на каком языке написана старшая эдда
Старшая Эдда
Старшая Эдда, Эдда Сэмунда, Песенная Эдда — сборник древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии и истории. Впервые песни были записаны во второй половине XIII в. Легенда приписывает авторство исландскому ученому Сэмунду Мудрому. Однако нет сомнений в том, что песни возникли намного раньше и в течение столетий передавались в устной традиции. Некоторые из них восходят к южногерманским прототипам. Свидетельство их архаичности, пишет А. Я. Гуревич, в том, что песни не развертываются в широкую эпопею, как это происходит с произведениями англосаксонского и немецкого эпоса. Несомненно и то, что до нас дошли не все песни, те же, которые сохранились — появились в разные периоды истории, а впоследствии некоторые из них испытали на себе христианское воздействие.
Содержание
Композиция
«Старшая Эдда» — одна из форм древнего эпоса. В песнях излагаются судьбы богов и героев, их слова и поступки. В жанровом отношении песни представляют собой прорицания, изречения, мифологические действа и чистые повествования. Некоторые из них повторяют сюжеты друг друга или отсылают к сюжетам, которые разрабатываются в других песнях. Поэтому изолированное чтение одной из них, порой, затрудняет понимание современного читателя. Автором (или авторами) используются многочисленные кеннинги. Между тем, язык «Эдды» скорее прост, чем вычурен.
Некоторые исследователи находят в песнях отголоски истории. Например, считается, что в сюжете поездки братьев Гуннара и Хёгни к Атли просматривается история столкновения бургундов и гуннов, а в конунге Ёрмунрекке видится остготский король Германарих (Эрманарих). Вместе с тем эти персонажи практически полностью утратили с историей какую бы то ни было связь.
Исследователи обращают внимание на разностильность песен. Стихи нередко перемежаются прозаическими вставками, среди них — есть и трагические, и комические, и откровенно дидактические. Загадки сменяются прорицаниями, а монологи — диалогами. Эддические песни подразделяются на песни о богах и песни о героях. В песнях о богах содержится богатейший мифологический материал, а центральное место в песнях о героях занимает человек (герой), его доброе имя и посмертная слава.
76 Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам; но смерти не ведает громкая слава деяний достойных. 77 Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам; но знаю одно, что вечно бессмертно: умершего слава. [1]
В современном русском издании «Старшая Эдда» разбита на три части:
Переводы на русский язык
Существует два полных перевода «Старшей Эдды» на русский язык. Первый, еще до революции 1917 г., выполнен Софьей Свириденко (свет увидел только первый том), второй — после Великой Отечественной войны А. И. Корсуном (примечания к песням написал М. И. Стеблин-Каменский). Существуют также переводы отдельных песен, сделанных В. Г. Тихомировым, Е. М. Мелетинским, О. А. Смирницкой, М. В. Раевским, И. М. Дьяконовым.
Старшая Эдда
Старшая Эдда: трудности перевода
Пожалуй, сегодня непросто найти человека, который не знает, что такое Старшая Эдда, хотя бы в общих чертах. Тем не менее, фактическая информация по этому произведению не столь обширна. На данный момент Старшей Эддой принято называть сборник древнеисландских саг, это исключительно поэтическое произведение, в отличие от «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона. Также не стоит путать авторство (более подробно об этом – ниже). Старшая Эдда включает в себя множество произведений, которые не связаны сюжетно, а порой даже противоречат друг другу. Содержание Старшей Эдды разнопланово, в том смысле, что разные списки предлагают разный набор текстов, поэтому фактически не существует «канонического» содержания Старшей Эдды, но есть категория песен и саг, которые называют эддическими (это значит, что они встречаются только в списках Эдды).
Старшая Эдда, читать которую порой непросто, использует оригинальные поэтические конструкты скальдов, древнескандинавских бардов. В частности, речь идет о кеннингах и хейти, которые могут быть достаточно сложны для восприятия. Примером может послужить кеннинг «тот, кто притупляет голод чайки звона блеска зверя Хейти». Из Старшей Эдды (краткое содержание ее «разделов» представлено ниже) мы узнаем, что «зверь Хейти» – это корабль, тогда как «блеск корабля» – это, по всей видимости, щит. «Звон щита» – битва, здесь все достаточно просто, а «чайка битвы» – ворон. Соответственно, тот, кто притупляет голод ворона – воин. Именно из-за таких оборотов порой непросто воспринимать оригинальные тексты Старшей Эдды. Читать ее нужно вдумчиво и неспешно, причем многое зависит от аутентичности перевода.
Происхождение эддических текстов
Некоторые исследователи полагают, что Старшая Эдда была собрана (не написана! ведь она включает множество текстов разных авторов) Сэмундом Мудрым, знаменитым путешественником и писателем XII века. Это наиболее распространенная версия, которая, однако, не имеет прямых доказательств. Содержание Старшей Эдды слишком разнообразно, и судя по текстологическому анализу сборник включает в себя песни разных эпох, в том числе тех, что возникли до начала нашей эры и долгое время бытовали только в устной традиции. Старшая и Младшая Эдды в этом смысле существенно отличаются друг от друга. Тогда как песни Старшей Эдды явно очень древние, содержание Эдды Стурлуссона однозначно относится к Позднему Средневековью, по большей части.
Старшая и Младшая Эдды сильно противоречат друг другу. Например, соответствующая песнь Старшей Эдды повествует о том, как мир создали братья Один, Вили и Ве, а в одном из текстов Младшей Эдды («Песнь о Риге») говорится о том, что людей создал вовсе не Один с братьями, а Хеймдаль. Также в Эдде Стурлуссона присутствует упоминание о том, что в Утгарде живет Утгарда-Локи, подобный Локи из Асгарда, но между персонажами есть четкое разделение. Один из списков Старшей Эдды говорит о том, что Локи из Утгарда, встреченный Тором и Тьяльви, и есть Локи из Асгарда, некогда изгнанный Одином. Этот миф явно древнее и он встречается всего лишь в нескольких источниках.
М.И. Стеблин-Каменский, давший комментарии к первому русскому переводу Старшей Эдды, указывает на то, что большая часть эддических песен – южно-германского происхождения. Очевидно, что каждая песнь Старшей Эдды уникальна, к ее написанию могли приложить руку Браги Старый, Эгиль Скаллагримсон, Эйвин Губитель Скальдов и многие другие раннесредневековые исландские поэты. Тем не менее, нет исследований, которые могли бы однозначно подтвердить чье-либо авторство.
Старшая и Младшая Эдда пересекаются сюжетно, но нельзя забывать, что сборник Стурлуссона был написан после того, как народы Скандинавии приняли христианство. Сам Снорри был христианином, что, несомненно, наложило отпечаток на содержание сборника (это видно уже во вступлении).
Старшая Эдда: краткое содержание сборника
Старшая Эдда, читать которую не так уж просто, как мы уже заметили выше, представляет собой достаточно объемное произведение. Кроме того, нужно учесть, что разные списки Старшей Эдды предлагают разную компановку песен и даже разное их содержание. Старшая Эдда в этом смысле может восприниматься как достаточно абстрактное понятие, тем не менее, классический перевод А.И. Корсуна предлагает следующую структуру произведения:
Песни Старшей Эдды разнообразны не только плане содержания, также они кардинально отличаются по стилю изложения и спектру затрагиваемых вопросов. Старшая Эдда, скачать которую сейчас не представляет большого труда, не теряет своей популярности даже сегодня, в XXI веке. Почему? Вероятно, всему виной оригинальный, метафорический стиль, яркие, пафосные образы богов и героев, действительно глубокие, продуманные сюжеты.
Старшая Эдда (скачать ее полный текст вы можете на нашем сайте) по праву считается одним из самых знаменитых эпических произведений раннего средневековья. При этом многие эддические песни, как уже было сказано выше, вполне могут относится к периодам до нашей эры (тем не менее, не будем забывать, что это лишь версия, хоть и весьма популярная). Читать Старшую Эдду интересно людям разных возрастов, вне зависимости от их мировоззрения и социального положения. То есть скандинавские саги и песни в полном смысле пережили тысячелетия, и это – лучшее доказательство их фундаментальности.
На каком языке написана старшая эдда
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Старшая Эдда
Слово «Эдда» значит теперь совсем не то, что оно значило когда-то, а что оно значило первоначально — в точности неизвестно. В средние века так называлась книга, написанная в 1222–1225 годах знаменитым исландским историком и поэтом Снорри Стурлусоном (1178–1241). На одной из рукописей его произведения есть надпись: «Книга эта называется Эдда, ее составил Снорри Стурлусон». Возможно, что она была названа так самим автором. Книга эта представляет собой учебник поэтического искусства и содержит обзор языческой мифологии (в той мере, в какой эта мифология была основой поэтической фразеологии), обзор поэтической фразеологии с многочисленными иллюстрациями из старых исландских авторов и образцы стихотворных размеров, сочиненные Снорри Стурлусоном и составляющие вместе целую поэму. Книга эта была учебником того вида поэтического искусства, которое издавна процветало в Исландии и называется «поэзией скальдов», или «скальдической поэзией». Основные черты это поэзии — во-первых, осознанное авторство: все скальдические стихи имеют авторов, и эти авторы и называются «скальдами»; во-вторых, чрезвычайно вычурная форма; в-третьих, актуальное содержание: поэзия скальдов — это хвалебные песни, поносные стихи или стихи к случаю. Поэзия скальдов совсем не похожа на ту поэзию, которая теперь всегда связывается с названием «Эдда»; можно даже сказать, что поэзия скальдов противоположна ей. Однако в средние века в Исландии называли «искусством Эдды» именно поэзию скальдов, ее вычурную и темную фразеологию.
Неясно, почему книга Снорри Стурлусона получила название «Эдда». Есть три этимологии этого слова. Одни считают его производным от «Одди», названия хутора, где Снорри воспитывался и, может быть, нашел материалы для своей книги. «Эдда» в таком случае значит «книга Одди». Другие производят слово «Эдда» от óðr — слова, которое иногда имело значение «поэзия». «Эдда» в таком случае значит «поэтика». Третьи отождествляют название книги Снорри со словом «эдда», которое встречается в одной древнеисландской песни и, по-видимому, значит «прабабушка». В этом случае книга Снорри была почему-то названа «прабабушкой». Все три этимологии были выдвинуты давно и по очереди снова выдвигаются и опровергаются.
В XVII веке — эпохе скандинавского «ученого ренессанса» — в Дании и Швеции пробудился интерес к древним памятникам, и в Исландии — тогда датской колонии — стали усиленно собирать древние рукописи. Но представления ученых того времени о древней литературе часто были фантастическими. В частности, у них были преувеличенные представления о деятельности исландского ученого Сэмунда Сигфуссона (1056–1133), который в средние века прослыл в народе могущественным чернокнижником, сумевшим перехитрить самого черта. Ему приписывалась универсальная мудрость, и сложилось представление, что Снорри Стурлусон в своей «Эдде» основывался на сочинении Сэмунда. Так, один из исландских ученых и любителей древностей, епископ Бриньольв Свейнссон, писал своему коллеге зимой 1641/1642 года: «Где огромные сокровища всей человеческой мудрости, записанные Сэмундом Мудрым, и прежде всего прославленная Эдда, от которой у нас теперь осталась, кроме имени, едва ли тысячная доля и которая не сохранилась бы совсем, если бы извлечения Снорри Стурлусона не оставили бы нам скорее тень и след, чем подлинный состав древней Эдды?» Не удивительно, что, найдя в 1643 году древний пергаментный кодекс, содержащий ряд песен о богах и героях, о которых говорится и в книге Снорри, — Бриньольв решил, что он нашел произведение самого Сэмунда, послужившее основой для Снорри, и написал на списке с найденного им кодекса: «Edda Saemundi muliscii», то есть «Эдда Сэмунда Мудрого». С этого момента слово «Эдда» приобрело совершенно новое значение. В этом новом значении оно вскоре было употреблено в печати, и хотя впоследствии было установлено, что найденные Бриньольвом песни не имеют никакого отношения ни к Сэмунду, ни к названию «Эдда», название это закрепилось за ними, и они стали называться «Эддой Сэмунда», «Песенной Эддой», песнями «Эдды», просто «Эддой» или «Старшей Эддой», тогда как книга Снорри Стурлусона стала называться «Эддой Снорри», «Прозаической Эддой» или «Младшей Эддой».
Найденный Бриньольвом пергаментный кодекс, одна из самых знаменитых рукописей мира, после смерти Бриньольва попал в Копенгаген, а в 1971 году — в Рейкьявик. Большинство древних рукописей, найденных в Исландии, попадало в Копенгаген, меньшинство — в Стокгольм и Уппсалу. Кодекс, найденный Бриньольвом, хранился в Королевской библиотеке в Копенгагене и поэтому называется Codex Regius («Королевский кодекс») 2365, или сокращенно CR 2365. Его история до того, как он был найден Бриньольвом, не известна. Но по орфографическим и палеографическим данным установлено, что он написан в Исландии во второй половине XIII века. Из характера ошибок в кодексе очевидно, что он представляет собой список с несколько более древней рукописи. Об этой более древней рукописи ничего не известно.
Королевский кодекс состоит из 45-ти листов размером около 19×13 см. В нем шесть тетрадей: пять по 8 листов каждая и одна, последняя, из 5-ти листов. Между четвертой и пятой тетрадями кодекса есть лакуна: по-видимому, не хватает целой тетради, 8-ми листов. Лакуна эта доставила много хлопот исследователям. На основании заголовков и абзацев в кодексе содержание его обычно делят на 29 песен — 10 мифологических и 19 героических. Между отдельными песнями, а иногда и между строфами одной песни, попадается проза, поясняющая или дополняющая текст песен. Некоторые из этих песен сохранились (частично или целиком) в других рукописях, а именно: 6 песен (2 целиком и 4 частично) сохранились в рукописи начала XIV века, хранящейся в собрании Арни Магнуссона в библиотеке Копенгагенского университета (сокращенно она называется AM 748); вариант одной песни, а именно «Прорицания вёльвы», сохранился в другой рукописи начала XIV века (она называется Hauksbók); фрагменты и пересказы ряда песен есть в рукописях «Эдды» Снорри Стурлусона, «Саги о Вёльсунгах» и «Рассказа о Норна-Гесте» — исландских прозаических произведений XIII века. Сравнение рукописного материала, и особенно CR 2365 и рукописей книги Снорри Стурлусона, показывает, что тексты восходят к различным устным вариантам и бытовали до записи в устной традиции.
Название «Эдда» претерпело в дальнейшем еще некоторое расширение. Дело в том, что песни, аналогичные по стилю, стихосложению и содержанию тем песням, которые представлены в CR 2365, есть в некоторых других древнеисландских рукописях. Все такие песни, вместе с песнями основной рукописи, стали называться «эддической поэзией», или поэзией «эддического стиля». Эддическая поэзия отличается от поэзии скальдической тем, что авторы ее неизвестны, ее форма сравнительно безыскусна, а ее содержание — древние сказания о богах и героях или правила житейской мудрости. Вся древнеисландская поэзия распадается на эти два вида поэтического искусства — поэзию скальдов и эддическую поэзию. Впрочем, встречаются, конечно, и произведения промежуточного характера. В издания «Старшей Эдды» принято включать, кроме песен основной рукописи, и некоторые из других эддических песен, а именно те, которые всего ближе по содержанию к песням основной рукописи. Но количество таких дополнительных песен меняется от издания к изданию. Всего чаще ими были «Сны Бальдра», «Песнь о Хюндле», «Песнь о Риге» и «Песнь о Свипдаге». В наше издание включены также «Песнь о Хлёде» и «Песнь валькирий», но не включена «Песнь о Свипдаге» (она сохранилась только в поздних бумажных списках и, по-видимому, представляет собой подражание песням «Эдды»). В древнеисландской литературе есть еще много других песен эддического стиля. Так, в немецкий перевод «Эдды» Ф. Генцмера включено 26 песен, которых нет в CR 2365.
Все же знаменитыми стали только те песни, которые есть в CR 2365 или непосредственно примыкают к песням этой рукописи. Текст их издавался свыше тридцати раз, не считая частичных изданий, а в переводе (на шестнадцать различных европейских языков) — свыше ста пятидесяти раз. Слава их может сравниться только со славой «Илиады» и «Одиссеи». Изданием их занимались крупнейшие филологи-германисты, начиная с Якова Гримма и Расмуса Раска. Подготовка их издания требовала кропотливейшей текстологической работы. Достаточно сказать, что первое полное издание «Старшей Эдды» — копенгагенское издание с латинским подстрочником — выходило в течение сорока одного года (1787–1828), а издание, снабженное наиболее полным введением, глоссарием и комментариями, — издание Сеймонса и Геринга, — в течение сорока трех лет (1888–1931) и устарело до того, как вышел его последний том. Классическим остается издание выдающегося норвежского филолога Суфюса Бюгге (1867), в котором впервые была дана точная и полная картина рукописного материала. В нашем переводе дается нумерация строф издания Бюгге, как это принято в современных изданиях текста «Старшей Эдды». Но перевод наш сделан по изданию Йоуна Хельгасона (1952–1954) и частично по первому изданию Неккеля.
В тексте «Старшей Эдды» много морфологических и синтаксических архаизмов, много слов, которые нигде больше не встречаются и, видимо, устарели уже в XIII веке. Но архаизмы не оставались в песнях нетронутыми. Они подновлялись или заменялись, вероятно, еще в устной традиции. Это видно из их фонетической формы. Поэтому язык рукописи — это все же язык второй половины XIII века. Раньше было принято восстанавливать так называемую первоначальную языковую форму песен и ставить более старые языковые формы на место тех, которые представлены в рукописи. Сеймонс и Геринг часто делали это. Именно поэтому их издание устарело до того, как вышел его последний том. Теперь это делается все меньше и меньше: становится очевидным, что восстановить первоначальную языковую форму песен невозможно.
Так же обстоит дело с порядком строф и строк в песнях. Раньше было принято искать в песнях позднейшие вставки (интерполяции) и первоначальную форму. Путем удаления предполагаемых вставок, всевозможных перестановок и даже досочинения добивались сглаживания всех противоречий и абсолютной логичности в композиции песни. В результате такой «высшей критики текста», как это называли немецкие филологи, от песни иногда оставалось буквально меньше четверти (так, например, поступали с «Речами Гримнира»). То же самое делали и переводчики. Так, в немецком переводе «Эдды», выполненном Ф. Генцмером под редакцией А. Хойслера, видного немецкого специалиста по древнегерманской поэзии, — переводе, который справедливо считается образцовым в отношении стиля и стихосложения, — строфы в песнях перетасованы, сокращены или расширены, из одной песни сделаны несколько и т. д., в соответствии с представлениями Хойслера о первоначальной форме песен. Но дело в том, что различные исследователи восстанавливают первоначальную форму песен совершенно различно, в зависимости от их вкусов и взглядов. Поэтому становится все более очевидным, что восстановить ее невозможно.
О переводческой точности #1 «Старшая Эдда».
Этот «блог-пост» будет посвящён теме, давно меня занимающей. Если кому-то он покажется неинтересным — что ж, на вкус и цвет. Но мысли «по поводу» у меня накопились — нужно же их хоть где-то разместить, чтоб не пропали втуне 🙂
Сразу предупреждаю — отныне я часто буду «грузить» своих уважаемых ПЧей подобными постами (с претензией на филологичность — хотя какой там из меня, по чести сказать. Ну ладно).
Источник информации — великолепнейший сайт http://norse.ulver.com/ — всем, кто интересуется, очень рекомендую его посетить.
К чему это я, собственно. А вот к чему: есть три достаточно известных перевода «Старшей Эдды» (на самом деле — больше, если считать и переводы отдельных песен, а не всего литпамятника в целом; но я говорю о тех, с которыми сталкивался сам в бытность свою студентом).
По крайней мере к одному из них определение «поэтического» (по терминологии Белинского), как мне кажется, вполне подходит. Хорошо это или плохо — а также, подходит ли к двум другим определение «художественных» (по Виссариону Григорьевичу) — я постараюсь разобрать ниже.
Итак. Самая знаменитая из эддических песен — «Прорицание вёльвы» (или, в другом переводе — «Прорицание провидицы»). Рассказывает эта провидица о создании мира, о том, как он устроен, и о скандинавском аналоге Армагеддона — Рагнареке (впрочем, как ни назови, смысл один: конец света есть конец света. Но в скандинавском мифологии, как и во многих других, время циклично — после конца грядёт возрождение. )
Естественно, именно масштабные картины конца света обычно врезаются в память читателям этого сказания. Поэтому (а также потому, что сама песнь — очень длинная), я и приведу здесь именно эти цитаты — во всех трёх переводах.
Что же мы видим? Перевод Свириденко — да, разумеется, здесь очень много отступлений от оригинала (это можно понять, даже не зная древнеисландского) — и не тем размером он выполнен, и добавлены эпитеты, которых нет в подлиннике (на это обращали внимание ещё Стеблин-Каменский и Д. М. Шарыпкин).
. также это можно видеть и в приведенной мною цитате — «в распре кровавой брат губит брата»; вместо «блуда» — абстрактное «зло». но даже не это вызовет отторжение у сторонников точного перевода, а, собственно, ритм, интонация, «разжижающая» эпическое повествование, делающая рассказ Провидицы более напевным, а потому и мелодраматичным.
Но — положа руку на сердце — разве нельзя согласиться, что для первого ознакомления со скандинавским эпосом читателю подошёл бы именно этот перевод?
Стиль «Эдды», как известно, изобилует усложнёнными метафорами — «кеннингами». Пламя бушует питателя жизни — а что есть «питатель жизни», что скрывается за этим условным обозначением? Не поймёшь, пока не заглянешь в комментарий. С. Свириденко же делает из «особого вида метафор» — обычные, традиционные и привычные нам (у неё в той же фразе логическое ударение, собственно — не на «питатель жизни», а на «огонь». и сразу становится понятно, что «питатель жизни» — это просто такое определение хорошо знакомой нам нам вещи: огня. В подлиннике — не так? В подлиннике — как раз непонятно. Вот в этом-то и состоит особенность «поэтического» (по Белинскому) перевода: это скорее пересказ, но пересказ, выполненный профессиональным поэтом => слог и язык там будут на высоте. Правда, обычно — осовременены до крайности. Что — объективно говоря — не есть гуд).
Перевод А. И. Корсуна излишними приукрашиваниями не страдает. Собственно говоря, он вообще не страдает никакими приукрашиваниями — переводчик стремился, как мне лично кажется, в первую очередь передать смысл, а не стиль. Сравнить с тем же Тихомировым:
Аллитерации есть, но слабоощутимые (очевидно, потому, что они непрямые — повторяющиеся звуки отстоят довольно-таки далеко друг от друга).
Аллитерации наблюдаются в оч. большом количестве, малозаметных и слабоощутимых — практически нет. Думаю, понятно, кто из двоих переводчиков делал акцент на форме, кто — на содержании.
Вкратце это всё можно передать как «сочность vs. точность». И если у Свириденко первое однозначно доминирует над вторым (почему я и рекомендовал бы её перевод даже неофиту — тому, кто ещё не знает толком, чтО есть «Эдда»: он более понятен, во-первых, а во-вторых, более художествен (не в том смысле, что у Белинского — в обычном, житейском), поэтому не вызывает диссонанса. а у Корсуна — всё наоборот, второе доминирует над первым (и поэтому его перевод может неофита отпугнуть — художественность-то здесь как бы «вынесена за скобки»).
. то Тихомиров, как кажется, вполне достиг разумного компромисса между тем и другим. Между сочностью и точностью. Между смыслом и стилем.
Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать 🙂