на каком радио шоу шепелявых в казани
Тех, кто делает программу, многие представляют непрерывно сыплющими анекдотами. Какие же они?
Они… они необыкновенные! Андрей очень большой, Аркаша Томилов не очень.
Аркаша – маленький герой большого Шоу. Шоу с большой буквы «Ш». талантлив и работоспособен. Бывает, что запись программ на студии «Седьмое небо» часто проходит ночью или в выходные. И это его ничуть не смущает. Думаю, если на месте Аркаши в шоу был другой человек – это было бы другое шоу. Он как бы окрашивает его, вносит изюминку. Кстати, реальное расположение звезд в «Юмористическом гороскопе» интерпретирует именно он. И придет же такое в голову!
Часто спрашивают, а что это за эффект такой «шепелявый». Нет тут никакого эффекта, не изобрели еще. На программе они шепелявят по-настоящему, разве что некоторые характеристики голоса все же изменяются для интереса. Вне программы с «дефектами фикции» у них все в порядке. Более того, и тот и другой – профессиональные дикторы.
Как они работают? Представьте себе человека с отбойным молотком, который изо дня в день крошит асфальт и это ему нравится, и более того здорово смешит. Так и с ними.
Так, материал записан, осталось его собрать, скомпоновать, озвучить музыкально. Следующим номером смеется Артем Кондратьев. Он занимается сведением программы. Хитро хихикая, он напичкивает «шепелявые» истории всяческими звуковыми подвохами, прибамбасами, фишечками и примочками. Вот уж навтыкает от души!
Может быть, благодаря этим звуковым экспериментам, «шепелявые» так не похожи на других.
Они достигли такого уровня построения программы, режиссуры, такого звучания, такого жонглирования музыкальными эффектами, что такого задорного хорошо срежиссированного и сыгранного шоу нет ни на одной радиостанции в России.
Илона Зинатова: «То, что позволяли себе в эфире диджеи «БИМ-радио» еще 15 лет назад, сегодня запрещено российским законодательством»
На следующей неделе отмечает свой 20-летний юбилей самая первая и самая успешная коммерческая радиостанция казанского FM-диапазона «БИМ-радио». Илона Зинатова работает на станции практически с самого ее основания и за это время прошла путь от обычного диджея до главного редактора и заместителя генерального директора ООО «Информационные системы». О том, как через тему смерти можно стать популярной радиоведущей, почему сегодня не получится отыскать «Золото Маккены» и каким будет «БИМ-радио» через 20 лет, она рассказала в интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online».
 |
В ЭФИР ЧЕРЕЗ MEMENTO MORI
— Илона, как начался ваш роман с «БИМ-радио»?
— Первая станция в казанском FM-диапазоне появилась в ноябре 1994 года, а я пришла на нее спустя 9 месяцев. У меня никогда не было мечты работать на радио. В то время я закончила режиссерский театральный факультет Института искусств и культуры. Театры в тот момент находились не в лучшем состоянии. Было понятно, что проявить себя как режиссера можно было только на камерных площадках, и на большой успех рассчитывать не приходилось. Увлечение театром после института не пропадало, тем не менее нужно было как-то зарабатывать на жизнь. Я услышала, что в Казани появилась музыкальная радиостанция «БИМ-радио». Я меломан, у меня есть музыкальное образование, училась играть на скрипке. Также немного владею гитарой и фортепьяно, поэтому любовь к музыке у меня была с детства. Как и у многих сверстников в те времена, у меня была большая коллекция кассет с музыкой разных стилей и направлений. Тогда в стране ощущался музыкальный голод. Музыка, которую транслировали на ТV, не удовлетворяла вкусы молодежи. Появление музыкальной станции, транслирующей с утра до вечера песни, которые мы собирали годами, общение ведущих в свободном формате, а не в классическо-дикторском, как из работающей на кухне радиоточки, воспринималось как нечто сверхъестественное. Тогда «БИМ-радио» вещало не круглые сутки, с 6 утра и до часа ночи.
Послушав эфир, я поняла, что смогу работать на радио и получать от этого удовольствие. Я узнала, что студия находится на 14-м этаже физфака КГУ, и решила позвонить на студийный телефон в начале утреннего эфира. Позже дозвониться было невозможно. Мне тогда представлялось, что если радио начинает работать в 6 утра, то и директор в это время уже на работе. Я готова была сразу прийти в студию и выйти в эфир, поэтому и телефонный автомат я выбрала поближе к университету, так как сотовой связи тогда не было. Естественно, директора там не оказалось.
Офис станции находился в Соцгороде. В этот же день я туда добралась, и как сейчас вспоминает основатель «БИМ-радио» Вячеслав Долгополов: «Пришла Илона и заявила: «Где тут студия? Я буду у вас работать». Мне предложили придумать концепцию передачи, и через 10 дней я принесла три проекта программ, один из которых был утвержден. Это была программа Memento mori: все о смерти от великого до смешного.
— Атмосфера середины 90-х на вас так повлияла?
— Мне было понятно, что экзистенциальная тема смерти, как и жизни после смерти, касается каждого человека вне зависимости от возраста. И я не прогадала. Я проводила для слушателей небольшой экскурс в историю, рассказывала, где какие казни существовали, рассказывала про самые нелепые случаи, также в программе была рубрика о том, как великие люди закончили свой жизненный путь. Передача шла в прямом эфире, в ней даже были конкурсы, вручались подарки.
 |
— Тематические?
— Нет, конечно (смеется). Хотя сегодня, при развитом рекламном рынке, можно было бы найти спонсора, который мог бы подарить слушателям сертификат на покупку места на кладбище, либо на какие-то эксклюзивные ритуальные услуги, несмотря на то, что данная отрасль в рекламе не нуждается, особенно в кризисные времена. Несмотря на мрачную тему, сама программы была жизнеутверждающий и несколько лет успешно выходила в эфир. До сих пор есть люди, которые меня спрашивают, не хотела бы я возобновить подобный проект.
Через два месяца мне доверили вести линейный эфир. И 16 лет я честно отработала перед микрофоном.
КАЖДОМУ ВРЕМЕНИ — СВОИ ГЕРОИ
— Для России коммерческое радиовещание в то время было в новинку. Кто вас учил, как нужно вести себя перед микрофоном, были ли кумиры, на которых хотелось равняться?
— Все обучение заключалась в том, что я наблюдала, как работают коллеги. С аппаратурой я дружила с детства, в музыке разбиралась достаточно, голосоречевой постановкой владела. Музыку в эфир мы ставили сразу с компакт-дисков. В то время они были очень дорогие и в быту только начинали использоваться. С кассет выходила только реклама, да и то первое время. Довольно быстро была написана специальная компьютерная программа для выпуска рекламы. Мое обучение среди прочего заключалось в том, что я критически прослушивала записи своего эфира и в следующий раз старалась сделать лучше. Плюс критика коллег и близкого окружения.
Кумиров у меня не было, профессия радиодиджея была новой для нашей страны. А вот у первых слушателей нашей школы диджеев они уже появились. Это были и ведущие «БИМ-радио» первой плеяды, и диджеи московских станций, которые поочередно вошли в FM-диапазон Казани. Уже были яркие имена. Николай Фоменко, который по манере ведения эфира напоминал нашего Махмуда Аракаева, наверняка свой радийный образ отчасти «списал» с нашего казанского ведущего. Также очень популярны были ведущие питерской станции «Модерн» — Рост и Нагиев и диджеи московских радиостанций Бачинский, Стилавин, Соловьев, Гордон и, конечно, Ксения Стриж. Время с конца 90-х по 2003 год было эпохой ярких личностей на радио. Впоследствии многие их них «перекочевали» в телевизионный эфир.
Да, в Казани не было радио «Модерн» и других профессиональных FM-станций, но люди ездили по стране, слушали, перенимали опыт. В моей же голове кумиры просто не успели сформироваться. Когда в Казани появились московские станции, то стало возможным слушать и сравнивать наш и их эфир. У «БИМ-радио» был свой образ, свое лицо, ведущие работали высокопрофессионально и не уступали москвичам.
 |
— Но ведь в 90-х годах ведущие «БИМ-радио» были настоящими звездами у местной аудитории. Если вас не знали в лицо, то по голосу на улице точно распознавали. Сегодня такого нет. С чем, по вашему, это связано?
— Тогда медийное поле было не настолько конкурентным и разнообразным, как сейчас. После открытия «БИМ-радио» в течение года-двух в казанском FM-диапазоне появились сразу несколько станций: «Татурос», «Пульс», «Пассаж», «Волга». Подключились и федералы — «Европа Плюс» и «Русское радио». Рост радиорынка и заполнение частот музыкальными коммерческими станциями был очень быстрым. Борьба за рекламодателя и слушателя стала диктовать свои условия. Тот формат, в котором «БИМ-радио» работало пять первых лет, на сегодняшний день невозможен в силу ряда причин. Помимо развития рынка и образования больших сетевых радиохолдингов, в процессе роста в отрасли возникли новые правила и изменения в законодательстве.
— Но многие скучают по старому «БИМу». По ночному «Золоту Маккены» и другим проектам.
Сегодня мало кто из молодежи мечтает стать радиодиджеем, как это было тогда. Сейчас молодые чаще хотят быть стивами джобсами или попасть на государственную службу. У каждого времени свои герои и свои ценностные ориентиры.
ЗАЧЕМ ЕХАТЬ В МОСКВУ, КОГДА МОЖНО БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ И ТУТ?
— И все-таки, в чем феномен «БИМ-радио»? Вы остались местными «последними из могикан», кто сохранился в казанском FM-диапазоне с 90-х годов. При этом постоянно находитесь в тройке самых популярных станций в городе.
— Это не феномен, а осознанная работа. Мы всегда ориентируемся на ценности нашей целевой аудитории и на потребности наших клиентов. Своевременный ответ на их запросы, предугадывание того, что будет резонировать с их интересами и положительными эмоциями — наша повседневная деятельность. Суть нашего движения — постоянное улучшение услуг и продукта в соответствии с изменениями во внешней среде. Мы в хорошем смысле предсказуемы, надежны как для слушателей, так и для клиентов. Мы дарим нашей аудитории ощущение стабильности. За 20 лет менялись президенты, государства, были кризисы и периоды роста, сейчас третий экономический виток идет, а «БИМ-радио» остается основательным с точки зрения именно содержательного наполнения и эффективных рекламных решений для клиентов. Наши рекламодатели знают: то, что мы предлагаем, чаще совпадет с его ожиданиями в плане качества контента и услуг, ориентира на ценности слушателей с местным менталитетом. Во многих странах крупные сетевые станции отхватывают большие доли рынка, но на каждом локальном рынке есть своя местная станция. Потому что даже в глобальном мире людям все равно интересно, что происходит в их родном городе. Мы направлены на интересы аудитории Казани и Татарстана. Мы знакомы с менталитетом наших слушателей лучше, чем те, кто производит продукт в Москве. Мы ходим в те же магазины, болеем за те же спортивные команды, пользуемся теми же услугами, которые доступны среднестатистическому жителю города. Поэтому мы лучше понимаем их интересы и стремимся быстро отвечать на их запросы.
Я думаю, что формат «БИМ-радио» был бы интересен не только казанцам, но и слушателям других российских городов. В Татарстане мы вещаем еще в Альметьевске и Чистополе. Пытались прийти в Набережные Челны. Весь вопрос в частотных ресурсах. Мы участвуем в федеральных конкурсах по распределению частот. У нас есть большое желание открывать именно «БИМ-радио» в других городах, потому что для клиентов это востребованный и эффективный канал продвижения.
— Психологи говорят, что раз в 5 лет нужно менять работу. Вы же 19 лет работаете на одной станции, что для современного медиарынка совсем нетипично. При этом начинали с обычного диджея, а теперь являетесь директором «БИМ-радио». Неужели не было соблазна сменить работу или просто перейти с одной станции на другую, как это было модно в 90-х? Или вовсе уехать в Москву?
— На другую станцию перебирались те, кто не нашел себя на прежнем месте работы. У меня такого желания не возникало. Потому что я себя относила и отношу к тем людям, кто это радио создает. Когда я выходила в эфир, то отчетливо понимала: я создаю радио в реальном времени, здесь и сейчас. Мы и сейчас его создаем со своими коллегами. Если наш коллектив может ежедневно на протяжении 20 лет производить конкурентноспособный продукт, сравнимый с лучшими программами больших сетевых радиостанций, где ресурсов как денежных, так и людских на порядок больше, это хороший показатель эффективности. Всегда интереснее работать с эффективной командой. И потом, чтобы сохранять психическое здоровье, можно раз в пять лет менять работу в рамках одной компании.
Вообще, прямой эфир, не важно телевидение это или радио, дает ощущение аудитории, на которую ты можешь воздействовать, и получать обратную связь в реальном времени. Это дает большой заряд энергии и приносит большое удовольствие.
А переехать в Москву мне никогда не хотелось. Было желание поступать после института на режиссерский в столице, но на тот момент не оказалось достаточной внутренней мотивации это сделать. А когда пришла на только что открывшееся радио, поняла, что тут поле непаханное для творчества и самовыражения, начиная от эфира и заканчивая всем остальным.
Чтобы можно было компенсировать все неудобства жизни в таком мегаполисе, как Москва, нужно быть высококвалифицированным специалистом, за которого бьются успешные компании. Возможно, тогда это позволит создать свой микроклимат в рамках большого города, сохранить здоровье, иметь свободное время и не терять ежедневно четыре часа своей уникальной жизни на просиживание за рулем автомобиля в пробках или дышать воздухом метро и электричек. Но зачем тратить столько жизненной энергии, если можно быть счастливым и здоровым тут?
ПОКА «БИМ» СЛУШАЮТ БОЛЬШЕ КЛАССИЧЕСКИМ СПОСОБОМ
— Вы уже года три, как не выходите в эфир. Не хотелось бы вернуться к слушателю?
— Конечно, я скучаю по прямому эфиру. Но невозможно эффективно совмещать две разные профессии. Если раньше мне удавалось и руководить радиостанцией, и встречаться со слушателями в эфире, то с ростом компании это стало сложнее. Меня не оставляет мысль сделать свою программу, но пока это все на уровне идей. Элементарно не хватает времени.
— Вы 9 лет на руководящей должности. Что вам нравится больше, властвовать микрофоном или управлять коллективом?
— Сфера управления тоже очень интересна, но это совсем другая профессия. В эфире ты создаешь передачу, на руководящей должности — компанию, продукт. От одного и другого получаешь удовольствие, как от разного вида еды, разного направления в музыке. Сейчас я там, где приношу больше пользы и где есть что познавать, чему учиться.
 |
— Сегодня современные технологии позволяют слушать «БИМ-радио» в любом гаджете, в любой точке мира. И вовсе необязательно проживать при этом в Казани, главное, чтобы продукт был качественным и востребованным. У вас есть статистика, где вас слушают больше всего?
— Не все приложения и агрегаторы дают статистику. Но по тем вопросам и обратной связи, которые к нам поступают, я могу сказать, что география широкая, хотя пока количество слушателей вне Татарстана не такое большое. Слушают нас в Российской Федерации, на Украине, в Европе и даже в Америке. Конечно, интернет стирает границы, и это расширяет аудиторию, но основная монетизация по-прежнему идет через FM-диапазон. Поэтому сейчас наши основные усилия направлены на то, чтобы обслуживать клиентов и аудиторию в Казани. Мы осваиваем новые площадки, стараемся увеличить их доходность, но пока основную долю нам приносит привычное классическое вещание.
— Каким вы видите «БИМ-радио» через 20 лет?
— Трудно сегодня что-то прогнозировать и планировать на столь долгий период, Ко времени, когда само понятие «радио» в сознании людей уже никак не будет связано с FM-диапазоном, мы бы хотели также быть интересными для наших слушателей и полезными для наших клиентов, увеличивать аудиторию пользователей, взаимодействующих с продуктами нашего бренда, и развивать компанию на новых рынках.
Справка
Илона Зинатова
Дата и место рождения: 12 февраля 1974 года, г. Будапешт.
В 1994 году закончила Казанский институт искусств и культуры по специальности «режиссер театра».
С 1995 г. работала радиоведущей на «БИМ-радио».
С 2002 г. — главный редактор «БИМ-радио».
С 2005 года — заместитель генерального директора ООО «Информационные системы».
Устная история. Создатели «Шоу шепелявых» — об аудиорежиссуре, мемах, драматургии по Аристотелю и эстонских обидах
В 1994 году в Казани запустили «БИМ-радио» — первую местную музыкально-развлекательную радиостанцию, вещающую в Fm-диапазоне. Говорят, в первые два года существования «БИМа» радиосигнал раздавался с антенны, закрепленной на шестиметровой сосне, которую диджеи с трудом затащили в редакцию на 14-м этаже физфака КГУ. Еще одна легенда «БИМ-радио» — известное на всю Россию «Шоу шепелявых», подарившее нам «любителей „Этого интересного“», новый способ потребления анекдотов и в конце концов — аллергию на «Юмор Fm». В этом году регулярно выходящей в эфир подборке народного юмора, озвученной артистично шепелявящими дикторами и сдобренной клипартом от аудиоэффектов, исполнится 20 лет. «Инде» поговорил с автором идеи и продюсером шоу Андреем Тетериным и артистом Аркадием Томиловым о том, с чего все начиналось, славе, которую принесла «Европа плюс», и юмористических предпочтениях.
Сколько лет существует «Шоу шепелявых»?
Томилов: Мы выходим в эфир с 1994 года. Ой, подожди…
Тетерин: Я когда-то писал статью про историю создания «Шоу шепелявых», она у меня до сих пор где-то на компьютере есть… (Начинает искать файл.) Вообще «Шоу шепелявых» было создано еще во времена нашей работы на «БИМ-радио». (Находит файл.) У меня тут написано 1997-й, а не 1994-й.
Томилов: Нет, 1997-й — это когда мы уже подписали официальный договор с «БИМ-радио». А так у нас был свой любительский испытательный полигон — я помню, что начинали мы в 1994-м.
Тетерин: Видите, насколько «Шепелявые» древние — никто даже не помнит, когда мы появились! Но я думаю, все-таки в 1997-м, потому что в 2017-м мы планируем отмечать 20 лет как программа выходит в эфир.
То есть вы оба были диджеями на «БИМ-радио»?
Тетерин: Нет, оба не были. Я занимался аудиороликами — производством заставок, рекламы. Тогда это только зарождалось, все было в диковинку: новые компьютеры, новые программы. Формата mp3, по-моему, еще не было — все аудиоредакторы работали с WAV и его аналогами. Мы были первопроходцами аудиопродакшна.
А вы, Аркадий, чем занимались?
Томилов: Чем только не занимался — я и сейчас, собственно, чем только не занимаюсь. В 1990-х я играл в команде КВН «Четыре татарина» и параллельно был режиссером студенческой команды КГУ «Двадцать четыре плюс». Один из ее участников был другом Андрея, поэтому, когда он стал искать актеров в новое шоу, я об этом узнал и пришел пробоваться. И все — с тех пор в «Шепелявых». Еще из «Четырех татар» в шоу работал Павел Пристанский, но он присоединился позже. Мы с ним, кстати, до сих пор в «Четырех татарах» трудимся — сейчас это не только команда, но и телешоу, в котором мы с Пашей и актеры, и сценаристы. А если возвращаться к «Шепелявым», то Андрей у нас — автор идеи, продюсер и вообще отец.
Тетерин: Вдвоем мы озвучиваем все шоу.
Разве голоса всего два?
Томилов: Если вы слышите, что примешивается кто-то третий, значит, один из нас заболел и Пашка его подменяет.
Как вы делите роли? Кому достаются женщины, кому — начальники, кому — пьяницы?
Тетерин: Мы оба можем озвучить любого персонажа. Это всегда решается быстро и спонтанно — у кого кто лучше получится, тот того и озвучивает.
Томилов: У нас даже репетиций как таковых нет, мы без вот этих вот режиссерских замашек — «кто глубже войдет в роль».
Тетерин: Потому что анекдот — это маленькая, быстрая и смешная история. Она как искра (щелкает пальцами): проскочила — и все, давай следующую.
Какую задачу вы себе ставили на этапе запуска шоу? Для чего вы его придумали?
Тетерин: Я исходил из того, что станции нужен был какой-то развлекательный контент, хотя в конце 1990-х, наверное, даже слова «контент» не знал. Конечно, жизнь все корректировала: за время существования шоу много раз меняло и временные рамки, и форму. Начинали мы, если я не ошибаюсь, с 15-минутной передачи, в которой, помимо юмористических сценок и анекдотов, звучали большие музыкальные фрагменты. Потом пришли к продолжительности две с половиной минуты, которой до сих пор придерживаемся. Изначально это было обусловлено вместительностью CD-диска. Мы быстро начали продавать шоу на радиостанции в другие города, а передавать большой объем данных через интернет тогда еще было невозможно. Чтобы на диск уместилось 30 передач (мы их рассылали на месяц вперед), они должны были длиться две с половиной минуты. В каждой — четыре-пять анекдотов, разыгранных по ролям.
А как вы придумали, что герои должны шепелявить?
Тетерин: У каждого шоу должно быть узнаваемое лицо. Одно, допустим, ведет лягушка, другое — маленькая девочка. А у нас — шоу шепелявых. Это ни с чем не связано — просто такая фишка.
Но как это родилось? Вы долго перебирали варианты, внимательно слушали разные голоса и вдруг поняли, что это то, что нужно?
Тетерин: Я баловался с процессором эффектов (тогда это был 24-битный Ensoniq DP4) и наткнулся на, как мне показалось, очень смешной — PitchShifter. Автор «Масяни», кстати, пользовался им же. Потом мы попробовали еще и пошепелявить, и в итоге это легло в основу образов героев. Но герои — это еще не все. Львиную долю работы в шоу делает звукорежиссер, который придумывает или подбирает все эти подложки, миксы и отбивки. Сначала я делал все сам (и до сих пор финальная шлифовка материала лежит на мне), но уже в первые годы работы к нам присоединился талантливейший Артем Кондратьев. Вся та звуковая феерия, которую вы сегодня слышите, — наложения, повторы, бешеные боевые миксы — это его находки. В последние годы с нами работает звукорежиссер Тимур Султанов — тоже очень талантливый парень.
Тогда вопрос про юмористический контент. Как вы его подбирали раньше и где ищете сейчас? Вы, кстати, сами тоже пишете шутки?
Тетерин: Каждый месяц мы записываем по 150 анекдотов, и все должны быть хорошими — такой объем материала просто физически невозможно придумать самим. Бывает, конечно: болтаем, смеемся, понимаем, что шутку можно было бы записать, и записываем. Но чтобы сидеть и специально придумывать — такого нет. Вообще с появлением интернета наша задача сильно упростилась, потому что все, что рождено юмористической мыслью народа, попадает туда. Мы просто выуживаем лучшие шутки, немного их редактируем и переносим персонажей в какую-то необычную атмосферу. Но сейчас в интернете все друг друга копируют — бывает, встречаю шутки, которые мы когда-то позаимствовали, но уже в том виде, в котором они прозвучали в шоу. В общем, откуда забираем, туда и поставляем. Такая циклическая связь.
Томилов: А когда мы только начинали, интернет был в диковинку и юмористических сайтов было мало, хотя мы ими тоже пользовались. Поэтому приходилось покупать газеты и журналы — самые разные.
Тетерин: «Чаян» и «Крокодил», наверное, брали.
Томилов: Да-да. Еще, помнишь, такие брошюрки тематические были? «Анекдоты про. »
Тетерин: «. в дорогу»!
Томилов: «Анекдоты в дорогу», точно. В общем, перелопачивали всю эту груду макулатуры, в которой полезного было, наверное, процентов 20. Брали не только смешное: иногда читаешь про себя какой-нибудь афоризм с шепелявой интонацией, и думаешь: о, прикольно звучит. Но, кстати, один из наших принципов — никакой политики.
Томилов: Политические взгляды у каждого свои, а юмор для всех один. Нельзя в одной и той же передаче пытаться объединить людей и разделить их.
В выпуске использован фрагмент высказывания исследователя Арктики и Антарктики, депутата Госдумы РФ с 1992-го по 2001 год Артура Чилингарова, посвященного отставке Виктора Черномырдина с поста премьер-министра России (весна 1998-го): «. Вас, которой, вас который, вы, которого отправил в отставку, которого вас, вы. В общем, вы ему служили верой и правдой, а он вас отправил в отставку»
Томилов: В те времена же как: едешь на работу в автобусе, слушаешь радио: здесь этого убили, там другого взорвали, тут миллион украли. В общем, жуткий депрессняк, а потом: «А теперь о погоде…». И мы решили как-то это разбавить.
Но с тех пор про политику не шутите?
Тетерин: Не так давно была еще одна попытка — программа «Злые будни», тоже в шепелявом формате. Там даже не то что политический — социальный юмор был, злободневный. Но она просуществовала недолго, и в 2015-м мы ее закрыли. Программа не была востребована радиостанциями: на некоторых побаивались ставить в эфир такой юмор.
«— Эй, Украина! А ты че такая грустная?
— От меня полуостров ушел. И знаешь к кому? К своей бывшей!»
(Фрагмент передачи «Злые будни», 2014 год)
Есть какие-то еще табу помимо политики?
Томилов: Ниже пояса, естественно, не шутим.
В какой-то момент передача с казанского «БИМ-радио», которую вы продавали нескольким радиостанциям в других регионах, обрела всероссийскую популярность. Как и когда это произошло?
Тетерин: В 2000 году на нас вышла центральная «Европа плюс», и целый год нас транслировали на всю страну. Можно сказать, тогда слава и пришла.
Томилов: Но нам она особого счастья не принесла.
Томилов: Ну, мы, наверное, поняли, что и раньше были любимы и популярны, а большего и не надо.
Тетерин: Нет, разумеется, всероссийское вещание популяризировало программу, но те радиостанции, которые до этого ее не брали, все равно не стали нашими покупателями, а те слушатели, которым мы до этого не нравились, так нас и не полюбили. Мне кажется, дело просто в том, что у каждого юмора свой потребитель. Вот существует, допустим, этот… Погосян? Мовсясян?
Тетерин: Петросян. И у него есть благодарные зрители, которым интересен юмор именно в его подаче. Кому-то нравится «Камеди», кому-то КВН, кому-то «Шоу шепелявых». И здорово, что есть разнообразие.
Как вы себе представляете своего слушателя и как он изменился за те 20 лет, что идет программа?
Тетерин: Наш слушатель — человек, который едет в автомобиле и никогда не переключит шоу, потому что ему будет весело.
Томилов: Офисные работники.
Тетерин: Или пассажиры маршрутки. На самом деле все, кому интересен искрометный юмор. Хотя я допускаю, что люди помладше про нас могут просто не знать — для них мы уже архаика.
Томилов: Я, кстати, думаю, наша целевая аудитория потенциально даже шире, чем у того же «Камеди». Потому что у нас ненавязчивый юмор, а у них напор: «Смейтесь, суки!». Еще наше шоу выгодно отличается от других тем, что человек его слушает и сам в уме рисует себе смешную картинку.
Тетерин: У каждого «шепелявые» свои — это точно.
«Предвыборная программа», 2012 год
«Если в стране допустить свободные выборы, есть риск, что к власти придут воры и негодяи. А если не допустить, то они у власти останутся».
(Фрагмент передачи из цикла «Предвыборная программа», 2012 год)
Вам не кажется, что в эпоху «Ютьюба» и мемов, то есть визуального юмора, это скорее слабая сторона шоу? Молодой аудитории нужен видеоконтент.
Томилов: Человек, у которого сжалось воображение, идет не по той эволюционной дороге — такие вымрут, однозначно.
Тетерин: Но даже им надо что-то слушать!
Томилов: Поэтому пусть привыкают слушать классику…
Томилов: То есть нас.
Тетерин: На самом деле у программы два пути: либо, как вы правильно говорите, эволюционировать, развивать видеоформат, подстраиваться под массового зрителя, либо уйти в историю и стать легендой. Я еще десять лет назад говорил: «Давайте закроем шоу». Но это — курица, которая несет хоть какие-то яйца, поэтому мы ее не убиваем.
То есть вы морально готовы к закрытию?
Томилов: Да.
Тетерин: Все когда-то заканчивается. Если мы придумаем продукт, который будет нравиться людям и который можно будет засунуть в «Инстаграм», мы его реализуем. Нет — закроемся.
Ваше шоу строится на анекдотах, но в последнее время люди почти перестали их рассказывать — анекдоты уступили юмористическое первенство мемам.
Томилов: Я считаю, мемы — это тупиковая ветвь эволюции. Допустим, существует некая единица юмористической информации — бит, квинтэссенция, которая, собственно, составляет юмор. Мем — это несколько битов юмористической информации, анекдот — уже 1000 битов. Молодому поколению нравятся мемы, но у следующего будет что-то свое, и мемы отомрут. При этом классический анекдот, который жил веками, останется. Хотя вот как он будет подаваться — это уже другой вопрос.
Тетерин: Мне кажется, что главное в любом меме — и это то, что роднит его с анекдотом, — это наличие предыстории. То есть должна существовать последовательность событий, которые предшествуют тому, о чем говорится в шутке, иначе не смешно.
Томилов: Да, тут все по Аристотелю: начало, развитие, конец.
Тетерин: И если этого нет — нет и произведения. Не важно, юмористического или классического драматического.
Но вы же используете в шоу шутки из агрегаторов мемов? Регулярно проверяете «Пикабу» или «Лепру»?
Томилов: Нет, я, конечно, на какие-то вещи подписан — в свое время полазил, понатыкал галочек: «хорошая подборка, записать в мои новости». Гифки какие-то там точно есть. Но я это все просматриваю только когда мне по работе надо — нет такого, чтобы постоянно обновлял. И я не знаю, кто такой «Пикабу». Это во «ВКонтакте»?
Тетерин: Это подборка сетевых юмористических штук — анекдотов всяких, гифок, видео, всего подряд.
Томилов: А, так это то, что раньше называлось «Фишки.нет»? На самом деле, я считаю, самым востребованным — и когда мы начинали, и сейчас — остается сайт «Анекдот.ру». Я заметил, что 80 процентов юмора, который сегодня всплывает в соцсетях, берется оттуда. Остальные 20 — это КВН и «Камеди Клаб». И «Анекдот.ру», кстати, появился позже нас.
Тетерин: Нет, раньше. Он еще со времен Фидонета существует, просто мы его тогда не читали, потому что не могли.
Томилов: Да? Ну, может быть.
Какой юмор вы сами любите? Какие передачи смотрите, за кем из стендаперов и влогеров следите?
Тетерин: Я, безусловно, смотрю «Камеди», когда получается. Но раньше было лучше, чем сейчас.
Томилов: Потому что был эффект новизны.
Тетерин: Может быть. Еще в интернете много интересного — вот Макс, который ведущий «Плюс 100500», мне поначалу очень нравился, у него были интересные ходы. Но у него сейчас тоже все пошло на спад.
Томилов: Ага, старый стал по сравнению с нами! (Смеются.) Дело в том, что я юмором занимаюсь еще и как автор — как сценарист «Четырех татар» и других, скажем так, частных организаций. Я смотрю все подряд, но рассмешить меня тяжело. То есть я пойму, в чем шутка, разберу ее на составляющие, кивну и пойду дальше. Могу даже прочитать лекцию «Происхождение юмора» о природе шутки и о том, почему человек смеется, с чисто физиологической точки зрения. У меня, кстати, медицинское образование.
Тетерин: Педагогическое.
Выпуск от 2000 года
«Новости экономики: чтобы рассчитаться с внешним долгом, власти Украины решили подарить автомобили „Таврия“ во Вьетнам. Вьетнамцы используют их как микроавтобусы».
(Фрагмент «Шоу шепелявых», 2000 год)
Вы когда-нибудь собирали обратную связь от слушателей? Как вам кажется, что люди думают о «Шоу шепелявых»?
Томилов: Давным-давно у нас был сайт, где каждый мог высказаться, но почему-то эта инициатива тогда не прижилась. Вообще у шоу с интернетом непросто.
Тетерин: Потому что в интернете обычно смотрят, а слушают — только фоном. Все-таки наша программа придумывалась для радио. Но мы от случайных людей очень много интересных историй знаем. Один, например, рассказывал, что слушал нас, когда был за рулем, и так смеялся над каким-то анекдотом, что не смог вовремя затормозить и въехал в столб. Говорит: «Вижу, что врезался, а сам как дурак сижу в машине и ржу. Настолько хорошо, что плевать на этот столб!». Вот это, наверное, лучший фидбэк, который может быть от твоей работы. Хотя, конечно, бывала и негативная реакция: у нас есть любимая история из начала нулевых, как раз когда нас крутили по «Европе». Как-то раз в эфир вышла совершенно проходная шутка: «Эстонские авиалинии. Мы летаем быстрее паровозов». Все бы ничего, но оказалось, что «Эстонские авиалинии» реально существуют. Они накатали на нас какую-то претензию — вроде как мы опорочили бренд и должны исправить ситуацию, записать опровержение. Мы стали думать, перебирать варианты, но получалось еще смешнее, чем сам анекдот: «Уважаемые слушатели, в программе от 30 ноября мы допустили существенную ошибку и сказали, что „Эстонские авиалинии“ летают быстрее паровозов. На самом деле они летают медленнее. Приносим глубочайшие извинения». В общем, долго смеялись и в итоге просто написали им ответ: мол, ребята, что вы хотите, чтобы мы сказали? Мы дадим любое опровержение, но давайте сперва договоримся о формулировке. Так конфликт и заглох.
Вам часто приходилось слышать, что шоу — несмешное?
Тетерин: Еще раз говорю, у каждого свое восприятие юмора, и это нормально, что всем нравятся разные шутки.
Томилов: Есть два вида тех, кто говорит, что «Шоу шепелявых» несмешное: одни один раз поймут, что им не нравится, и больше не слушают, а другие ругаются, плюются, но, зараза, продолжают слушать. Удивительные люди!
Вы с самого начала продавали шоу в другие регионы. Как менялась география распространения и где вас слушают сейчас?
Тетерин: Ситуация такова, что местных радиостанций в России с каждым годом становится меньше. Вот даже в Казани раньше были «Пульс», «Пассаж», еще что-то, а теперь остался один «БИМ». Поэтому производство программ для регионов тоже сжимается. Мы начинали с 20 городов, потом был пик — где-то после «Европы плюс», потом было стабильно около 30 городов в России и ближнем зарубежье. Помню, мы даже делали «Шоу шепелявых» на казахском. Сейчас все сжимается. Это как батарейка: сначала очень хорошо, потом плато, потом все хуже, хуже, хуже. Но мы все равно периодически на местных филиалах федералов в эфир попадаем, хоть им это и запрещают.
Тетерин: Ну, такая политика: вот вам, ребята, контент из Москвы, а любые сторонние программы запрещены.
Томилов: Но они как-то изгаляются, перед рекламой нас суют.
Чем в шоу вы больше всего гордитесь и за что вам больше всего стыдно?
Тетерин: Я горжусь тем, что программа так долго существует и до сих пор популярна и интересна людям. Может быть, не всем, но у нас есть свой слушатель, и я этим людям благодарен. А стыдно… Тут даже не стыдно, а жаль, что мы все никак не можем придумать, как переделать шоу в современный формат — например, сделать на его основе видеоконтент, который был бы успешным в сети.
Томилов: Соглашусь с Андреем: горжусь тем, что имею отношение к такой долгоиграющей программе, которую до сих пор слушают и молодежь, и старики. А насчет стыда — ни о чем не жалею, все правильно делали.