на какой язык похож удмуртский

Сходство финского языка с другими языками

На какой язык похож финский? На этот вопрос нам может помочь ответить сравнительная лингвистика. Все мы знаем, что финский язык относится к финно-угорской группе уральской языковой семьи. Языки, больше всего похожие на финский, входят в прибалтийско-финскую подгруппу: карельский язык и языки малых народов Ингерманландии (нынешней Ленинградской области): ижорский и вепсский. К сожалению, количество носителей последних трёх языков последнее время снижается, а ижорский и вепсский находятся на грани исчезновения.

Поговорим немного о карельском, как о самом близком родственнике финского. Собственно, близость языков мы можем оценить по отрывкам одного из литературных произведений.

Как видите, почти идентичная грамматика, очень большой процент совпадающей лексики делают карельский и финский языки очень близкими. Некоторые учёные считают карельский одним из диалектов финского, настолько близки два языка. Однако, мировая лингвистика всё же считает карельский отдельным языком, имеющим разные диалекты, и на это есть основания, поскольку карельский и финский языки отличия всё же имеют.

Главным образом, различия проявляются в фонетическом плане и наличии в карельском большого количества русских заимствований. Например, финскому s в карельском часто соответствует š:

Долгим финским гласным aa, ää, ee, oo, öö в карельском соответствуют дифтонги:

Примечательно также наличие в карельском трифтонгов: juou «пьёт», keryäis «он собрал бы».
Чередование ступеней согласных в карельском шире по своему охвату, чем в финском:

Интересно, что многие из этих особенностей (кроме русских заимствований), наблюдаются и в восточных диалектах финского, т.е. мы можем видеть как географически финский плавно переходит в карельский. Что касается других прибалтийско-финских языков, много общего у финского с южным соседом – эстонским, об этом у нас есть отдельная статья.

Отметим, что более дальние родственники финского по финно-угорской группе тоже демонстрируют с ним некоторые общие черты. Например, финский и удмуртский языки отчасти похожи, марийский и финский языки тоже проявляют некоторое сходство по общим финно-угорским особенностям, например, отсутствие категории рода, богатая падежная система, агглютинативность. Базовая лексика, а особенно числительные в этих языках схожи.

Кстати, венгры тоже относятся к финно-угорским народам. Похожи ли финский и венгерский языки? Есть совсем немного общей лексики, единой для всех финно-угорских народов, например:

Венгерский также агглюттинативен, там также отсутствует род, и … на этом сходства почти заканчиваются. Дело в том, что венгерский язык относится к угорской подгруппе финно-угорской группы и от финского слишком далёк.

А что же мы можем сказать про другие языки? Существует гипотеза, по которой финно-угорские и тюрские языки вышли из одного праязыка, поэтому теоретически, например, татарский и финский языки могут иметь общие черты. Например, в обоих языках наблюдается агглютинативность, отсутствие рода, есть притяжательные суффиксы и гармония гласных. Также есть сходство по местоимениям «я» и «ты», на финском они звучат как «minä, sinä», а на татарском – «мин, син». Как вы думаете, совпадение?

В заключение хотим добавить, что, пожалуй, бесполезно искать общие черты в финском с языками других групп, например, германской. К примеру, если мы будем сравнивать финский и норвежский языки, общим там может оказаться только латинский алфавит и те слова, которые были заимствованы финским из шведского (который с норвежским очень близок), или другие интернациональные слова.

Друзья, учите финский вместе с нами, и вы поймёте, какой это уникальный и интересный язык!

информация о компании

Основная идея языковой школы «ЛингваКонтакт»: обучение финскому языку с реальным результатом при разнообразии обучающих форматов и погружении в самобытную культуру Финляндии.

Мы в соц.сетях

Контактная информация

Услуги

Информация

© ЛингваКонтакт 2021. Все права защищены.

Быстрый заказ

Свяжитесь с нашей службой поддержки клиентов, если у Вас есть какие-либо вопросы.

Свяжитесь с нами

Свяжитесь с нашей службой поддержки клиентов, если у Вас есть какие-либо вопросы.

Свяжитесь с нами

Свяжитесь с нашей службой поддержки клиентов, если у Вас есть какие-либо вопросы.

Свяжитесь с нами

Свяжитесь с нашей службой поддержки клиентов, если у Вас есть какие-либо вопросы.

Соглашение об обработке персональных данных
В целях соблюдения 152-ФЗ
«о защите персональных данных»

Присоединяясь к настоящему Соглашению и оставляя свои данные на Сайте название_сайта (далее – Сайт), путем заполнения полей форм обратной связи Пользователь:

Пользователь дает свое согласие на обработку его персональных данных, а именно совершение действий, предусмотренных п. 3 ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ «О персональных данных», и подтверждает, что, давая такое согласие, он действует свободно, своей волей и в своем интересе. Согласие Пользователя на обработку персональных данных является конкретным, информированным и сознательным.

Настоящее согласие Пользователя признается исполненным в простой письменной форме, на обработку следующих персональных данных: фамилии, имени, отчества; года рождения; места пребывания (город, область); номеров телефонов; адресов электронной почты (E-mail).

Пользователь, предоставляет название_сайта право осуществлять следующие действия (операции) с персональными данными: сбор и накопление; хранение в течение установленных нормативными документами сроков хранения отчетности, но не менее трех лет, с момента даты прекращения пользования услуг Пользователем; уточнение (обновление, изменение); использование; уничтожение; обезличивание; передача по требованию суда, в т.ч., третьим лицам, с соблюдением мер, обеспечивающих защиту персональных данных от несанкционированного доступа.

Указанное согласие действует бессрочно с момента предоставления данных и может быть отозвано Вами путем подачи заявления администрации сайта с указанием данных, определенных ст. 14 Закона «О персональных данных». Отзыв согласия на обработку персональных данных может быть осуществлен путем направления Пользователем соответствующего распоряжения в простой письменной форме на адрес контактной электронной почты указанной на сайте название_сайта.

Сайт не несет ответственности за использование (как правомерное, так и неправомерное) третьими лицами Информации, размещенной Пользователем на Сайте, включая её воспроизведение и распространение, осуществленные всеми возможными способами. Сайт имеет право вносить изменения в настоящее Соглашение. При внесении изменений в актуальной редакции указывается дата последнего обновления. Новая редакция Соглашения вступает в силу с момента ее размещения, если иное не предусмотрено новой редакцией Соглашения. Ссылка на действующую редакцию всегда находится на страницах сайта: название_сайта.ru

К настоящему Соглашению и отношениям между пользователем и Сайтом, возникающим в связи с применением Соглашения подлежит применению право Российской Федерации.»

Источник

Этот знакомый незнакомый удмуртский язык

Он певуч и мелодичен, похож на французкий своим ударением на последнем слоге, на немецкий – наличием знака «умлаут» (две точки над буквой). Содержит 15 падежей и более пяти диалектов. На нем писали свои стихи Кузебай Герд и Ашальчи Оки, композиторы Герман Корепанов и Геннадий Корепанов-Камский вдохновлялись им для написания опер и оперетт, в 2012 году с песней на удмуртском языке «Бурановские бабушки» покорили весь мир.

Всемирный день удмуртского языка отмечается 27 ноября. Сегодня на нем говорят более 300 тыс. человек.

Ученые-лингвисты относят удмуртский язык к пермской ветви финно-угорских языков. Его носители проживают, в основном, в Удмуртии, Башкортостане, Татарстане, Марий Эл, Пермском крае, Кировской и Свердловской областях.

Ранний период развития языка удмуртов относится к X-XIV векам. Современную свою форму он обрел в XVIII столетии.

Воздействие русского языка на удмуртский началось в XIII-XIV веках и усилилось после вхождения удмуртов в русское государство (1558 год).

Ближе всех в своей языковой группе удмуртский находится к коми, имеет около 50% слов общего происхождения, самые дальние его родственники – венгры, ханты и манси. Всего в финно-угорских языках около 1 000-1 200 схожих слов.

Языковые параллели удмуртов прослеживаются с некоторыми языками Востока, Сибири и даже – североамериканских индейцев. Об удмуртско-индийском родстве еще в XIX веке упоминал первый удмуртский этнограф Григорий Верещагин.

Любопытно, что с XVIII века для записей слов удмуртского языка использовались не только буквы кириллицы, но и латинского алфавита.

Среди первых текстов, записанных на удмуртском языке, стало стихотворение из 24 слов, напечатанное в многоязычном торжественном сборнике, посвященном приезду Екатерины II в Казань в 1769 году.

В конце XVIII века был составлен ряд удмуртских словарей и грамматик. Из них были напечатаны словарь П. С. Палласа (1787-1791) и русский перевод словаря Г. Ф. Миллера (1791). Словарь З. Кротова (1785) и грамматика М. Могилина (1786) остались в рукописях. Во всех этих трудах использовались различные графические системы на кириллической основе.

Первые вотские книги увидели свет в 1847-1849 годах. Это были Евангелие от Матфея и Евангелие от Марка на глазовском диалекте, Евангелие от Матфея на сарапульском диалекте и две азбуки – одна на глазовском, другая на сарапульском диалектах.

Всего ученые выделяли пять диалектов – северный, южный, центральный и бесермянский диалекты районов Удмуртии, а также периферийный, включающий в себя особенности общения жителей удмуртских поселений в Башкортостане и Татарстане.

Хотя диалекты и имеют отличительные особенности, в основном они взаимопонимаемы.

На рубеже 1920-х и 1930-х годов удмуртский язык вновь пытались переложить на латиницу. Даже было принято решение разработать единый латинизированный алфавит для близкородственных удмуртского и коми языков. Коми алфавит успели утвердить, а в Удмуртии процесс затянули. К середине 1930-х годов государственная политика в отношении к письменностям национальных меньшинств изменилась, и менять ничего не пришлось.

В современном виде удмуртский алфавит был утвержден в 1937 году. Он состоит из 38 букв – это 33 буквы русского алфавита, плюс еще пять дополнительных букв со знаком «умлаут» (две точки над буквой): ӝ, ӟ, ӥ, ӧ, ӵ.

Слова в удмуртском языке разделены на 11 частей речи, существует 15 падежей, среди них такие непривычные для иностранцев, как лишительный, отдалительный, предельный местный или направительный.

Большой вклад в развитие удмуртского языка внесли Николай Блинов, Григорий Верещагин, Иван Михеев, Иван Яковлев, Кедра Митрей, Трофим Борисов, Кузебай Герд и многие другие удмуртские писатели и исследователи.

В 1895 году выходит в свет брошюра «О книгах на вотском языке», где Григорий Верещагин подвергает обстоятельному анализу всю религиозную и светскую литературу, выпущенную на удмуртском языке к тому времени. Также ученый успешно работает над составлением удмуртско-русского и русско-удмуртского словарей.

В марте 1920 года вышли в свет первые книги, выпущенные издательским отделом Удмуртского комиссариата при Наркомнаце РСФСР. Всего за вековую историю в республике будет выпущено свыше 12 тыс. названий книг, учебников и брошюр общим тиражом более 91 млн экземпляров, а признанием многолетних заслуг печатников станет присвоение государственному издательству названия «Удмуртия».

Большое влияние на развитие языка играли и первые удмуртские газеты. Среди них – «Виль синь» («Новое око», 1918 г.), «Гудыри» («Гром», 1919 г.), «Горд гырлы» («Красный колокол», 1920 г.)

Вот что говорила о роли удмуртской газеты в своем творчестве известная удмуртская поэтесса Ашальчи Оки: «Как начала писать стихи? Я была учительницей начальной школы в одной из деревень Большеучинского района. И вот в 1918 году пришла в школу газета на удмуртском языке. Прочитав ее, я будто бы вновь родилась. Меня ужасно поразило то, что на удмуртском языке можно писать в газету и значит в этой газете можно напечатать стихи на родном языке. И такое было настроение, что вечером, не зная никаких правил стихосложения, я решила написать стихотворение. Это был какой-то всплеск радости, вдохновения. Послала это стихотворение в редакцию, а через некоторое время я получаю газету и там – о, какая радость! – напечатано мое первое стихотворение…»

В 1921 году при газете «Гудыри» Трофим Борисов совместно с Кузебаем Гердом создают литературную студию, готовят 1-й съезд удмуртских писателей.

Весной 1931 года Удмуртский облисполком принял решение о создании Комплексного научно-исследовательского института, работающего под эгидой правительства автономии. Институт занимался изучением истории края, удмуртского языка и фольклора. За первое десятилетие своей работы он реализовал ряд проектов, имевших ключевое значение для развития удмуртского языкознания.

Также в 1931 году был открыт филологический факультет Удмуртского государственного педагогического института (в дальнейшем УдГУ). А в сентябре 1932 года создана кафедра удмуртского языка и литературы, которая должна была обеспечить перевод школьного образования на родной язык.

В июне 1934 года был образован Союз писателей Удмуртии. Первым его председателем был избран Кедра Митрей. Многие из его первых членов погибли в период репрессий. 30 писателей участвовало в Великой Отечественной войне. Ф. Александров, Е. Баранов, П. Блинов, Ф. Кедров, Ю. Шаврин геройски пали за победу.

В 50-70-е годы прошлого века популярностью пользовались Михаил Петров, Геннадий Красильников, Николай Байтеряков, Степан Широбоков, Флор Васильев, Олег Поскребышев, Владимир Семакин.

Четверо членов Союза писателей Удмуртской Республики удостоены высокого звания «Почетный гражданин Удмуртской Республики» — Зоя Богомолова, Михаил Калашников, Олег Поскрёбышев Владимир Владыкин; более пятнадцати человек являются народными писателями Удмуртии. Писателям и поэтам, внесшим значительный вклад в развитие национальной литературы, присвоены звания «Заслуженный работник культуры Удмуртии», «Заслуженный журналист Удмуртии», ордена «Знак Почета», «Дружбы народов» и т.д.

Всемирный День удмуртского языка

Идея о проведении такого праздника была озвучена на Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 100-летию Первого Всероссийского съезда удмуртского народа, которая проходила в мае 2018 года в Елабуге. Именно на конференции была поддержана инициатива Всеудмуртской ассоциации «Удмурт Кенеш», а удмуртские активисты, проживающие в Москве, предложили День удмуртского языка ежегодно отмечать 27 ноября.

Праздник приурочили к дате принятия закона «О государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики», согласно которому удмуртский язык приобрел статус государственного.

Хотите знать больше, оставайтесь с проектом «#Про100летУдмуртии».

Источник

Про индоиранские заимствования в удмуртском языке

На удмуртском языке поют песни Виктора Цоя, читают «Евгения Онегина» и даже популярная социальная сеть «ВКонтакте» имеет удмуртскую версию. При этом удмуртский язык – это пятый язык России, на котором «заговорили» в соцсетях, и пятый язык нашей страны, на который полностью переведена Библия. Но удмуртское ли само слово «удмурт»?

Разбираемся в этимологии удмуртских слов вместе с Сергеем МАКСИМОВЫМ – кандидатом филологических наук, научным сотрудником отдела филологических исследований Удмуртского института истории языка и литературы ФГБУН «Удмуртский федеральный исследовательский центр Уральского отделения Российской академии наук».

– Откуда произошло самоназвание удмуртов? В «Википедии» говорится, что слово делят на две части: уд – приставка и мурт – корень. Уд – росток, мурт – человек. Актуально ли это?

– Действительно, самоназвание человека, как и все слова древнего происхождения, дешифрировать не так-то просто. Например, даже слово «русский» до сих пор не имеет общепринятого варианта происхождения. Или, например, у финского suomi, suomalainen около 40 трактовок возникновения.

Слово «удмурт» состоит из двух компонентов – «уд» и «мурт» и имеет как минимум 4 версии происхождения (точнее, это относится к первому компоненту). Со второй частью всё понятно – это слово повсеместно распространено в живом удмуртском языке и означает «человек». Выступая в роли определения, означает «чужой».

В коми языке аналогичное слово имеет более древний облик – «морт» с единственным значением «человек». У нас в подобной функции сейчас используется слово «адями».

О происхождении слова «мурт» у учёных единодушное мнение – это индоиранское заимствование со значением «смертный (человек)». В некоторых индоевропейских языках это слово звучит как «смерть». Как гласит Библия, человек смертен, что предначертано Богом.

Кстати, при прохождении практики в Таджикистане мне запомнилось созвучное таджикское слово «мурда» – «умерший человек, труп». Однако негативных ассоциаций удмуртское слово «мурт» не несёт. Здесь мы имеем дело с понятием «смертный человек».

Интересно отметить, что триада индийских богов – Брахма, Вишну, Шива – на санскрите звучит как три-мурти. А теперь перенесёмся из Азии на «крайний» северо-запад Европы – в Великобританию: в английском тоже имеется созвучное слово – marry, «жениться, сочетаться браком», которое произошло от латинского maritus, что означает «муж, женатый мужчина».

Не только в удмуртском, но и некоторых других финно-угорских языках Восточной Европы подобное слово, воспринятое из индоиранских языков, служит или ранее служило самоназванием этноса – мари, мордва, уд-мурт, летописные мурома, меря.

– А что касается первой части «уд»?

– С первой частью довольно проблематично до сих пор. Венгерский учёный Бернат Мункачи предполагал, что это слово ассоциируется со словом «Вятка», или по-удмуртски «Ватка». Поскольку долгое время русские называли удмуртов «вотяками», Мункачи сделал вывод, что «Вятка» и «уд» связаны. Сегодня этой гипотезы уже практически никто не придерживается.

Более популярна гипотеза тоже венгерского учёного Кароя Редеи (Rеdei Kаroly). Он считал, что компонент «уд» происходит от слова «росток», «луг» и, по аналогии с луговыми марийцами, удмурт – это «луговой человек». В живом языке это слово означает «росток, побег», и ни в одном из диалектов не зафиксировано значение «луг». Поэтому, мне кажется, что Редеи переиначил значение для того, чтобы было проще дать толкование этнониму. Кстати, данное слово тоже заимствовано из индоиранских языков, там оно значит «поросль, росток».

Есть новая версия историков В. В. Напольских и С. К. Белых: они считают, что «удмурт» заимствовано из иранских языков полностью и примерно звучало как «анта марта». Вторая часть – «человек», первая – «окраина». Соответственно, удмурт – «человек (с) окраины». Теоретически такая гипотеза вполне может быть состоятельной. К примеру, украинцы – на окраине Руси (с центром в Москве). Слабым местом данной гипотезы является то, что, как мне представляется, предки удмуртов должны были находиться в составе или под влиянием ираноязычного государственного образования, в этом случае они бы тоже могли стать «украинцами» в переводе с господствующего языка. Однако, по данным исторической науки, в период разделения древнепермских племён на два самостоятельных народа – предков удмуртов и коми (X–XI вв.) они находились в сфере влияния тюркоязычной Волжской Булгарии.

– Какой версии придерживаетесь вы?

– Мне больше всего импонирует версия доктора филологических наук М. Г. Атаманова. Он связывает слово удмурт с осетинским «уд гоймак» / «од гоймак» – «человек», где компонент гоймак «личность, человек» соответствует удмуртскому мурт, который уже ранее функционировал в языке предков удмуртов с широким спектром значений.

В современном осетинском «уд», диал. «од» – это «душа», «жизнь». Подобный компонент в гипотетической форме *оdy был заимствован из языка иранских племен для усиления и выделения слова *mort, служившего общим самоназванием пермских племён – предков удмуртов и коми.

Кстати, данное слово тоже заимствовано из индоиранских языков, там оно значит «поросль, росток».

служил там, в пгт игра. у вотяков, местных, странный говор такой..)

Карта: кладбище в языках Европы

Для многих культур характерна иносказательность в отношении смерти.

Английское слово заимствовано из старофранцузского cimitiere, из средневек. латинского cimitērium, из позднелатинского coemētērium. Источник — древнегреческое κοιμητήριον (koimētḗrion) κοιμάω (koimáō, “ложиться спать, засыпать”) т.е. место для сна, усыпальница; Украинское цвинтар — полонизм, а старопольское cmyntarz восходит к тому же латинскому слову. Словенское pokopališče, вероятно, «место закапывания». Friedhof от древневерхненемецкого frīthof.

Английское graveyard (churchyard) — скорее кладбище у церкви, что соответствует норвежскому kirkegård, где kirke — «церковь». Албанское слово — производное от varr («захоронение, могила), что родственно английскому earth через праиндоевр. корень *h₁er-. Венгерское temető (заодно и русинского теметов) аккуратно возводят к прафинноугроскому корню *temɜ (“заполнять, наполнять”), но без конкретных объяснений.

Другие словацкие варианты: cmiter, hrobitov. У шведов Финляндии бытует вариант gravgård.

Лошадиная фамилия

Тут неполный список:

У славян Кузнецов/Коваленко/Ковалевская/Коварж и тп.

Смит и Шмидт тоже всем известны.

Хлебников, Пекарж, Бейкер, Бакстер, Беккер, Буланже, Фурнье.

4. Кожевенник (выделка и окраска шкур и мехов)

Скорняк, Кржнарич, Кожевникова, Грабарж.

Баркер, Тэннер, Скиннер, Гербер, Пеллет(с)ье, Эскофье, Ледерманн, Фурье.

5. Фермер, пахарь, крестьянин.

Плужников, Седлак, Фарман, Фармер, (де) Бур, Хоффман, Бауэр, Акерман, Бонд, Лабрадор.

6. Сапожник/Обувщик и т.п.

Шумахер, Шустер, Шуберт, Саттер, де Сото, Скарпа, Калегари, Курвуазье, Сапатеро, Чосер. Чеботарь (Чеботариу), Сапожников, Швец, Шевчук/Шевченко. Сендлер, Кингисепп, Варга.

Купер, Киффер, Бендер, Бюттнер, Фассбиндер, Шеффлер, Кюйпер(с), Ботеро, Беднарж, Кадар, Бенбоу.

Кук, де Кок, Кох, Кухарж, Кухарчук.

Бутчер, Шлахтер, Келлогг, Буше, Обрегон, Резник, Флейшман.

Мюллер, Миллер, Милнер (А.А. Милн тож), Мюльдер, Демулен, Молина, Молинари, Морарь, Млынарж, Мирошниченко, Молнар.

Брюер, Брауер, Брюстер.

Тейлор, Шнайдер, Шрёдер, Сартр, Кутюрье, Кравец, Кравченко, Крайчек, Портнягин, Хаит, Хайят (как отель), Сабо.

Шрайбер, Кла(е)рк, Леклерк, Шрайвер

16. Каменщик, строитель

Мейсон, Мазина, Стоун, Шиндлер, Тейшера

Веб(б)ер, Уивер, Вебстер, Ле Тиссье, Ткачук, Кадлец, Хайек,

Вагнер (тот, кто делает повозки/телеги или управляет ими)

Сойер (тот, кто пилит древесину)

Фолкнер (заведующий соколиной охотой/выращиванием соколов)

Флетчер (тот, кто делает/продает стрелы)

Этимология дней недели

Как получилось слово «неделя»? Вот такой вот детский вопрос.

А вот слово «неделя» происходит от глагола «делать», а точнее «не делать». И назывался так сначала только первый день семидневного периода, когда не нужно было работать. Так он называется и сегодня в украинском («неділя»), белорусском («нядзеля») и в других славянских языках.

В русском языке этот день начали называть воскресеньем после принятия христианства, и по всей видимости уже после разделения восточно-славянских языков на русский, украинский и белорусский. Большинство статей на эту тему дают XVI либо XVII век, однако единичные случаи такого наименования (например, в Остромировом Евангелии) встречаются уже с XI века.

После того, как «неделю» заменили на «воскресенье», «седмицу» стали называть «неделей». Скорее всего, этот переход связан с тем, что изначально семидневные периоды считали «от недели до недели» (то есть от первого дня одного периода до первого дня следующего), а когда сам этот день стали называть иначе, то весь период перенял на себя название «неделя».

Если судить по Национальному Корпусу Русского Языка, одним из последних в светском тексте упомянул слово «седмица» Татищев в записке Екатерине Первой (1726):

«. иттить в яму есть велик страх, ибо редкая седмица, чтоб где не обрушилось. «

— то есть не проходило и недели без обвала (речь идёт о добыче руды в Швеции).

О том, что и в русском языке «неделей» когда-то называли выходной день, говорит нам название «понедельник», то есть «день после недели», первый день после воскресенья.

Создаётся впечатление, что мы считали дни с понедельника, но, хотя он и был первым, но всё же именно первым после «недели», а сама седмица считалась именно с воскресенья, как и во всём христианском мире.

Это подтверждает «среда», которая происходит от слова «середина». Чтобы среда была в середине недели, считать нужно с воскресенья.

Почему среду не назвали каким-нибудь «третником»? Вероятно, потому же, почему и средний палец так называется, и почему «сердце» названо по слову «середина». Середине (сердцевине) всегда и во всём придавалось большое значение, поэтому и называть предметы следовало в первую очередь по ней, а уж потом, что осталось, по порядку.

Как же первым днем недели стал понедельник?

И только после войны была окончательно возвращена семидневка, а первым днём был назначен понедельник. Последние календари, где в начале стоит воскресенье, были изданы в 1949 году.

Французская «semaine» дословно повторяет нашу «седмицу», потому что происходит от латинского слова «septimanus», от «septem» («семь»).

А в названиях дней недели в этих языках нашли отражение древние языческие традиции:

Борщевая этимология: опровержение

Написал недавно @Zeluch пост о борще, и меня попросили его прокомментировать. В посте автор путём цепочки рассуждений приходит к выводу, что изначально борщом называли квашеную свёклу. Его мнению противопоставлена гипотеза каких-то дураков-историков, которые пишут, что борщ – это первоначально борщевик:

Вроде Zeluch и рассуждает уверенно, и на источники ссылается, но вот только стоит нам открыть этимологические словари, как мы увидим там почти единогласную поддержку гипотезы о борще-борщевике. Видимо, под «особо умными историками» как раз и имелись в виду этимологи.

Так кто же прав, пикабушник или этимологи? Ведь, как мне регулярно объясняют в комментариях, лингвисты – это такие люди, которые в собственной науке ничего не понимают, и только и умеют, что душить инакомыслие. Да и вообще:

Попробую вступиться за этимологов, и рассказать, почему правы именно они. Начну с того, что слово борщ как обозначение супа широко распространено в славянских языках: борщ в украинском, боршч в белорусском, barszcz /баршч/ в польском, boršč /боршч/ в чешском, словацком, сербохорватском и словенском, боршч в македонском, борш в болгарском.

Однако историческая фонетика подсказывает нам, что исконными здесь являются только формы восточнославянских языков (русского, украинского и белорусского), а также польского. Все остальные заимствованы из русского.

Эти данные подсказывают нам, что праславянское *bъrščь должно было дать в чешском не boršč, а bršť /бршть/. И такую форму (хоть и устаревшую) мы в чешском действительно находим, она обозначает растение борщевик обыкновенный.

В словенском мы бы ожидали увидеть bršč /бǝршч/. И такое слово отмечено. Это снова борщевик обыкновенный.

В польском barszcz – это не только суп, но и растение. Борщевик обыкновенный. Причём в этом значении barszcz фигурирует уже в памятниках начала XV века (Słownik staropolski 1: 67).

Перейдём к восточным славянам. Домострой сообщает нам следующее:

А в ту пору и до осѣни борщъ рѣжучи сушит, ино всегда пригодится-и в год, и в даль; и капусту все лѣто варит и свеклу, а в осень копусту солити, а свеколной росолъ ставит, а огурцы солит, а лѣтомъ прохлажаетца

Из отрывка видно, что для автора этих строк в XVI веке борщ и свёкла были разными вещами.

В 1619 году англичанин Ричард Джемс посетил Россию, где составил небольшой русско-английский словарь. В нём он пишет следующее:

Такія неплодныя мѣста продолжалися еще чрезъ 22 версты до рѣчки Иванѣевой, которая безплоднымъ мѣстамъ предѣлъ полагала; травы вездѣ лучшей имѣли видъ и тучные показалися луга, на которыхъ кусты свои распространялъ борщь, котораго молодыми стеблями лакомятся крестьяна (Heracleum sphondilum) [И. И. Лепехин. Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія Ивана Лепехина по разнымъ провинціямъ Россійскаго государства въ 1771 году]

Обратимся к русским диалектам. В них борщ известен в следующих значениях (Словарь русских народных говоров 3: 121-122):

2 «Особенная огородная зелень». Ботва свеклы, брюквы, турнепса.

3. Борщевик сибирский.

4. Борщевик обыкновенный.

5. Пастернак посевной.

Тот же словарь сообщает нам, что жителей запечерских селений соседи прозвали борщеедами именно за употребление в пищу борща-растения (а не борща-супа).

Можно, в принципе, найти и свёклу. Так, в архангельских говорах борщ – это борщевик. А вот борщина – свёкла или всё тот же борщевик (Архангельский областной словарь 2: 87). Это не должно удивлять, в говорах названия нередко переносятся с одних растений на другие (например, на Дону слово борщ записано в значении «щавель»). Но важно понять, что свёклу, пастернак или щавель борщом называли мало где, а вот борщевик – в большом количестве говоров.

Итак, для праславянского можно восстановить форму *bъrščь, причём потомки этого слова обозначают в словенском, чешском, польском и русском борщевик. Раз это значение представлено во всех трёх группах славянских языков (южной, западной и восточной), оно может претендовать на то, чтобы быть праславянским. Так что можно с уверенностью утверждать, что праславяне полторы тысячи лет назад называли словом *bъrščь борщевик обыкновенный. Возможно, уже тогда из него варили и суп. Но если и варили, то свёклы в этот суп не добавляли, поскольку этот корнеплод стал славянам известен уже после распада праславянского языка.

Дальнейшая этимология *bъrščь также ясно показывает, что этим словом обозначали растение. Его ближайшие родственники – литовское диалектное burkštinas /бýркштинас/ «дягиль лекарственный» и латышское burkšis /бýркшис/ «сныть обыкновенная». Также это санскритское bhr̥ṣṭíḥ /б˟рштих/ ‛зубец, остриё; угол», немецкое Borste и английское bristle «щетина», латинское fastigium «вершина», древнеирландское barr «верхушка». Есть гипотеза, что *bъrščь «борщевик» получил своё название из-за острых листьев.

Лишь со временем рецепт супа изменился и стал включать в себя свёклу. Благодаря исследованиям ботаника Юзефа Ростафиньского мы знаем, что в Польше изначально борщом называли суп из борщевика. В XVII веке борщ стал обозначением супа с закваской из ржаной муки. И только в XVIII веке начинают делать борщ со свёклой. По сей день в Польше помимо свекольного борща делают борщ с закваской из пшеничной муки – biały barszcz (белый борщ). А суп с закваской из ржаной муки стали называть немецким заимствованием żur /жур/ или żurek /жýрэк/.

Нечто схожее произошло и у нас, причём свекольный рецепт борща пришёл к нам, по-видимому, с Украины. Вот что нам сообщает Словарь Академии Российской (1: 290; 1789 год):

Замена в супе борщевика на свёклу при сохранении старого названия совершенно не должна удивлять. Так, кетчуп изначально был не томатным соусом, а грибным. Котлетой раньше называли жареное свиное ребро (по-французски côte – «ребро»). В оригинальном салате оливье была не докторская колбаса, а мясо рябчика.

В исходном посте Zeluch задаёт ещё несколько вопросов, ответы на которые найти несложно. Если, конечно, читать научную литературу.

Борщить южн. лить без толку много, через край, чрез меру; более употреб. с предлогом на и пере.

Думаю, не нужно объяснять, почему налить борща через край тарелки – это плохо.

Начну с того, что Груневега звали Мартином, а не Марком. И снова мы здесь имеем дело с невнимательным прочтением источника. Груневег рассуждает о названии речки Борщовки. Ему сообщили, что она так называется, поскольку рядом находился Борщевой рынок. Далее Груневег удивляется наличию отдельного борщевого рынка, ведь русские «покупают борщ редко или никогда, потому что каждый готовит его сам у себя дома, поскольку это их повседневная еда и питье. Если бы за борщом на 1 пфенниг нужно было бы нестись за несколько миль, он, скорее, стоил бы, как вино» (см. Мартин Груневег (отец Венцеслав): духовник Марины Мнишек. Записки о торговой поездке в Москву в 1584–1585 гг. М., 2013. С. 161-162.). Действительно, странно иметь отдельный рынок борща, да ещё и довольно далеко расположенный. Однако, если рынок получил название не по супу, а по расположенным рядом зарослям борщевика (а именно такое предположение высказывает в комментариях переводчик А.Л. Хорошкевич), то всё становится на свои места.

Почему же Груневег называет борщ не только едой, но и питьём? Ответ можно найти во всё том же Словаре русских народных говоров:

Его [борща] стволы – борштевые пучки – очищают от коры и едят в сыром виде. Кроме того, из него готовят борштевые щи – отвар, который охлаждают и пьют вместо кваса.

1. Русское слово борщ является потомком праславянского *bъrščь, которое обозначало борщевик обыкновенный. Это растение употребляли в пищу как сырым, так и в составе супа или отвара.

2. Несколько веков назад возник рецепт супа, в котором вместо борщевика использовалась свёкла. Название при этом осталось старым. Произошло это, скорее всего, на территории нынешней Украины. Оттуда рецепт попал к полякам и русским, которые также сохранили старое название при новом ингредиенте (barszcz и борщ соответственно). Уже из русского языка слово борщ было заимствовано в европейские языки (Borschtsch в немецком, bortsch во французском, borsch в испанском) как обозначение именно свекольного супа.

3. В русских говорах можно встретить слово борщина и как обозначение свёклы. Но это локальная вещь, которой противостоит широкое распространение потомков *bъrščь в значении «борщевик» не только в русском, но и в других славянских языках. Согласно принципам лингвистической географии, борщевик здесь первичен, а свёкла вторична. Кроме того, в русских говорах борщ можно найти не только как свёклу, но и как пастернак или щавель. Всё это поздние сдвиги значения.

4. Самостоятельные исследования в области истории слов – это здорово и увлекательно, но если ваши собственные выводы противоречат консенсусному мнению профессиональных этимологов, не спешите объявлять их дураками, задумайтесь, не упустили ли вы чего-то.

Аникин А.Е. Русский этимологический словарь. Выпуск 4. М., 2011. С. 101-102.

Шанский Н.М. Этимологический словарь русского языка. Выпуск 2. М., 1965. С. 173-174.

Этимологический словарь славянских языков. Выпуск 3. М., 1976. С. 131-132.

Rostafiński J. Burak i Barszcz. Nazwa i rzecz. Ich pochodzenie i znaczenie w kolei czasów // Rozprawy i sprawozdania z posiedzeń Wydziału Filologicznego Akademii Umiejętności. Tom VIII, 1880. S. 314-339.

Słownik prasłowiański. Tom 1. Wrocław, Warszawa, Kraków, Gdańsk, 1974. S. 422.

Urbutis V. Lie. burkštinas ir sl. bъrščь // Baltistica XVII (1), 1981. P. 13-15.

Мускулатура, подмышки и мыши: этимология

Периодически у почтенной публики возникают вопросы, касающиеся такой интимной части тела, как подмышка.

Во-первых, слитно или раздельно она пишется?

Во-вторых, при чём тут вообще мыши?

Начнём от Адама, то есть с этимологии, и ответим сначала на второй вопрос.

Слово «мышка» (под которой подмышка) действительно происходит от слова «мышь». А ещё от слова мышь происходит слово «мышца» (в древнерусском произносилось как «мышица», а писалось до падения редуцированных «мъшьца»).

Дело в том, что перекатывающиеся под кожей бугорки когда-то напомнили нашим предкам бегающих зверьков, и их назвали мышками. Соответственно, то, что находилось под мышкой, живущей в плече, назвали «подмышкой».

Существительное отвечает на вопрос «что?» и его производные, в этом случае пишем слитно:

чесать (что?) подмышку

гладкие (что?) подмышки

аромат исходит (от чего?) от подмышек

жмёт (в чём?) в подмышках

А наречие отвечает на вопросы «где?», «куда?» и пишется раздельно:

чесать (где?) под мышкой

приятно пахнет (где?) под мышками

сунула пакет (куда?) под мышку

Карта: зелёный цвет в языках Европы

Русское слово от праслав. *zelenъ, от праиндоевропейского *ǵʰelh₃ («жёлтый, зелёный; цветение»). От того же древнего корня жёлтый, yellow и венгерское zöld.

Зелёный цвет близкий родственник словам зола, золото, зелье.

Слон в языках Европы (сравнительная карта)

Слова в исландском, курдском, армянском, грузинском, тюркских, нахско-дагестанских восходят к среднеперсидскому названию животного — pyl [pīl]. Посредником часто становился арабский язык فِيل (fīl). У скандинавских торговцев была возможность познакомиться с гигантом в конечных точках пути из варяг в арабы.

Финское norsu, как и финское mursu («морж»), как и наш морж, имеет корни в саамских языках (ср: северосаамск. mоršа). Относится оно к части лексики, что досталась саамам от древнего населения Фенноскандии.

Пишите, если вдруг увидели неточность или ошибку.

Почему евреи – жиды

Продолжаю цикл постов об этимологии этнонимов. Сегодня поговорим о слове жид.

Начать следует с того, что в русском языке это слово довольно долго было нейтральным. Только в XVIII-XIX веках оно начинает восприниматься как негативное и постепенно перестаёт употребляться в качестве основного обозначения евреев. Еще в XIX веке название оперы Галеви ‘La Juive’ было переведено как «Жидовка».

В древнерусском слово жидъ было главным обозначением евреев. Пример из Повести временных лет:

моисѣи же събравъ люди жидовьскыꙗ поиде ѿ землѧ егупетъскыꙗ

В части других славянских языков это по-прежнему основное слово. Например, в польском (Żyd), чешском (Žid) и словенском (Žid). Есть, конечно, и нюансы. Так, в польском żyd может использоваться и как оскорбление («скупердяй»).

То, что это слово присутствует во всех трёх группах славянских языков (восточной, западной и южной) даёт основания задуматься о его праславянской древности. Праформу можно восстановить как *židъ (где ž = ж, а ъ – особый гласный).

С романскими языками славяне столкнулись, когда стали заселять Балканы (с VI века). Местное романоязычное население они постепенно ассимилировали (последними были носители далматинского языка аж в XIX веке), заимствовав ряд слов. Некоторые заимствования «сделали карьеру» и от южных славян попали в западно- и восточнославянские языки. Как показывает история слова король, такое было возможно ещё даже в VIII-IX веках.

Итальянское giudeo, как и, например, французское Juif /жўиф/, является потомком латинского Iudaeus /йȳдáэус/ «иудей, еврей» (здесь и далее макрон над гласным обозначает его долготу). Римляне же заимствовали это слово из греческого Ἰουδαῖος /иȳдáйос/ «иудей». Наконец в греческий оно попало непосредственно из иврита: יְהוּדִי /йǝхȳдӣ/ «еврейский, иудейский», יְהוּדָה /йǝхȳдā́/ «Иудея».

По библейской легенде Иудея – это земля Иуды, четвёртого сына Иакова. Происхождение имени также даётся в Библии:

И еще зачала и родила сына, и сказала: теперь-то я восхвалю Господа. Посему нарекла ему имя Иуда. И перестала рождать. (Бытие 29:35)

Польский семитолог Эдвард Липиньский предложил взамен этимологию научную. Он сравнил йǝхȳдā́ с арабским словом وَهْدة /ўахда/ «ущелье, овраг». На первый взгляд сходство невелико. Однако следует помнить, что в иврите начальный ў- перешёл в й-. Приведу несколько примеров:

Далее нужно знать, что в семитских языках смысловую нагрузку в корне несут согласные (чаще всего корни состоят из трёх согласных), а вот для словоизменения и словообразования используются гласные, стоящие между этими согласными. В частности, существует модель образования причастий и прилагательных qatūl (от арабского قَتُول «смертельный»). Как видно из названия, берём трёхсогласный корень C-C-C и вставляем между согласными гласные -а-ȳ-, получая причастие или прилагательное. Например, первый глагол из таблицы выше, יָרַד /йāрад/ «спускаться», даёт нам прилагательное יָרוּד /йāрȳд/ «низкий, плохой». По этой модели, кстати, образовано имя Барух (בָּרוּךְ «благословенный»).

Если у нас есть корень й-х-д, то по этой модели мы получаем формы прилагательного йāхȳд «ущелистый» и йǝхȳдā «ущелистая». В таком случае словосочетание אֶרֶץ יְהוּדָה /’эрэċ йǝхȳдā/ (Второзаконие 34:2) следует понимать не как «земля Иуды», а как «ущелистая земля». Это очень хорошо согласуется с тем, что Иудея – регион гористый.

Поскольку со временем корень й-х-д исчез из языка, слово йǝхȳдā перестало быть прозрачным, его первоначальный смысл забылся, и оно стало уже только именем собственным – Иудея. После этого возникла классическая топонимическая легенда, выводящая название страны от имени мифического прародителя по имени Иуда (в результате это имя вошло в обиход, и его носил самый знаменитый предатель в истории человечества). Аналогичным образом, вопреки легенде, у поляков никогда не было праотца Леха.

Вот по такому маршруту к нам добралось слово жид. Однако после крещения Руси оно пришло к нам из греческого снова. На этот раз книжным путём, через старославянское посредство. Первоначально как июдѣи, затем с большей ориентацией на греческое произношение – иоудѣи (= современное иудей).

Правда, словенцы нас в этом отношении переплюнули. К ним это слово попало трижды. Первый раз как Žid. Второй раз из немецкого – Jud /юд/. В третий раз как čifut /чи́фут/ из сербохорватского Čifut, которое было заимствовано из турецкого Çıfıt /чыфыт/, которое было заимствовано из персидского جهود /джухȳд/, которое было заимствовано из иврита. В словенском эти три слова распределились стилистически. Čifut – это явное оскорбление, Žid в последнее время стало восприниматься как негативно окрашенное и уступать Jud, которое считается более нейтральным. В словенском переводе «Мауса», из которого взята первая картинка в посте, немцы и поляки используют слово Žid, а сами евреи Jud.

Теперь сведём это всё в упрощённую схему:

Boček V. Studie k nejstarším romanismům ve slovanských jazycích. Praha, 2010. S. 113-119.

Ernout A., Meillet A. Dictionnaire étymologique de la langue latine. Paris, 2001. P. 326.

Lipiński E. L’étymologie de «Juda» // Vetus Testamentum, 23 (3), 1973. P. 380–381.

Snoj M. Slovenski etimološki slovar. Ljubljana, 2016. S. 111-112.

Предыдущие посты цикла:

Сноха и сношаться: этимологический комментарий

Попросили меня недавно прокомментировать вот такой пост:

Сразу скажу, что интуиция подвела @vika.dark. Во-первых, всегда надо помнить, что внешне похожие друг на друга слова не обязательно родственны, сходство может быть и случайным (см. отдельный пост об этом). Во-вторых, нельзя рассматривать языковые факты изолированно, системный подход – это наше всё.

Что это значит на практике? Для начала то, что если учёный хочет установить этимологию русского слова, он обязательно проверит, как оно выглядит в древнерусском и в диалектах, а также то, есть ли у этого слова родственники в других славянских языках.

Сразу выясняется, что в древнейших русских памятниках мы находим форму снъха. Например, в надписи №307 (1170-1180 гг.) из киевского Софийского собора:

Напомню, что буква ъ в раннем древнерусском в отличие от современного русского обозначала особый гласный звук, который в одних позициях исчез, а в других перешёл в о. Например, сънъ > сон, мъхъ > мох.

Теперь заглянем в другие славянские языки. Родственники нашей снохи там вполне представлены: словенское snaha, сербохорватское снаха, польское диалектное sneszka /снэшка/ с закономерным отражением *ъ (ср. слвн. mah, схр. мах, пол. mech /мэх/ «мох»). Это даёт нам основания восстанавливать праславянскую форму *snъxa.

На первый взгляд, проблематичны болгарская и чешская формы: снаха и snacha /снáха/ соответственно. Ведь в этих языках мы бы ожидали снъха и snecha /снэха/. Объясняется это тем, что в обоих языках это заимствования из сербохорватского. В болгарских диалектах мы находим закономерное снъха, а в чешский snacha попало лишь в XIX веке, когда будители чешского народа активно тянули лексику из других славянских языков (о заимствованиях из русского я делал отдельный пост).

Уже на этом этапе мы можем попрощаться с мыслью о родстве снохи и сношать. Первое – потомок праславянского *snъxa. Второе явно родственно носить (праславянское *nositi), на что напрямую указывает глагол сноситься «входить в сношения, переговоры, устанавливать связь», и законы историческое фонетики не позволяют считать сноху и сношать родственными.

Также я должен напомнить, что «сексуальное» значение у сношаться и сношения – вещь поздняя, совсем недавняя. Первоначально сношение – это «связь, общение», чаще всего дипломатическое. Первые примеры известны с XVIII века:

И, едучи Полшею, чтоб король ни с кем сношения с поляками не имел, також бы полякам обид никаких не чинил и все потребное покупали б от поляков за свои деньги. [А. М. Макаров (ред.). Гистория Свейской войны (Поденная записка Петра Великого) (1698-1721)]

Хотя так знатной город Оренбург строить начат, токмо без всякого архитектурнаго порядка, того ради сим императорской Академии наук почтенно представляю, чтоб химика по сношению с Медицинскою коллегиею, живописца и архитектора искусных благоволила приискать, а между тем хороших на немецком языке архитектурных книг, купя, прислать. [В. Н. Татищев. Письмо в Академию наук (1737)]

И всего каких-то сто лет назад М.М. Бахтин употреблял слово сношаться безо всякого сексуального подтекста:

Ибо наружность должна обымать и содержать в себе и завершать целое души ― единой эмоционально-волевой познавательно-этической установки моей в мире, ― эту функцию несет наружность для меня только в другом: почувствовать себя самого в своей наружности, объятым и выраженным ею, я не могу, мои эмоционально-волевые реакции прикреплены к предметам и не сношаются во внешне законченный образ меня самого. [М. М. Бахтин. Автор и герой в эстетической деятельности (1920-1924)]

Но вернёмся к снохе. Какова этимология праславянской формы *snъxa? Идём тем же путём: проверим, есть ли родственные слова в других индоевропейских языках. И они есть: санскритское snuṣā́ /снушáа/, латинское nurus, древнегреческое νυός /нюóс/, армянское устаревшее նու /ну/, немецкое устаревшее Schnur /шнур/ и другие. На первый взгляд они на нашу сноху не очень похожи, но здесь опять же надо знать законы исторической фонетики.

Так, нам известно, что праславянский звук *ъ продолжает более старый *u, а *x – из *s в определённых условиях. Это значит, что в раннем праславянском наш корень звучал как *snus-.

Во многих словах, в которых древние произносили s, позже стали произносить r: foedesum – foederum «союзов», plusima – plurima «величайшая», meliosem – meliorem «лучшего», asenam – arenam «песок».

Это значит, что nurus вполне может быть из *nusus. Идём дальше. Звук s- исчезал в латыни и греческом в начале слова перед рядом согласных, включая n. Пара примеров:

Получается, что мы можем продолжить ряд: nurus *snъxa > сноха. И лишь распад традиционной модели семьи привёл к тому, что это слово постепенно стало уходить из нашего обихода. По сравнению с этой древностью слово сношаться появилось будто вчера.

Реконструкция праиндоевропейских терминов родства (Mallory J.P., Adams D.Q. The Oxford Introduction to Proto-Indo-European and the Indo-European World. Oxford, 2006. P. 217):

Но можно ли пойти дальше, и найти дальнейшую этимологию праиндоевропейского *snusós? С этим уже сложнее: родственников этого слова на более глубоком уровне мы не знаем. Было сделано несколько попыток связать его с другими праиндоевропейскими корнями, но они скорее гадательны. Наиболее любопытных отсылаю к следующим источникам:

Трубачёв О.Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М., 2009. С. 131-133.

Wodtko D.S., Irslinger B., Schneider C. Nomina im Indogermanischen Lexikon. Heidelberg, 2008. S. 625-626.

1. Сноха и сношать никак не родственны. Сходство случайно.

2. На самом деле русское слово сноха является потомком праславянского *snъxa (ъ – особый гласный), а то – праиндоевропейского *snusós.

3. Сношаться и сноситься образованы от носить. Первоначально эти глаголы не имели «сексуального» значения, его они приобрели сравнительно недавно.

Но что же делать человеку, который просто размышлял об этимологии того или иного слова, и его внезапно осенило? Во-первых, помнить об эффекте Даннинга-Крюгера. Во-вторых, осознавать, что уже двести лет специально обученные люди в поте лица двигают вперёд индоевропейскую и славянскую этимологию. Поэтому пришедшую вам в голову идею следует сверить, скажем, со словарём Фасмера. Сошлось? Отлично! Не сошлось? Ничего страшного, этимология – это не столь лёгкое занятие, как кажется на первый взгляд.

Источник