диззи гиллеспи на каком инструменте играл
Легенда джаза Диззи Гиллеспи: Как огромные щёки помогли виртуозу-хулигану стать знаменитым
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Диззи – головокружительный
Джон Биркс Гиллеспи был самым младшим, девятым ребенком в семье. В простой рабочей семье было множество музыкальных инструментов: папа будущего музыканта и композитора, работая простым каменщиком, всё свободное время отдавал музыке, был звездой местного ансамбля.
Маленький Джон увлечённо извлекал звуки из всех инструментов, до которых мог дотянуться. Но свое второе имя «Диззи» мальчик заслужил тогда не из-за виртуозного владения музыкальными инструментами, а за свои шалости и проказы, от которых у любого могла закружиться голова.
Впрочем, музыкальный дар юного Диззи тоже не мог никого оставить равнодушным. В 10 лет он стал студентом Лоринбургского института – общеобразовательного колледжа для темнокожих детей. Здесь Гиллеспи учился играть на тромбоне, посещал занятия по теории и гармонике. Но любимым инструментом Джона стала труба, игре на которой он учился самостоятельно. Уже к 15 годам он понял: именно на этом музыкальном инструменте он готов играть постоянно, извлекая всё новые и новые звуки, совершенствуя собственное мастерство. Во время учёбы он становится участником оркестра колледжа. А вот получение диплома об образовании ему пришлось отложить на несколько месяцев из-за переезда мамы из Южной Каролины в Филадельфию.
Первые шаги в искусстве
В ночных клубах Филадельфии Диззи Гиллеспи начинал свою музыкальную карьеру, выступая в качестве третьего трубача бэнда Фрэнка Фейрфакса. Перебравшись в Нью-Йорк стал участником гарлемского оркестра Тедди Хилла. На прослушивании он эпатировал комиссию, явившись в непривычных для музыкантов пальто и перчатках. Если бы не его виртуозное владение инструментом, возможно, Тедди Хилл отказал бы ему в зачислении в состав. Однако, наряду с эксцентричными манерами, кандидат продемонстрировал ещё и профессиональное мастерство, равного которому не было.
В будущем музыкант ещё неоднократно станет удивлять, а некоторых даже раздражать собственным стилем и манерой поведения. Но именно эксцентричная манера игры и станет одной из первых ступенек на пути к всемирной славе трубача, аранжировщика и композитора. Тогда же он своим слегка шутовским поведением умудрился настроить против себя, за редким исключением, всех своих коллег, которые стали требовать у руководителя увольнения Диззи. Но Тедди Хилл сумел конфликт уладить. В гастрольном туре оркестра по Европе Гиллеспи пользовался заслуженным успехом, он уже играет партии первой трубы, оставаясь третьим трубачом.
В 1939 году оркестр распался, Диззи перешёл в коллектив Кэба Кэллоуэя, а в 1940 году женился на Лоррейн Уиллис, выступавшей в гарлемском театре в качестве танцовщицы. Насмешки и розыгрыши Диззи не находили понимания среди коллег, а сам Кэллоуэй не смог понять всей глубины и таланта музыканта, с которым ему довелось работать. Дошло даже до выяснения отношений с помощью кулаков, после чего головокружительный Диззи был уволен.
Стоит отметить, что именно во время работы в коллективе Кэба Кэллоуэя Диззи стал сотрудничать и записывать композиции с музыкантами, оказавшими влияние на стиль музыканта и всю его дальнейшую карьеру.
Легенда джаза, родоначальник бибопа
К началу 1940-х годов Гиллеспи уже был довольно знаменит благодаря своей необычной манере игры, получившей название «головокружительной пассажной техники». Музыка в его исполнении была уникальной. Он будто не играл, а жил внутри произведения, заставляя слушателя каждой клеточкой почувствовать силу музыки. Импульсивная игра, влекущая аудиторию неожиданными поворотами и смысловыми акцентами, дополненными сложнейшей гармонической структурой, сделала музыканта звездой.
Позже, в поисках новых путей в музыке, Диззи Гиллеспи, Чарли Паркер и Телониус Монк стали родоначальниками нового направления джаза – бибопа. Дальше карьера музыканта идёт по восходящей: он создаёт новые коллективы, записывает пластинки и собирает тысячи поклонников на своих концертах. Посмотреть на уникального музыканта, чье лицо во время игры преображается, а щёки становятся огромными, съезжаются тысячи поклонников.
Феномен Гиллеспи
Когда Диззи Гиллеспи играл на трубе, его шея и щёки находились в таком состоянии, будто их подключили к мощному насосу. Феномен Гиллеспи изучал учёный и пришли к выводу, что у музыканта имеется патология, называемая ларнгоцеле – воздушная киста гортани, из-за чего его шея становится раздутой и напряженной во время прохождения потока воздуха, необходимого для извлечения звуков из трубы. Однако обычно такая воздушная киста одна, у Диззи же было два воздушных мешочка, которые могли образоваться из-за непрерывного выдувания воздуха.
Растянутые щеки музыканта были отдельным явлением, которое называют ещё «болезнью стеклодува». Повторяемое сильное воздействие на мышцы растягивает и деформирует щеки. Из-за многократного нагнетания воздуха в ротовой полости лицо музыканта и приобрело подобные анатомические особенности. Они стали его визитной карточкой.
Диззи Гиллеспи прожил яркую творческую жизнь, оставив богатейшее музыкальное наследие. Он скончался в 1993 году в Нью-Джерси, от онкологического заболевания поджелудочной железы.
Тина Тинг Хелзет родилась через 70 лет после феноменального Диззи Гиллеспи, но труба стала и для неё любимым музыкальным инструментом, играть на котором она начала уже в 7 лет. Сегодня у неё разнообразнейший репертуар – она исполняет сольную, оркестровую и камерную музыку, и является сегодня одним из лучших в мире молодых трубачей.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Гиллеспи Диззи
Бенни Картер :
» Изобретатель трубы знал, что есть вещи, которые на этом инструменте реализовать нельзя, но он забыл сказать об этом Диззи.. «
Джон Гиллеспи был девятым и последним ребенком миссис Лотти Гиллеспи. Его семья жила скромно, но в достатке. Рано познакомился с музыкой благодаря присутствию в доме нескольких музыкальных инструментов его отца-каменщика, который по совместительству был лидером местного бэнда. Обнаружив незаурядные музыкальные способности, уже в раннем детстве освоил различные музыкальные инструменты. Прозвище «Диззи» (головокружительный, ошеломляющий), получил ещё в детстве за склонность к озорным проделкам и эксцентрическим выходкам, шокирующим окружающих. После смерти отца в 1927 году был принят (заслужив право на стипендию) в Лоринбургский институт (Северная Каролина) — негритянский общеобразовательный колледж, где обучался на музыкальном отделении по классам тромбона, теории и гармонии. Затем, самостоятельно овладевает трубой (от игры на которой приходит в восторг), фортепиано и ударными инструментами. С 15 лет полностью переходит к игре на трубе. В годы учёбы выступает в ученическом оркестре колледжа. В 1935 году из-за переезда матери в Филадельфию, Джон временно прерывает свои занятия на несколько месяцев. Диплом об окончании Лоринбургского колледжа получает в 1937 году.
Профессиональную деятельность начинает ещё в филадельфийских клубах. Там он начинает работать в местном бэнде Фрэнка Фейрфакса как 3-й трубач (вместе с Чарли Шэверсом и Карлом «Бама» Уориком), — подражая своему кумиру Рою Элдриджу. В 1937 году переезжает в Нью-Йорк и успешно пройдя прослушивание несмотря на оригинальное поведение (явился одетым в пальто, перчатки и при этом виртуозно импровизировал), поступает в гарлемский оркестр Тедди Хилла работавший в «Savoy Ballroom». В этом оркестре Гиллеспи, как раз становится преемником Роя Элдриджа, который незадолго до этого переходит в оркестр Флетчера Хендерсона. Шутовским поведением (накануне предстоящих летних европейских гастролей) быстро восстанавливает против себя оркестрантов и они требуют его увольнения. Хиллу удается уладить конфликт и Гиллеспи с успехом гастролирует с оркестром в Англии, Франции являясь третьим трубачом бэнда. За довольно короткий срок он начинает играть некоторые партии первой трубы, и уже больше учит других музыкантов, чем учится сам. Сотрудничество с Тедди Хиллом продолжалось вплоть до роспуска оркестра в 1939 году.
По возвращении в США участвует в культурной программе Всемирной выставки в Нью-Йорке (1939), в течение 2-х месяцев сотрудничает с пианистом Эдгаром Хейсом.
С конца 1939 года по сентябрь 1941 играет в оркестре певца Кэба Кэллоуэя. В этот период (9 мая 1940 года) — незадолго до гастролей в Канаде — женится на танцовщице Лоррейн Уиллис, которая выступала тогда в гарлемском театре «Apollo». Отношения в новом оркестре также незаладились. Музыканты оркестра не желали мириться с его насмешками над их профессионализмом и не понимали его экспериментов (сам Кэллоуэй называл его игру «китайской музыкой»). Во время одного из концертов дело дошло до драки за сценой с руководителем бэнда (Диззи нанес несколько ранений Кэллоуэю), после чего был со скандалом уволен из оркестра.
В это время Гиллеспи уже завоевывает известность благодаря своей «головокружительной» пассажной технике (прозвище «Диззи» приобретает новый смысл) и непривычному для поклонников свинга музицированию — нервозно-импульсивному, взрывчатому, с поворотами и изломами мелодии, неожиданными акцентами и паузами, усложненной гармонической структурой.
В дальнейшем выступает с оркестрами Мерсера Эллингтона и Эллы Фицджеральд, зимой 1941-42 играет у Бенни Картера, затем у Чарли Барнета, Леса Хайта, Кэлвина Джексона и Лакки Миллиндера. Занимается аранжировкой, выполняет заказы для оркестров Вуди Германа, Джимми Дорси и других. Параллельно с этим участвует вместе с молодыми энтузиастами зарождающегося боп-движения (Чарли Паркером, Телониусом Монком, Кенни Кларком, Чарли Крисченом, Карлом Уориком) в знаменитых джем-сэйшн в гарлемском клубе «Minton’s Playhouse», открывших собой новый этап в развитии джазовой музыки — эру модерн-джаза.
Летом 1942 года Диззи Гиллеспи создает в Филадельфии квартет — первый в истории джаза боп-ансамбль, где на барабанах играл белый музыкант Стэн Леви. В конце того же года Гиллеспи входит в состав оркестра Эрла Хайнса, где была необычайно высокая концентрация ещё никому не известных сторонников нарождающегося стиля бибоп (Чарли Паркер, Бенни Харрис, Бенни Грин, Уорделл Грэй, Сара Вон, Билли Экстайн), стремящихся к обновлению традиционного музыкального языка джаза. После распада оркестра Хайнса, Диззи Гиллеспи играет в комбо Коулмена Хокинса и затем около 3 недель в оркестре Дюка Эллингтона. В последующий период Гиллеспи работает со своим составом, где продолжает активно разрабатывать стилистику бибопа. В 1944 году работает в оркестрах Джона Кирби и Билли Экстайна, в 1945 году — выступает с квинтетом Чарли Паркера (с которым познакомился в 1940 году в Канзас-сити), а затем Диззи создает биг-бэнд, с которым гастролирует в южных штатах. В 1946 году Диззи Гиллеспи обновляет состав своего оркестра, добавляет в ритм-группу нескольких перкуссионистов (самым известным стал Чано Позо), подчеркивая таким образом афроамериканские корни джаза (эту музыку принято называть афро-кубинской). В композициях и аранжировках оркестра упор делается не на звучание инструментальных групп, а на игру солистов-импровизаторов, таких, как Милт Джексон, Рэй Браун, Джеймс Муди, Сесил Пэйн, Джей Джей Джонсон, Юзеф Латиф (позже присоединились Джон Колтрейн, Джимми Хит, Пол Гонзалес). В 1946-48 оркестр несколько раз гастролирует в Европе.
29 сентября 1947 биг-бэнд Диззи Гиллеспи выступил в Карнеги-холл с большой концертной программой, в которой впервые прозвучали «Toccata For Trumpet And Orchestra» Джона Льюиса, «Good Bait» Тэда Дамерона и сюита Джорджа Рассела «Cubana Be, Cubana Bop».
В 1950 году оркестр прекращает своё существование и Гиллеспи переключается на игру в комбо-составах, выступает с квинтетом, регулярно записывает пластинки (с 1951 у него своя фирма грамзаписи). Выступает в концертах «Джаз в Филармонии», организованных продюсером Норманом Гранцем (его партнёрами чаще всего становились Дон Байес, Эл Хейг, Лео Райт, Джуниор Манс, Лало Шифрин, Стэн Леви, Лес Спан и другие) и на джазовых фестивалях в Париже, Каннах, Варшаве, Ньюпорте и других. В 1956 году совместно с Куинси Джонсоном (при поддержке Госдепартамента США) организует ещё один биг-бэнд, с которым гастролирует в Югославии, Греции, на Ближнем Востоке и в Южной Америке. Преподает в джазовой школе в Ленноксе.
Диззи Гиллеспи был пионером латин-джаза: именно в его биг-бэнде 1946-50 гг. играл знаменитый перкуссионист Чано Посо, благодаря которому впервые систематически зазвучало соединение джазовой оркестровки, бибоповой импровизации и афро-кубинских ритмов (пьеса «Manteca» и другие). В 1960 г. в состав квинтета Гиллеспи вошёл аргентинский пианист и композитор Лало Шифрин, с которым Гиллеспи познакомился в 1956 г. Ещё в 1961 году журнал Down Beat выбирает Гиллеспи в символический «Пантеон славы». В 1964 году Диззи Гиллеспи сам себя выдвигает кандидатом в президенты США. Его предвыборная программа включала обещание в случае его избрания переименовать Белый дом в «Блюзовый дом», назначить госсекретарем США Дюка Эллингтона, а генеральным прокурором США главу «Организации афроамериканского единства» Малькольма Икс, директором Центрального разведывательного управления — трубача Майлза Дэвиса, а слепого певца Рэя Чарльза — директором Библиотеки Конгресса.
В 70-е годы входил в различные звездные составы. В конце 70-х стал почетным доктором нескольких университетов. В 1980-е годы Диззи Гиллеспи руководит биг-бэндами «Dream Band», «United Nations Orchestra», в которые входили трубачи Артуро Сандоваль и Клаудио Родити, саксофонист Пакито Д’Ривера, перкуссионист Аирто Морейра, вокалистка Флора Пурим. Сотрудничает с молодыми коллегами, которых по праву считает своими учениками — с Джоном Фэддисом, Артуро Сандовалем или Уинтоном Марсалисом. Самые известные композиции Гиллеспи исполняемые биг-бэндом — Night In Tunisia, Con Alma, Bebop, Salt Peanuts, Dizzy Atmosphere, Groovin’ High, Woody’n You, Blue N’Boogie. В 1989 году Гиллеспи даёт 300 концертов в 27 странах мира и 31 штате США, коронуется как племенной вождь Нигерии, получает 14-ю в своей жизни степень почётного доктора (на этот раз от бостонского музыкального колледжа Бёркли). В этом же году удостаивается степени командора Ордена искусств и литературы Французской Республики и премии «Грэмми» за заслуги в течение всей жизни. Звезда Диззи Гиллеспи заложена на голливудской Аллее Славы возле дома 7057 по Голливудскому бульвару в Лос-Анджелесе.
В 1990 году он единственный раз в жизни выступает в СССР (в московском Театре эстрады). Диззи Гиллеспи выступил в самом престижном концертном зале США, нью-йоркском Карнеги-Холле, 32 раза. Назначено было и его 33-е выступление — в день его 75-летия, однако из-за болезни Диззи выступить не смог. В этот день вместо него выступили его друзья и ученики (многолетний партнер по малым ансамблям и биг-бэндам, саксофонист и флейтист Джеймс Муди; трубач Джон Фэддис; кубинский саксофонист и аранжировщик Пакито Д’Ривера и многие другие музыканты).
Диззи Гиллеспи умер от рака поджелудочной железы ночью 6 января 1993 года и был похоронен на кладбище Flushing Cemetery в нью-йоркском районе Куинс. Согласно его воле, было две похоронные церемонии: одна — по обряду Бахаи, другая, открытая для широкой публики — в принадлежащем епископальной церкви соборе Св. апостола Иоанна Богослова.
«Джаз.Ру». Избранное: Диззи Гиллеспи — 100 лет со дня рождения. Щёки и труба
21 октября 2017 исполнилось 100 лет со дня рождения одного из величайших джазовых трубачей XX столетия — Диззи Гиллеспи. Он прожил 75 лет, успев невероятно много — вместе с саксофонистом Чарли Паркером в 40-е годы произвести революцию в джазе, породив новый стиль, бибоп, ставший во второй половине века основной современного джазового языка; записать десятки эпохальных пьес и альбомов, вошедших в золотой фонд джаза; создать несколько малых составов и биг-бэндов, каждого из которых довольно было бы для увековечивания памяти менее значимого музыканта; и, наконец, олицетворить собой собирательный образ «головокружительного» (dizzy) джазмена: берет, маленькая острая бородка, очки, пение скэтом — salt peanuts! salt peanuts! — и щёки, конечно же, неподражаемые щёки Диззи, о которых речь ниже.
Dizzy Gillespie
«Джаз.Ру» с удовольствием делает доступным для сетевой аудитории двойной текст, написанный в 2007 г. к 90-летию со дня рождения Диззи для бумажного издания «Джаз.Ру» №7-2007. Текст актуализирован для 2017 г.
О Гиллеспи не слишком много написано и/или издано по-русски, что странно: роль его никак не меньше, чем роль Паркера или другого легендарного трубача, Майлза Дэйвиса. Жизнь Диззи ещё ждёт русскоязычного биографа или переводчика. Вот восемь фактов для его будущей биографии на русском языке:
ВИДЕО: биг-бэнд Диззи Гиллеспи, 1947 — «Salt Peanuts»
Диззи. Щёки и труба
Образ Джона Бёркса Гиллеспи (John Burks Gillespie) по прозвищу Диззи — пожалуй, самый узнаваемый во всей истории джазовой музыки, которая, по счастливой случайности, не простирается дальше истории фотографии. Вполне возможно, что многие, услышав слово «джаз», представят себе один из тщательно отстроенных, подготовленных и кадрированных портретов, из которых некоторые, в самом деле, принадлежат трубачам. Гиллеспи же не нужно было совсем ничего — достаточно было поднести трубу к губам, в любой обстановке, при любом освещении, и символ готов. Разумеется, дело тут в трубе и губах — вернее, щеках.
Медицинский термин для этого явления так и звучит: «карманы Гиллеспи»
Скотти Барнхарт, автор обширной монографии, посвященной джазовой трубе, сравнивал раздутые щёки Диззи с попытками играть на фортепиано костяшками пальцев [1]; любой, кто хоть немного знаком с основами звукоизвлечения на медных духовых, немедленно скажет, что так неправильно, невозможно, так просто не делают. Вся накопленная музыкальная практика недвусмысленно утверждает, что стоит ослабить контроль над мышцами щёк — и техника в скорейшем времени развалится. Самое простое объяснение состоит в том, что Диззи, как и многие музыканты того времени, формального образования не получил — да и не искал. Одно из общих мест джазовой критики состоит в противопоставлении подхода «к снаряду» Гиллеспи и Майлза Дэйвиса; амбушюр последнего был сформирован у преподавателей Джулиардской школы, в то время как Диззи, стало быть, просто не ведал, что творит — и это незнание и позволяло ему обходить объективные возражения. Майлс со смехом рассказывал, что однажды, уже в шестидесятых, Гиллеспи обратился к нему за советом — что можно попробовать изменить, чтобы добиться более ясного звучания в медленных темпах. «Представьте себе всю ту фигню, которой я научился у Диззи — и тут он приходит учиться ко мне! Но я ему сказал, что он уже слишком привык, закостенел, чтобы теперь что-то менять» [2]. Этой версии придерживаются многие биографы; это естественно, ведь в многочисленных интервью при разговоре на эту тему Гиллеспи в основном просто пожимает плечами, немного виновато:
— Я никому не советую начинать играть, раздувая щёки; это неверная техника. Я — музыкант без классической школы, знаете, прямая осанка и подобранная челюсть. У меня ничего этого не было. Я всего лишь старался выжимать, что выходило. Ну, так и вышло, так мои щёки и раздулись в этот ужас» [3].
Критик Джин Лиз даже счёл нужным выступить в защиту такого «наивного» музицирования, отметив, что «возможно, самообразование многих джазовых музыкантов старшего поколения является скорее их достоинством; каждый из них учился решать встающие перед ним проблемы самостоятельно. Во всяком случае, Диззи был далеко не единственным самоучкой; однако… не нашлось никого, кто остановил бы его, когда он выпячивал щёки» [4].
С течением времени соединительная ткань в щеках самоучки все более подавалась и растягивалась, не причиняя ему при этом никакой физической боли; Диззи с гордостью рассказывал, что врач, работавший на НАСА, попросил (и получил) у него разрешение назвать получившееся состояние, которое он исследовал, «карманами Гиллеспи».
К сожалению (или к счастью), эта стройная теория разваливается, стоит раскопать ранние фотографии Гиллеспи, неизвестного никому заводного юнца, в тридцатые годы время от времени игравшего с заезжими оркестрами в родном городе Черо, штат Южная Каролина. На них щёки Диззи ничем не отличаются от щёк его собратьев по инструменту. Раздуваться они начинают только к концу десятилетия, после переезда Гиллеспи на восточное побережье —сначала в Филадельфию, а потом и в Нью-Йорк.
Молодой Диззи Гиллеспи (фото середины 1940-х, Уильям Готтлиб, из коллекций Библиотеки Конгресса США)
Мне кажется, что на правильном пути к разгадке стоит все тот же Барнхарт (музыкант очень высокого разряда, профессор по классу трубы в университете штата Флорида и один из постоянных приглашённых солистов в оркестре имени Каунта Бэйси): «…в то время, когда Диззи с Чарли Паркером и другими начал устраивать джем-сешнз на всю ночь, когда они создавали эту новую музыку — бибоп, он играл часами, много часов подряд, чаще всего соревнуясь с выходящими на сцену музыкантами, пытаясь их «срезать». Он никак не мог позволить себе поддаться усталости и заставлял себя продолжать, когда другие трубачи уже выходили из строя — то есть когда и его мышцы уже начинали сдавать. Чтобы не уступать саксофонистам, Гиллеспи опирался на свои щёки; в саксофон можно дуть хоть пять часов, усталость при этом не сравнима с усталостью человека, играющего на трубе. Губы трубача во время игры, вибрируя, ударяются о жесткий мундштук, в то время как саксофонист имеет дело с довольно мягкой тростью. Когда мышцы, составляющие амбушюр, устают… щёки неизбежно начинают компенсировать недостаток поддержки на губах, раздуваясь сильнее, чем обычно. Именно это и случилось с Гиллеспи. А не смеялись над ним, над его странным видом, по одной простой причине — никто в мире не потянул бы играть на трубе так и в таких количествах, как играл он в сороковых годах. Музыканты, критики, слушатели — всех их он заставил сосредоточиться на том, что именно он играл, а не на том, как он при этом выглядел. Мышцы щёк он использовал для того, чтобы дополнить выдох от диафрагмы. Да, щёки раздувались, но он не терял контроля над потоком воздуха» [5].
Чарли Паркер и Диззи Гиллеспи, около 1950 г.
Таким образом, неправильная постановка амбушюра неожиданно оказывается вовсе не недостатком; напротив, Диззи смог извлечь из нее уникальное преимущество. «Из молодых тогда никто не мог повторить того, что он делал со щеками», признаёт еще один биограф [6]. К тому же запас воздуха в «карманах» служил ещё и для непрерывного дыхания, виртуозного приёма, позволяющего музыканту одновременно делать короткий вдох носом и выталкивать скопившийся во рту воздух через губы; при достаточной дисциплине длина пассажа, сыгранного легато, при использовании непрерывного («цепного») дыхания вообще не ограничена.
Позднее, и на публику, Диззи преуменьшал значение принятого тогда решения «отпустить» щёки (а в том, что это было сознательное решение, у меня нет никакого сомнения):
— Всё начинается вообще из задницы, с ягодичных мышц, основание строится там, в них. Потом брюшные мышцы. Если не идти с самого низа, диафрагма никогда не будет правильно сокращаться и выбрасывать воздух. И наконец, наверху поток воздуха управляется губами. Щёки — это мелочь, просто перевалочная станция. [7]
ВИДЕО: 1960, квинтет Диззи Гиллеспи
Второй элемент образа, выгнутый вверх раструб инструмента, появился значительно позже, но при ближайшем рассмотрении обладает весьма сходной историей. В этом случае, впрочем, нет никаких расхождений по поводу того, как именно случилось, что не только труба Гиллеспи приобрела столь узнаваемый изгиб, но и её хозяину пришло в голову попробовать, как она звучит в таком виде. И то, и другое — результат практически невероятного совпадения. Во время перерыва в сборном концерте 6 января 1953 года в нью-йоркском клубе «Снуки», когда Диззи отошел за кулисы для интервью, водевильная пара (оба участника которой изрядно приняли к этому моменту) принялась толкаться на сцене, и Джеймс Кросс по прозвищу «Пенёк» (James «Stump» Cross), падая, опёрся на трубу, стоявшую на вертикальной стойке. Стойка, прежде чем рухнуть, продержалась достаточно, чтобы изогнуть раструб — причем очень сильно, почти под прямым углом. «Если на дудку упасть, 999 раз из тысячи или клапан погнёшь, или кожух. Будет вмятина, клапана будут заедать. А тут — согнулась, и всё» [8].
Среди зрителей присутствовала и жена Гиллеспи — Лоррейн; более того (ещё одно совпадение), этот день был днем её рождения. Желая предотвратить скандал (а репутация Диззи была такой, что саксофонист «Иллинойс» Жаке (Illinois Jacquet), увидев, во что превратился инструмент, немедленно испарился, приговаривая «Э, нет, когда этот чувак вернётся и увидит свою дудку, меня и близко тут не будет»), она перехватила Диззи на входе, повторяя «Играй! Играй, как есть!». Чтобы не огорчать её, Гиллеспи действительно отыграл всю вторую половину «как есть»; на следующий день он, разумеется, отдал трубу в починку.
Труба Диззи Гиллеспи (Смитсоновский музей американской истории)
Случились одновременно две вещи. Во-первых, изменилась акустическая характеристика звука; кроме того, что в месте изгиба просвет значительно сузился (результат резкого движения; практически, скорее всего, труба звучала в тот вечер как немного подсурдиненная), сам факт его наличия приглушал до определенной степени стоячие волны основных частот, отдавая предпочтение более высоким обертонам. Однако даже не это было важно для самого музыканта; он услышал, что его собственная музыка достигает его ушей чуть раньше, чем обычно. Джон Колтрейн испытал то же откровение, перейдя на горизонтальный сопрано-саксофон с изогнутого тенора; Диззи из горизонтали пошёл ещё выше.
Труба Диззи Гиллеспи, фото 1960-х гг.
Через неделю Гиллеспи, вооружённый чертежом, сделанным женой-художницей (они сошлись на том, что угол следует всё же задать поменьше), уже убеждал представителей фирмы «Мартин» искалечить для него трубу на заказ, вдумчиво и аккуратно — то есть, опять же, повторить и закрепить первоначально вынужденную, но затем сознательно выбранную «неправильность». А еще через четыре года девятнадцатилетний Ли Морган использует в точности такой же инструмент для того, чтобы записать соло для заглавной пьесы на альбоме Джона Колтрейна «Blue Trane».
— Что моя дудка исключает, так это проблему, когда читаешь с листа, и трубу приходится держать раструбом вниз. Этот инструмент невозможно опустить вниз так далеко, чтобы раструб оказался ниже пюпитра. Дальше: в небольших клубах обычно играешь прямо людям в лицо, а труба — очень сильный инструмент, если прямо в кого-нибудь дунешь как следует в верхнем регистре, можно ему и уши повредить. Ну, и на моей дудке как только берешь ноту, раз! и слышишь её сам сразу же, вместо того, чтобы дожидаться. Да, доля секунды, но эта доля значит очень много. [9]
Ранняя клоунада Гиллеспи, созданный им образ «клёвого чувака» — галстук, берет, очки в роговой оправе, бородка, ужимки, — казалось, всё это так никогда и не закончилось; сколько бы лет ему ни было, как бы он ни одевался, как бы себя ни вёл, зрители всегда видели на сцене раздутые щёки за задранной вверх трубой. Диззи старался не относиться к себе слишком серьёзно, старался нарочито и напоказ; только иногда, в тех редких случаях, когда интервьюер хорошо понимал, о чём говорит, и умел обойти наведённый фасад точно поставленным вопросом, можно было, пусть не с первого раза, получить короткий, прямой и серьёзный ответ.
Ну, мы поговорили про «карманы Гиллеспи», про гнутый раструб, про игру с наклонённой головой, все эти случайные вещи, и ты говоришь, что все это — неправильно, что так не играют. И тем не менее, все это — часть твоего стиля. А мы начали с того, что стиль — очень важная штука.
— Ну, ясно же, что правильный способ играть на трубе — это как классические парни, у которых хороший амбушюр. Фредди Хаббард, например — чудесный амбушюр. Джон Фаддис! Это вообще невероятный музыкант.
Да, но даже учитывая неправильную технику… Вот многие говорят, что у Монка была неправильная техника, но она же была значительной частью его стиля, его личности, его звучания; ведь в твоём случае это тоже верно, это часть твоей музыки?
Использованная литература:
1. Scotty Barnhart — «The World of Jazz Trumpet. A Comprehensive Story and Practical Philosophy»
2. Eric Nisenson — «Round About Midnight. A Portrait of Miles Davis»
3. Ben Sidran — «Talkin’ Jazz. An Oral History»
4. Gene Lees — «You Can’t Steal a Gift. Dizzy, Clark, Milt and Nat»
5. Barnhart
6. Tony Gentry — «Dizzy Gillespie»
7. Donald L. Maggin — «Dizzy. The Life and Times of John Birks Gillespie»
8. «Dizzy: To Be or Not to Bop. Autobiography of Dizzy Gillespie with Al Fraser»
9. «To Be or Not to Bop»
10. Sidran
ВИДЕО: United Nation Orchestra, 1989