на каком фрегате путешествовал и а гончаров
Русский барин за границей
История создания «Фрегата „Паллада“» Ивана Гончарова
За свою долгую и довольно спокойную жизнь Иван Александрович Гончаров написал лишь три романа: «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв». Настоящий русский барин, он любил подолгу вынашивать идею будущего текста, не спеша прописывать сюжет и медленно, перепроверяя каждую страницу, писать свое творение. Совсем не так все получилось с его четвертой книгой, о которой сегодня помнят только исследователи. «Фрегат „Паллада“» был написан стремительно и опубликован практически сразу. Правда, до конца жизни Гончаров не уставал его переписывать, но это уже к делу не относится.
В истории «Фрегата „Паллада“» странным было все, начиная от самого решения Гончарова отправиться в кругосветное путешествие. Только представьте, младший столоначальник департамента внешней торговли Министерства финансов, до этого покидавший свой дом только по исключительной надобности, вдруг отправляется в дипломатическую экспедицию на военном парусном судне. Этот поступок городского тюфяка (будем называть вещи своими именами), привыкшего к бытовому комфорту и хорошей пище, удивил литературное общество (и не только его).
Гончарова главе экспедиции, Евфимию Путятину, посоветовал поэт Апполон Майков, однако Иван Александрович и сам сделал немало для того, чтобы попасть на заветный корабль, хотя позже отрекся от этого спонтанного желания: «Ехать. и в голове не было. Я пошутил, а между тем судьба ухватила меня в когти, и вот я — жертва своей шутки». Но биографы сходятся на мнении, что Гончаров решился на эту авантюру не случайно: автору одного-единственного на тот момент романа было уже сорок лет, семьи у него не было, а работа над новым произведением, «Обломовым», шла из рук вон медленно.
«Как прекрасна жизнь, между прочим и потому, что человек может путешествовать!»
Из дневника Ивана Гончарова
Итак, 7 октября 1852 года «Паллада», на которой находился Гончаров, вышла из Кронштадта к Портсмуту. Недолгое, но тяжелое плавание было вознаграждено несколькими месяцами отдыха в Великобритании. Гончаров жадно узнавал страну, рассматривал ее жителей и их быт.
«Я с неиспытанным наслаждением вглядывался во все, заходил в магазины, заглядывал в домы, уходил в предместья, на рынки, смотрел на всю толпу и в каждого встречного отдельно. Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь и эту важность до комизма на лице, выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или по крайней мере холодности к другому. »
Несмотря на первоначальную нелестную оценку англичан, будущий автор «Обломова», вслед за Николаем Карамзиным, создал в своих очерках величественный образ современной ему Англии с ее разумным распорядком дня, развивающейся экономикой и учтивостью жителей.
На протяжении всего повествования точка зрения Гончарова постоянно меняется. От общих описаний он переходит к более конкретным, от увлечения национальной кухней к рассказу об обычаях и образе жизни встретившихся ему людей. Впрочем, интерес к кухне сохранялся у него на протяжении всего путешествия, в первых редакциях романа это наиболее заметно.
Чем дальше Гончаров отдаляется от родных берегов, тем сильнее развивается в нем идея о ценности и самостоятельности «чужого»:
«Нарастает уверенность, что путь к подлинному постижению национальной психологии лежит не через сравнение „своего“ и „чужого“, а через вглядывание в отдельного человека — вдумывание в его общечеловеческую сущность».
Особенно остро эта идея проявилась в очерках о Японии — цели всего путешествия. И если сначала обитатели этой страны были для него просто массой людей с тонкими белыми повязками на голове (хатимаки), то со временем у многих из них появляется характер. В книге Гончаров оставил и общие замечания о нации, ее привычках и особенностях, признавая за японцами право на свои собственные традиции и обычаи: «Наша вежливость у них — невежливость, и наоборот». Однако удивительно другое — описание пейзажей Японии, гармоничных, непохожих на реальные, странным образом совпадает с изображением «сна Обломова».
Назад Иван Гончаров возвращался по суше: более 11 тысяч километров верхом, на лодках, в колясках и кибитках (железных дорог ведь на Дальнем Востоке и в Сибири тогда не было). Причина подобному решению была проста: началась Крымская война, и гражданскому человеку не нашлось уже места на военном фрегате.
«Вы в письме своём называете меня героем, но что за геройство совершать прекрасное плавание на большом судне. Нет, вот геройство — проехать 10 500 вёрст берегом, вдоль целой части света, где нет дорог, где почти нет почвы под ногами, всё болота; где нет людей, откуда и звери бегут прочь», — писал он Евгении Майковой.
История публикации
Спустя четверть века после своего морского путешествия Иван Гончаров решил переписать «Фрегат „Паллада“», объясняя это тем, что читатели меняются, и книги тоже должны меняться. В новом варианте он значительно сократил все «кулинарные» описания и добавил новую главу-эпилог «Через двадцать лет».
Долгие годы книга Гончарова оставалась для читателей «окном» в новый, неизвестный им экзотический мир, однако даже теперь, когда Земля кажется куда меньше, чем виделась нашим предкам, а путешествия стали куда доступнее, «Фрегат „Паллада“» может стать прекрасным путеводителем в прошлое описываемых стран.
Кругосветное путешествие писателя Ивана Гончарова
В октябре 1852 года писателя Ивана Гончарова, переводчика в министерстве финансов, назначили секретарем адмирала Ефима Путятина. Когда молодой писатель начал собираться в кругосветное плавание с адмиралом, в литературных кругах Петербурга отнеслись к этому с юмором: будущего автора романа «Обломов» за неспешность часто называли «принц де Лень».
Путешествуя с фрегатом «Паллада», Гончаров объехал три континента и не меньше десятка стран. В поездке он вел путевой дневник, в который вносил все, что его заинтересовало. Первый его очерк был опубликован вскоре после возвращения (в 1855 году) в журнале «Отечественные записки». Через три года сочинение вышло отдельной книгой.
По заметкам Ивана Гончарова мы подготовили для вас культурный путеводитель по семи странам Европы, Африки и Азии.
Туманная Англия
Оказавшись в Англии, команда корабля сразу же отправилась в Лондон. Из-за переменчивой погоды и туманов Гончаров опасался «нажить сплин»: «Два раза ходил смотреть Темзу и оба раза видел только непроницаемый пар». За первую неделю в Англии писатель осмотрел все «официальные» лондонские достопримечательности и стал наблюдать за жителями города, что ему было куда интереснее.
Теплый воздух острова Мадера (Мадейра, Португалия)
Атлантический океан встретил путешественников легким штормом и «фонтанчиками» китов. На Мадере, куда команда фрегата высадилась 18 января 1853 года, Иван Гончаров впервые попробовал бананы: «Не понравилось мне: пресно, отчасти сладко, но вяло и приторно, вкус мучнистый, похоже немного и на картофель, и на дыню, только не так сладко, как дыня, и без аромата или с своим собственным, каким-то грубоватым букетом». Вторым гастрономическим впечатлением стали местные вина — белые и красные.
Гончаров испытал на себе, что такое поездка в паланкине. В маленькой повозке, которую несли два проводника, он отправился на прогулку. Предполагалось, что пассажир будет ехать в ней лежа, но природная любознательность не давала Гончарову покоя.
«Обожженные утесы и безмолвие пустыни» островов Зеленого мыса (Западная Африка)
К островам Зеленого Мыса корабль причалил по приказу адмирала Путятина: нужно было пополнить запасы продовольствия. Гончаров описал «черных как уголь» жителей островов и их «живописную» одежду: «В юбке, но без рубашки, а сверху через одно плечо накинуто что-то вроде бумажной шали до колен; другое плечо и часть груди обнажены. Голова повязана платком, и очень хорошо: глазам европейца неприятно видеть короткие волосы на женской голове, да еще курчавые». Занимались местные жители в основном добычей соли. На побережье устраивали бассейны: во время приливов они наполнялись морской водой, которая, испаряясь, оставляла соляной осадок.
Иван Гончаров провел здесь несколько «опытов любознательности», пробуя местные фрукты:
Маисовые плантации мыса Доброй Надежды (Южная Африка)
3 февраля 1853 года фрегат пересек экватор:
«Мы все высыпали наверх и вопросительно смотрели во все стороны, как будто хотели видеть тот деревянный ободочек, который, под именем экватора, опоясывает глобус». В первую же прогулку на мысе Доброй Надежды Иван Гончаров оказался в «самом южном трактире отсюда по прямому пути до полюса».
В этих местах писателя больше всего поразили местные традиции благоустройства:
Заинтересовали Ивана Гончарова и нравы местных жителей — бушменов: «Они проворны и отважны, но беспечны и не любят работы. Если им удастся приобрести несколько штук скота кражей, они едят без меры; дни и ночи проводят в этом; а когда всё съедят, туго подвяжут себе животы и сидят по неделям без пищи».
В Капштате (Кейптауне) путешественник нашел любопытные сувениры: «Я увидел в табачном магазине футлярчики для спичек, точеные из красивого, двухцветного дерева. Я сейчас же купил несколько на память о мысе Доброй Надежды».
«Родина ядовитых перцев, пряных кореньев, слонов, тигров и змей» — Сингапур
Царством вечного, беспощадного лета называет Иван Гончаров Сингапур:
Город-государство показался путешественнику «всемирным рынком», куда стекается все что только можно: «Здесь необходимые ткани и хлеб, отрава и целебные травы. Немцы, французы, англичане, американцы, армяне, персияне, индусы, китайцы — всё приехало продать и купить: других потребностей и целей здесь нет. Роскошь посылает сюда за тонкими ядами и пряностями, а комфорт шлет платье, белье, кожи, вино».
Писатель замечал, как отличаются дома у сингапурцев разных национальностей: «Малайские жилища — просто сквозные клетки из бамбуковых тростей, прикрытые сухими кокосовыми листьями, едва достойные называться сараями, на сваях, от сырости и от насекомых тоже. У китайцев побогаче — сплошные ряды домов в два этажа: внизу лавки и мастерские, вверху жилье с жалюзи. Индийцы живут в мазанках».
В интерьере богатого китайского дома Гончаров увидел прадедушку современного вентилятора: «Велели мальчишке-китайцу махать привешенным к потолку, во всю длину столовой, исполинским веером. Это просто широкий кусок полотна с кисейной бахромой; от него к дверям протянуты снурки, за которые слуга дергает и освежает комнату».
«Странная, занимательная пока своею неизвестностью» Япония
В Японию команда фрегата «Паллада» отправилась с дипломатической целью. Перед тем как предстать перед губернатором, дипломаты несколько дней обучались местным традициям. Их наставляла целая команда японцев-церемониймейстеров.
«Японцы предложили сидеть по-своему, на полу, на пятках. Станьте на колени и потом сядьте на пятки — вот это и значит сидеть по-японски. Попробуйте, увидите, как ловко: пяти минут не просидите, а японцы сидят по нескольку часов».
Однако россияне протестовали против непривычных правил: например, сидеть на полу многие отказались, взяв с собой на переговоры собственные стулья. Также не пожелали они снять обувь во дворце — предварительно сшили коленкоровые башмаки, которые надели перед входом в дом поверх ботинок. Многие путешественники оказались в неловкой ситуации, когда «бахилы» потерялись в коридорах, и они оказались на церемонии приветствия в уличной обуви.
Особенно Ивана Гончарова поразило харакири. Хотя в середине ХIХ века ритуальное самоубийство было уже большой редкостью, писатель в своих записках снова и снова возвращался к этой теме:
Бледно-зеленая чаша шанхайского неба (Китай)
В ноябре 1853 года корабль приплыл к берегам Китая. «Шанхай именно принадлежит к числу таких мест, которые покажутся хороши, когда оттуда выедешь», — писал Гончаров. Лабиринты шанхайских улочек были полны больших и маленьких магазинчиков, лавочек, лотков, совсем как на ярмарочных площадях Москвы или Петербурга. Лишь товары здесь отличались от российских — шелк, чай, фарфор.
«Я купил до тридцати резных фигур из мягкого разноцветного камня агальматолита. Там, у борта, застали большую китайскую лодку с разными безделками: резными вещами из дерева, вазами, тростями из бамбука, каменными изваяниями идолов и т. п. Я хотя и старался пройти мимо искушения, закрыв глаза и уши, однако купил этих пустяков долларов на десять».
Общение с предприимчивыми шанхайцами писатель вспоминал так:
Кругосветное путешествие Ивана Гончарова
Сомнений ни у кого не оставалось — человек сошел с ума. Нормальные люди Финский залив-то не всегда переплыть решаются.
Иван Александрович легкомысленно посмеивался над нелепыми предрассудками дремучей интеллигенции и потирал ручки в предвкушении отплытия. Все детские мечты одна за другой оживали перед его глазами. В своей жизни он всего добился сам: выбрал образование, окончил университет, поступил на службу. Казалось бы, еще недавно, не имея средств на хороший гардероб, он шел в мае на свидание в теплом ватном пальто, а теперь уж совсем другое дело, теперь он — переводчик департамента внешней торговли, известный писатель, желанный гость литературных гостиных и, наконец, личный секретарь адмирала. Кругосветка — это вам не какой-то паршивый Париж. Индия, Африка, Китай — вот что его ждет!
Когда вся эта эйфория сменилась легкой паникой, отступать было поздно, и вот уже Гончаров на прекрасном фрегате плывет бог знает куда, демонстрируя чудеса беспомощности и бесполезности. Умывается при помощи слуги, книги с полки сам достать не может (ибо они привязаны), в шторм боится промочить ноги. Ему кажется, что если корабль станет на мель, то можно и так доплыть, что каюта похожа на гроб, а команды матросам и вовсе — прелюбопытнейший шум. «Зачем это зовут всех наверх?» — спросил я бежавшего мимо меня мичмана. «Свистят всех наверх, когда есть авральная работа», — сказал он второпях и исчез… «Что это такое авральная работа?» — спросил я другого офицера. «Это когда свистят всех наверх», — отвечал он». А ведь и правда, зачем ему это все, меньше знаешь — крепче спишь, ей-богу.
Морской болезни у Гончарова не оказалось, но от сырости и холода так разболелись зубы, что немного поплавав, погуляв по палубе и внимательно полистав «Историю кораблекрушений» (добрые друзья знали, что в дорожку дать почитать) Гончаров понял, что он на такое не подписывался. Ни о какой кругосветке речи уже не шло, единственное, о чем Иван Александрович мечтал, — это добраться до берега и поскорее вернуться домой. На самом же деле сложилось так, что он плавал более двух с половиной лет. Он перетерпел холодные ветра, африканскую жару, нехватку провизии и пресной воды, вспышку холеры, тоску по дому, в конце концов.
Когда их фрегат причалил к японским берегам, стало ясно — обратной дороги судно не выдержит, настолько корабль был убит штормами и ураганами. И после этого кто-то еще говорит, что Гончаров Обломова списал с себя? Господи, да Обломов и ноги с дивана не спустил бы!
Гончаров. Фрегат «Паллада» – отзыв на книгу о путешествии по трем океанам
Фрегат Паллада
“Фрегат “Паллада” – это документальная автобиографическая книга очерков Ивана Александровича Гончарова, написанная им в жанре путешествия. На русском языке такого жанра еще не было, можно только упомянуть “Письма русского путешественника” Карамзина. Так что на вопрос “ Кто был первым тревел-блогером на Руси?” есть один ответ: мой земляк Иван Гончаров. Если кто не помнит: тот самый, что «Обломова» написал. Карамзин, кстати, тоже был родом из Симбирска. Из чего вообще можно сделать вывод о том, что нам, ульяновским, свойственно путешествовать и делиться своим впечатлениями.
Фрегат “Паллада”. Из Википедии
Путешествие Гончарова на фрегате было впечатляющим: три океана и около десяти стран за два года! Он начал с визита в Лондон, а затем высадился на острова Атлантического океана – Мадейру и Зеленого мыса, а далее фрегат “Паллада” обогнув Африку (а как Гончаров описал свое знакомство с Южной Африкой!), побывал в Индонезии, Сингапуре, на Филиппинах, в Гонконге и Шанхае и Японии. А затем на поезде через всю Россию писатель вернулся домой, в родной Симбирск.
Задачей этой поездки были переговоры с японцами, которые затруднились и потому потребовалось даже два визита в Нагасаки. Однако миссия в итоге была успешной, в связи с чем все главные участники экспедиции по возвращению получили значительное повышение, в том числе и ее руководитель, вице-адмирал Путятин. В своих очерках Гончаров однако весьма скуп по поводу переговоров с японцами, кроме описания собственно факта затруднений. Все же сие было государственной тайной. А вот приключения и описания стран у него на высоте!
Команда “Паллады”: Гончаров сидит, пятый слева. Фото из Википедии
Завершающий этап путешествия писатель преодолел на поезде, побывав в нескольких сибирских городах, в том числе в Иркутске и Якутске, и завершив поездку в Симбирске.
По возвращении домой он посылал свои путевые очерки в разные журналы, а через пять лет после путешествия книга была опубликована целиком. На ее станицах, кроме непосредственно описания стран, Гончаров задаётся теми же вопросами, что и современные тревел-бло геры:
Рисунок Гончарова. Из Википедии
Читал ли кто из вас Гончарова, «Фрегат Паллада»? Если нет, то я очень рекомендую, хотя эта книга о путешествиях состоит из увесистых двух томов. Я лично особенно люблю этого человека и не только потому, что мы земляки, но и потому, что он написал один из моих любимых русских романов — “Обрыв”.
Мы же, хоть и опытные путешественники (побывали на острове Пасхи и даже совершили кругосветку), пока еще не видели многих стран, где на “Палладе” побывал Иван Александрович Гончаров. Можем похвастаться только коротким визитом в Гонконг. Однако у нас все еще впереди! Зато читать было чрезвычайно интересно! И наверняка еще увлекательнее будет перечитать эту книгу после визитов в те страны, где был Гончаров.
Маршрут плавания Ивана Гончарова на Фрегате “Паллада”. Из Википедии
19 октября в истории. Путешествие И. Гончарова
В этот день 19 октября 1812 года Наполеон покинул Москву. К ноябрю от его почти полумиллионного войска осталось 60 тысяч человек.
19 октября 1835 года Николай Гоголь написал Пушкину письмо, с просьбой поделиться идеей для комедии. Спустя время появилась пьеса «Ревизор».
В этот день 1941 года в Москве объявлено осадное положение.
19 октября 1956 года подписана совместная советско-японская декларация о прекращении войны и восстановлении дипломатических отношений.
19 октября 1852 года в кругосветное плавание отправился фрегат «Паллада». Записки о плавании вел писатель Иван Гончаров.
Этот корабль получил широкую известность после выхода в свет одноименной книги Ивана Гончарова, написанной в стиле путевых заметок. Фрегат «Паллада». Гончаров с детства мечтал о кругосветном путешествии, под впечатлением рассказов своего крестного отца о подвигах морских путешественников. Когда же писатель узнал, что один из русских кораблей отправляется в далекое плавание, он принялся хлопотать изо всех сил, чтобы его приняли на должность секретаря.
И в октябре 1852 года фрегат «Паллада» отплыл из Кронштадта в свое путешествие со «штатным писателем» на борту. Личный состав корабля насчитывал 485 человек. Капитаном был Иван Унковский, один из лучших командиров русского флота. Эта экспедиция была делом не рядовым. И не только потому, что любое кругосветное плавание было тогда для русского флота внове. В задачи путешественников входило исследование морей, картографическая съемка, изучение культуры народов и состояние русского Дальнего Востока.
Главная же цель лежала на Японских островах. Необходимо было наладить отношения с этой далекой закрытой страной. Для чего на борту находился адмирал Путятин, это была его миссия.
Посещение Англии побудило в Гончарове писательский интерес. Образу английского джентльмена он посвятил немало строк:
«Новейший англичанин не должен просыпаться сам; еще хуже, если его будит слуга; это варварство, отсталость… Он просыпается по будильнику. Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье…»
Гончаров с удовольствием сравнивал жизнь в Англии и в России. Суета индустриального мира сопоставлялась с размеренной жизнью русских помещиков, спящих на перинах. Эти параллели захватили его, что хорошо видно по более позднему, самому известному его роману «Обломов», в образах немца Штольца и, конечно, русского барина Обломова.
В тропической экзотике Гончаров все также искал общие с Россией черты. В чернокожей африканской женщине он увидел загорелую русскую старуху.
Попугай – он тот же воробей, только понарядней, «тот же лет, те же манеры, и так же копается, как наш, во всякой дряни, разбросанной по дороге».
Не одно только документирование реальности, но и такие вот живые художественные образы, сопоставления, не зря сделают очерки о фрегате крайне популярными на Родине.
Речь о Японии. В то время это была страна, в которой чужеземцам отрубали голову за одно ее посещение. Гончаров детально запечатлел первую встречу с японцами:
«Они с боязнью озирались вокруг и, положив руки на колени, приседали и кланялись чуть не до земли…»
Начались долгие и мучительные переговоры о возможности для русского посольства начать миссию. В тот раз они так и не были закончены. Адмиралу Путятину пришлось спустя год вернуться на острова, и только тогда он сумел подписать с Японией договор о сотрудничестве.
Путешествие продлилось три года. Когда в мае 1854 года фрегат подошел к российским берегам, его экипаж узнал, что Англия и Франция объявили России войну. Дальнейшее путешествие стало невозможным. Потому оно было последним для фрегата. Гончаров же через Сибирь вернулся в Петербург, где издал свои два тома очерков, которые и принесли ему всероссийскую известность.