днк в криминалистике с какого года
Код убийцы: как спустя много лет раскрывают преступления по ДНК
Эксперты-криминалисты могут по мельчайшим частицам определять даже цвет волос и глаз злоумышленника
Преступник может стереть с места преступления отпечатки пальцев, заботливо собрать гильзы. Но невидимые глазом следы все равно останутся. Упавший на пол волосок, микроскопические частицы кожи под ногтями жертвы, мельчайшая капелька крови или слюны – тонкие ниточки ДНК продолжают тянуться за злоумышленником. И благодаря современным методам криминалистики оборвать их невозможно даже спустя долгие годы. О том, как сегодня эксперты могут раскрыть безнадежное убийство десятилетней давности и определить подмену на прилавке рыбного магазина, «МК» рассказал начальник экспертно-криминалистического центра МВД России, генерал-лейтенант Алексей Шишко.
— Алексей Валерьевич, что сейчас представляет из себя экспертно-криминалистическая служба?
— Сегодня экспертно-криминалистическая служба МВД России – самая разветвленная, многочисленная и высокотехнологичная. Ее сотрудники, зачастую владеющие несколькими специальностями, выполняют основной объем работы по производству экспертиз и исследований, осуществлению выездов на места происшествий, обеспечению в целом криминалистического сопровождения раскрытия и расследования преступлений за счет использования последних достижений науки и техники. При непосредственном участии экспертов российской полиции раскрывается, как минимум, каждое третье преступление. Ежегодно проводится свыше двух миллионов экспертиз и исследований.
— Какое направление сейчас самое перспективное?
— Одним из наиболее динамично развивающихся направлений судебно-экспертной деятельности, способствующих значительному повышению раскрываемости преступлений, является исследование ДНК. Криминалистические исследования ДНК в системе МВД начали проводиться с 1988 года, когда Государственным комитетом СССР по науке и технике было принято решение об организации лаборатории генотипоскопии на базе Всесоюзного научно-криминалистического центра МВД СССР (в настоящее время – ФГКУ «ЭКЦ МВД России»). Первые опыты эксперты-биологи выполняли на базе Всесоюзного центра психического здоровья АМН СССР, где уже исследовалась ДНК человека для установления причин многих психических заболеваний. Сегодня в нашем ведомстве функционирует самая мощная в России сеть лабораторий для проведения исследований ДНК и учёта получаемой геномной информации – в более чем 80 % территориальных органов МВД России на региональном уровне. Ежегодно экспертами МВД России исследуются сотни тысяч биологических следов и сравнительных образцов. Всего за 2019 год методом ДНК-анализа проведено более 92 тысяч экспертиз и исследований, способствовавших раскрытию преступлений.
— Как можно установить, что именно вот этот конкретный человек причастен к преступлению?
— Объектами исследования являются любые ткани и выделения человека, которые содержат ДНК. Современные методы ДНК-анализа позволяют исследовать микроколичества биологического материала. Следы могут быть настолько небольшими, что обнаружить их на месте происшествия зачастую невозможно, поэтому изымаются предметы, подозрительные на предмет наличия биологических следов человека. С ними работают уже в лабораторных условиях. В последнее время часто на исследование представляются невидимые следы.
— Как это – невидимые?
— Это так называемые контактные следы. Они возникают на любых предметах в результате прикосновений человека.
— Можно на примере какого-нибудь конкретного дела объяснить, как это бывает?
— Вот, например, в селе Курсавка Ставропольского края двое неизвестных при помощи гвоздя отжали пластиковое окно и проникли в дом пожилой женщины, ветерана Великой Отечественной войны. Преступники жестоко избили хозяйку, похитили вещи и деньги, после чего скрылись. На месте преступления обнаружен гвоздь, на котором при производстве генотипической экспертизы выявлен генетический материал неизвестного мужчины. При проведении ряда сравнительных исследований образцов биологического материала лиц, проверяемых на причастность к совершению преступления, установлено совпадение генетических признаков следа и образца подозреваемого. Подозреваемый задержан, от него получены признательные показания. То есть основная задача экспертизы – определить конкретного человека, от которого происходит биологический объект, а также исключить любых непричастных лиц.
— Что для этого делается?
— Для этого, как правило, выполняют сравнительное исследование генетических признаков изучаемого объекта и биологического образца лица, от которого, предположительно, произошел объект. При становлении метода криминалистического ДНК-анализа существовала необходимость одновременного исследования ДНК биологического следа и сравнительного образца, что существенно ограничивало возможности экспертизы. В настоящее же время результаты, полученные в любой лаборатории страны, могут оперативно использоваться при исследованиях, выполняемых в другой лаборатории.
— А как быть, если никаких образцов для сравнения у экспертов нет? Тупик?
— Достоверное отождествление следа возможно и при отсутствии сравнительных образцов. В этом случае можно использовать базу данных геномной информации. Она содержит сведения о генетических профилях биологических следов, обнаруженных на местах происшествий, и генетических профилях лиц, подлежащих учету или обязательной геномной регистрации. При сравнении полученного профиля ДНК изучаемого объекта с данными, хранящимися в базе, можно установить лицо – источник биологического объекта, и раскрыть преступление.
— Но для того, чтобы база работала лучше, в ней должна содержаться генетическая информация как можно большего количества людей, верно?
— Зарубежный опыт показывает, что базы данных ДНК начинают функционировать эффективно, если в них содержится геномная информация не менее 1 % населения страны. В российской базе содержится геномная информация более 0,6 % населения нашей страны.
— То есть пока этого недостаточно, чтобы эффективно расследовать преступления? Что нужно, чтобы информации в базе стало больше?
— Сейчас по поручению руководства страны проводится работа по совершенствованию законодательства в части расширения перечня лиц, подлежащих обязательной геномной регистрации. В ближайшие годы прогнозируется увеличение массива базы до 3,5 % населения России. Увеличение количества лиц, генетическая информация которых находится в базе данных, позволит повысить эффективность использования геномной информации в раскрытии преступлений.
— Сколько по времени живут следы ДНК? Есть какой-то час «икс», после которого преступник может расслабиться и быть уверенным, что теперь-то его точно никто не найдет?
— Можно и спустя годы раскрыть преступление. Поясню на примере одного из таких дел. В мае 2015 года в одном из районов Костромской области обнаружен труп несовершеннолетней девушки, возбуждено уголовное дело по факту убийства. В результате судебных генетических экспертиз следов, изъятых при осмотре места происшествия и тела убитой, установлен генотип подозреваемого, который помещен в базу геномной информации. На причастность к совершению преступления в течение трех лет проверены порядка 8 000 человек. В 2018 году в результате генетического исследования образца буккального эпителия подозреваемого гражданина Дирко, и последующей проверки его генетического профиля по базе установлено совпадение с генетическим профилем следа, изъятым со срезов ногтей с правой и левой кистей рук убитой. В результате Дирко, ранее судимый за убийство и изнасилование несовершеннолетней, арестован спустя три года после того, как он совершил убийство.
-То есть чем больше данных в геномной базе, тем меньше шансов, что преступник уйдет безнаказанным?
— Как видите, расширение перечня лиц, подлежащих обязательной государственной геномной регистрации, позволит исключить факты уклонения преступником от постановки на учет в геномную базу и повысить раскрываемость преступлений с ее помощью. Однако и в настоящее время база успешно используется для раскрытия и расследования преступлений, в том числе серийных, особо тяжких и имеющих общественный резонанс. К примеру, благодаря базе геномной информации установлено, что следы по 12 эпизодам преступлений, связанных с совершением изнасилований в г. Тулуне Иркутской области с 2001 года, принадлежат одному мужчине. В январе 2019 года при проверке по базе данных генетического профиля гражданина Ш. установлено совпадение с биологическим материалом преступника. В дальнейшем гражданин Ш. дал признательные показания в совершении преступных действий в отношении 24 женщин.
— А если никаких данных на предполагаемого преступника в вашей базе нет, что тогда делать?
— В практике экспертов-криминалистов были такие дела?
— Конечно. Например, 22 июля 1995 года в Барнауле в очистных сооружениях обнаружен расчлененный труп неустановленной женщины без головы, а спустя 5 лет, 2 августа 2000 года, в лесном массиве – череп неустановленной женщины. В ходе изучения оперативно-поисковых дел установлена схожесть останков с гражданкой К., без вести пропавшей в июне 1995 года. В результате проведения экспертизы по сравнению генетических признаков зубов от черепа и образцов буккального эпителия предполагаемой матери без вести пропавшей, гражданка К. была идентифицирована. При анализе ДНК можно установить родство, в частности отцовство или материнство. Подобные исследования проводятся как по уголовным делам, связанным с детоубийствами или подменой детей, так и при разрешении спорного отцовства. Кроме того, благодаря особенностям наследования генетических признаков митохондриальной ДНК возможно установить родственную связь по материнской линии между людьми, состоящими в непрямом биологическом родстве. Так, сотрудниками ЭКЦ МВД России подтверждено родство между внучкой и предполагаемой бабушкой, костные останки которой обнаружены в лесном массиве.
— Какие еще преступления, кроме убийств, можно раскрыть при помощи анализа ДНК?
— Наиболее распространенное преступление в сфере экологии – незаконная охота и добыча водных биологических ресурсов. К сожалению, преступления такого рода сложно доказать. Злоумышленники всегда пытаются скрыть факт убийства животного. Они разделывают тушу, затрудняя видовое определение животного по морфологическим признакам и выдавая получившийся продукт за мясо крупного или мелкого рогатого скота. В таком случае следы биологического материала, обнаруженные на месте происшествия, одежде и обуви браконьеров, на орудиях убийства и транспортных средствах, могли бы стать принципиально новой доказательственной информацией при расследовании дел о незаконной охоте, но в силу отсутствия знаний о применяемых методиках ДНК-типирования животных, остаются незадействованными. Методы, используемые для идентификации диких животных, также могут пригодиться при рассмотрении дел, связанных с обманом в сфере продуктов питания (продажей более дешевых сортов рыбы и мяса взамен более дорогих).
— То есть, если немного утрировать, эксперт может по ДНК даже определить, не подсунули ли ему в магазине дешевую рыбу под видом дорогой?
— Сейчас в ЭКЦ МВД России организовано проведение экспертиз по определению видовой принадлежности рыб семейства лососевых. Также сотрудники Центра ведут научно-исследовательскую работу по адаптации методик исследования ДНК, разработанных Всероссийским научно-исследовательским институтом рыбного хозяйства и океанографии, в целях определения видовой принадлежности рыб семейства осетровых для использования их в экспертно-криминалистическом сопровождении раскрытия и расследования преступлений. Кроме того, в ЭКЦ МВД России на завершающем этапе находится апробация способов исследования ДНК диких животных, в том числе занесенных в Красную книгу, результаты которой планируется широко использовать в криминалистической деятельности.
— Какие перспективы развития у криминалистического исследования ДНК?
— Современные методы исследования ДНК позволяют с высокой точностью дать следствию поисковую информацию о некоторых фенотипических признаках (цвет волос, кожи, глаз) человека, оставившего следы на месте преступления, а также его этническом происхождении. Для дальнейшего совершенствования сферы судебной генетики заключено соглашение о взаимодействии между МВД России и Национальным исследовательским центром «Курчатовский институт», в рамках которого рассматривается возможность разработки отечественных технологических подходов по установлению этнической и географической принадлежности человека, его морфологических признаков, элементов внешнего облика с использованием технологий определения последовательности нуклеиновых кислот «нового поколения».
Справка «МК»: По ДНК можно создать трехмерную модель головы конкретного человека. Это хорошее подспорье для сыщиков. Но точным такой инновационный «фоторобот» все равно не будет. Это подтверждено исследованием группы ученых. Основываясь на нескольких сотнях трехмерных сканирований человеческих лиц, результатах исследования ДНК, популяционных данных, исследователи разработали алгоритм, позволяющий строить 3D-изображение лица. В дальнейшем при секвенировании более 1 000 геномов разного возраста и этнического происхождения, а также их обработке с помощью специального программного обеспечения для построения прогнозной модели лица идентифицировано только 74 %. Связано это с тем, что уже в эмбриональном периоде формирование черепно-лицевого комплекса зависит не только от сигналов генов и молекулярных процессов, протекающих внутри плода, но и от влияния внешней среды: например, образа жизни матери, применяемых ею медицинских препаратов, явных и скрытых заболеваний.
Когда впервые ДНК-отпечаток был использован в уголовном расследовании?
Первое использование ДНК-отпечатка в уголовном расследовании произошло в 1987 году, в связи с делом об изнасиловании и убийстве двух девочек-подростков в Англии.
Удивительно, но первое использование ДНК-доказательств позволило освободить от обвинений главного подозреваемого. Чтобы идентифицировать настоящего преступника была проведена первая крупномасштабная кампания по сбору ДНК.
Доказательства при помощи ДНК
Всё началось с одного учёного, который наткнулся на идею, что можно использовать ДНК для поимки преступника. Эта революционная техника не только позволила поймать убийцу, но и предотвратить серьёзную ошибку судебного разбирательства.
Генетик Алек Джеффрис
Когда на пешеходной тропе между близлежащими деревнями Нарборо и Эндерби (Лестершир) было найдено тело первой 15-летней школьницы, жертвы насильника и убийцы, а через 2.5 года на этом же месте была найдена убитой вторая 15-летняя школьница, полиция поняла, что они имеют дело с серийным убийцей.
Детективы также предположили, что убийца из числа местных жителей, который хорошо знает эту область. Лейчестер Меркьюри выпустил статью под заголовком «Убийца в нашей среде», в которой предупреждал: «Если мы его не поймаем, то следующей жертвой может стать твоя дочь». 
Охота на убийцу была непохожа на любые предыдущие расследования убийства: оно проводилось с помощью новой науки. Техника, известная как отпечаток ДНК, была впервые применена в уголовном расследовании. Детективы решили экранировать весь район: они создадут операцию по сбору ДНК. Письма были отправлены каждому мужчине, родившемуся между 1953 и 1970 годами, который жил или работал в этом районе в последние годы, с приглашением согласиться сдать образец крови. Работало два тестовых центра, утром и вечером, три дня в неделю.
Процесс быстро привлёк внимание прессы на национальном и международном уровнях: «Полиция расследует убийства двух девочек-подростков возле маленькой деревни, применяя новейшую научную технику… Некоторые прогнозируют, что это может стать самым значительным прорывом в разрешении серьёзных преступлений, поскольку придумали замену отпечаткам пальцев.» Но были и жалобы в Национальный совет по гражданским свободам от известной британской правозащитной группы «Свобода», в которых подчёркивался риск последствий массовых программ скрининга и опасения у некоторых жителей, что тесты являются вторжением в их личные права».
Через восемь месяцев 5511 мужчин сдали образцы крови, и только один отказался. Но совпадений с образцами спермы не было найдено. Полиция начала расширять охоту.
Шесть недель спустя этот разговор передали местному полицейскому. Келли был немедленно арестован, а к концу дня был арестован Пичфорк.
Суду было предоставлено психиатрическое заключение, в котором зафиксировано «расстройство личности психопатического типа, сопровождающееся серьёзной психосексуальной патологией» и предупреждение, что Колин, очевидно, будет оставаться чрезвычайно опасным человеком, пока психопатология продолжается». Он был приговорён к пожизненному заключению.
Генетика в помощь: ДНК как доказательство
ДНК-экспертиза, или генетическая дактилоскопия, стала использоваться при расследовании преступлений в 20 веке. Сегодня из дорогого и экзотического способа исследования доказательств она всё ближе к рутине, а технологии настолько усовершенствовались, что можно обнаружить частицы ДНК, не видимые глазу. Как ДНК появляется на месте преступления, в чем особенности исследования, насколько убедительным доказательством можно считать ДНК-экспертизу и чем опасно усовершенствование метода, рассказали в материале сообщества Sense About Science.
Сравнительно недавно – где-то столетие назад – стало ясно, что на месте преступления скрыто множество полезной информации, которую с помощью науки можно интерпретировать и представить суду. Когда идея корректного уголовного расследования, которая была сформулирована только в 18–19 веке, широко распространилась, следователи стали искать доказательства в подкрепление своих гипотез. Криминалистика и использование в расследовании лабораторных исследований преобразили судебный процесс, а появление в суде результатов генетических экспертиз, казалось бы, дали возможность находить неоспоримые доказательства вины преступника. Однако на деле всё несколько сложнее.
Как анализируют ДНК?
ДНК – молекула, которая содержит генетические инструкции и во многом определяет, как мы выглядим. 99,9% нашей ДНК идентичны ДНК других людей, но именно оставшиеся 0,1% выделяют нас как индивидуумов. Они-то и важны для судебных генетиков, которые используют эти данные для создания профиля ДНК из биоматериала с места преступления. Образец сравнивают с эталонной ДНК подозреваемого. Так вычисляют, насколько велика вероятность того, что человек причастен к преступлению.
1 шанс из
100 миллионов миллиардов –
такова вероятность полного совпадения двух полных профилей ДНК.
Поскольку такая значительная часть нашей ДНК практически одинакова, ученые-криминалисты не анализируют ДНК полностью – это было бы очень дорого. Вместо этого они обычно концентрируются на коротких, сильно изменчивых областях повторяющейся ДНК, называемых короткими тандемными повторами, или STR. У отдельных людей они различаются, и их можно использовать как генетические маркеры для создания профиля ДНК, который чрезвычайно редок среди неродственных индивидуумов.
Как правило, используется 16 маркеров плюс маркер пола. Они записываются как номер, и фактически генетический профиль человека – ряд цифр, похожий на номер лотереи.
Когда профиль ДНК будет создан из образца, взятого с места преступления, его можно сравнить с другими профилями, уже занесенными в национальную базу, и с ДНК подозреваемого и жертвы. Если оба профиля идентичны, речь идет о полном совпадении; возможно и частичное совпадение профилей. Как только совпадение обнаружено, можно вычислить, насколько высока вероятность того, что речь идет о конкретном человеке.
Какова вероятность того, что ваша ДНК будет соответствовать ДНК другого человека?
Это зависит от того, на сколько частей ДНК опирается исследователь. Если речь об одном маркере – вероятность совпадения с другим человеком высока, от 1 к 20 до 1 к 100). Но по мере изучения большего количества «отрезков» ДНК вероятность совпадения стремительно снижается.
Извлечь профили ДНК из различных тканей организма не всегда просто. Так, относительно легко создать профиль ДНК из свежего образца крови, слюны и спермы, но получить ДНК с объектов, к которым человек просто прикасался, – задача не из лёгких. До 2000 года судебные генетики вообще не смогли бы составить профиль ДНК на основе крошечных образцов биоматериала. Но ДНК-анализ и чувствительность техники развивались: сегодня профиль может генерироваться только из 50 пикограммов ДНК (количество, содержащееся примерно в 8 клетках человека). Такие следы нельзя увидеть невооруженным глазом.
Достаточно ДНК для создания полного профиля ДНК будет разве что в идеале. На деле это не всегда возможно. Если ДНК восстанавливается только в небольших количествах или деградирует под влиянием температуры, влажности или других факторов, ряда маркеров не будет. А значит, останется возможность составить только частичные профили ДНК. Сокращенное число маркеров усложняет поиски различий между людьми. Итог: вероятность того, что частичный профиль ДНК совпадет с другими, гораздо выше.
Кроме того, если образец с места преступления содержит ДНК от двух или более индивидуумов, то речь идет о «смешанном» профиле. А раз «человеческие следы» есть везде, то любое ДНК с места преступления – потенциальная смесь. Это не проблема, кроме случаев, когда количество анализируемого материала слишком мало, и его можно спутать с фоновой ДНК или ДНК другого человека – например, жертвы. В таких ситуациях современные компьютеризированные методы позволяют рассчитывать силу доказательств, о чем надо информировать следователей и присяжных.
Внешность по ДНК: реальность или миф?
Последние достижения в судебной генетике позволяют предположить, какими будут внешние характеристики носителя ДНК – например, его глаза или волосы. Но возможности этой грани анализа ДНК, фенотипирования, порой преувеличивают.
Проще всего предсказать пол носителя ДНК. Определить цвет глаз и волос сложнее, и тест не даст 100%-ный результат, а другие данные, например, рост, пока невозможно. Ряд маркеров могут использоваться, чтобы определить биогеографическое происхождение человека. На сегодня можно достоверно определить принадлежность к основным континентальным группам – Африканской, Западно-Евразийской, Восточно- и Южно-Азиатской или Коренной Американской. Определить происхождение вплоть до страны невозможно.
Цвет кожи, вероятно, станет следующим признаком внешнего вида, который криминалисты смогут предсказать из ДНК; такие тесты разрабатываются. Как окончательное доказательство в суде практически не используется.
Случайный прохожий или преступник?
Куда бы вы ни пошли, чего бы вы ни коснулись – всё может содержать следы вашей ДНК. Мы постоянно его «разбрасываем», ведь один из способов, с помощью которого мы распространяем ДНК, – постоянное шелушение кожи. Клетки попадают на одежду и поверхности, к которым мы прикасаемся. Отпечатки пальцев, обуви, волокна одежды, волосы – все это преступник может оставить на месте преступления или же, наоборот, унести чужие «следы» с собой.
Исследователям надо учитывать, когда и как ДНК могло оказаться на месте преступления или объекте: небольшое количество ДНК могут попасть на объекты через капельки слюны, например, при разговоре или чихании, от клеток кожи в пыли или на предметах, к которым прикоснулся человек. Раньше это не было проблемой: когда анализ судебной ДНК впервые появился в 1980-х годах, для создания профиля требовалось много биоматериала. Сегодня же крошечные следы ДНК можно восстановить и проанализировать, и это не только позволило раскрыть сложные дела, но и создало проблемы. Следователи стали спекулировать уликами и подозревать, что преступник мог иметь контакт с жертвой, хотя никаких видимых следов, об этом свидетельствующих, не было. Такой подход может привести как к продуктивному расследованию, так и к обнаружению ДНК, не относящихся к преступлению. Как и любой другой инструмент анализа, анализ ДНК может быть затратным и отвлекать от сути дела.
ДНК не лжет. Это важнейший ключ и сильнейшая улика, но всё-таки с ДНК работают люди. Поэтому как ни мала вероятность ошибки, полностью она не исключена. Анализ ДНК не означает, что следствие можно вести спустя рукава.
Джил Талли, судмедэксперт, биолог
Если ваша ДНК найдена в месте, она может присутствовать там, потому что:
(B) Вы коснулись объекта, который позднее был перенесен в место кем-то другим (например, предмет вашей одежды);
(С) Вы столкнулись с человеком, который некоторое время спустя коснулся чего-то на этом месте, непреднамеренно оставив вашу ДНК там, – например, вы пожали ему руку или вы оба до этого касались одной и той же поверхности.
Профили ДНК тоже можно неправильно истолковать или преувеличить их значение. Так что если ДНК определенного человека нашли на месте преступления, это еще не значит, что он виновен, – это лишь одно из доказательств, а не решение всех проблем.
Может оказаться, что ДНК, извлеченная из места преступления, на самом деле:
(A) Фоновая ДНК: появившаяся до совершения преступления и не имеющая к нему отношения;
(B) Вторичная ДНК: ДНК от кого-то, кто никогда не был на месте преступления, но она попала туда из-за контакта с другим лицом, которое и оставило «след» на месте преступления.
(С) Результат загрязнения уже после совершения преступления в ходе следствия – например, случайно переносить ДНК могут латексные перчатки, если их забыли поменять, или другие инструменты. Загрязнение может произойти и в судебной лаборатории.
В октябре 2011 года Адама Скотта арестовали по подозрению в изнасиловании в Манчестере, Великобритания. Мазки половых органов женщины выявили следы спермы, и один из анализов совпал с профилем ДНК г-на Скотта. Доказательство было единственным, но весомым. Учёный, который изучал образец, сказал: «По оценкам, вероятность случайного совпадения компонентов ДНК преступника с компонентами ДНК Скотта – примерно 1 на миллиард». Но Скотт утверждал, что во время нападения был в своем родном городе Плимуте – на расстоянии более 200 миль.
Версия следствия оказалась ошибочной. Через два месяца после ареста Скотта обнаружились записи звонков его мобильника из Плимута спустя несколько часов после сообщения об изнасиловании. В итоге через пять месяцев содержания под стражей мужчину освободили. Расследование показало, что Скотт попал под подозрение из-за случайного заражения образцов биоматериала в лаборатории. За день до их обработки там обработали ДНК-образец Скотта. Одноразовую пластиковую пластину, которую брали для анализа, использовали повторно, что и привело к ошибке. Настоящего преступника так и не нашли.
Инцидент обращает внимание на два важных момента для судов: во-первых, ДНК не должна использоваться в качестве единственного доказательства в уголовном деле, а во-вторых, переоценка важности доказательств ДНК по сравнению с другими доказательствами несет в себе значительные риски.
Главное – контекст
Нельзя строить расследование только на ДНК. Это эффективный инструмент для расследования, который может использоваться в более широком контексте всех других доказательств по делу. Присутствие ДНК не обязательно говорит нам, когда и как образец там оказался. Но это может быть феноменально полезным инструментом для позиции исследования. Но самое важное – это контекст.
Некоторые типы образцов ДНК с меньшей вероятностью окажутся на месте преступления случайно – например, если речь идет о пятне крови. Чтобы понять, важен ли определенный образец ДНК для расследования, надо ответить на вопросы: когда и как проверенные ДНК оказались на поверхности и как был собран образец. Дополнительный контекст может также предоставляться другими доказательствами, не связанными с ДНК.