на основании каких документов монастыри владели землями

6. Государственно–правовая основа монастырского землевладения

6. Государственно–правовая основа монастырского землевладения

Мы пытались дать общую картину монастырского хозяйства и его развития. Чтобы сделать ее более наглядной, нужно охарактеризовать внутренние хозяйственные отношения в монастырских владениях и участие монахов в ведении хозяйства. Из этой характеристики мы увидим, сколько монастырских насельников заняты были мирскими делами и тем самым отвлекались от истинного монашеского делания, от духовного подвижничества.

Говоря о монашестве XIV–XV вв., мы приводили характерные примеры того, как возникали в то время новые обители: почти каждый основатель монастыря стремился правовыми документами закрепить за монастырем землю, на которой тот стоял, — вначале это была только деревянная церковь да несколько деревянных келий. Может быть, не всегда перед внутренним взором основателя предносился образ процветающего хозяйства, вырастающего на месте его маленькой пустыни; в ту пору он заботился главным образом о том, чтобы защитить обитель от соседей (напомним еще раз о порой враждебном отношении окрестного населения к новым монастырям), и о том, чтобы дать братии возможность возделать огород или посеять хлеб. Так появлялись первые жалованные грамоты на земли, на которых стояли монастыри. Потом приходили преемники: новые игумены, новая братия; они уже не в такой степени вдохновлялись аскетическими идеалами, как основатель обители. Жития некоторых строгих подвижников и истории основанных ими обителей отмечают одну закономерность, может быть самую характерную для древнерусского иночества: земная слава подвижника, который часто вскоре после своего преставления почитался как местно чтимый святой, вела к обогащению основанной им обители и обмирщению монахов. От благочестивых почитателей святого в монастырь рекой текли приношения — вещи, деньги, земельные угодья. Территория монастыря росла из года в год, монастырю принадлежала уже не только примыкающая к нему земля, но часто и земельные владения, расположенные довольно далеко от обители, порой вообще в другой местности [499]. Возникала необходимость пещись о новом имении, иметь за ним постоянный надзор. На подаренных землях жили крестьяне, и приходилось регулировать их отношения с монастырем и с государством.

Следует пояснить одну особенность монастырского землевладения. Как землевладельцы монастыри обладали полным правом собственности на подаренную им землю, что на правовом языке Московского государства обычно именовалось «вотчинным правом» [500]. Как землевладельцы монастыри обязаны были выплачивать государству все подати, наложенные на принадлежавшие им земли, в то же время весь оброк, который сдавали крестьяне, жившие на монастырской земле, поступал в монастырь. Объем податей, которые монастыри вносили за землю в казну, и взаимоотношения между монастырем и крестьянами регулировались жалованными и несудимыми грамотами, придававшими этим отношениям законную силу [501].

В зависимости от своего владельца земля, обработанная и необработанная, именовалась государевой, или дворцовой, землей — если она принадлежала государству; вотчинной землей — если она принадлежала потомкам удельных князей или боярам как их наследство, то есть вотчина; поместной землей — если она версталась служилым людям в оплату за их службу государству. Земля, принадлежавшая митрополитам, архиерейским кафедрам, монастырям и приходам, именовалась церковной землей, а в зависимости от владельца — митрополичьей, архиерейской и монастырской.

Население в Московском государстве делилось на группы в соответствии с обязанностями по отношению к государству и правами, связанными с этими обязанностями. Представители этих групп в качестве владельцев земли определяли правовой статус принадлежавшей им земли; позже, со 2–й половины XVI в., правовая практика определяла эту взаимосвязь в обратном порядке, то есть пользование землей того или иного типа определяло принадлежность владельца к определенной категории населения, в отношении к государственной казне.

В основном население разделялось на две группы: 1) белопоместцы и 2) тяглые люди. К первой группе относилось духовенство и служилые люди (бояре и помещики), которые за свою землю исправляли службу — церковную или государеву; ко второй группе принадлежали люди, обязанные платить подати — деньгами или натурой. Поэтому и земля в Московском государстве делилась на две категории: «белая» и «черная» земля. Белой называлась земля, принадлежавшая лицам, свободным от податей, а черной — земля, принадлежавшая тягловым людям [502].

Земля, принадлежавшая монастырю, могла быть и белой, и черной. Было почти общим правилом, что та земля, на которой располагался сам монастырь с церковью или церквами, с кельями настоятеля и братии, с трапезной и службами, была белой землей и специальными жалованными грамотами освобождалась от тягла. Эта земля обычно была обнесена каменной стеной или деревянным забором. Монастырский огород, монастырская пашня, которая обрабатывалась самой братией или монастырскими слугами и крестьянами, обязанными по договору с монастырем выполнять для него разного рода работы, тоже считались белой землей. Обычно, но не всегда, особыми жалованными грамотами обелялась и часть монастырских имений, расположенных рядом с монастырем или в других местах. На белую землю у монастырей было полное право собственности.

Но монастыри могли владеть и черной землей, которая, хотя и называлась монастырской землей, но находилась в других правовых и фискальных отношениях с государством — в таких же, как и всякая другая черная земля. Часто монастыри покупкой, обменом или через вклады на помин души приобретали земельные владения с деревнями и поселениями, которые относились к тяглой, черной, земле. Переходя во владения монастыря, эта земля оставалась черной, и монастыри брали на себя обязательство выплачивать государству деньгами и натурой все те подати, которые и раньше лежали на ней. В XVII в., главным образом на севере, возникали так называемые черные монастыри, которые с самого начала строились на черной земле и все владения которых были тяглыми [503]. Из истории отдельных монастырей видно, что монастырские власти всегда стремились расширить свои белые владения, обелить свои черные земли с помощью жалованных грамот и тем самым сократить свои финансовые повинности государству. В XVI в. ходатайства такого рода почти всегда были успешными, но в XVII в., из–за финансовых трудностей, связанных со Смутой, правительство проводило в этом вопросе совсем иную политику и почти всегда отклоняло челобитные монастырей об обеливании черных земельных владений [504].

Некоторые монастыри освобождались особыми жалованными грамотами от отдельных повинностей, но полное освобождение было делом редким. Знаменитый Троице–Сергиев монастырь имел полное освобождение от всех повинностей — тархан, который был подтвержден в 1551 г.; даже крестьяне, жившие на землях этого монастыря, освобождались от всех повинностей государству. Кроме того, на основании несудимой грамоты 1541 г. крестьяне были подсудны только настоятелю обители. А духовенство, служившее в имениях монастыря, расположенных в разных уездах Московского государства, было освобождено от дани митрополиту (а позже патриарху) и епархиальным архиереям. Лишь в 1625 г. при царе Михаиле новым тарханом были введены некоторые перемены: отныне этот монастырь, как и другие монастыри, обязан был платить в Дворцовый приказ ямские деньги, сдавать хлеб на содержание стрельцов и выплачивать деньги на строительство крепостей — «острожное дело» [505]. Иосифо–Волоколамский монастырь в XVI в. тоже был освобожден от всех повинностей, за исключением ямских денег и сдачи хлеба на содержание стрельцов [506].

Названные здесь повинности исполняли все монастыри, и мы не знаем ни одной челобитной об их отмене.

Читайте также

Порядок монастырского богослужения

Порядок монастырского богослужения Далее, что касается обычного богослужения, так как псалмопение и без того уже кратко, то его пойте не торопясь, совершайте его бодро, да приводит оно вас ко всякому доброму делу. Ходите на него все, и никто пусть да не остается без

Таинство монастырского монашества

Таинство монастырского монашества Чтобы преуспеть в монастыре, нужно подвизаться, не ожидая принуждения от кого — либо. Все должно быть с радостью и желанием, а не по принуждению. Монах — это не тот, кто принуждается делать что — то механически и из — за страха.Что бы он

Государственно-церковное дело в Государственном Совете

Государственно-церковное дело в Государственном Совете В первые моменты законодательного «обновления» России, начатого под непосредственными впечатлениями смутного времени и под аккомпанемент революционных криков поистине бесноватых Дум первых двух созывов, в

Экономический ракурс. Израильская система землевладения

Экономический ракурс. Израильская система землевладения Какие бы ни происходили события, благодаря которым Израиль оказался в Ханаане, но как только евреи установили контроль над землей (который, конечно же, был очень ограниченным довольно долгое время, особенно в

ГОСУДАРСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ ИСЛАМА В XVI–XVIII вв

ГОСУДАРСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ ИСЛАМА В XVI–XVIII вв Когда в 1492 г. войска испанского короля Фердинанда Католика захватили Гренаду, это означало падение последнего территориально-государственного оплота мусульманства в Западной Европе. Но за полстолетия до

2. Другие сочинения, направленные против монастырского землевладения

2. Другие сочинения, направленные против монастырского землевладения В пору создания своих сочинений, между 1503 и 1517 гг., Вассиан остался бы почти одиноким борцом за свое дело, если бы его взгляды не вызывали определенного сочувствия у митрополита Варлаама и молчаливой

4. Правительственные меры XVI века, направленные на ограничение монастырского землевладения

4. Правительственные меры XVI века, направленные на ограничение монастырского землевладения Между тем церковные владения в Московском царстве продолжали расти. Монастыри, основанные как пустынные скиты для аскетических подвигов, со временем, благодаря приобретению

1. Государственно–политические условия колонизации

1. Государственно–политические условия колонизации Вопрос о монастырских земельных владениях, который так и не был решен окончательно, несмотря на множество полемических сочинений и некоторые мероприятия московского правительства, имел особое значение для

5. Общая картина монастырского хозяйства

5. Общая картина монастырского хозяйства Нет возможности точно определить количество всей земли, принадлежавшей монастырям в XVI–XVII вв. Писцовые книги — важнейший источник по этой проблеме — по многим местностям вообще утеряны, по некоторым же сохранились лишь в

Регулирование государственно-церковных отношений (к симфонии через партнерство)

Регулирование государственно-церковных отношений (к симфонии через партнерство) Публикуется впервые[59]Изменение общественных отношений, вызванное сменой государственного устройства России в начале девяностых годов, включало в себя и изменение отношений между

Источник

МОНАСТЫРСКИЕ ЗЕМЛИ

Из­вест­ны в ис­точ­ни­ках со второй половины XI века. Фор­ми­ро­ва­лись главным образом за счёт ос­вое­ния мо­на­сты­ря­ми ра­нее пус­то­вав­ших зе­мель, че­рез прак­ти­ку по­ми­наль­ных от­ка­зов (пе­ре­да­ча зе­мель мо­на­сты­рям для обес­пе­че­ния веч­но­го по­ми­но­ве­ния вклад­чи­ков и все­го их ро­да), пе­ре­да­чу мо­на­сты­рям зе­мель­но­го иму­ще­ст­ва при по­стри­же­нии фео­да­лов в мо­на­ше­ст­во, по­куп­ки.

В со­став мо­на­стыр­ских вот­чин вхо­ди­ли как на­се­лён­ные, так и не­на­се­лён­ные зем­ли. На ру­бе­же XV-XVI веков во­прос о до­пус­ти­мо­сти то­го, что­бы мо­на­сты­ри вла­де­ли на­се­лён­ны­ми зем­ля­ми, был пред­ме­том по­ле­ми­ки ме­ж­ду ио­сиф­ля­на­ми и не­стя­жа­те­ля­ми; пра­во мо­на­сты­рей вла­деть на­се­лён­ны­ми зем­ля­ми под­твер­жде­но на цер­ков­ном со­бо­ре 1503 года.

Круп­ней­ши­ми зе­мель­ны­ми соб­ствен­ни­ка­ми яв­ля­лись Трои­це-Сер­ги­ев монастырь (впо­след­ст­вии Трои­це-Сер­гие­ва лав­ра), Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мо­на­стырь, а так­же Юрь­ев мо­на­стырь в Нов­го­ро­де.

Лю­би­нец­кий Н. А. Зем­ле­вла­де­ние церк­вей и мо­на­сты­рей Рос­сий­ской им­пе­рии. СПб., 1900. Ч. 3–4;

Са­вич А. А. Мо­на­стыр­ское зем­ле­вла­де­ние на рус­ском Се­ве­ре XIV–XVII вв. Пермь, 1930;

Ве­се­лов­ский С. Б. Мо­на­стыр­ское зем­ле­вла­де­ние в Мо­с­ков­ской Ру­си во вто­рой по­ло­ви­не XVI в. // Ис­то­ри­че­ские за­пис­ки. М., 1941. Вып. 10.

Ми­лю­тин В.О. О не­дви­жи­мых иму­ще­ст­вах ду­хо­вен­ст­ва в Рос­сии. СПб., 1862;

Рос­ти­сла­вов Д. И. Опыт ис­сле­до­ва­ния об иму­ще­ст­вах и до­хо­дах на­ших мо­на­сты­рей. СПб., 1876. Ря­зань, 2010;

Источник

Глава VI. Вопрос о земельных владениях монастырей в полемических сочинениях и в законодательстве XVI-XVII вв.

1. «Князь-инок» Вассиан и его полемические сочинения

Постановления Собора 1503 г. – мы писали о них в главе IV – знаменовали собой победу иосифлянских воззрений. Иосифляне с этих пор стали играть руководящую роль в церковной жизни Москвы, но их противники, нестяжатели, не теряли боевого духа. Они скоро заметили, что торжество Иосифа и его сторонников не особенно обрадовало правительство. Через несколько десятилетий московское правительство, исходя из государственно-политических и хозяйственных интересов, было вынуждено вновь поставить вопрос о монастырских земельных владениях и если и не отменить постановления Собора 1503 г., то, по крайней мере, пересмотреть их в интересах государства. Заслуга Нила и Паисия была в том, что своими выступлениями на Соборе 1503 г. они обратили внимание правительства на монастырские владения и передвинули эту проблему из сферы чисто церковной жизни в сферу государственно-экономических интересов.

Этой проблемой занимались теперь и нестяжатели, и иосифляне, и правительство. Первые заняли наступательную позицию, а правительство пыталось решить проблему принятием каких-либо мер. Иосифляне же заняли позицию оборонительную и сумели, с одной стороны, одолеть нестяжателей, а с другой – добились того, что меры правительства против умножения монастырских владений оказались половинчатыми.

Окидывая взглядом жизнь и деятельность князя-инока Вассиана, мы видим, что он был одной из самых интересных фигур русской истории XVI в. Это был своеобразный человек, сочетавший в своем характере и в своей деятельности самые разнородные черты: высокомерие и страстность; преданность своей идее и вражду против Иосифа Волоцкого и иосифлянства; ученость, ограниченную эпохой, и критически-полемический задор; признание основ христианской аскезы и неаскетический образ собственной жизни; наконец, приверженность взглядам заволжских монахов на монастырские владения и на государственно-политические дела, – человек, который стойко и ожесточенно боролся за свои убеждения и за свою партию, хотя и понимал, что его противники сильнее и что у него почти нет шансов на победу. И еще: когда судьба его была уже решена, он, верный своему боярскому характеру, встретил приговор с иронией и сарказмом.

2. Другие сочинения, направленные против монастырского землевладения

4 марта 1518 г. после сравнительно долгого путешествия Максим прибыл в Москву. Началась совершенно новая эпоха в его жизни, которая, с одной стороны, принесла ему широкое почитание и неофициальное прославление, а с другой – много лишений и незаслуженных гонений от иосифлянски настроенной иерархии. Его собственная жизненная судьба оказалась тесно переплетенной с событиями русской церковной истории XVI в., и он дал замечательную характеристику этой истории в своих сочинениях, в своей критике положения Церкви в Москве – «третьем Риме». Многие его сочинения представляют собой очень важный и надежный материал по истории русского монашества той эпохи: они написаны православным иноком, который обладал большими богословскими познаниями, наблюдал жизнь святогорских обителей и сам жил этой жизнью и потому мог сделать правильную оценку. Его конфликт с московской иерархией характеризует не только эту иерархию, но и все русское монашество. Нельзя забывать, что в ту пору русская церковная иерархия была, в отличие от позднейших времен, плоть от плоти и кровь от крови монастырского иночества; она выходила из монастырей, разделяла взгляды монахов, большей частью обладала такими же богословскими познаниями, имела, в общем, все достоинства и недостатки монашества. И если представитель епископата разделял воззрения нестяжателей или иосифлян – ибо нейтрально настроенных архиереев в XVI в., особенно в 1-й его половине, почти не было, – то это всегда было связано с духовной атмосферой монастыря, в котором провел свою иноческую жизнь тот или иной епископ.

Ясно, что как только святогорец Максим познакомился с церковно-политической ситуацией, сложившейся в Москве, он, благодаря своим познаниям в Священном Писании и творениях святых отцов, которые могли пригодиться обеим партиям, волей-неволей должен был принять участие в этом эпохальном споре. Его познания, его собственный аскетический опыт, его личные убеждения не случайно привели его на сторону нестяжателей; знакомство и частые беседы с князем-иноком Вассианом – о чем будет рассказано ниже – не были основной причиной такого выбора, хотя Максим, как мы считаем, именно от Вассиана получил сведения о характерных фактах и общем состоянии монастырского быта; причиной его выбора было, однако, то, что воззрения нестяжателей действительно были укоренены в истинном аскетическом предании Церкви.

Находясь в Москве, постепенно выучив русский язык, Максим мог благодаря собственным наблюдениям и через общение с разными лицами, больше всего с князем-иноком Вассианом, основательно ознакомиться с церковной жизнью Руси, с монастырским бытом, с воззрениями епископов и монахов, с правительственной политикой, с самодержавием великого князя и его вмешательством в церковные дела. Максим оказался свидетелем беззаконного низложения митрополита Варлаама с престола, которое явило собой грубейший пример зависимости Церкви от великокняжеского самовластия. Все эти явления церковной жизни он подверг негодующей и острой критике, они подвигли его на написание ряда полемически-критических сочинений. Эти сочинения являются для нас очень важными документами, основательно освещающими русскую религиозность XVI в. 267 Когда русский, например Иосиф или Вассиан, критикуют разные стороны русской жизни, то мы должны всегда учитывать, что они могут быть не вполне объективны, что они зависят от своих партийных предубеждений, например в вопросе о монастырских владениях. У Максима не могло быть такой предубежденности, кроме того, его критические сочинения написаны в строго церковном духе, ибо он хорошо знал каноническое право и церковную жизнь на Афонской горе и в Восточной Церкви вообще.

Князь-инок Вассиан и афонский монах Максим, два столь разных человека как по обстоятельствам прошлой жизни, так и по внутренним духовным установкам, стали, благодаря своей необычной судьбе, единомышленниками и борцами за одну и ту же идею, хотя предпосылки для неприязни к монастырскому землевладению, как мы уже видели, были у них различными. Это показывает, сколь важен был вопрос о правильном устроении монастырского быта на Руси. И все же оба эти полемиста были единственными представителями монашества 1-й половины XVI в., которые открыто требовали в своих сочинениях переустройства монастырской жизни. С сожалением приходится признать, что их литературная деятельность не нашла отклика в церковных кругах, которые упорно держались иосифлянских воззрений; она, возможно, лишь косвенно повлияла на некоторые половинчатые мероприятия светской власти.

В этой связи нужно обратить внимание на одну из интереснейших личностей XVI в. – на старца Артемия, который не сочинениями, но своей личной деятельностью способствовал тому, что вопрос о монастырских владениях был поставлен на Стоглавом Соборе. Жизнь и духовное становление старца Артемия 279 снова уводят нас в Заволжье, в то гнездо нестяжателей, где еще жил дух Нила Сорского, где у него еще появлялись новые приверженцы и продолжатели. Нил и Артемий, главные представители этого направления в истории русского иночества, изложили свои воззрения в письменной форме, и по их сочинениям мы можем судить об этом аскетически-мистическом движении. О сочинениях Артемия, которые представляют собой одновременно и дальнейшее развитие, и определенную модификацию воззрений Нила, мы будем говорить ниже, сейчас мы хотим только сказать несколько слов о его жизни и осветить его роль в решении вопроса о монастырских владениях.

Четыре главные идеи характеризуют церковную и политическую точку зрения авторов: (1) отрицание права монастырей на земельные владения, (2) критика тесной связи правительственной практики царя с церковной иерархией, (3) сочувствие положению монастырских крестьян и (4) определенный консерватизм в оценке московской жизни той поры. Две первые идеи тесно связаны между собой: «Беседа» укоряет царя в росте монастырских владений, в обогащении иночества и его обмирщении, поскольку царь допускает скопление земельных владений в руках монахов и часто сам дарит монастырям земли, населенные крестьянами: «А царем иноков селы и волости со христианы жаловати не достоит, и не похвально есть царем таковое дело». Царь может помогать монастырям, но только деньгами, на которые можно смотреть как на подаяние. Это мнение выражено в «Беседе» несколько раз, вероятно, не ради простого повторения, а чтобы подчеркнуть эту мысль. В другом месте в «Беседе» говорится еще резче: «Малосмысленни цари, Христу противницы, иноков жалуют и дают иноком свои царские вотчины, грады, и села, и волости со христианы, и отдают их из миру от христиан своих, аки от неверных», а крестьяне поэтому остаются без земли. Монахи не должны принимать от царей такие дары, «то есть, возлюбленные братия, от беса, противно новыя благодати новая ересь, что иноком волости со христианы владети».

Вслед за Вассианом и Максимом авторы «Беседы» говорят о плохом обращении монастырских властей и их приказчиков с крестьянами. Таким образом, в «Беседе» содержится социальный протест против угнетения крестьян. В то же время в «Беседе» подчеркивается, что монашеская жизнь приходит в упадок из-за обогащения монастырей, поскольку основные принципы аскезы оказываются либо отодвинутыми на задний план, либо вообще разрушенными в результате участия монастырей в мирских делах.

3. Сочинения с защитой права монастырей на владение вотчинами

«Беседа» завершает литературную полемику против монастырских владений, ее целью было если не совершенно прекратить, то хотя бы задержать рост земельных владений и обогащение монастырей. Но для реальной истории больше значения имела деятельность защитников монастырских владений и позиция правительства.

«Слово» было единственным сочинением, написанным в 1-й половине XVI в., после Собора 1503 г., в защиту воззрений Иосифа: его партия чувствовала себя достаточно сильной и не нуждалась в полемической публицистике. Это было судьбой нестяжателей – бороться за свою идею и нападать на иосифлян.

Этот спор между светской и церковной властью, завершившийся мирно, лучше всего показывает, что государство не было вполне согласно с умножением церковных владений, ибо оно для своих целей нуждалось в перераспределении земли.

4. Правительственные меры XVI века, направленные на ограничение монастырского землевладения

Ясно, что инициатива заволжских старцев, выдвинутая на Соборе 1503 г., была для правительства очень кстати; хотя, после того как в результате решительных возражений Иосифа Волоколамского, эта инициатива потерпела провал, великий князь, внутренне сочувствовавший ей, не предпринял никаких шагов, чтобы добиться изменения постановлений Собора или хотя бы повторить новгородскую конфискацию в более широких масштабах.

5. Меры, принятые в XVII веке до 1648 г.

Политические, социальные и экономические потрясения Смутного времени (1598–1613) 317 могли бы вызвать определенные перемены в правительственной политике по вопросу о монастырских владениях. Однако, анализируя эту политику, мы в 1-й половине XVII в., до 1649 г., до Уложения царя Алексея (1645–1676), не обнаруживаем никаких значительных перемен.

Этот указ 1641 г. лишь косвенно касался принципиального вопроса о монастырских владениях, но он лишний раз привлек к нему внимание правительства. И действительно, несколько лет спустя Уложением 1649 г. светская власть затронула привилегии церковных учреждений, но пока не самым решительным образом; прошло еще полстолетия половинчатых решений, прежде чем вопрос о монастырских владениях стал решаться по-другому.

6. Уложение 1648 г.

Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. – результат деятельности земского собора 164849 гг. 326 – не могло обойти столь важный для экономики Московской Руси вопрос о церковных и монастырских владениях. Нельзя также забывать, что многие из постановлений этого столь знаменитого земского собора были приняты по многочисленным челобитным людей разных сословий, тех сословий, которым не нравились правовые и финансовые привилегии церковных учреждений. Этим объясняется тот факт, что Уложение, отвечавшее запросам этих сословий, подтвердило прежний указ 1580 г. и окончательно запретило патриарху, епископам и монастырям приобретать новые земли каким бы то ни было образом (Уложение, глава 17, § 30 и 42). Кроме того, все посады и слободы, расположенные на церковных и монастырских землях и освобожденные благодаря различным привилегиям от тягловой повинности, передавались в ведение государственной казны, а церковным учреждениям было запрещено приобретать и основывать такие слободы (Уложение, глава 19, § 1, 5, 7–9, 13, 15, 16). Представленные на земском соборе сословия требовали большего, а именно секвестрирования всех земель, перешедших в руки духовенства после 1580 г., для раздачи их в поместья малоземельным служилым людям. Но эти притязания сословий натолкнулись на энергичное сопротивление духовенства и не получили удовлетворения – в Уложении они не отражены. Царь лишь пообещал распорядиться о проведении описи всех земель, приобретенных после приговора 1580 г. 327

Требование о частичной секуляризации успеха не имело. Правительство могло пойти лишь на то, чтобы ограничить дальнейший рост церковных владений. Церковь сохранила старые владения – те, которые она приобрела до и после приговора 1580 г. Поскольку земский собор 1649 г. не изрек никакого приговора о владениях, приобретенных до 1580 г., а требование сословий о секвестрировании земель, полученных после приговора 1580 г., было отвергнуто царем, то Церковь считала, как это не раз выражено было впоследствии, что в Уложении содержится признание права Церкви на находящиеся в ее распоряжении земельные владения.

7. Приказ Большого Дворца и Монастырский Приказ

Хотя светская власть Московской Руси в период с 1503 по 1649 г. не могла решиться на проведение коренных преобразований в деле церковных, и в первую очередь монастырских, владений, частично из-за влияния архиереев на правительство, частично же из-за религиозных воззрений людей той эпохи, однако правительство все же считало необходимым хотя бы составить себе представление о состоянии церковных и монастырских владений, установить некоторый контроль за ними и обеспечить себе определенные выгоды от монастырского хозяйства. Учреждение Монастырского приказа было, однако, лишь несущественным новшеством в политике правительства, ибо уже задолго до Монастырского приказа и Синода петровской эпохи московская светская власть ввела постоянный контроль за церковными учреждениями, в том числе и в вопросе о монастырских владениях. Контроль осуществлялся Приказом Большого дворца. Это было одно из таких учреждений Московской Руси, деятельность которого нельзя не учитывать при обсуждении вопроса о взаимоотношениях между Церковью и государством.

Таким образом, в решении вопроса о монастырских владениях в конце XVII в. не было сделано ничего принципиально нового: земельные владения оставались в руках монастырей, и это не могло не влиять на монастырский быт. Опасения и предсказания нестяжателей 1-й половины XVI в. вполне оправдались историческим развитием. В течение двух столетий обмирщение монашеской жизни постоянно усиливалось и все глубже проникало в строй монастырского быта. Монастырь, со своим хозяйством, со своими постоянными материальными заботами, из места отречения от мира превращался в своего рода хозяйственное предприятие. Экономическое положение монастырей стало основой их внутренней жизни в XVI-XVII вв. Многие негативные черты монашеского быта, которые вели иночество к обмирщению и кризису, объясняются тем, что не были воплощены в жизнь воззрения нестяжателей. Вина в этом в немалой степени лежит на их противниках – иосифлянах. Реформы царя Петра Великого, ураганом пронесшиеся по Московской Руси, потрясли и древнерусский монастырский быт. Если бы они были проведены своевременно, то могли бы, по крайней мере, затормозить процесс обмирщения монашеской жизни. Но церковная реформа Петра и его взгляды на христианское иночество строились на неверной основе и исходили отнюдь не из воззрений нестяжателей. Поэтому и процесс обмирщения не прекратился, он продолжался и далее, только в несколько иных формах.

См. его послание «О нелюбках», в: Прибавления. 10. С. 505, 509–510. Ср.: Павлов. Исторический очерк. С. 46.

Никольский. Ук. соч., в: Христ. чт. 1908. 8. С. 178–188.

Ключевский. Боярская дума (1880); он же. Курс. 2. Гл. 27–28; Дьяконов. Ук. соч. (1889); Stдhlin. 1. S. 244 и след. Очень характерны для взглядов боярства знаменитые «Беседы» (1525) боярина И. Н. Берсень-Беклемишева с монахом Максимом Греком (ААЭ. 1. № 172). Почти столетие боролось московское боярство за свою государственно-политическую идеологию и за то, чтобы сохранить свою роль в государственных делах, и потерпело окончательное поражение в эпоху «опричнины» (60-е и 70-е гг. XVI в.). Об опричнине см. Платонов. Очерки по истории Смутного времени в Московском государстве (1899, 2-е изд. 1912); он же. Иван Грозный (1924); Stдhlin. S. 269 и след.; Heinrich von Staden. Aufzeichnungen uber den Moskauer Staat. Изд. Ф. Эпштейна, в: Hamb. Univ. – Abhandlungen aus dem Gebiet der Auslandskunde. 34. Reihe 1. 5; Будовник И. Иван Грозный в русской исторической литературе, в: Ист. зап. 21 (1947). С. 271–330 (с обширной библиографией).

Во внутреннюю атмосферу воззрений нестяжателей лучше всего вводит нас работа: Никольский Н. Общинная и келейная жизнь в Кирилло-Белозерском монастыре в XV-XVI вв. и в начале XVII в., в: Христ. чт. 1907–1908; а также: Гречев. Заволжские старцы, в: БВ (1907). 7–8.

О происхождении Патрикеевых в: ПСРЛ. 7. С. 254.

ПСРЛ. 8. С. 227–228, 256; 4. С. 164.

Иван III уже назначил сына от первого брака, Ивана, своим соправителем и наследником, но тот внезапно скончался в 1490 г., оставив семилетнего сына Димитрия. Во втором браке от гречанки Софьи у Ивана III родился сын Василий; по подозрению, что она хочет сделать наследником своего сына, Софья впала в немилость, Василий был заточен, а Димитрия венчали на царство (!) в 1498 г. (см. примеч. 170. Но впоследствии, в результате боярских интриг, Иван III еще раз и теперь уже окончательно пересмотрел вопрос о наследнике в пользу Василия, а Димитрий вместе со своей матерью Еленой был отправлен в изгнание; в правление Василия (1505–1533) он скончался (1509), вероятно, был удушен угаром. Оба Патрикеевы, отец и сын, принадлежали к партии Димитрия.

ПСРЛ. 12. С. 248; Чтения. 1847. 9. Отд. 4. С. 9.

ПСРЛ. 7. С. 236; Чтения. 1847. 9. Отд. 4. С. 9.

Прибавления. 10. С. 505. О том, что Вассиан был ревностным последователем Нила, лучше всего говорит его сочинение «Инока пустынника Вассиана на Иосифа игумена Волоцкого собрание от святых отец», в: Прав. соб. 1863. 3. С. 204–210. Вассиан называет Нила своим старцем, а себя его учеником. Там же. С. 208.

Жмакин. Митрополит Даниил. С. 65. Весьма отрицательную характеристику Вассиана, которую дал Зиновий Отенский (Истины показание. С. 900), по нашему мнению, нельзя считать вполне объективной, ибо Зиновий сочувствовал все-таки партии иосифлян, а писал уже после изгнания Вассиана в 1531 г.

Жмакин. Ук. соч. С. 65; у Жмакина мы находим правильную оценку взглядов и деятельности Вассиана и вообще нестяжателей и иосифлян; мнение митрополита Макария Булгакова в его «Истории Русской Церкви» (2-е изд. 6. С. 195–204) не очень объективно, ибо он, как и другие представители русской церковной иерархии (даже XIX в.), сочувствовал воззрениям Иосифа Волоцкого.

Макарий. 2-е изд. 6. С. 127; Хрущов. Ук. соч., в: Древняя и новая Россия. 1875. 3. С. 270.

Прав. соб. 1863. 3. С. 207. По мнению Голубинского, Вассиан прибыл в Москву лишь после смерти несчастного князя Димитрия, который скончался 14 февраля 1509 г. Голубинский. 2. 1. С. 654.

Инок Паисий из Ферапонтова монастыря говорит о частых посещениях Вассианом двора и о его долгих «душевных беседах» с великим князем; см. его сочинение о втором браке Василия (1525), в: Чтения. 1847. 8; ср. мнение Макария об этом сочинении (2-е изд. 6. 175); а также: Павлов. Исторический очерк. С. 87; Голубинский. 2. 1. С. 732, 892. Другой современник, Михаил Медоварцев, который тоже лично хорошо знал Вассиана, называет его любимцем, «великим временным человеком» Василия, в: Чтения. 1847. 7. Отд. 2. С. 11. И в официальных документах можно обнаружить свидетельства доверия Василия к Вассиану: в 1523 г., отправляясь в поход на казанских татар, Василий вручил свое завещание митрополиту Даниилу в присутствии Вассиана. СГГД. 1. № 150. С. 416. Голубинский (2. 1. С. 654) считает, что Василий благоволил к Вассиану из-за особых церковно-политических соображений, чтобы использовать его против церковной иерархии в спорном вопросе о монастырских владениях.

О поставлении Варлаама: ПСРЛ. 6. С. 252; Herberstein. Op. cit. (1926). S. 66. О нравственном облике Варлаама он говорит: «Когда я послан был туда (речь идет о первой поездке в Москву, в 1517 г. – И. С.) императором Максимилианом, митрополитом был Варфоломей (т. е. Варлаам. – И. С.), которого считали святым человеком» (ibidem. S. 66). Следующий абзац в этом сочинении, посвященный дальнейшей судьбе Варлаама, не вполне соответствует действительности. Ср.: Голубинский. 2. 1. С. 637–645; о бли-зости Варлаама к воззрениям нестяжателей: ПСРЛ. 6. С. 252; 8. С. 252. К сожалению, сведения о митрополите Варлааме очень скудны.

В одном сочинении Вассиан говорит об ответном послании Иосифа, который скончался 9 сентября 1515 г. Этот ответ Иосифа неизвестен; можно полагать, что полемической деятельности Иосифа препятствовало то влияние при дворе, которым пользовался Вассиан. Сохранилось, однако, послание Иосифа боярину В. А. Челяднину, в котором он просит исходатайствовать у великого князя позволения на свои «писания», или, как нам кажется, позволения распространять ответ на нападки Вассиана. Ср.: Хрущов. Ук. соч. С. 260. В 1517 г. Вассиан уже закончил составление своей «Кормчей», это был нелегкий и очень объемный труд, занявший 2–3 года; поэтому можно считать, что полемические сочинения были написаны им ранее 1515 г. Составление полемических сочинений заставило Вассиана обратиться к сборнику канонических правил, который должен был придать особую силу его полемическим аргументам.

Вассиан имеет в виду Никона Черногорца († ок. 1092), инока из Раифского монастыря в Антиохии. Сочинения Никона Pandљkthj и TaktikТn были широко распространены и очень ценились в Древней Руси. Голубинский. 1. 1. С. 910–912; Срезневский И. Пандекты Никона Черногорца, в: Записки АН. 21. С. 194; Соколов И. Нравственное и умственное состояние византийского монашества с половины IX до начала XII в. 842–1204, в: Прав. соб. 1893. 2, 3. С. 608–610.

См.: Полемические сочинения инока-князя Вассиана Патрикеева, в: Прав. соб. 1863. 3. 1-е – с. 102–104; 2-е – с. 104–112; 3-е – с. С. 180–206; 4-е – с. 206–210. 1-е сочинение представляет собой введение ко 2-му и 3-му.

См.: Тихонравов. Летопись русской литературы и древности. 5 (1863). Отд. 3. С. 139–141.

О «Кормчей книге», или «Кормчей», – сборнике правил св. апостол, Вселенских и Поместных Соборов и святых отец – см.: Herman. De Fontibus juris ecclesiastici Russorum. P. 23 и след. (с обширной библиографией); о русских редакциях см.: Макарий. 8. С. 143 и след.; Голубинский. 1. 1. С. 659.

Прав. соб. 1863. 3. С. 104–112.

Хорошую историческую обоснованность утверждений Вассиана показал Павлов. Ук. соч. С. 69, примеч. Нужно заметить, что монастырские владения в XI-XIII вв. – Иосиф упоминал и св. Феодосия Печерского – имели совершенно иной характер, чем в конце XV и начале XVI в. Ср.: Голубинский. 1. 1 (1880). С. 435.

Прение… со старцем Васьяном, в: Чтения. 1847. 9, 6; Прав. соб. 1863. 3. С. 200–210, 192; Прибавления. 10. С. 505.

Прп. Нил Сорский и его устав о жительстве скитском (1864). С. 7–9, 175.

Прав. соб. 1863. 3. С. 109, 110; ср. точку зрения Нила, в: Архангельский. Нил Сорский и Вассиан Патрикеев. С. 72; Максим Грек. Соч. 2. С. 37, 89, 41, 95, 110. То, что свои утверждения Вассиан делал не в полемическом задоре, подтверждает официальное постановление Стоглавого Собора, в: ААЭ. 1. № 227. С. 218.

Прав. соб. 1863. 3. С. 112, 187, 105, 184, 109, 190, 184. Мы считаем, что с влиянием Вассиана связано наличие многочисленных замечаний о положении крестьян в Московской Руси в сочинениях Максима Грека, ср.: Максим Грек. Соч. 2. «Сказание» – с. 94, 98–100; «Слово о покаянии» – с. 130, 131, 132; «Слово душеполезно» – с. 34, 38.

Макарий. 2-е изд. 6. С. 141, 205. Ср.: Жмакин. Ук. соч. С. 65.

Голубинский. 2. 1. С. 665. Литература о Максиме Греке сравнительно обширна; основные работы: Иконников (1915); а также: Klosterman R. A. Maksim Grek in der Legende, в: ZfKG. 53 (1943). S. 177–228; Denissoff E. Maxime le Grec et l’Occident. Paris-Bouven, 1943. P. XIX-XXXIV.

См. упомянутую выше работу Е. Денисова, который пытается на основе разных итальянских и греческих источников и литературы проследить жизнь Максима от детства до прибытия в Москву. Ср. также: Голубинский. 2. 1. С. 667 и след.

См. послание Максима великому князю по поводу перевода Псалтири, в: Прибавления. 18. С. 184.

Источник