Мы видим то что хотим видеть игра

Мы видим то что хотим видеть игра

«Подписывайтесь на канал и на паблик ВК, ставьте лайки, рассказывайте друзьям и обязательно комментируйте! =)
● Паблик Вконтакте https://vk.com/itmist_youtube​
● Основной канал https://www.youtube.com/itmist​
● Поддержка Донатом https://www.donationalerts.com/r/itmist​
● Мой Steam https://steamcommunity.com/id/Aytimist/

Мы становимся тем, что мы видим. Мы формируем инструменты, которые в дальнейшем формируют нас.

Игра из видео: We Become What We Behold. Всем приятного просмотра!

Вывод игры: Думай своей головой!
#Айтимист»

Источник

Иллюзия объективности: почему мы замечаем только то, что хотим

Каждый человек верит в свою объективность. Нам кажется, что мы достаточно наблюдательны, чтобы найти все доказательства против теории, которой мы придерживаемся — а раз этих доказательств недостаточно, то теория верна. Но что если мозг фильтрует любую — даже зрительную — информацию в соответствии с нашими убеждениями? Можем ли мы оставаться беспристрастными, или даже наша нейробиология противоречит этому? Журналист Том Вандербильт рассуждает о парадоксах восприятия в статье на сайте Nautil.us, вот его основные тезисы.

Палмер Филд, Принстон, 1951 год. Традиционный осенний матч по американскому футболу: непобедимые принстонские «Тайгерс», с их знаменитым тейлбеком Диком Казмайером, против команды Дартмута. В игре со множеством пенальти Принстону удалось одержать победу над «Биг Грин», но цена ее была высока: около дюжины игроков получили травмы, а сам Казмайер закончил матч со сломанным носом и сотрясением. Как мягко выразились «The New York Times», это была «грубая игра, приведшая ко взаимным обвинениям со стороны двух команд». Каждая утверждала, что соперники играли грязно.

Эта история появилась не только на страницах спортивных изданий, но и в «Журнале аномальной и социальной психологии». Вскоре после этого происшествия психологи Альберт Хэсторф и Хэдли Кэнтрил провели опрос среди студентов, показав им видеозапись матча. Они должны были решить, кто из соперников начал грязную игру. Но мнения испытуемых по поводу игры той или иной команды оказались невероятно предвзятыми, и исследователи пришли к неожиданному выводу: «данные свидетельствуют о том, что нет никакого отдельного явления «игры», существующей вне сознаний конкретных людей». Каждый увидел ту игру, которую хотел увидеть. Но как? Возможно, они оказались примером того, о чем говорил отец «когнитивного диссонанса» Леон Фестингер: «Люди воспринимают и интерпретируют информацию так, чтобы она удовлетворяла их собственным убеждениям».

Когда студенты смотрели и анализировали запись матча, они вели себя словно дети, увидевшие знаменитую иллюзию «утка-кролик». Если картинку показывали в пасхальное Воскресенье, дети чаще видели кролика, хотя в любое другое воскресенье большинство видело утку. Сама картинка может интерпретироваться двояко, и «переключение» с одного образа на другой требует усилий.

В эксперименте Элисон Гопник и ее коллег ни один ребенок в группе от 3 до 5 лет не смог самостоятельно переключиться с одного изображения на другое (им показывали иллюзию «вазы-лица»). В группе детей постарше, но все еще «наивных», переключение сделала треть. Почти всем остальным это удавалось, когда им намекали на двойственность изображения. Интересно, что дети, сумевшие распознать оба изображения, также лучше справились с заданием на «теорию разума» — способность осознавать субъективность своего восприятия по отношению к внешнему миру (например, детям показывали коробку цветных мелков, внутри которой на самом деле были свечи, а затем просили предположить, что подумает о содержимом коробки другой ребенок, увидевший ее).

Даже если вы сами не можете поначалу увидеть и утку, и кролика, не стоит расстраиваться: в любых подобным исследованиях обнаруживаются взрослые «вероятно обладающие более сложными репрезентативными способностями», неспособные «переключиться». Также нет единственно верной трактовки изображения: хоть и есть некоторая тенденция видеть кроликов, утиных людей тоже полно.

В какой-то момент все могут увидеть утку-кролика, но есть одна вещь, на которую неспособен никто: как бы вы ни старались, вы не сможете увидеть и утку, и кролика одновременно.

Я спросил Лизу Фельдман Барретт, главу Лаборатории интердисциплинарных аффективных наук Северо-Восточного Университета в Бостоне, не живем ли мы в некоем метафорическом утино-кроличьем мире. Ее ответ был краток: «Думаю, даже не в метафорическом». Наш мозг устроен таким образом, что внутренних связей между нейронами гораздо больше, чем тех, по которым сенсорная информация поступает извне. «Мозг сам снабжает неполную картину нужными подробностями», — говорит она, — «чтобы придать конкретный смысл неоднозначным сенсорным данным».

Лиза Фельдман Барретт называет мозг «генератором помех». В соответствии с набирающей популярность гипотезой «прогнозирующего кодирования», восприятие генерируется нашим собственным мозгом и лишь корректируется внешней информацией. В противном случае ему пришлось бы обрабатывать слишком много данных. «Это нерационально», — говорит она, — «мозгу нужны обходные пути». Поэтому он постоянно прогнозирует. Когда «поступающая сенсорная информация не соответствует прогнозу, приходится менять либо прогноз, либо саму информацию».

Подобная связь между внешней сенсорной информацией и внутренними убеждениями и прогнозами давно интересует ученых. В ходе исследования, опубликованного в «Neuropsychologia», испытуемых просили решить, верно ли утверждение о связи цвета и объекта (например, “банан желтый”). При этом в их мозге активировались те же области, что и при обычном различении цветов. Для мозга не было никакой разницы, видит ли его обладатель реальный желтый цвет или думает о желтом банане. Такое «повторное восприятие» сходно с механизмом воспоминания (правда, исследователи отмечают «различную природу восприятия и воспроизведения знаний»).

Информация из внешнего мира поступает к нам через узкое окно восприятия и формирует наши убеждения. Но затем эти убеждения действуют подобно линзе, фокусирующейся на том, что им нужно увидеть. В прошлом году в Лаборатории психологии Нью-Йоркского университета группе людей была показана 45-секундная запись жестокой драки между полицейским и невооруженным лицом. Было неочевидно, корректно ли вел себя полицейский по отношению к человеку, которого он пытался скрутить. Перед показом участников исследования спросили, насколько они отождествляют себя с полицейскими в целом. После просмотра, в ходе которого отслеживались движения глаз испытуемых, они должны были решить, кто из дерущихся неправ. Естественно, строже осудили действия полицейского те, кто был менее расположен к нему изначально. Но так было только в том случае, если они дольше смотрели на него. Решение тех, кто смотрел на него меньше, никак не зависело от их изначального отношения к полицейским.

Но что влияет на подобную оценку ситуации? Сложно сказать наверняка. Во множестве исследований у испытуемых возникает характерный нейронный ответ при виде изображения человека одной с ними расы. Но что будет, если сказать, что люди на фотографиях — некая «команда», к которой принадлежит испытуемый? «Примерно первые 100 миллисекунд мы решаем проблему кролика-утки», говорит Джей Ван Бэйвел, профессор психологии в Нью-Йоркском университете. Кого вы видите — члена своей команды или человека другой расы? Исследование Ван Бэйвела обнаружило положительную нейронную активность в ответ на изображения «членов команды», в то время как расовая характеристика становится абсолютно незначимой (как и в случае с уткой-кроликом, мы способны лишь на одну интерпретацию в конкретный момент времени).

© Tim O’Brien

Впрочем, приняв то или иное решение, мы будем упрямо на нем настаивать. Отдав долг уважения утке-кролику, Балсетис с коллегами провели эксперимент, в ходе которого группе людей показывали изображения «морских животных» и «домашнего скота». Испытуемые должны были выбрать, которое из двух представлено на картинке: за каждый ответ они либо набирали баллы, либо теряли (примечание: одни получали баллы за «морских животных» и теряли за «домашний скот», другие — наоборот). Закончив игру с положительным счетом, они получали в награду упаковку мармелада. Если счет был отрицательным, им доставалась «банка жидкой консервированной фасоли». Решающий момент наступал в конце, когда испытуемые видели смутное изображение то ли лошади, то ли тюленя (тюленя было немного сложнее разглядеть). Чтобы не давиться злосчастной фасолью, им нужно было распознать то изображение, за которое они бы набрали очки. И большинству это удалось. Но что если они видели оба изображения и сообщили лишь о том, которое должно было принести им выигрыш? Эксперимент повторили с новыми участниками, но на этот раз отслеживались движения их глаз. Те, кому нужно было найти больше «домашнего скота» чаще смотрели на кнопку «домашний скот» (после ее нажатия ответ был бы засчитан и они перешли бы к следующему вопросу), и наоборот. Взгляд, брошенный на кнопку «правильного» (по их мнению) ответа выдавал их намерения безо всяких расчетов мозговой активности. В первую очередь выбор делало их зрение.

Даже если в эксперименте имитировалась компьютерная ошибка и испытуемым говорили: «извините, на самом деле это “морские животные” спасли бы вас от жидкой фасоли», большинство все равно настаивало на своей изначальной интерпретации изображения — даже в свете новой мотивации. «Они неспособны посмотреть по-другому на изображение, уже закрепившееся в их сознании,» — говорит Балсетис. — «потому что если наделить неоднозначное явление конкретным смыслом, оно перестает быть неоднозначным».

Недавнее исследование Кары Федермайер показывает, что нечто подобное происходит при формировании воспоминаний. В нем рассматривалось ошибочное представление о программе политического кандидата — как в том случае, когда большинство людей полагали, что Майкл Дукакис, а не Джордж Буш собирается стать «президентом-просветителем». Исследования активности мозга испытуемых при помощи ЭЭГ обнаружили, что сигналы ложных и корректных воспоминаний практически совпадают. Личная версия произошедшего настолько закрепилась в сознании испытуемых, что стала правдой.

Подобное «закрепление» может происходить и неосознанно. В ходе опубликованного в «Pediatrics» исследования более 1700 родителей в США получили для ознакомления брошюры одной из четырех кампаний, призванных развеять мифы об опасности жидкой коревой вакцины. По результатам исследования ни одна из кампаний никак не повлияла на решение родителей делать прививку. Да, изначальные противники вакцины слегка усомнились в том, что она вызывает аутизм. Но вместе они еще сильнее убедились в том, что делать ЖКВ нельзя. Изображения опухших и покрытых сыпью детей лишь укрепили веру родителей в ее опасные побочные эффекты.

Пока неясно, как именно происходит это закрепление, и почему человек может внезапно передумать и переключиться с утки на кролика. Споры о том, как происходит переключение, ведутся уже давно и продолжаются по сей день. Одни доводы говорят в пользу того, что это «восходящий» процесс: нейроны, сообщающие, что перед вами утка, утомляются или «насыщаются», уступая место новой информации — о кролике.

Другой возможный механизм — «нисходящий» — предполагает, переключение происходит в выcших отделах мозга: если мы уже знаем что-то, то мы будем ожидать и всячески искать это. Если сказать человеку, чтобы он не пытался переключиться, то он скорее всего не будет это делать — в отличие от человека, которого попросят переключиться как можно быстрее.

Юрген Кормайер с коллегами из Института новейших исследований в области психологии и психического здоровья во Фрайбурге, Германия, предложил гибридную модель, совмещающую оба механизма. Как Корнмайер сообщил мне, даже в самом раннем возрасте активность глаз и визуальные системы влияют на «нисходящие» процессы, так что нельзя сказать, что информация воспринимается односторонне. Он предполагает, что даже если мы не заметили утку или кролика, наш мозг подсознательно распознал оба образа, но счел один ненадежным и не стал сообщать нам о нем. И тогда получается, что ваш собственный мозг в курсе происходящего, но сами вы так и остались в дураках.

Источник

«Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?»

Мы понимаем окружающий мир не таким, какой он на самом деле. Человеческий мозг не только ужимает информацию, но также искажает ее, порождая иррациональное мышление, предрассудки и увлечение теориями заговора. И хотя самообман часто бывает опасен, иногда он все же способен приносить пользу. В книге «Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?» (издательство «Individuum»), переведенной на русский язык Дмитрием Виноградовым, научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер объясняют, как мы лжем себе, какую роль самообман играет в нашей жизни и почему горькой правдой лучше бывает пренебречь. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с фрагментом, в котором рассказывается, как мозг обманывает наше восприятие, заставляя принимать желательное за действительное — например, когда дело касается собственной привлекательности.

Любовь — далеко не единственное чувство, которое вынуждает наше восприятие сбиваться с истинного пути. По воле многих чувств мы видим именно то, что хотим видеть. Большинство людей смотрят в зеркало около тридцати раз в день. Наши возлюбленные для многих из нас выглядят привлекательнее, чем они есть на самом деле, но оказывается, что самим себе мы тоже кажемся красивее. В ходе одного эксперимента (который привел к написанию научной работы под названием «Свет мой, зеркальце») испытуемым показали 11 фотографий их самих. Фотографии были подкорректированы в соответствии с устоявшимися стереотипами красоты и уродства. Участников эксперимента попросили найти один снимок, который якобы не подвергался изменениям. Безо всякой скромности большинство выбирали фотографии, на которых они выглядели привлекательно. По всей видимости, чем выше у человека самооценка, тем сильнее он переоценивает свою внешность — еще одно доказательство того, что здоровое состояние психики зачастую связано с иллюзорным мышлением.

Ученые из государственного университета Монклера провели исследование области мозга, которая, судя по всему, играет жизненно важную роль для самообмана. Похоже, она имеет отношение к созданию позитивных иллюзий и высокой самооценки. Исследователи провели эксперимент: что произойдет, если временно отключить медиальную префронтальную кору. Участников эксперимента доставили в лабораторию и оснастили лайкровыми плавательными шапочками и защитными берушами. Испытуемые дали согласие подвергнуться транскраниальной магнитной стимуляции для того, чтобы временно вывести из строя медиальную префронтальную кору своего головного мозга. В отсутствие магнитной стимуляции, когда медиальная префронтальная кора была активна и работал самообман, испытуемые давали себе положительные характеристики. Однако под действием магнитной стимуляции они прибегали к более скромным определениям. Неудивительно, что участники эксперимента после такого воздействия чувствовали себя подавленно — и процедура им не понравилась.

Психиатр Иэн Макгилкрист полагает, что склонность мозга обманывать себя связана, по крайней мере частично, с его разделением на полушария. Правое, по словам Макгилкриста, в большей мере осознает пределы своих возможностей, в то время как левое склонно к безмятежному самообману. Например, пациенты, у которых инсульт поразил левое полушарие мозга, а правое при этом не пострадало, обычно отдают себе отчет в произошедшем, а пациенты, пострадавшие от инсульта в правом полушарии, иллюзорно полагают, что с ними все в порядке. Макгилкрист считает, что самообман в значительной степени продиктован нереалистичным желанием левого полушария единолично видеть себя во главе. В моем подкасте Макгилкрист рассказывал об одной беседе у больничной койки, описанной в его книге «Мастер и его эмиссар» («The Master and His Emissary»). Врач общался с пациенткой, перенесшей инсульт в правом полушарии, — в ее распоряжении оставалось только левое полушарие и его самообман. Врач спрашивает ее о левой руке: поскольку у пациентки было поражено правое полушарие, левая рука оказалась парализована. Как же пациентка объясняет нефункционирующую руку, прикрепленную к ее телу?

ВРАЧ: Чья это рука?
ПАЦИЕНТКА: Не моя.
ВРАЧ: Чья она?
ПАЦИЕНТКА: Моей матери.
ВРАЧ: Как же так получилось, что она здесь?
ПАЦИЕНТКА: Не знаю. Я нашла ее в своей постели.

Мы видим то, что хотим видеть, не только в переносном смысле, но и во вполне буквальном. Один из самых первых экспериментов по выявлению нашей способности «принимать желаемое за действительное», как это называют психологи, провел в 1947 году профессор Гарварда Джером Брунер. Он родился слепым и большую часть своей жизни пытался разобраться в отношениях между тем, что видят наши глаза, и тем, что воспринимает наш разум. Брунер утверждал, что наше сознание — со всеми его надеждами, желаниями и предрассудками — играет заметную роль в восприятии реальности.

В эксперименте Брунера участвовали две группы детей: в одну входили дети из богатых семей, в другую — из бедных. Детям раздали монеты разного номинала, от одного пенни до пятидесяти центов. Затем их попросили оценить размер монет. Всем детям монеты показались больше, чем на самом деле. Желание повлияло на их визуальное восприятие. Однако «бедные» дети переоценили размер монет в большей мере, нежели «богатые», потому что, как рассудил Брунер, их желание обладать деньгами — потребность в них — было больше.

На сегодняшний день одна из важнейших работ по изучению нашей склонности видеть то, что мы хотим видеть, была проделана двумя социальными психологами, Эмили Бальцетис из Нью-Йоркского университета и Дэвидом Даннингом из Мичиганского государственного университета. (Даннинг, вероятно, более известен благодаря своей научно-исследовательской работе «Неквалифицированный и не сознающий этого» («Unskilled and Unaware of It»), где исследуется феномен, теперь называемый эффектом Даннинга — Крюгера и обозначающий склонность людей, которые в чем-то просто ужасны, думать, что они в этом хороши.)

На самом деле каждому напитку предшествовал один и тот же символ: неопределенное изображение, которое можно было воспринять либо как число 13, либо как букву «В». Если испытуемому говорили, что апельсиновый сок подадут при появлении цифры, то он с большей вероятностью видел 13. Если же сок должны были принести при появлении буквы, то, как правило, ее участники и видели.

Кроме того, Бальцетис и Даннинг обнаружили, что предметы могут казаться ближе в зависимости от того, насколько сильно мы хотим их заполучить. В одном эксперименте половину участников накормили солеными крендельками, в то время как остальным дали напиться воды. Затем их всех попросили оценить расстояние до бутылки с водой, которая находилась в нескольких футах от них. Тем, кто отведал крендельков и хотел пить, показалось, что вода ближе, чем оценила контрольная группа. К похожим искажениям может приводить страх: людям, которых попросили оценить расположение тарантула, он казался ближе, если они боялись пауков. Тем, кто был напуган сильнее других, и паук показался ближе всего.

В каждом из этих случаев реальность искажается скрытыми системами мозга. Но самое интересное в том, что реальность систематически искажается, что заставляет нас прийти к определенным выводам. Другими словами, это не просто ошибки, это предубеждения, созданные для того, чтобы подтолкнуть нас к заранее поставленным целям. Когда подобные предубеждения разделяются большими группами людей, они могут привести к событиям, меняющим ход истории.

Подробнее читайте:
В, Шанкар; М, Билл. Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других? / Шанкар Ведантам, Билл Меслер ; пер. с английского Дмитрия Виноградова. — Москва: Индивидуум, 2022. — 272 с.

Источник

Мы видим то что хотим видеть игра

Войти

Социальный ролик «Дети. Права ребенка»

Игра «Я вижу»

Источник: detki.com Количество игроков: от 2-ух и более

Правила игры

Первый игрок говорит, что он видит, «Я вижу…» и дает подсказку, называя какой-нибудь признак загадочного предмета, а все остальные пытаются отгадать. Вот как можно играть в эту игру:

Если один из игроков угадал то, что загадал первый, значит, он и продолжает дальше загадывать. Выигрывает тот, кто больше всех отгадал слов. Можно вести подсчет очков.

Использованная литература:

Похожие материалы (по тегу)

Большая просьба при добавлении комментариев воздержаться от нецензурных выражений и оскорбления других людей.

Отправляя комментарий, Вы ДАЕТЕ СОГЛАСИЕ на обработку и хранение Ваших персональных данных, указанных Вами в Форме комментария в соответствии с условиями настоящего согласия на обработку персональных данных.

Источник: detki.com Количество игроков: от 2-ух и более

Правила игры

Первый игрок говорит, что он видит, «Я вижу…» и дает подсказку, называя какой-нибудь признак загадочного предмета, а все остальные пытаются отгадать. Вот как можно играть в эту игру:

Если один из игроков угадал то, что загадал первый, значит, он и продолжает дальше загадывать. Выигрывает тот, кто больше всех отгадал слов. Можно вести подсчет очков.

Использованная литература:

Похожие материалы (по тегу)

Большая просьба при добавлении комментариев воздержаться от нецензурных выражений и оскорбления других людей.

Отправляя комментарий, Вы ДАЕТЕ СОГЛАСИЕ на обработку и хранение Ваших персональных данных, указанных Вами в Форме комментария в соответствии с условиями настоящего согласия на обработку персональных данных.

Источник