболее распространенными в XV–XVI столетиях стали наперсные (носившиеся на груди поверх одежды) кресты довольно большого размера (как правило, 8,4х5,6 см), имитировавшие домонгольские энколпионы — двустворчатые крес­ты-складни. На лицевой стороне этих двусторонних крестов изображалось Распятие с предстоящими. В верхнем медальоне помещалось изображение Святой Троицы, в нижнем — святого Никиты Бесогона, на оглавии — образ Спаса Нерукотворного. На обратной стороне в центральной части — образ Богородицы «Знамение» в ромбе с символами евангелистов или ростовое изображение пророка Илии в боковых медальонах. Такие двустворчатые кресты к началу XVII века превратились в обычные двусторонние кресты с теми же изображениями.

Процветшие и огненосные

На рубеже XVII–XVIII столетий в русской храмовой архитектуре возникает новый стиль — московское барокко. Проявилось оно и в нательных крестах. На одном из стендов — так называемый крест-штурвал. В народе так называли, и не обязательно его носили моряки. Просто в середине, на перекрестье, было некое подобие круга, напоминающее штурвал. Эти кресты богато украшены. Здесь мы уже видим цветную эмаль.

Наиболее ярко узорочье барокко проявляется в так называемых «процветших» и «огненосных» крестах. В первом случае крест становится зримым символом райского Древа Жизни. Во втором — символом Воскресения, которое этимологически родственно славянскому глаголу «кресати» — высекать огонь. «Процветшие» кресты украшались узором из листьев и стеблей. Огненосные кажутся объятыми языками пламени.

К концу XVIII столетия обмирщение церковного искусства проявилось в крайнем оскудении иконографии нательных крес­тов. Развитие орнаментальности сопровождалось устранением изображений святых. На нательных крестах XVIII и XIX столетий почти невозможно найти образ Богородицы или ликов святых. В то же время начинают распространяться крестики с изображением Распятия, которые в предыдущее столетие были на Руси почти забыты.

У каждого крестика есть ушко, куда вставляют гайтан. У одного оно уже, у другого шире. Или одна сторона тоньше другой. Этому есть причины. Если отверстие большое, то крест носили долго, и он мог годами протираться гайтаном, если узкое — значит, быстро потеряли. Теряли нательные крестики и в XX столетии, теряют, к сожалению, и сейчас. Подтверждение тому — находки Артема Ледяева, находящиеся на стендах и рассказывающие нам о величии Креста Господня, который, как поется в эксапостиларии, «красота Церкве, царей держава и ангелов слава».

Пусть будет музей

Желающих посетить выставку оказалось много. Кроме прихожан монастыря приходили студенты вузов и техникумов, школьники, преподаватели, просто интересующиеся люди.

Необычная коллекция прибыла в Нижний Новгород благодаря игумении Филарете (Гажу), настоятельнице Крестовоздвиженского монастыря. Она побывала однажды в Выксунском доме-интернате, где была выставлена коллекция Артема Ледяева, и пригласила его сотрудников устроить выставку и в обители. Тем более престольный праздник был уже не за горами. Артем Владимирович с удовольствием согласился.

Рядом со стендами, привезенными из Выксы, можно увидеть экспонаты, которые предоставила для выставки настоятельница обители. Эти кресты матушка привози­ла из паломнических поездок, из разных святых мест. Например, здесь точная копия креста царя-мученика Николая II, который он имел при себе, находясь в заключении.

— Крест — великая святыня, — говорит игумения Филарета. — Выставка посвящена кресту именно как великой христианской святыне. Не как произведению искусства, части материальной культуры, а именно святыне. Очень бы хотелось, чтобы в будущем в нашей обители появился музей, посвященный Животворящему Кресту. По крупицам мы уже собираем экспонаты. С Божией помощью, с миру по нитке… Вот и сегодня принесли крест, вчера — складень старинный. Будем рады, если кто-то еще пожертвует святыни для нашей экспозиции.

Источник