на каком языке писали свои стихи ваганты
Ваганты — средневековые бродячие поэты, интеллектуалы и развратники
До Шекспира, Гете и Шелли жили ваганты — средневековые поэты, вышедшие из стен церкви и воспевавшие вино и распутство. Эти образованные мужи, учившие Священное Писание, любили бродяжничать больше, чем сидеть в келье, предпочитали хмель книгам, а женщин находили куда привлекательнее скучных псалмов. Их ненавидела церковь, им угрожали рыцари, а они знай да распевай свои похабные песни назло всем врагам. Их памфлеты полны житейской мудрости, которая не растеряла проницательной иронии и по сей день. Мы расскажем о священнослужителях, ставших лучшими менестрелями в Темные века.
Ваганты — не просто бродяги и пьяницы.
Они — бродяги и пьяницы с высшим образованием
Религиозное мировоззрение преобладало в то время, но вопреки, а может, и благодаря ему, в Европе зародились первые университеты. В Болонью и Париж, где они были основаны, съезжались молодые люди, желавшие изучать науку. Кроме теологии, юриспруденции и медицины, выбор был небольшой, а те, кто останавливался на предложенных вариантах, обязательно учили латынь, которая позже стала международным языком всех студентов. Над ней же корпели и монахи, писавшие первые стихи вагантов. Отсюда начальные строки «Ордена»:
«Эй, — раздался светлый зов —
Началось веселье!
Поп, забудь про часослов!
Прочь, монах, из кельи!»
Сам профессор, как школяр,
Выбежал из класса,
Ощутив священный жар
Сладостного часа.
Будет ныне учрежден
Наш союз вагантов
Для людей любых племен,
Званий и талантов.
Все — храбрец ты или трус,
олух или гений —
принимаются в союз
без ограничений.
Клирики быстро смекнули, что в беспрестанном просиживании за столом нет ничего интересного, и сменили унылую тишину храмов на задорный гомон харчевни. Так в своей «Исповеди» известный вагант под псевдонимом «Архипиита» описывает свою молодость:
Что б сидеть мне взаперти?
Что б заняться делом?
Нет! К трактирщикам бегу
Или к виноделам.
Сидя в кресле, на заду
Натирать мозоли?!
О, избавь меня, господь,
От подобной роли!
О том, кем был Архиипита мы знаем исключительно из его стихов, но вот о другом поэте XII века, Вальтере Шатильонском, известно чуть больше. Этот стихоплет учился в Парижском университете, служил у английского короля Генриха II, путешествовал по Италии и вернулся под конец жизни обратно во Францию. Попутно он написал огромный, хоть и историческии недостоверный труд об Александре Македонском и еще ворох похабных стишков, которые позже попали в самый большой сборник произведений вагантов Carmina Burana.
Церковники не переносили их на дух
Естественно, священнослужители осуждали такое поведение подопечных. Они ругали их, стыдили, призывали в свидетели Господа, но все было тщетно. Юноши, никого не слушая, блудили дальше.
Богословы в ответ хмурили брови и выводили из-под пера очередное гневное письмо, вроде этого:
«Нет у тебя ничего: ни поля, ни коня, ни денег, ни пищи. Годы проходят для тебя, не принося урожая. Ты враг, ты дьявол. Ты медлителен и ленив. Холодный суровый ветер треплет тебя. Проходит безрадостно твоя юность. Я обхожу молчанием твои пороки — душевные и телесные. Не дают тебе приюта ни город, ни деревня, ни дупло бука, ни морской берег, ни простор моря. Скиталец, ты бродишь по свету, пятнистый, точно леопард. И колючий ты, словно бесплодный чертополох. Без руля устремляется всюду твоя злая песня… Замкни уста и перестань угождать лестью недостойным. Умолкни с миром! Да не вредит никому твоя лира!».
Самих вагантов такой портрет нисколько не смущал. Они были даже рады подыграть ему, еще больше усилив и без того крамольный образ. В своем «Ордене» они пишут:
Стены ходят ходуном,
Пробки – вон из бочек!
Хорошо запить вином
Лакомый кусочек!
Жизнь на свете хороша,
Коль душа свободна,
А свободная душа Господу угодна.
Не прогневайся, Господь!
Это справедливо,
Чтобы немощную плоть
Укрепляло пиво.
Противостояние вагантов и церкви разгоралось все сильнее, перерастая из яркого костра в бушующий пожар. Обвиняемые во всех смертных грехах поэты не понаслышке знали о разлагающемся институте церкви, а потому пользовались своим положением, чтобы рассказать об этом каждому встречному пройдохе.
Пьянствуя, лакомясь сладкими блюдами,
Стали отцы пресвятые Иудами!
Паства без пастыря бродит во тьме,
Ибо у пастыря блуд на уме!
О, наглецы, на людей непохожие!
Мир обезумел от скверны безбожия и,
Надругаясь над святостью месс,
В душах безбожных беснуется бес!
Так преступленье вершится великое!
Папство глумится над вышним владыкою!
Лжепроповедников злые уста
Дважды и трижды распяли Христа!
Что им Господь? Что Святая им Троица?
Лишь бы схитрить да получше устроиться,
Все христианство погрязло в грехах
Из-за того, что творится в верхах.
При этом непонятно, то ли они не замечали собственных пороков, то ли считали, что коль сами опустились так низко, то имеют право стыдить остальных. Священники настолько невзлюбили эти стихи, что даже созывали синоды, на которых непрестанно обсуждали, как прекратить грубые насмешки над собой. Дошло до того, что в некоторых городах вагантов объявили вне закона, естественно, не без помощи церкви.
Ваганты терпеть не могли рыцарей, а рыцари — вагантов
Священники были не единственными противниками поэтов. Особенно рьяно студенты противопоставляли себя рыцарям — неотесанным мужланам, выпячивающим свои блестящие доспехи напоказ. Рыцари, как правило, имели немалое состояние и ухаживали за девицами звонкой монетой — тем, что бродячие музыканты себе позволить не могли. Зато они умели так ловко высмеять соперников, что у девушек, слушавших их песни, не возникало сомнений в том, чьи подвиги в постели значительнее.
Меж подружками и впрямь
Спор возник горячий.
Озадачили себя
Девушки задачей:
Кто искуснее в любви,
Награжден удачей —
Рыцарь, воин удалой,
Иль школяр бродячий?
Да, нелегкий задают
Девушки вопросец
(он пожалуй бы смутил и порфироносиц), —
Две морщинки пролегли
Возле переносиц;
Кто желаннее: студент
Или крестоносец?
Проку я не вижу в том,
Что твой рыцарь тощий
Удивительно похож
На живые мощи.
В изможденных телесах
Нет любовной мощи.
Так что глупо с ним ходить
Вглубь зеленой рощи.
Они были развратниками и романтиками одновременно
Ваганты на обложке кантаты немецкого композитора Карла Орфа
Однако к любви менестрели относились легкомысленно. Для них не существовало формулы «они жили долго и счастливо», более того, поэты не понимали, зачем обременять себя долговременными обязательствами, когда жить стоит здесь и сейчас. В их стихотворениях не раз проскакивает задорная, но пошлая нотка, призывающая всех девушек отдаваться им без разбору. Вот характерное произведение, описывающее девушек, под названием «Добродетельная пастушка»:
На заре пастушка шла
Берегом, вдоль речки.
Птицы пели. Жизнь цвела.
Блеяли овечки.
Паствой резвою своей
Правила пастушка,
И покорно шли за ней
Козлик да телушка.
Вдруг навстречу ей — школяр,
Юный оборванец.
У пастушки, как пожар,
На лице румянец.
Платье девушка сняла,
К школяру прижалась.
Птицы пели. Жизнь цвела.
Стадо разбежалось.
При этом ваганты не забывали укорять легкодоступных девушек в ветрености и беспутстве — качествах, которые, по их мнению, никак не вязались с образом приличной барышни. Через уста Вакх, бога виноделия и плодородия, они осуждали дух времени, который превратил приличных дам в «грязных шлюх»:
И тут же в «Наставлении поэту, отправляющемуся к потаскухам» давали друзьям советы, как вести себя с такими девушками:
Поэт, лаская потаскуху,
Учти: у Фрины сердце глухо.
Она тебе отдаст свой жар
Лишь за солидный гонорар.
Когда ж на стол монету бросишь,
Получишь все, о чем ты просишь.
Но вскоре тварь поднимет крик,
Что ты, мол, чересчур велик,
А заплатил постыдно мало,
И вообще она устала…
Музыки вагантов не сохранилось, но именно так ее представляет себе ансамбль Oni Wytars & Ensemble Unicorn в произведении «Кабацкое житье».
Сравнивали ли себя ваганты с другими поэтами средневековья, таким как шпильманы и миннезингеры, — неизвестно, но многие историки подчеркивают эту разницу, так как только ваганты из всей братии бродячих артистов имели высшее образование и сочиняли больше для развлечения, чем для заработка. Несмотря на противоречивый характер их движения, оно оставило немалый след в истории и выстроилось мостом между античной высокой поэзией и полными драматизма трагедиями Шекспира.
Поэзия вагантов
Ваганты (от лат. vagantes — странствующие) в Средние века (XI—XIV века) бродячие поэты, пользовавшиеся в своём творчестве исключительно, или во всяким случае преимущественно, латинским языком. Первыми вагантами были клирики, жившие вне своего прихода или вообще не занимавшие определённой церковной должности; со временем ваганты стали пополняться школьными студенческими товариществами, переходившими из одного университета в другой1, и лишь позднее — уже в эпоху ослабления собственно поэзии вагантов — в эту группу начинают вливаться представители других сословий, в частности, городского.
Поэзия вагантов дошла до нас в нескольких рукописных сборниках XII—XIII вв. — латинских и немецких; основной из них, содержащий более двухсот песен и стихотворений различного характера — морально-дидактических, сатирических, любовных — «Carmina Buranа»2 (Бейренские песни — от латинизированного названия монастыря Бенедикт Бейрен, где была впервые найдена эта рукопись XIII в.). Большая часть стихотворений этого сборника, так же как тексты других рукописей — Кембриджской, Оксфордской, Ватиканской и других, названных так по их местонахождению в тех или иных библиотеках, принадлежит неизвестным поэтам. Исследователям удалось более или менее точно установить авторство лишь очень немногих произведений вагантов, раскрыв имена — или хотя бы прозвища — поэтов Примаса Орлеанского, Архипиита Кельнского, Вальтера Шатильонского.
Музыка, на которую ваганты распевали свои стихи, (за редчайшими исключениями) не сохранилась.
До 1970 г. на русском языке были опубликованы лишь отдельные стихотворения вагантов, в основном в хрестоматиях (см. «Хрестоматию по зарубежной литературе средних веков». М., 1953). В 1970 г. был издан первый сборник вагантской поэзии на русском языке: «Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга» (М., «Художественная литература», 1970). Разделы поэзии вагантов были включены в издания Памятники средневековой латинской литературы Х—ХII веков. М., 1972 и Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М., 1974, а в 1975 г. появилось наиболее полное собрание вагантских текстов различных жанров: Поэзия Вагантов, «Наука» Москва, 1975
Что мы понимаем под «поэзией вагантов»? Основу поэзии вагантов составляют рукописи XII и XIII в. Двадцать рукописей хранятся во Франции — к ним следует присоединить две французские по происхождению — Вольфенбюттельскую и Хердрингенскую. Геттингенская рукопись является английской. Очень тесно связана с ними Бенедиктобуранская рукопись (Carmina Burana) с ее списками «парижских» песен и с немецкими элементами в произведениях пиршественной и любовной лирики. Рукопись была создана, судя по всему, в начале XIII в., она представляет собой огромное множество поэтических импровизаций, собранных под определенными сюжетами и темами. Важно, что поэзию вагантов мы понимаем не как творчество веселых кабацких завсегдатаев, не имеющее под собой реальной социальной основы. Средой бытования поэзии вагантов были зарождающиеся университеты, и поэзия вагантов отражает специфику студенческого самосознания. Такой исторический подход к поэзии вагантов отстаивается в работах О. А. Добиаш-Рождественской3, Ч. Хэскинса4, П. Дронке5.6
Песню «Из вагантов» из легендарного альбома Давида Тухманова «По волне моей памяти» многие знают под «народным» названием: «Песенка студента». И это неудивительно: даже сам Тухманов, когда впервые увидел название «Из вагантов» не знал, кто это такие. В одном из интервью он вспоминал, как однажды увидел на книжной полке томик с заглавием «Из вагантов» и заинтересовался содержимым…
Но вернемся к истории. В томике обнаружилась песня вагантов Hospita in Gallia из сборника Carmina Burana в вольном переводе Льва Гинзбурга. Стихотворение – перевод называлось «Прощание со Швабией».
Оно было длиннее, но ту часть, в которой главный герой молится Богу за своих товарищей, Тухманов исключил, так как времена были сами знаете, какие, и тема религии в СССР не поощрялась.
Зато тема прощания студента с родными местами осталась. Кстати, когда Тухманов разыскал оригинал произведения, он был удивлен: перевод оказался весьма вольным и совсем не таким задорным.
Например, опасения юноши, который отправлялся учиться в Париж, были вполне обоснованы.
Курс обучения на богословском факультете Парижского университета в те времена длился десять лет, а в диспуте на выпускном экзамене студенту предстояло противостоять двадцати диспутантам, которые сменялись каждые полчаса.
Все это время студент не отдыхал, не ел и не пил.. То еще испытание!))
Но, с другой стороны, из оригинальных «Вагантов» не получилась бы такая веселая и задорная песня!
Как вы знаете, на пластинке «По волне моей памяти» поет несколько вокалистов. «Песенка студента» досталась Игорю Иванову, с которым Давид Тухманов познакомился в 1975 году.
Именно Игорь исполнял «Песню про сапожника» для небольшой пластинки Тухманова.
Позже Игорь Иванов вспоминал, как композитор пригласил его к себе домой для записи «Из вагантов».
Альбом был окутан тайной. Никто не знал, кто и что будет петь, и как это всё будет выглядеть в итоге.
Когда альбом вышел Давид Тухманов подарил Игорю пластинку. Песня «Из вагантов» оказалась самой яркой и хитовой.
Позже ее, конечно, перепевали, и, думаю, не раз. Самый известный кавер был записан спустя много лет Максимом Леонидовым.
Билеты. Вариант 3. Билет 9.
Поэзия вагантов.
Билет 9. Поэзия вагантов.
1) Кто такие ваганты.
Время существования – XII-XIII вв. Вагант – это безместное духовное лицо, слоняющееся по дорогам Европы. Собственно, название их и происходит от латинского глагола vagari – бродяжничать. Вагантов называли еще и голиардами.
Как поэзия вагантов, так и это их название имеет два истока – народный и книжный. В романских языках было слово gula, “глотка”, от него могло происходить слово guliart – “обжора”. А еще это название ассоциировалось с именем имя библейского великана Голиафа, которое в средние века было ругательством. Произошла контаминация значений, а так как вагантов не везде и не все любили, то слово голиард стало ругательным синонимом к слову вагант и быстро распространилось по всей романоязычной Европе.
Судить о национальности вагантов трудно, но вообще-то они были во многих странах Европы – назовете Германию, Англию, Францию, Италию и Испанию, не ошибетесь (короче, везде, где были университеты: они там учились сначала, а потом шли бродяжничать, не получив места, потому что в Европе в то время было перенасыщение грамотными людьми).
Имен вагантов тоже мало известно, потому что они не стремились к личному авторству, хотя авторское самосознание уже сложилось. Но некоторых вычислить удалось – это Примас Гугон Орлеанский, Архипиита Кельнский и Вальтер Шатильонский (я о них расскажу отдельно, потому что не знаю, в какой пункт они входят). Почему они писали анонимно? В отношении авторства латинская вагантская поэзия являет собой контраст со своей сверстницей – провасальской поэзией трубадуров, в которой стихи прочно закреплены за именами авторов (а вот и врете, батенька – Н.К.), и вокруг этих имен слагаются легенды. Поэзия трубадуров аристократична, каждый певец гордится своим именем и своим местом если не среди других дворян, то среди других певцов, расстояние между собой и своим коллегой-соперником чувствует очень остро и старается на каждое стихотворение ставить свою творческую печать. Поэзия вагантов, наоборот, плебейская. Духовного аристократизма в ней очень много, но социального аристократизма и индивидуализма в ней нет: все ваганты, во-первых, духовные лица, памятующие, что все смертные равны перед Богом, во-вторых, бедные люди, гораздо лучше чувствующие общность своего школярского положения и образования, чем разницу своих личных вкусов и заслуг.
2) Традиционный характер их поэзии.
3) Основные повторяющиеся темы, сюжетные ситуации и образы. Объединяю эти два вопроса, потому что не знаю, как их разделить.
Два корня вагантской поэзии – один в античности, другой в христианстве. Основные темы – прославление вина и плотской любви и сатирическое обличение духовенства.
Источники для обличительной темы – ветхозаветные пророки и Ювенал с другими римскими сатириками, для любовной темы – Овидий и “Песнь песней”.
Что касается первой темы – то это не больше как дань литературной традиции: даже если вагант не пил, то стихи в честь Бахуса он писал. Ну и любовь тоже прославлял, отдавая долг традиции.
Вторая тема – тоже традиционна (см. ниже) Темы и образы – оттуда же, из Библии и античных поэтов. Причем, как пишет Гаспаров, у стихотворцев “полуобразованных” преобладают первые, у образованных – вторые. Стихи вагантов обращены не к простонародной, а к просвещенной публике, способной оценить их изыски.
Если любовные песни вагантов переложить в дистихи – получится близкое подражание Овидию.
Многие обличительно-сатирические стихотворения вагантов, если их пересказать прозой, окажутся обычной вариацией средневековой проповеди на тему порчи нравов, уснащенной реминисценциями из античных сатириков (Горация, Ювенала, Персия). Но через традицию в обличении духовенства отражалось реальное положение вещей.
Еще была традиция народной поэзии, которая выражалась в произведениях о том, что “весна пробуждает любовь”. Все эти весенние песни, майские хороводы характерны для любого фольклора (в европейских странах, имеется в виду, где заметно, когда кончается зима и начинается весна).
Ваганты, как достойные дети своего века, эту традицию переняли и соорудили на ее основе произведение с такой структурой: описание природы (из стандартных деталей), потом появляется пастушка, потом ее стандартное описание (в котором соединяются традиция религиозной поэзии и овидиевская традиция), потом мольбы клирика к пастушке. Заканчивается все сами понимаете чем – эротическими сценами.
Другие темы: религиозные (разные гимны святым, “Прение человека со смертью”, драма “Действо о страстях господних”), политические (призыв к крестовому походу, плач о Ричарде Львиное Сердце), на сюжеты народных сказок, античные сюжеты.
Ваганты пародировали все – начиная с себя и заканчивая Евангелиями и богослужениями (“Всепьянейшая литургия”).
Примас Орлеанский (1130-е-40-е гг.). Самые приземленные и самые индивидуальные стихи. Пишет о подарках, которые он выпрашивает, или о невзгодах, которые подстерегают его на каждом шагу. Единственный из вагантов, который изображает свою возлюбленную не условной красавицей, а городской блудницей.
Архипиита Кельнский (60-е гг.). Крут и мелко порублен, поэтому и прозвище Архипиита – “поэт поэтов”. Легкие и блестящие стихи. Примас всегда нацелен на конкретную хвалу или хулу, А., наоборот, охотно все обобщает, но потом все равно все сводит к самой конкретной попрошайне. Попрошайничает много, но принимает подаяние как нечто заслуженное. Куча реминисценций из Библии и античных поэтов. Наиб. известное стихотворение – “Исповедь”. Вальтер Шатильонский – 70-80-е гг. У него была самая упорядоченная жизнь, он почти не скитался, всегда было какое-то теплое место. Наиболее образованный, поэтому реминисценций еще больше. Попрошайных стихотворений почти нет, зато есть сатирические, где он обличает духовенство. Главный предмет его обличения – богатые прелаты, симония (торговля церковными должностями) и непотизм (раздача тех же должностей по родству).
Ваганты
Вага́нты (от лат. clerici vagantes — странствующие клирики) — «бродячие люди» в Средние века (XI—XIV века) в Западной Европе, способные к сочинительству и к исполнению песен или, реже, прозаических произведений.
Содержание
История
В широком употреблении слова в понятие вагантов войдут такие социально разнородные и неопределённые группы, как французские жонглеры (jongleur, jogleor — от латинского joculator — «шутник»), немецкие шпильманы (Spielmann), английские менестрели (minstral — от латинского ministerialis — «слуга») и т. д. Однако обычно слово ваганты употребляется в более узком смысле для обозначения бродячих поэтов, пользовавшихся в своём творчестве исключительно, или во всяким случае преимущественно, латинским языком — международным сословным языком духовенства. Первыми вагантами и были клирики, жившие вне своего прихода или вообще не занимавшие определённой церковной должности; со временем ваганты стали пополняться школьными студенческими товариществами, переходившими из одного университета в другой. Лишь позднее — уже в эпоху ослабления собственно поэзии вагантов — в эту группу начинают вливаться представители других сословий, в частности, городского.
Социальным составом этой группы определяются и формы и содержание поэзии вагантов. В формах своей лирической и дидактической поэзии ваганты тесно связаны с учёной латинской поэзией каролингской эпохи, в которой в разрозненном виде представлены все элементы вагантской формы (тоническое стихосложение, рифмы, лексика, образы и стилистические украшения), а через неё — с латинской поэзией раннего христианства и античного мира. Для любовной лирики вагантов особенно велико значение Овидия («Наука любви» и другие произведения).
Влияние античной поэзии сказывается не только в мифологических аксессуарах (Венера, амур, Купидоны, иногда даже нимфы и сатиры), которыми ваганты любили украшать свои произведения, и в именах действующих лиц (Флора, Филлида и т. п.), но и в концепции любви и образе возлюбленной, совершенно лишённых столь типичных для куртуазной лирики реминисценций феодальных отношений (куртуазное служение даме) и проникнутых чисто земной радостью плотского наслаждения; характерно, что описание нагого тела (интересна мотивировка в одной из песен — подсмотренное купанье) более свойственно вагантской поэзии, чем лирике трубадуров и миннезингеров (см. Вальтер фон дер Фогельвейде).
Можно установить реминисценции античной поэзии и в описаниях и символике природы у вагантов, которые по яркости красок часто превосходят весенние зачины куртуазной лирики; с другой стороны, в символике природы у вагантов много совпадений с народной песней, бесспорно влиявшей на их поэзию. С мотивами любви в лирике вагантов соприкасается мотив вина и пьянства; из жанра застольных песен вагантов впоследствии сложились многочисленные студенческие песни: «Meum est propositum» (соч. «Архипииты» XII век), «Gaudeamus igitur», и другие.
Ваганты используют в своей сатире элементы религиозной литературы, — они пародируют её основные формы (видение, гимн, секвенция и т. д.), доходят до пародирования литургии и Евангелия.
Творчество вагантов анонимно. Среди известных имён: французский поэт Вальтер (Готье) Шатильонский (вторая половина XII века), написавший «Contra ecclesiasticos juxta visionem apocalypsis»; Примас Орлеанский (начало XII века); немецкий вагант, известный под своим прозвищем «Архипииты» (Archipoeta, вторая половина XII века) и некоторые другие.
Вагантская поэзия сохранилась в рукописных сборниках XII—XIV вв. Среди них самый объёмный (содержит около 250 произведений) — «Ка́рмина Бура́на» (Carmina Burana), рукопись которого была обнаружена в 1803 в баварском монастыре Бенедиктбойерне (отсюда латинское название сборника). Музыка, на которую ваганты распевали свои стихи, (за редчайшими исключениями) не сохранилась.
Интересные факты
Библиография
См. также
Примечания
Ссылки
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как автор — Р. Ш. — умер в 1939 году.