нанесение ущерба здоровью пациента врачом медицинской сестрой каким либо действием
Диагноз на миллион
Суть спора в следующем. Пожилая женщина, инвалид I группы, обратилась с иском в суд и потребовала с больницы больше миллиона рублей. Именно в такую сумму истица оценила свои моральные страдания из-за того, что врачи не смогли поставить ей правильный диагноз.
Пенсионерка попала в больницу с жалобами на боль в ноге. Женщину госпитализировали, но медики причину болей не нашли и довольно быстро выписали пенсионерку домой.
Пенсионерка заявила, что некачественная медицинская услуга причинила ей нравственные и физические страдания. У нее повысилось давление, началась депрессия. Понятно, что больница с такими обвинениями не согласилась и попросила суд назначить судебно-медицинскую экспертизу.
Судя по ее выводам, обследование пациентки соответствовало поставленному ей диагнозу. Ну а то, что врачи «не разглядели» перелома шейки бедра, то это связано «с объективной сложностью диагностики, поскольку истинный анамнез заболевания был выявлен после ее выписки».
Медэкспертиза в своем заключении указала, что при осмотре врачом-неврологом пациентке были запланированы консультации хирурга, но они не были проведены. По мнению экспертизы, от этого «дефекта медпомощи» никаких серьезных последствий не было. И, по заключению эксперта, «нет оснований считать, что действия врачей сами по себе причинили вред здоровью пациентки».
Районный суд, руководствуясь таким заключением, полностью отказал пенсионерке в иске. В своем решении суд записал: пациентка сама должна была доказать факт, что ей оказали ненадлежащую медицинскую помощь. Например, что после диагностирования ей перелома шейки бедра у нее возникли осложнения либо что состояние ее здоровья ухудшилось в результате действий ответчика, либо что объем оказанной ей медпомощи повлек негативные последствия для ее здоровья, либо создал такую угрозу.
В общем, пенсионерка, по мнению суда, сама должна была доказать вину медиков в причинении этого вреда. И она этого не сделала. А заключение экспертизы не подтвердило «противоправность поведения ответчика» и не подтвердила связь поведения врачей и наступление вреда. Вины медиков экспертиза не выявила.
Апелляция с таким решение коллег полностью согласилась. Более того, истице поставили в вину, что она, попав в больницу, «не сообщила симптомы, характерные для перелома шейки бедра». Поэтому диагноз «травма бедренной кости» врачами поставлен не был, соответственно, лечение не назначалось, «но данное обстоятельство не повлекло за собой причинение вреда больной». А еще местный суд заявил, что положили в больницу пенсионерку вообще-то не из-за травмы, а потому, что в регионе был паводок, и поэтому объявили режим ЧС. А ее как инвалида положили «на всякий случай» из-за многочисленных хронических заболеваний.
Недовольная такими решениями пациентка обжаловала их в Верховный суд РФ. Что суд увидел в материалах этого гражданского дела?
Он обнаружил «существенные нарушения норм материального и процессуального права». Судя по делу, требования пенсионерки компенсировать моральный вред основаны на факте некачественной медпомощи. Пациентке не сделали необходимые обследования и не поставили диагноз. Из-за этого было «несвоевременное лечение, что привело к ухудшению состояния здоровья истца, причинило ей физические и нравственные страдания». Тем самым, подчеркнул Верховный суд, было нарушено право гражданки на здоровье как нематериальное благо. Юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются «факты переживания истицей физических или нравственных страданий в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ей нематериальные блага».
В нашем случае местные суды «неправомерно обязали истца доказывать обстоятельства, касающиеся некачественного оказания ей ответчиком медицинской помощи». Кроме этого местные суды также «неправомерно» освободили больницу от доказывания, почему они не виноваты в неправильном диагнозе. А уже неправильный диагноз повлек неправильное и несвоевременное лечение.
Еще Верховный суд указал местным судам, что они не применили статью 70 Закона № 323-ФЗ о полномочиях лечащего врача при оказании медпомощи, где сказано, что именно лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум. Именно лечащий врач ставит диагноз.
Да и тот факт, что в больницу ее положили из-за паводка, тоже не имеет значения. Местные суды свои выводы основали только на заключении медицинской экспертизы. В связи с этим Верховный суд напомнил, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться не произвольно, а в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Это значит, что выводы эксперта не могут целиком предопределять исход спора.
Кстати, по замечанию высокого суда и в заключении экспертизы отмечены недостатки в оказании медпомощи. Но местные суды не задали вопрос: была ли у больницы возможность правильно поставить диагноз в случае проведения всех необходимых исследований? Этот важный вопрос в суде даже не прозвучал.
Поэтому Верховный суд велел пересмотреть спор с учетом своих замечаний.
Требуя взыскания морального вреда за некачественное лечение, пациент должен доказать лишь факт своих страданий
 |
| alexraths / Depositphotos.com |
По делам о взыскании морального вреда в связи с некачественным оказанием медпомощи истец (пациент) обязан доказать только факт наличия своих страданий, а ответчик (медорганизация) – правомерность своего поведения и отсутствие своей вины, причем дважды, – как в причинении вреда здоровью, так и в причинении морального вреда при оказании медицинской помощи. Иное распределение бремени доказывания – в корне неправильно (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2019 г. № 74-КГ19-5).
На это указал ВC РФ, рассматривая кассационную жалобу пациентки на решение суда об отказе в компенсации морального вреда ввиду недоказанности истцом факта противоправного поведения больницы, причинения вреда здоровью, причинно-следственной связи между ними и вины ответчика.
Пациентка – пожилая женщина, инвалид 1 группы, – потребовала заплатить ей более миллиона рублей в счет компенсации перенесенных моральных страданий в связи с неустановлением правильного диагноза: положили её в больницу из-за боли в ноге, однако причину боли так и не нашли, с чем и выписали домой, – а сами ни «рентгена» ноги не сделали, ни хирурга, ни травматолога на осмотр не позвали. Через пару месяцев, уже в другом медучреждении, рентгеновский снимок больной ноги обнаружил застарелый несросшийся надвертельный перелом шейки бедра.
Значит, больница оказала медуслуги некачественно, и это причинило пациентке нравственные и физические страдания, выразившиеся в переживаниях, связанных с опасением за жизнь и здоровье, и привели к повышению давления, подавленному эмоциональному состоянию, стрессу, депрессии, плохому настроению, душевной боли из-за неправильного диагноза и назначенных препаратов.
В качестве доказательств виновности больницы пациентка представила следующие документы:
Оценить перспективы рассмотрения вашего дела поможет аналитическая система «Сутяжник». В результате анализа текста искового заявления или претензии робот-помощник подберет наиболее релевантную судебную практику.
Во время рассмотрения дела суд по ходатайству больницы назначил судебно-медицинскую экспертизу. Но согласно заключению СМЭ:
В итоге суд полностью отказал в иске, отметив, что пациентка:
Пациентка же с этим не справилась. А заключение СМЭ не подтвердило ни противоправность поведения ответчика, ни наличие причинно-следственной связи между его противоправным поведением и наступлением вреда, ни его виновность.
Региональный суд согласился с этими выводами, дополнительно упрекнув истицу в том, что она не сообщила при своей госпитализации симптомы, характерные для перелома шейки бедра. Потому диагноз «травма бедренной кости» врачами поставлен не был, лечение не назначалось, но данное обстоятельство не повлекло за собой причинение вреда больной. Да и в больницу она поступила не в связи с травмой, а потому, что начался паводок-2014, в регионе введен режим ЧС, и ее положили «на всякий случай» ввиду многочисленных хронических заболеваний.
ВС РФ, ознакомившись с делом, обнаружил в нем существенные нарушения норм материального и процессуального права и вернул дело на пересмотр в первую инстанцию. При этом ВС РФ отметил следующие грубые ошибки нижестоящих судов:
Как медработнику договориться с пострадавшим из-за врачебной ошибки пациентом?
Избежать ответственности за оказание некачественной медпомощи поможет досудебное урегулирование спора. Переговоры и заключение мирового соглашения могут быть выгодны и для медучреждения, и для пациента
В Законе об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации говорится о важности оказания качественной медицинской помощи населению. Между тем в 2019 г. в органы Следственного комитета РФ поступило 6,5 тысячи сообщений о преступлениях, связанных с врачебными ошибками и ненадлежащим оказанием медпомощи. Было возбуждено 2,1 тысячи уголовных дел, в суд с обвинительным заключением направлено 332 уголовных дела в отношении 366 медицинских работников. Это на 10% больше, чем в 2018 г. В первом квартале этого года в суды передано для рассмотрения по существу 52 уголовных дела, о чем в начале июля сообщил председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин в интервью «Российской газете».
Теория врачебных ошибок
В Медицинской популярной энциклопедии врачебной ошибкой названа ошибка, которая была допущена врачом при исполнении профессиональных обязанностей, стала следствием добросовестного заблуждения и не могла быть им предусмотрена и предотвращена, т.е. причинами не были халатное отношение врача к своим обязанностям, его невежество или злоумышленные действия.
В российском законодательстве понятие врачебной ошибки не закреплено. Юристы используют иное понятие – оказание некачественной медицинской помощи или услуг. Определение этого понятия следует из другого: под качеством медицинской помощи подразумеваются в совокупности своевременность ее оказания, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, достижение запланированного результата (ст. 2 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ). Отсутствие одной из этих характеристик будет значить, что человеку была оказана некачественная медпомощь. Кроме того, медицинские услуги должны быть безопасны для жизни и здоровья потребителя (ст. 7 Закона о защите прав потребителей).
За оказание некачественной медицинской помощи предусмотрены гражданско-правовая и уголовная ответственность.
Гражданско-правовая ответственность медработника
Пациент, пострадавший из-за оказания некачественной медпомощи, вправе подать иск о возмещении вреда, причиненного его здоровью, на основании ст. 15, 151, 1085, 1086 Гражданского кодекса. В этом случае он может взыскать:
В случае оказания услуги, не соответствующей безопасности жизни и здоровья пациента, он может обратиться с исковым заявлением в суд на основании ст. 17 Закона о защите прав потребителей. При этом пациент имеет право взыскать все то, что перечислено выше. Также 50% штрафа присуждается судом от взыскиваемой денежной суммы в связи с тем, что ущерб не был возмещен в добровольном порядке, и если медицинские услуги оказывались на платной основе.
Ответственность за неправильные действия врача гражданское законодательство возлагает на работодателя (медучреждение), который затем вправе взыскать понесенные траты со своего работника в порядке регресса.
Основным доказательством в делах этой категории является судебно-медицинская экспертиза, которая показывает, был ли дефект в оказанной медицинской услуге и в чем он выражается, имеется ли причинно-следственная связь между ним и наступившими негативными последствиями – причинением вреда здоровью, смертью пациента.
Рассмотрим несколько примеров из судебной практики. При проведении операции на ключице пациентке установили пластину для фиксации, но сделали это некачественно. В результате произошел перелом ключицы, который был четко виден на сделанном позже рентгеновском снимке. Однако медперсонал никаких мер не принял. Пациентка продолжала посещать занятия по лечебной физкультуре, что привело к отеку и несгибаемости кисти. За защитой своих прав она обратилась в суд.
Судебно-медицинская экспертиза, проведенная ГБУЗ МО «Бюро судебно-медицинской экспертизы», выявила дефекты в оказанной медицинской помощи и причинно-следственную связь их с ухудшением состояния здоровья пациентки. После этого Останкинский районный суд г. Москвы принял решение о взыскании с соответчиков, коммерческого медицинского учреждения и ФГБУ Минздрава России, денежной компенсации на основании Закона о защите прав потребителей. Так, в пользу истицы с медучреждения были взысканы компенсация морального вреда, судебные издержки и штраф – всего 51 753 руб. С ФГБУ суд взыскал компенсацию морального вреда, утраченный заработок, расходы на приобретение лекарственных препаратов и судебные издержки – общая сумма составила 1 млн 86 тыс. руб.
В судебной практике имеются и обратные примеры. Так, в Серпуховский городской суд Московской области поступило исковое заявление об оказании некачественной медицинской услуги в области ортопедии (стоматология). Истец указывал, что из-за неправильной установки коронок произошел скол и их расцементировка. Однако судебно-медицинская экспертиза установила, что это случилось в результате неправильной эксплуатации коронок пациентом. В удовлетворении исковых требований ему было отказано.
Уголовная ответственность врача
Медицинского работника могут привлечь к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 109 УК РФ за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей. Под таким исполнением понимается поведение, не соответствующее официальным требованиям и предписаниям. Максимальное наказание – лишение свободы сроком до 3 лет.
В перечисленных случаях медицинский работник несет личную ответственность.
Еще один пример: при проведении подготовки к операции по коррекции подбородка пациентка погибла на операционном столе. Главное следственное управление СК РФ по г. Волгограду возбудило в отношении пластического хирурга уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 238 УК РФ. В результате ему вменили неправильный подбор препарата для анестезии и приговорили к 3 годам колонии. Однако Верховный Суд РФ отменил приговор. Суд обратил внимание на следующее обстоятельство: нижестоящие суды не проверили доводы подсудимого о том, что он провел реанимационные мероприятия как полагается, а пациентка умерла от анафилактического шока (аллергической реакции). Уголовное дело было направлено на новое рассмотрение.
Переговоры как способ не доводить конфликт с пациентом до разбирательства в суде
Избежать привлечения к ответственности помогут несколько основных правил: медицинский работник должен ответственно относиться к своим обязанностям, внимательно подходить к выполнению поставленных задач и постоянно совершенствовать свои знания. Важно выработать определенную линию поведения: не следует создавать имитацию бурной деятельности и консультировать по телефону, направлять пациентов под проценты к специалистам, в которых вы не уверены, и необходимо перепроверять информацию, которой оперируете.
Если все же произошла ошибка и пациенту была оказана некачественная медицинская помощь, эффективным способом разрешения конфликта может стать медиация – внесудебное урегулирование спора. Как показывает практика, пациенты обращаются в суд в том случае, если представители медучреждений не идут на контакт, не объясняют причины случившегося, разговаривают на повышенных тонах и отказываются компенсировать причиненный вред. Предвестником разбирательства в суде является претензия в адрес медицинского учреждения. Старайтесь не игнорировать такие жалобы. Лучше путем переговоров уладить конфликт.
Прежде всего следует обратиться к судебно-медицинским экспертам и профильным специалистам, чтобы разобраться, имеют ли место оказание некачественной медицинской помощи и причинно-следственная связь между действиями врача и негативными последствиями. Затем необходимо спокойно переговорить с пациентом, ознакомить его с заключением эксперта и принести свои извинения, если была выявлена врачебная ошибка. Предложите ему бесплатное восстановление здоровья в вашем медучреждении или компенсацию. В случае если пациент ранее направил претензию в адрес медучреждения, нужно будет выслать ему письменный ответ о готовности возместить причиненный ущерб.
Скорее всего, пациент согласится урегулировать вопрос в досудебном порядке, ведь деньги для восстановления здоровья ему нужны будут здесь и сейчас, а на расследование и рассмотрение таких дел уходят годы, доказать свою правоту будет непросто, придется документально подтверждать суммы, которые он потребует взыскать, и невозможно точно предугадать, каким будет решение суда. И если даже суд окажется на стороне пациента, можно будет рассчитывать лишь на компенсацию морального вреда в разумных пределах, сумму, потраченную на лечение в данном медицинском учреждении, и утраченный заработок. В случае предложения медучреждения возместить ущерб его не обяжут выплатить штраф в размере 50% от присужденной пациенту суммы, судебные издержки, проценты за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 ГК РФ, затраты на дальнейшее восстановление здоровья и т.д.
Если конфликт удалось решить в досудебном порядке, то необходимо будет взять у пациента расписку о получении им денежной компенсации. В ней должно быть указано, что конкретно было компенсировано – моральный вред, ущерб здоровью, утраченный заработок. В расписке пациент должен отметить, что претензий к медицинскому учреждению он больше не имеет.
Если договориться не удалось, пациент ведет себя агрессивно или безосновательно обвиняет медработников во врачебной ошибке, в том числе размещая публикации в Интернете, следует направить ему претензию с предупреждением о том, что, если он не прекратит, медучреждение вынуждено будет обратиться с иском в суд о защите чести и деловой репутации и потребовать компенсировать моральный вред.
Если пациент все-таки подал иск в порядке гражданского судопроизводства, имейте в виду – на любой стадии процесса до вынесения судом решения по делу можно заключить мировое соглашение. Оно подразумевает компромиссы со стороны как истца, так и ответчика: истец получит компенсацию от ответчика, и ему не придется тратить силы и нервы на судебный процесс, который может длиться год-два. Ответчик сможет получить согласие истца на уменьшение требуемой денежной суммы, и не нужно будет нести расходы на проведение судебно-медицинской экспертизы, платить штраф в размере 50% от взыскиваемой суммы и т.д. Кроме того, не пострадает деловая репутация медицинского учреждения, ведь в случае принятия судом решения в пользу пациента он может обнародовать его.
Например, Определением Подольского городского суда Московской области от 27 сентября 2012 г. было утверждено мировое соглашение между пациенткой и медучреждением. Истица в судебном процессе заявила следующие исковые требования: компенсация вреда здоровью – 557 тыс. руб., ущерб – 11 тыс. руб., судебные издержки – 70 тыс. руб., компенсация морального вреда – 1 млн руб. Однако после заключения мирового соглашения ответчик выплатил истице 758 487 руб., и претензии она более не предъявляла. Еще пример: Определением Хамовнического районного суда г. Москвы от 20 декабря 2017 г. было утверждено мировое соглашение между пациенткой и стоматологической клиникой. Медучреждение выплатило истице 667 450 руб., а она отказалась от дальнейших требований к клинике. Таким образом, заключение мирового соглашения позволяет поставить точку в споре с пациентом, исключив его дальнейшие претензии, требования оплатить продолжающееся лечение, реабилитацию и т.д.
Еще одним вариантом решения проблемы может быть страхование профессиональной ответственности врачей. При возникновении конфликта с пациентом страховая компания возьмет на себя урегулирование спора: будет составлено заключение о качестве оказанных услуг, а в случае наступления страхового случая пациенту возместят ущерб. Медучреждение сможет сохранить деловую репутацию и уйти от необходимости выплачивать пациенту немалые денежные суммы. При этом целесообразно страховать профессиональную ответственность не каждого медработника, а только тех врачей, которые подвергнуты большему риску: акушеров-гинекологов, хирургов, травматологов, стоматологов, косметологов.
Уголовная ответственность медицинских работников
С каждым годом в России количество уголовных дел, связанных с «врачебными ошибками»1, непрерывно растет. Согласно статистическим данным Следственного комитета Российской Федерации, если в 2016 году было возбуждено 4947 таких дел, то в 2017-м их количество увеличилось до 6050, а в 2018 году достигло отметки в 6600. Явная тенденция к увеличению числа жалоб пациентов в правоохранительные органы, возбужденных уголовных дел в отношении медицинских работников и количества переданных в суд уголовных дел вызывает серьезные опасения со стороны профессионального сообщества.
При рассмотрении основных составов преступлений следует сразу отметить, что каждый случай возбуждения уголовного дела в отношении медицинского работника требует индивидуального анализа действий соответствующего сотрудника, поскольку сама по себе медицинская деятельность является достаточно сложной (комплексной).
При анализе преступлений, совершаемых медицинскими работниками, необходимо учитывать специальный субъект данных преступлений – медицинского работника. Преступные деяния, которые могут быть совершены и иными лицами, не обладающими специальным медицинским статусом, нельзя рассматривать как входящие в исключительную группу «медицинских преступлений».
Согласно части 1 статьи 69 Федерального закона от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» право на осуществление медицинской деятельности в РФ имеют лица, получившие медицинское или иное образование в РФ в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами и имеющие свидетельство об аккредитации специалиста, полученное в соответствии с Порядком проведения аккредитации специалистов, утвержденным приказом Минздрава России от 02.06.2016 г. № 334н.
По данным составам преступлений действия медицинских работников всегда характеризуются неосторожной формой вины (субъективная сторона), которая подразделяется на легкомыслие и небрежность. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.
В обзоре судебной практики Верховного Суда РФ № 3 (2015) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2015 г.) Верховный Суд РФ применительно к части 2 статьи 109 УК РФ разъяснял2, что ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей является полное или частичное несоответствие профессиональной деятельности официальным требованиям или правовым предписаниям.
То есть обязательным условием для привлечения медицинского работника к уголовной ответственности является установление правовых предписаний, регламентирующих деятельность работника в сфере медицины («акушерство», «гинекология», «косметология» и т.д.). Отсутствие правовой регламентации свидетельствует и об отсутствии самого общественно опасного деяния, поскольку в таком случае нельзя установить отношение лица к тем или иным правовым предписаниям (профессиональным обязанностям).
Согласно проведенным исследованиям4, разграничение данных норм в правоприменительной практике происходит в основном по принципу платности оказания медицинских услуг (что является достаточно спорным критерием): при оказании бесплатных медицинских услуг работники сферы здравоохранения привлекаются к уголовной ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью или смерти пациента по части 2 статьи 109 или по части 2 статьи 118 УК РФ; при оказании платных медицинских услуг – по статье 238 УК РФ5.
II. С учетом ряда громких уголовных дел последнего времени квалификация деяний медицинских работников со стороны правоохранительных органов возможна и по иным составам преступления, в частности, по статье 293 УК РФ – халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностям по должности.
Так, в 2016 году в отношении медицинского работника Областной клинической психиатрической больницы №14 врача-психиатра Ольги Андроновой было возбуждено уголовное дело: первоначально по части 2 статьи 128 УК РФ (незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь), а затем, после отмены приговора Кировского районного суда г. Астрахани и возвращения уголовного дела для дополнительного расследования, по части 1 статьи 293 УК РФ. Кировский районный суд города Астрахани 06 ноября 2019 года признал Ольгу Андронову виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 293 УК РФ, и назначил ей наказание в виде исправительных работ с лишением права заниматься профессиональной деятельностью в течение двух лет.
В октябре 2017 года в отношении психиатра той же Областной клинической психиатрической больницы № 14 Александра Шишлова было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 293 УК РФ в связи с тем, что, по версии следствия, врач-психиатр выступил в составе врачебной комиссии с инициативой об изменении принудительного лечения пациенту, который после освобождения совершил убийство ребенка. Кировский районный суд Астрахани 06 июня 2019 года приговорил врача-психиатра к двум годам лишения свободы в колонии-поселении. В настоящее время приговор обжалован в Астраханский областной суд.
Несмотря на то что возбуждение уголовных дел по вышеуказанному составу преступления, скорее, является исключением, тем не менее, полагаем, что в некоторых сферах медицинской деятельности (в частности, психиатрии) данные составы несут основной риск для медицинских работников при выполнении служебных обязанностей.
III. Следует также отметить, что в действующем уголовном законодательстве содержатся особые составы преступлений в сфере медицины и фармацевтики, часть которых (статьи 235.1, 238.1, 327.2) были включены в УК РФ Федеральным законом от 31.12.2014 г. № 532-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия обороту фальсифицированных, контрафактных, недоброкачественных и незарегистрированных лекарственных средств, медицинских изделий и фальсифицированных биологически активных добавок», вступившим в силу 23 января 2015 года.
Остановимся более подробно на статье 235 УК РФ для подтверждения тезиса о том, что данные составы не предполагают уголовной ответственности медицинских работников.
Статья 235 УК РФ содержит два уголовно-правовых запрета: осуществление медицинской и фармацевтической деятельности без лицензии. Особенностью данной статьи является наличие материального состава преступления – лицо несет уголовную ответственность только при причинении вреда здоровью либо смерти человека. При этом также необходимо устанавливать причинно-следственную связь между деянием и названным последствием.
Субъектом преступления является руководитель медицинской организации, в обязанности которого входит получение всех необходимых лицензий, а также поддержание и соблюдение возложенных лицензионных требований. При этом работники организации не подлежат ответственности по ст. 235 УК РФ, даже если они состояли в трудовых или иных правоотношениях с работодателем и заведомо понимали незаконность осуществляемой ими деятельности6.
Данная статья является частным случаем незаконного предпринимательства (статья 171 УК РФ), разграничение между которыми проводится как по объекту посягательства, так и по характеру последствий. Как установлено в пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве», если осуществление частной медицинской практики или частной фармацевтической деятельности без соответствующего специального разрешения (лицензии) не повлекло последствий, указанных в статьи 235 УК РФ, но при этом был причинен крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо извлечен доход в крупном размере, то действия лица следует квалифицировать по соответствующей части статьи 171 УК РФ.
Главной сложностью данной нормы является отсутствие конкретизированного описания последствий в диспозиции. Буквальное толкование нормы позволяет думать, что речь идет о любом виде причинения вреда здоровью – от легкого до тяжкого. Вместе с тем, исходя из системного толкования нормы, можно сделать вывод, что под «вредом здоровью» в статье 235 УК РФ нужно понимать только тяжкий вред здоровью, однако в любом случае законодателю следует это определить самостоятельно путем внесения изменений в статью 235 УК РФ7.
Рассмотрение других составов преступлений данной группы требует отдельного анализа. Тем не менее, исходя из анализа правоприменительной практики, за незаконное производство или обращение медицинских изделий, лекарственных средств или биологически активных добавок (статьи 235.1, 238.1 УК РФ), а также подделку документов либо упаковки на лекарственные средства или медицинские изделия (статья 327.2 УК РФ) привлекают руководителей организаций, а не медицинских и иных работников.
Вместе с тем профессиональное сообщество не согласно с предложенными формулировками новых статей УК РФ, в частности, в связи с возможностью для широкой трактовки понятия «профессиональные обязанности», а также из-за включения в текст статей понятия «плод», поскольку это может привести к возбуждению новых уголовных дел в отношении медицинских работников, специализирующихся на акушерстве.
Законодателям и медицинскому сообществу предстоит найти решения, призванные нормализовать законодательную базу и обеспечить адекватную правовую защиту как пациентов, так и медиков.