на какой это было улице фрэнки на седьмой как раз за углом

На какой это было улице фрэнки на седьмой как раз за углом

— Нет, — ответил мальчишка.

Бирнс повернулся к своим подчиненным. Терпение начало ему изменять. Хоуз подошел к мальчику и встал рядом с Бирнсом.

— Фрэнки, тебе нечего бояться. Мы ищем человека, который дал тебе это письмо, понимаешь? Скажи, где ты его увидел?

— Я никого не видел, — отозвался мальчишка.

— Мейер, гони отсюда остальных, — распорядился Бирнс. Мейер начал выталкивать мальчишек из комнаты. Фрэнки Аннуци наблюдал за тем, как они уходят, и глаза его от страха раскрывались все шире.

— Ну так как, Фрэнки? — спросил Карелла. Бессознательно он встал у мальчика за спиной.

Выгнав остальных мальчишек, Мейер вернулся в комнату и присоединился к Бирнсу, Хоузу и Карелле. Во всей этой сцене было нечто забавное. Все детективы одновременно поняли нелепость своего положения. Они механически встали так, словно собирались вести допрос с пристрастием. Однако перед ними был не закоренелый уголовник, а мальчик не старше десяти лет. Детективам стало неловко. Они обступили мальчишку, готовые задавать вопросы с пулеметной скоростью. Ведь этот мальчишка — единственная ниточка, связывающая их с человеком, которого они ищут, ниточка, возможно, более прочная, чем призрачное пока имя «М. Самальсон». Однако все молчали, словно не решаясь открыть огонь без приказа своего командира.

Допрос начал Бирнс.

— Фрэнки, — ласково проговорил он, — мы собираемся задать тебе несколько вопросов и хотим, чтобы ты на них ответил. Хорошо?

— Ладно, — согласился Фрэнки.

— Кто дал тебе письмо?

— Женщина? — вмешался Хоуз.

— Ты знаешь, о чем письмо? — полюбопытствовал Карелла.

Источник

– На какой это было улице, Фрэнки?

– На Седьмой. Как раз за углом.

– Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.

– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?

– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.

– Они еще при тебе? – спросил Бернс.

– Кое-что я уже истратил.

– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.

– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?

– Описать его можешь?

– Ну, у него были короткие волосы.

– А глаза какого цвета?

– Вроде бы голубого. Светлые – это уж точно.

– Никаких шрамов не заметил?

– Во что он был одет?

– В желтую спортивную рубашку, – сказал Фрэнки.

– Он самый, – вмешался Хейз. – Тот, с которым я сцепился в парке.

– Мне нужен полицейский художник, – заявил Бернс. – Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. – Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.

– Одну секунду, Фрэнки, – бросил он, прошел к себе в кабинет и поднял трубку. Вернувшись, он сказал: – Звонили из сто второго. Они были у Самалсона дома. Там его нет. Его домовладелица сказала, что он работает в Айсоле.

– Где именно? – спросил Карелла.

– В нескольких кварталах отсюда. Магазин самообслуживания «Бивер Бразерс». Знаете, где это?

– Считайте, что я уже там, – крикнул Карелла, выходя из комнаты.

Мейер Мейер говорил в это время по телефону:

– Звонят из восемьдесят седьмого участка. Лейтенант Бернс просит срочно прислать сюда художника.

Едва Коттон Хейз взглянул на человека, которого привел в отдел Карелла, он сразу понял: в парке на него напал кто-то другой.

Мартин Самалсон был худой высокий человек в белом фартуке, какие носят продавцы из магазинов самообслуживания. Фартук, казалось, еще больше подчеркивал его худобу. Волосы были светлые, волнистые и длинные. Глаза – карие.

– Ну что, Коттон? – спросил Бернс.

– Не он, – ответил Хейз.

– Этот человек дал тебе письмо, Фрэнки?

– Какое письмо? – удивился Самалсон, вытирая руки о фартук.

Бернс взял лежавший на столе Кареллы бинокль.

– Это ваш? – спросил он.

Самалсон был поражен.

– Ух ты! Ну и дела! Где же вы его нашли?

– А где вы его потеряли? – спросил Бернс.

Внезапно до Самалсона дошел смысл происходящего.

– Эге, минуточку, минуточку! Я потерял этот бинокль в прошлое воскресенье. Не знаю, зачем вы меня сюда притащили, но, если это связано с биноклем, можете обо мне забыть: Я тут ни при чем – и баста! – Он рубанул ладонью воздух, начисто отмежевываясь от этого дела.

– Когда вы его купили? – спросил Бернс.

– Пару недель назад, в лавке на Крайтоне. Можете проверить.

– Уже проверили, – успокоил его Бернс. – Знаем про ваш леденец.

– Когда вы туда пришли, вы сосали леденец.

– Ах, это. – Самалсон чуть смешался. – У меня болело горло. А когда болит горло, нужно, чтобы рот был всегда влажный. Вот я и сосал леденец. Законом это не запрещается.

– И этот бинокль был у вас до прошлого воскресенья, так? А в воскресенье, как вы утверждаете, вы его потеряли?

– Уверены, что вы не одолжили его кому-нибудь?

– Абсолютно. В то воскресенье я ездил кататься на пароходе. Тогда, должно быть, и потерял. А что этот чертов бинокль успел натворить с тех пор, я не знаю и знать не хочу. После того воскресенья я за него не отвечаю, это уж точно!

– Уймитесь, Самалсон, – предупредил Хейз.

– Пусть ваша задница уймется! Притащили в полицейский участок.

– Уймитесь, я вам сказал! – повторил Хейз.

Взглянув на него, Самалсон тотчас же притих.

– На каком пароходе вы катались в то воскресенье? – спросил Хейз. В голосе его и на лице все еще сохранялась угроза.

– На «Александре», – обиженно произнес Самалсон.

– Куда он направлялся?

– Вверх по Ривер-Харб. В сторону Пейсли-Маунтин.

– И когда вы потеряли бинокль?

– Наверное, на обратном пути. Во время пикника он был еще при мне.

– Вы считаете, что потеряли его на пароходе?

– Возможно. Точно не знаю.

– А потом вы где-нибудь были?

– Когда пароход причалил.

– А-а, да. Я же был с девушкой. Причал как раз недалеко отсюда, вы же знаете. На Двадцать пятой Северной. У меня там стояла машина, и мы поехали в бар около нашего магазина. Я туда частенько заглядываю по пути с работы. Сейчас я там свой человек. Вот я и поехал туда, не хотелось крутиться по городу в поисках уютного местечка.

– Как называется этот бар?

– И где он находится?

– Это на Тринадцатой Северной, Пит, – подсказал Карелла.

– Я знаю это место. Для нашего района там вполне прилично.

– Да, вполне приличный бар, – согласился Самалсон. – Мы там немножко посидели и поехали кататься.

– Вы машину где-нибудь ставили?

– Около ее дома в Риверхеде.

– Может быть, вы тогда потеряли бинокль?

– Возможно, конечно. Но я все-таки думаю, что на пароходе.

– А может быть, вы потеряли его в баре?

– Может, и в баре. Но скорее всего на пароходе.

– Идите сюда, Стив, – позвал Бернс, и они вдвоем отошли к двери в кабинет Бернса. Бернс зашептал: – Что вы об этом думаете? Подержим его?

– Черт меня знает, за что! Может быть, он соучастник. Эта история с биноклем шита белыми нитками.

– Не думаю. Пит, чтобы они работали на пару. Скорее всего, наш убийца – одиночка.

– Все равно, убийца может его знать. Возьмет да и дунет после убийства к этому парню домой. Нужно послать за ним хвоста. Вон О’Брайен мается за своим столом без дела. Пошлите его.

Бернс снова подошел к Самалсону. Карелла прошел в другой конец комнаты, где О’Брайен печатал какой-то отчет, и стал ему что-то шептать. О’Брайен кивнул головой.

– Вы свободны, Самалсон, – сказал Бернс. – Только не уезжайте из города. Вы нам можете еще понадобиться.

– Если вы не возражаете, я хотел бы узнать, какого черта меня сюда притащили? – поинтересовался Самалсон.

– Увы, возражаем, – сказал Бернс.

– С ума сойти! – вскипел Самалсон. – Ну и полиция в нашем милом городке! Бинокль хоть я могу забрать?

– Нам он больше не нужен, – сказал Бернс.

– И на том спасибо, – буркнул Самалсон, хватая бинокль.

Хейз вывел его за перегородку и подождал, пока тот, продолжая в душе кипеть, спустился вниз. Спустя минуту из отдела вышел О’Брайен.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Покушение на леди

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

Может, на прошлой неделе вам тоже подбросили липу?

Липа – это когда человек набирает номер Фредерик 7-8024 и говорит: «Мне надоело твердить вам про эту китайскую прачечную внизу. Владелец пользуется паровым утюгом, и шипение не дает мне спать. Может, вы арестуете его наконец?»

Липа – это когда человек присылает в 87 участок письмо следующего содержания: «Меня окружают убийцы. Я нуждаюсь в полицейской охране. Русские узнали, что я изобрел сверхзвуковой танк».

Каждый день каждый полицейский участок в мире получает свою долю липовых писем и звонков. Письма и звонки бывают разные: от искренних и благородных до идиотских. Есть люди, которые готовы предоставить сведения о тех, кто, по их мнению, являются коммунистами, похитителями, убийцами, фальшивомонетчиками, содержателями подпольных абортариев и фешенебельных публичных домов. Есть люди, которые жалуются на телеактеров-комиков, мышей, домовладельцев, орущие проигрыватели, странное тиканье в стенах и автомобили, у которых клаксон играет песенку: «Крошка, увезу тебя я на такси». Есть люди, которые заявляют, что им угрожали, у них вымогали, их шантажировали, надули, оклеветали, оскорбили, избили, изувечили и даже убили. Классическим примером может служить случай, когда в 87 участок позвонила женщина и возмущенно заявила, что ее застрелили четыре дня назад, а полиция до сих пор не обнаружила убийцу.

Бывает и так, что таинственный анонимный абонент попросту сообщает: «В кинотеатре „Эйвон“ в коробке из-под обуви лежит бомба».

Липовые звонки могут довести до исступления. Они отнимают у городских властей уйму времени и средств. Вся беда в том, что «липу» невозможно отличить от «нелипы» без надлежащей проверки.

Может, на прошлой неделе вам тоже подбросили липу?

Была среда, 24 июля.

В городе стояла жара, и, наверное, не было в нем места жарче, чем дежурная комната восемьдесят седьмого участка. Дэйв Мерчисон сидел за высоким столом налево от входа и проклинал свои тесные трусы. Было только восемь часов утра, но за предыдущий день город буквально раскалился докрасна, а ночь не принесла облегчения. И теперь, хотя солнце едва взошло, город уже пылал. Трудно было представить себе пекло страшнее этого, но Дэйв Мерчисон знал, что в течение томительно долгого дня в дежурной будет все жарче и жарче и что без толку ждать прохлады от маленького вращающегося вентилятора на углу стола, и еще он знал, что трусы, будь они неладны, не станут свободней.

В 7.45 утра начальник участка капитан Фрик закончил инструктаж группы полицейских, которым предстояло сменить на посту своих коллег.

– Сегодня, кажется, припечет, а, Дэйв? – сказал он.

Мерчисон нехотя кивнул. За свои пятьдесят три года он пережил не одно удушливое лето. Со временем он усвоил, что сетовать на погоду бесполезно – она от этого не изменится. Ее нужно пересидеть тихо, без суеты. Насчет теперешней жары он придерживался особого мнения: всему виной эти дурацкие ядерные испытания в Тихом океане. Человек начал совать нос в дела господа бога и получает по заслугам.

Недовольно поморщившись, Мерчисон одернул трусы под брюками.

Он безразлично глянул на мальчика, который поднялся по каменным ступенькам к участку и открыл дверь. Паренек посмотрел на табличку с просьбой к посетителям останавливаться перед столом, подошел к ней и стал по слогам разбирать написанное.

– Что тебе, сынок? – спросил Мерчисон.

– Я дежурный. – На секунду Мерчисон задумался о прелестях работы, обязывающей тебя отчитываться перед каждым сопляком.

– Вот, – сказал мальчишка и протянул Мерчисону конверт.

Тот взял его. Мальчик направился к выходу.

– Постой-ка, малыш, – сказал Мерчисон.

Малыш не остановился. Он продолжал идти: вниз по ступенькам, на тротуар, в город, во вселенную.

– Эй! – позвал Мерчисон. Он быстро огляделся в поисках полицейского. Ну, разумеется, вот так всегда. Он не помнил случая, чтобы коп в нужную минуту оказался под рукой. С кислой физиономией Мерчисон одернул трусы и вскрыл конверт, в котором лежал один-единственный листок. Он прочел его, сложил, убрал в конверт и крикнул: – Черт побери, неужели на первом этаже, кроме меня, нет ни одного копа?

В одну из дверей просунулась голова полицейского.

– Что случилось, сержант?

– Какого дьявола, куда все запропастились?

– Никуда, – ответил полицейский, – мы тут.

– Отнесите это письмо в сыскной отдел, – сказал Мерчисон и протянул конверт.

– Любовное послание? – спросил полицейский.

Мерчисон промолчал: слишком жарко, чтобы отвечать на тупые остроты. Полицейский пожал плечами и пошел на третий этаж, где, согласно указателю, находился отдел сыска. Дойдя до перегородки из редко сбитых реек, он толкнул маленькие воротца и направился к столу Коттона Хейза.

– Дежурный сержант велел передать это вам. – Он протянул конверт.

– Спасибо, – поблагодарил Хейз и развернул письмо.

В письме говорилось: «Сегодня в восемь вечера я убью Леди. Ваши действия?»

Детектив Хейз прочел письмо раз, другой. Первая мысль была: липа. Вторая: а если нет?

Вздохнув, он отодвинул стул и прошел в другой конец комнаты. Высокий, шесть футов два дюйма без обуви, он весил сто сорок фунтов. У него были голубые глаза, тяжелый квадратный подбородок с ямочкой и рыжие волосы, только над левым виском, куда ему однажды нанесли ножевую рану, волосы росли почему-то белые. Нос прямой, красивый, с уцелевшей переносицей, хорошо очерченный рот с полной нижней губой. И увесистые кулаки, одним из которых он стучал сейчас в дверь лейтенанта.

– Войдите! – крикнул лейтенант Бернс.

Хейз открыл дверь и шагнул в угловой кабинет. Стол лейтенанта обдувал вращающийся вентилятор. Бернс, плотный, небольшого роста мужчина, сидел за столом. Узел его галстука был приспущен, ворот рубашки расстегнут, а рукава закатаны почти до плеч.

– Газеты обещают дождь, – сказал он. – Куда же провалился этот проклятый дождь? – Хейз ухмыльнулся. – Вы собираетесь испортить мне настроение, Хейз?

– Не знаю. Что вы на это скажете? – Хейз положил письмо перед Бернсом.

Бернс быстро пробежал глазами послание.

– Вечно одно и то же. Стоит температуре подняться до тридцати, и психи тут как тут. Жара пробуждает в них жажду деятельности.

– Думаете, это липа, сэр?

– Откуда же мне знать? Одно из двух: либо это липа, либо святая правда. – Он улыбнулся. – Не правда

Источник

На какой это было улице фрэнки на седьмой как раз за углом

– Тогда скажи нам, кто он. Мы хотим ему помешать.

– Не знаю я, кто он! – вдруг взорвался Фрэнки.

– Ты что, раньше его не видел?

Фрэнки начал плакать.

– Нет, – просопел он. – Никогда.

– Расскажи, Фрэнки, как все получилось, – произнес Карелла, протягивая мальчику платок.

Фрэнки потер платком глаза, потом высморкался.

– Мы знаем, Фрэнки, что ты не знал. Он был на машине?

– А номер не заметил?

– И как все получилось, Фрэнки?

– Он из машины позвал меня. Мне мама говорила, чтобы я никогда не садился в машины к незнакомым людям, но он-то меня в машину и не звал. Он просто спросил, не хочу ли я заработать пять зелененьких.

– Продолжай, Фрэнки, – подбодрил Бернс.

– Он сказал, что я должен отнести письмо в полицейский участок за углом.

– На какой это было улице, Фрэнки?

– На Седьмой. Как раз за углом.

– Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.

– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?

– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.

– Они еще при тебе? – спросил Бернс.

– Кое-что я уже истратил.

– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.

– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?

– Описать его можешь?

– Ну, у него были короткие волосы.

– А глаза какого цвета?

– Вроде бы голубого. Светлые – это уж точно.

– Никаких шрамов не заметил?

– Во что он был одет?

– В желтую спортивную рубашку, – сказал Фрэнки.

– Он самый, – вмешался Хейз. – Тот, с которым я сцепился в парке.

– Мне нужен полицейский художник, – заявил Бернс. – Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. – Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.

– Одну секунду, Фрэнки, – бросил он, прошел к себе в кабинет и поднял трубку. Вернувшись, он сказал: – Звонили из сто второго. Они были у Самалсона дома. Там его нет. Его домовладелица сказала, что он работает в Айсоле.

– Где именно? – спросил Карелла.

– В нескольких кварталах отсюда. Магазин самообслуживания «Бивер Бразерс». Знаете, где это?

– Считайте, что я уже там, – крикнул Карелла, выходя из комнаты.

Мейер Мейер говорил в это время по телефону:

Источник

Покушение на леди :: Макбейн Эд

Мы просто ищем человека, который дал тебе это письмо, понимаешь? Скажи, где ты первый раз с ним встретился?

– Я ни с кем не встречался, – ответил мальчишка.

– Мейер, остальные дети нам не нужны, отпустите их, – приказал Бернс.

Мейер начал выпихивать всю ораву за дверь. Когда Фрэнки понял, что остается один, глаза его стали еще больше.

– Ну, так что же, Фрэнки? – спросил Карелла. Он машинально шагнул вперед и вступил в круг, смыкавшийся вокруг мальчишки. Мейер вернулся и тоже встал вместе с Бернсом, Хейзом и Кареллой. Сцена выглядела довольно забавно. Комизм ситуации дошел до всех детективов одновременно. Они совершенно машинально избрали такое построение для интенсивного перекрестного допроса, готовые выпустить в окруженную жертву очереди вопросов, только на сей раз их жертвой был всего лишь десятилетний мальчишка, и они чувствовали себя какими-то уличными хулиганами. И все же этот мальчуган мог дать им ниточку к человеку, которого они искали, ниточку, возможно, куда более полезную, чем мифическое пока что имя М. Самалсон. Они не хотели открывать огонь сами и словно ждали, когда командир даст сигнал к атаке.

Бернс выстрелил первым.

– Итак, Фрэнки, мы зададим тебе несколько вопросов, – начал он мягко, – и хотим, чтобы ты на них ответил. Хорошо?

– Кто дал тебе это письмо?

– Женщина? – спросил Хейз.

– Ты знаешь, что написано в письме? – спросил Карелла.

– Ты открывал его? – спросил Мейер.

– Но письмо все-таки было?

– Ты ведь приносил письмо?

– Ты нас обманываешь, да?

– Где ты встретился с этим человеком?

– Я ни с кем не встречался.

– Но человек все-таки был?

– Мужчина или женщина?

– Этой леди может быть твоя мама. Фрэнки.

– Тогда скажи нам, кто он. Мы хотим ему помешать.

– Не знаю я, кто он! – вдруг взорвался Фрэнки.

– Ты что, раньше его не видел?

Фрэнки начал плакать.

– Нет, – просопел он. – Никогда.

– Расскажи, Фрэнки, как все получилось, – произнес Карелла, протягивая мальчику платок.

Фрэнки потер платком глаза, потом высморкался.

– Мы знаем, Фрэнки, что ты не знал. Он был на машине?

– А номер не заметил?

– И как все получилось, Фрэнки?

– Он из машины позвал меня. Мне мама говорила, чтобы я никогда не садился в машины к незнакомым людям, но он-то меня в машину и не звал. Он просто спросил, не хочу ли я заработать пять зелененьких.

– Продолжай, Фрэнки, – подбодрил Бернс.

– Он сказал, что я должен отнести письмо в полицейский участок за углом.

– На какой это было улице, Фрэнки?

– На Седьмой. Как раз за углом.

– Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.

– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?

– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.

– Они еще при тебе? – спросил Бернс.

– Кое-что я уже истратил.

– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.

– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?

Источник