до какого возраста не говорил эйнштейн

Ботан или двоечник: биография Альберта Эйнштейна

Даже гуманитарии, которые не любят точные науки, знакомы с именем Альберта Эйнштейна — человека, чьё имя является символом невероятных умственных способностей. Автор теории относительности, основатель современной физики в жизни был неординарной фигурой.

Детство Эйнштейна

Альберт Эйнштейн родился в небольшом немецком городе Ульм 14-го марта 1847-го года в небогатой семье Германа и Паулины Эйнштейн. Родители будущего гения по национальности были евреями. Отец был предпринимателем, мать — домохозяйкой.

Вскоре после рождения Альберта семья переехала в Мюнхен, где прошло детство будущего учёного. Мать Эйнштейна считала его неполноценным: до семи лет он не разговаривал и был очень медлительным. Как позже признавался сам физик, он начал говорить так поздно потому, что не хотел ни с кем общаться. И уже взрослым предпочитал одиночество любой компании.

С детства Эйнштейн ненавидел войну, даже в солдатики не играл, считая это кровопролитием. Антимилитаристское отношение он сохранил на всю жизнь. Также его интересовала религия, но с 12 лет из-за изучения наук его религиозные убеждения канули в лету.

Любовь к точным наукам маленькому Альберту привил его дядя. Они вместе читали учебники по математике, и маленький гений запросто решал сложные задачи. Однако это увлечение не нравилось матери.

Эйнштейн ненавидел школьную модель учёбы: зубрёжку, казарменные методы обучения, ходьбу по струнке, удары по рукам за малейшие оплошности. Он изучал только те предметы, которые ему нравились, остальные же игнорировал. Эйнштейн часто становился мишенью для издёвок в связи с тем, что в Германии росли антисемитские настроения.

Часто можно услышать о том, что в школе будущий гений плохо учился, не вылезал из единиц и двоек, а математика вообще давалась ему крайне плохо, что он не был вундеркиндом, скорее — умственно отсталым. Сам учёный смеялся, что никогда и не был математиком, а предмет этот ему давался очень легко: уже в 14 лет он умел вычислять интегралы и дифференциалы (в те времена дети только в 15 лет начинали считать).

Миф о том, что Эйнштейн был закоренелым двоечником, берёт истоки из системы школьного образования, по которой учился в младшей и средней школе будущий гений. Тогда единица и двойка считались самыми высокими оценками, в то время как шесть приравнивалась к «неуду».

В 1896 году, когда Эйнштейн оканчивал школу, шестёрка стала самой высокой оценкой. Очевидно, кто-то впоследствии заглянул в ведомость и ужаснулся, не учитывая того, что шкала оценок раньше была другой. Так что оценки — не главное.

Ещё один миф о том, что великий гений, став известным учёным, не знал математику, основан на том, что Альберт Эйнштейн давал на проверку другим математикам свои работы по теории относительности на наличие ошибок. Так что вполне естественно привлекать для проверки формул других людей, ведь глаз «замыливается» и можно самому не заметить недочёты.

А вот что действительно было правдой, так это то, что великого физика не любили учителя и преподаватели в Университете: он был молчалив, замкнут, но не прочь поспорить. Сам Эйнштейн считал учителей выскочками, которые ничего не знают.

Альберт Эйнштейн в молодости и зрелом возрасте

В конце 19-го столетия семья Эйнштейнов переезжает в Италию. Не окончив мюнхенскую гимназию, Альберт собирается поступать в Политехникум Цюриха, однако проваливает вступительные экзамены. И только после обучения в школе Аарау ему удаётся стать студентом Цюрихского Политехникума.

Эйнштейн окончил ВУЗ блестяще, но из-за неуживчивого характера продолжить научную деятельность ему не разрешили. Долгое время он не мог найти работу, пока его приятель не помог устроиться в 1902-м году в Бернское Бюро патентования изобретений. Работа в Бюро позволила Эйнштейну ознакомиться с интересными патентными заявками, что впоследствии повлияло и на его собственные разработки.

Впоследствии он много раз был номинирован, но члены комитета были непреклонны в связи с отсутствием экспериментального подтверждения справедливости этой формулы.

Мировое признание к Эйнштейну пришло в 1919-м, когда исследователи нашли подтверждение постулатов спорной теории относительности во время солнечного затмения.

В 1922-м он получил Нобелевскую премию, но за другое его открытие — фотоэффекта.

В 30-х годах прошлого столетия из-за антисемитских настроений в Европе он вынужден был перебраться в США, где и прожил до конца жизни.

Личная жизнь гения

С первой женой Милевой Марич Эйнштейн познакомился в 1896-м году во время учёбы. Милеве был 21 год, Альберту – 17. Из-за разницы в возрасте и непривлекательной внешности (у Милевы была хромота) родители Эйнштейна были против их брака, и только на смертном одре отец физика дал согласие на их брак, хотя мать так и не приняла невестку. Милева стала не только верной женой, но и соратником Альберта на долгие годы.

Первый брак Эйнштейна распался в 1914-м году из-за его многочисленных измен и сложного характера. Учёный обещал бывшей жене, что выплатит ей алименты, как только получит Нобелевскую премию. Так и случилось: в 1922-м году он получил заветную премию и отдал все 32 тысячи долларов (огромная сумма по тем временам) бывшей супруге.

Милева тяжело переживала развод, долгое время находилась в депрессии. Умерла она в 1948-м году в возрасте 73-х лет. Чувство вины перед первой женой тяготило Эйнштейна до самой смерти.

Второй женой гения стала его двоюродная сестра Эльза Ловенталь. Они с детства были дружны и сблизились, когда в 1917-м году Эйнштейн тяжело заболел. Эльза обожала ухаживать за своим знаменитым братом. Как только первая жена дала развод, Альберт и Эльза поженились, Эйнштейн удочерил детей Эльзы и был с ними в прекрасных отношениях. Эльза умерла в 1936-м году после тяжёлой болезни.

Эйнштейн любил женщин, а женщины любили его. Однако, несмотря на вереницу внебрачных связей, он был не таким уж плохим отцом и мужем, как принято считать.

Дети Альберта Эйнштейна

Первый сын Эйнштейна и Милевы Марич, Ганс Альберт, родившийся в 1904-м году, стал единственным продолжателем рода. С отцом отношения у него не сложились.

Второе сын, Эдуард Эйнштейн, рождённый в 1910-м году, с детства страдал от психического расстройства, доставшегося от сестры по линии матери. В 20 лет ему поставили диагноз «шизофрения», после чего поместили в психиатрическую лечебницу, где он провёл большую часть жизни, пережив своего отца лишь на десять лет. Эйнштейн писал ему редкие, но очень душевные письма, однако Эдуард не умел читать — их зачитывали ему медики.

Причина смерти

13 апреля ему резко стало плохо. Врачи диагностировали аневризму аорты, его доставили в госпиталь. Там ему предложили провести операцию, которая могла спасти жизнь, однако учёный отказался.

18 апреля он умер от кровоизлияния в полость живота. Перед смертью гениальный учёный произнёс слова, которые так и остались тайной: с ним рядом была англоязычная сиделка, Эйнштейн же говорил на немецком.

Что изобрёл Альберт Эйнштейн

Главным изобретением Эйнштейна является теория относительности, радикально поменявшая представления о физике. Теория состоит из двух частей: Специальной и Общей теории относительности.

Специальная теория, опубликованная в 1905-м году, была неоднозначно воспринята научной общественностью. До её изобретения было принято считать, что время всегда и везде протекает с одинаковой скоростью.

Однако Эйнштейн считал, что время непостоянно и меняется в зависимости от скорости движения объекта. Настоящая же неизменная величина, по его утверждению, — это скорость света.

Свет течёт с постоянной скоростью, а время — в зависимости от скорости объекта. Для тех объектов, которые движутся быстро, время замедляется.

Вторая часть теории относительности дала ответ на вопрос: как работает гравитация. В 17-м веке Ньютон, которому упало яблоко на голову, определил, что гравитация существует, но он не мог объяснить истоки её воздействия.

Эйнштейн утверждал: поскольку пространство и время непостоянны, то их могут искривлять массивные объекты. Например, шар для боулинга, который лежит посредине батута, тяжёлый, поэтому искривляет ткань и все объекты по краям батута, стягивая её в центр.

Аналогично происходит и с Землёй: поскольку она являет собой массивный объект, она искривляет «ткань» пространства и притягивает к себе материю, время и свет.

Теорию относительности не так-то легко доказать, но все собранные за 100 лет после её открытия сведения подтверждают идеи Эйнштейна. Она имела колоссальное значение для науки и техники в дальнейшем, помогла глубже изучить устройство Вселенной, чёрные дыры, способствовала разработке ускорителей частиц.

Среди других значимых теорий великого учёного:

Помимо выдающихся изобретений в области физики, в багаже учёного есть и ряд нестандартных находок. Так, вместе с коллегой-физиком Лео Сцилардом он изобрёл необычный холодильник, не использующий электричество. Пища охлаждалась при помощи абсорбции, благодаря давлению между газами и жидкостями.

Эйнштейн также изобрёл блузку с двумя параллельными рядами кнопок, которая подходила и худым, и полным.

Интересные факты об учёном

Норвежец проживает в доме №1 (10). (10) и (15) говорят о том, что дом №2 – синего цвета. Так какого цвета дом №1? Он не может быть ни зелёным, ни белым, т.к. они должны быть рядом, исходя из цвета дома №2 и (6). Также дом №1 и не красный, т.к. в красном проживает англичанин. Соответственно, дом №1 – жёлтого цвета.

Далее следует, что в доме №1 курят сигареты «Kool» (8), а в доме №2 есть лошадь (12). Норвежец из жёлтого дома №1, курящий «Kool», не пьёт чай (5), не пьёт кофе (4), не пьёт молоко (9) и не пьёт апельсиновый сок (13). Получается, что норвежец и есть тот, кто пьёт воду.

Какие сигареты курят в синем доме №2, где есть лошадь?

«Kool» курят в доме №1 (8). «Old Gold» курит тот, у кого в доме улитки (7). Если, например, предположить, что в доме №2 курят «Lucky Strike», то получится, что там предпочитают и апельсиновый сок (13). Значит, кто может жить в доме №2? Не норвежец (10), не англичанин (2), не испанец (3), не украинец (5) и не японец (14). Но такой ситуации быть не может, а значит, это не «Lucky Strike».

Если предположить, что это «Parliament», то получится, что в доме №2 живёт японец (14). Но что он пьёт? Не чай (5), не кофе (4), не молоко (9) и не сок (13). Такого вариант тоже быть не может, а значит, это не «Parliament». Вывод остаётся один: в доме №2 курят «Chesterfield».

Кто живёт в синем доме №2, курит «Chesterfield» и у кого есть лошадь? Он не может быть норвежцем (10), англичанином (2), испанцем (3) и японцем (14). Соответственно, это украинец, который пьёт чай (5).

Учитывая, что «Chesterfield» курят в доме №2, то из (11) становится ясно, что лиса находится либо в доме №1, либо в доме №3. Но в каком?

Для начала, допустим, что лиса в доме №3. Тогда, что пьёт человек, курящий «Old Gold» и разводящий улиток? Т.к. вода и чай уже исключены на первых двух шагах и это не может быть сок (13) и молоко (9), то остаётся кофе, который пьёт житель зелёного дома (4). Следовательно, если лиса в доме №3, то в доме зелёного цвета живёт человек, курящий «Old Gold», разводящий улиток и пьющий кофе. Кто он? Это не норвежец (10), не украинец (5), не англичанин (2), не японец (14) и не испанец (3). Такого вариант быть не может, а значит, лиса находится в доме №1.

Исходя из всех предыдущих размышлений, получается, что апельсиновый сок и кофе пьют в оставшихся домах №5 и №4. Не важно, в каком – что. Поэтому, назовём их просто «дом с соком» и «дом с кофе».

Где живёт человек, курящий «Old Gold» и разводящий улиток? Не в доме с соком, т.к. там живёт тот, кто курит «Lucky Strike» (13). Допустим, что он живёт в доме с кофе. Получается, что человек, курящий «Old Gold», разводящий улиток и пьющий кофе, живёт в зелёном доме (4). А этого, опять же, быть не может (руководствуемся рассуждениями из шага №3). Выходит, что человек, курящий «Old Gold» и разводящий улиток, живёт в доме №3.

Из всего это следует, что человек, курящий «Parliament», живёт в доме зелёного цвета, где любят кофе. А это – японец (14). Далее получается, что испанцем является человек, курящий «Lucky Strike», пьющий апельсиновый сок и держащий собаку. Размышляя таким же способом, получаем, что англичанин должен проживать в доме №3, который должен быть красного цвета. Исключая всё остальное, приходим к выводу, что испанец живёт в доме белого цвета.

Очевидно, что зебра находится в доме у японца.

Цитаты и афоризмы изобретателя

Эйнштейн обладал великолепным чувством юмора. Свою авторучку он называл собственной лабораторией. Самые известные и по-настоящему гениальные афоризмы учёного:

Источник

10 малоизвестных и курьезных историй об Альберте Эйнштейне

1. В детстве будущий ученый не подавал особенных надежд. Эйнштейн молчал до довольно серьёзного возраста (то ли до трёх, то ли до пяти лет, есть разные свидетельства), и родители полагали, что у их сына задержки в развитии. Со временем юный Альберт все же начал говорить, но очень неуверенно. Он приучился составлять законченные предложения, сначала бормоча их себе под нос, а лишь потом громко произнося задуманное.

2. Существует заблуждение о том, что Эйнштейн плохо учился в школе. Это не так. Юный Альберт значительно опережал сверстников по многим дисциплинам. Но учителя не очень-то жаловали будущего гения, потому что Альберт обладал критическим мышлением и любил поспорить.

3. Эйнштейн страстно увлекался парусным спортом на протяжении всей жизни. Он часто любил ходить на яхте в полном одиночестве.

4. Эйнштейн обожал женщин, ну а женщины, в свою очередь, обожали Эйнштейна. Романтические письма, болезненные разрывы, брак с двоюродной сестрой, бесчисленные измены. В любовных похождениях гения очень легко запутаться.

5. Когда Эйнштейн переехал в США, за ученым началась тотальная слежка ФБР. К моменту гибели его дело насчитывало около полутора тысяч страниц. Спецслужбы всерьез рассматривали версию о том, что знаменитый физик — советский шпион.

7. После смерти первого президента Израиля Хаима Вейцмана Эйнштейну поступило предложение занять эту должность. Но физик отказался, сославшись на отсутствие опыта государственной деятельности.

8. Эйнштейн никогда не носил носки. Даже на официальных встречах ученый оставался верен этому принципу. Кто-то утверждает, что он хотел быть ближе к простому народу, иные видят в этом выбор истинно свободной личности.

9. Долгие годы Эйнштейн не чистил зубы. Ученый говорил, что щетина зубной щетки «способна просверлить даже алмаз». Но первая жена Эйнштейна Милева Марич все-таки приучила гения заботиться о гигиене.

10. Существует легенда о том, что Эйнштейн придумал задачу, которую якобы использовал для проверки логического мышления. Смысл в том, чтобы найти ответ устно, не прибегая к помощи бумаги и ручки. Попробуйте и вы.

На улице стоят пять домов.
Англичанин живёт в красном доме.
У испанца есть собака.
В зелёном доме пьют кофе.
Украинец пьёт чай.
Зелёный дом стоит сразу справа от белого дома.
Тот, кто курит Old Gold, разводит улиток.
В жёлтом доме курят Kool.
В центральном доме пьют молоко.
Норвежец живёт в первом доме.
Сосед того, кто курит Chesterfield, держит лису.
В доме по соседству с тем, в котором держат лошадь, курят Kool.
Тот, кто курит Lucky Strike, пьёт апельсиновый сок.
Японец курит Parliament.
Норвежец живёт рядом с синим домом.
Кто пьёт воду? Кто держит зебру?

Источник

Интересные факты об Эльберте Эйнштейне. Деятеле науки прошлого.

Существует версия об увлечении Эйнштейна Мэрилин Монро, которая якобы отвечала ему взаимностью. Во всяком случае, двух знаменитостей связывали обоюдное уважение и симпатия.

Мария Кюри стала единственной женщиной времён Эйнштейна, понявшей теорию относительности.

“Все браки опасны, – однажды сказал он интервьюеру. – Брак – это неудачная попытка сделать что-то прочное из инцидента”.
Он говорил “Я” и не разрешал никому произносить “мы”. Смысл этого местоимения просто не доходил до ученого. Его близкий друг лишь раз видел невозмутимого Эйнштейна в ярости, когда жена произнесла запретное “мы”.
Американская журналистка, некая мисс Томпсон брала интервью у Эйнштейна: “В чём разница между временем и вечностью?” Эйнштейн ответил: “Если бы у меня было время, чтобы объяснить разницу между этими понятиями, то прошла бы вечность, прежде чем вы бы её поняли”.

Одна знакомая дама просила Эйнштейна позвонить ей, но предупредила, что номер её телефона очень сложно запомнить:”24-361. Запомнили? Повторите!” Эйнштейн удивился:”Конечно, запомнил! Две дюжины и 19 в квадрате!”.
Однажды Эйнштейн шёл по коридору Принстона, а навстречу ему – молодой и очень малоталантливый физик. Поравнявшись с Эйнштейном, он фамильярно хлопнул его по плечу и покровительственно спросил:
— Ну как дела, коллега?
— Коллега? – удивлённо переспросил Эйнштейн. – Неужели Вы тоже больны ревматизмом?

Однажды Эйнштейн в задумчивости шёл по улице и встретил своего приятеля. Он пригласил его к себе домой: “Приходите ко мне вечером, у меня будет профессор Стимсон”. Приятель удивился: “Но я ведь и есть Стимсон!” Эйнштейн возразил: “Это не важно – всё равно приходите”.

Источник

felbert

Мозаика странностей

Felbert’s Freak Collection

Альберт Эйнштейн, 4 года

Эйнштейн родился слабым и болезненным ребенком при тяжелых родах. Его гигантская голова неправильной деформированной формы вызывала серьезные подозрения врачей на врожденную умственную отсталость ребенка. Обеспокоенные родители с ужасом наблюдали, как мальчик взрослеет и молчит. Альберт не произнес ни единого слова до четырех лет. Но даже после достижения этого казалось бы уже достаточного для разговора возраста мальчик говорил очень медленно, что усугубляло подозрение на некоторую отсталость в развитии.

Рисунки исследования мозга Эйнштейна доктором Харвером

Эйнштейн умер в 1955 году, в возрасте 76 лет. Ему необходимо было срочно провести операцию, тогда он смог бы прожить еще несколько лет. Но ученый отказался, сказав врачам: «Я хочу уйти тогда, когда этого просит мой организм. Продлевать жизнь искусственным путем кажется мне дурным вкусом. Это моя судьба, мое время, чтобы уйти. Я cделаю это элегантно». Через семь часов после смерти эксперт по вскрытию Томас Харвер удалил без согласия родных и близких мозг ученого для изучения. Переезжая по работе из одного штата в другой, Харви везде таскал с собой заспиртованный мозг гения. В конце концов, уже в 90-х гг. прошлого столетия мозг был найден в новой лаборатории Принстонского университета, где Харвер их извлек из черепа великого ученого.

Эйнштейн с женой Милевой Марич

Гений успел оставить таинственное послание перед смертью

До того как умереть во сне, Эйнштйен произнес последние свои слова медсестре на немецком языке, которым та не владела. Таким образом, эти слова оказались навсегда потеряны для потомков. Последняя запись обрывается на полуслове: «Политические страсти раздувают пламя, люди точно их жертвы. «.

Эйнштейн и Мария Кюри

Эйнштейн размышлял о роли женщин в армии и частенько шутил, что если заслать их в большом количестве на линию фронта, то это будет самым настоящим адом для противника. В своем эссе, написанном в 1931-ом году, ученый написал, что в следующей войне патриотичные женщины должны быть отправлены на фронт вместо мужчин. По мнению физика, это привнесло бы определенную новизну в военной тактике, враг пришел бы в замешательство и женщины легко одержали верх над противником.

Самый умный парень в мире не может возиться с такими мелочами, как надеть одинаковые носки или не забыть захватить зонтик в проливной дождь. У Эйнштейна была жуткая память на те вещи, которые он считал несущественными. Это распространялось и на дни рождения. Как он однажды написал своей тогдашней будущей жене Милевне Марич в письме, «примите мои запоздалые сердечные поздравления в день вашего рождения, которое было вчера и про которое я снова забыл. «.

Эйнштайн верил в Бога

В 1921-ом году ученый получил телеграмму из Нью-Йорка от раввина Герберта Гольдштейна. Тот спрашивал, верит ли Эйнштейн в Бога и предложил ответить оплаченной им телеграммой, длиной в 50 слов. Эйнштейну хватило 24 слова. Цитирую: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей».

Источник

До какого возраста не говорил эйнштейн

Отец Альберта, Герман Эйнштейн, 1847 года рождения, и мать, Полина (или, Паулина) Кох, 1858 года рождения, сочетались браком 8 августа 1876 года. Альберт Эйнштейн родился 14 марта 1879 года за полчаса до полудня в городе Ульм, на улице Банхофштрассе-135, где в то время проживали его родители. Об этом говорит запись за №224 в регистрационной книге, хранящейся в Ульме Вюртембергского королевства (Германия). Рассказывают, будто Полина, впервые увидев младенца, воскликнула: «О, Боже, какого же уродца я произвела на свет!» Это была ее реакция на удивительно приплюснутый череп мальчика. Через год семья Эйнштейнов переехала в Мюнхен. 18 Ноября 1881 года родилась сестра Альберта, Майя. Других детей у четы Эйнштейнов не появилось.

Герман Эйнштейн
Hermann Einstein
1847 – 1902.

Все биографы едины во мнении, что Альберт развивался с большим торможением. До трех лет он вообще не говорил. Родителям казалось, что он никогда и не заговорит. В семь лет он еще продолжал шевелить губами, повторяя за родителями заученные наизусть фразы. В детстве он не играл со своими сверстниками в шумные коллективные игры, предпочитая часами строить карточные домики или заниматься нечто похожим. Без видимых причин он мог внезапно впасть в ярость. Известен случай, когда он запустил в голову Майи кегельный шар, чтобы отобрать у нее намазанную фосфором и потому светящуюся в темноте игрушку (возможно, это был компас). Некоторые считают, что головные боли, сопровождающие ее всю жизнь, а также паралич, сковавший ее движения за 7 лет до смерти, возникли от этого удара. Мне верится в это с трудом.

Паулина Эйнштейн (Кох)
Pauline Einstein (Koch)
1858 – 1920.

По собственным воспоминаниям Эйнштейна, компас дал ему отец, когда ему было года 4 или 5. «То, что эта стрелка вела себя так определенно, никак не подходила к тому роду явлений, которые могли найти себе место в моем неосознанном мире понятий (действие через соприкосновение). Я помню еще и сейчас — или мне кажется, что я помню, — что этот случай произвел на меня глубокое впечатление. За вещами должно быть что-то еще, глубоко скрытое. Человек так не реагирует на то, что он видит с малых лет. Ему не кажется удивительным падение тел, ветер и дождь, он не удивляется луне и тому, что она не падает, не удивляется различию между живым и неживым» [8, т. 4, с. 261 – 262].

Относительно этих слов и их продолжения известный советский физик В. А. Фок заметил: «трудно сказать, относятся ли эти взгляды к тому периоду жизни Эйнштейна, о котором идёт речь в данном месте его автобиографии, или же они выработались под конец жизни и дали лишь ретроспективное освещение его творчеству. На вторую возможность указывают некоторые слова Эйнштейна в начале его труда» [9]. К данному замечанию нужно еще добавить, что любой мальчишка, в том числе, и когда-то я сам, когда мне попал в руки компас, испытывал похожие чувства, описанные Эйнштейном. Только это еще не признак гениальных задатков, как об этом часто пишут придворные биографы.

Geburtshaus – Родной Дом. В этом здании по Банхофштрассе 135 Ульма (Ulm) родился Альберт Эйнштейн. Это величайшее событие произошло 14 марта 1879 года в 11 часов 30 минут по местному времени. Теперь ежегодно эта дата в Израиле отмечается как национальный праздник — День Науки.

Мать Альберта, властная и деспотичная женщина, была музыкально одаренным человеком и хорошо играла на пианино. Когда Альберту исполнилось 5 лет, она пригласила в дом учительницу музыки, чтобы та научила мальчика игре на скрипке. Эти уроки он возненавидел и однажды в гневе бросился на свою учительницу со стульчиком в руках. Тем не менее, уроки музыки продолжались еще в течение 7-8 лет, так что к концу обучения Альберт научился более или менее сносно играть на альте.

В родительском доме Альберт знакомится с основами иудаизма. Дальнейшее изучение Торы и Талмуда за пределами дома оказалось делом совершенно невозможным, так как в Мюнхене, где он жил с родителями, поблизости не было иудейской школы. Родители не были слишком религиозными людьми, поэтому мальчик в течение пяти лет воспитывался в традиционной немецкой школе, пропитанной протестантским духом. В начальную школу Альберт поступил в 1886 году, в 1888 году — в гимназию Луитпольда (Luitpold).

По словам Карла Зелига, классный руководитель однажды сказал ему: «»Мне хотелось бы, чтобы Вы покинули нашу школу!» Эйнштейн возразил: «Но ведь я ни в чем не провинился!» «Да, это верно, — продолжал учитель, — но одного Вашего присутствия в классе достаточно, чтобы полностью подорвать уважение к учителям». А учитель немецкого языка сказал ему: «Из Вас, Эйнштейн, никогда ничего путного не выйдет»» [3]. Эти фразы свидетельствуют, что Альберт в детские и молодые годы раздражал учителей, был трудным ребенком, не удобным для обучения и воспитания.

Мюнхен 1889 год. Малыш Альбертик в первом ряду второй справа.

Лакейские биографы любят пересказывать байку, как с 1889 по 1894 год Альберт общался с 21-летним студентом-медиком Максом Тэлмеем (Max Talmey). Тот давал читать юноше «Критику чистого разума» Канта, «Популярные книги по физике» Бернштейна, «Силу и материю» Бюхнера, а также учебники по аналитической геометрии и алгебре, содержание которых мальчик впитывал как губка. В 1932 году, когда Эйнштейн был всемирно известным физиком, бывший студент-медик о способностях 11-летнего Альберта льстиво писал: «. Полет его математического гения был настолько высок, что я больше не мог за ним поспевать».

Вряд ли можно доверять подобным свидетельствам. Если маленький «вундеркинд» даже и держал в руках книги Канта, то это еще не значит, что он усвоил «Критику чистого разума». Известно, что как раз в это время он много места уделял изучению Торы и сильно увлекся чтением других религиозных текстов, в частности, заучивал, а потом пел религиозные гимны. В своей «Творческой автобиографии» 1949 года Эйнштейн писал: «я, хотя и был сыном совсем нерелигиозных (еврейских) родителей, пришёл к глубокой религиозности, которая, однако, уже в возрасте 12 лет резко оборвалась» [8, т. 4, с. 259].

Альберт и его сестра Майя.

Далее он продолжил: «В возрасте 12 лет я пережил еще одно чудо [первым чудом был компас] совсем другого рода: источником его была книжечка по евклидовой геометрии на плоскости, которая попалась мне в руки в начале учебного года. Там были утверждения, например, о пересечении трех высот треугольника в одной точке, которые хотя и не были сами по себе очевидны, но могли быть доказаны с уверенностью, исключавшей как будто всякие сомнения. Эта ясность и уверенность произвела на меня неописуемое впечатление» [8, т. 4, с. 262].

Здесь остается справедливым ранее процитированное замечание В.А. Фока. Кроме того, доказательная сила математики, я надеюсь, всегда производит «неописуемое впечатление» на мальчиков и девочек, когда они впервые сталкиваются с ней.

Альберт: «Мы пойдем другим путем».
Пейзаж на заднем плане не настоящий,
а фото-студийная декорация.

Группа учащихся из подготовительной школы в Аарау, среди которых находится и молодой Эйнштейн (сидит крайний слева в первом ряду). Получение в этом учебном учреждении диплома давало право поступления в Политехникум без экзаменов. 29 октября 1896 года Альберт приехал в Цюрих и стал учиться в одной группе с Милевой.

Действительно, регулярного сообщения между Германией и Италией, на границе которой возвышаются Альпы, тогда не существовало, так что Альберт добирался, где своим ходом, а где гужевым транспортом. Но до Альп, я думаю, он ехал всё-таки поездом. Неужели его постоянный попечитель, дядюшка Цезарь, не снабдил племянника необходимой суммой денег и ж/д билетом? Роберт Шульман в передаче PBS от 9 сентября 1997 года о трудностях путешествия ничего не рассказывал, но восхищался, как юный Эйнштейн, не предупредив своих родителей, появился в доме в Павии и с порога заявил им: «Смотрите, что заставило меня покинуть Германию, не волнуйтесь, я пришел не для того, чтобы стать задницей [I’m not going to become a bum]. У меня есть план, вот что я собираюсь сделать. » [10]. Из передачи PBS видно, как Шульман потрясен той степенью самостоятельности, которая была проявлена «15-летним подростком».

Биограф и помощник Эйнштейна, Абрахам Пайс, целиком опираясь на документы, описывает этот эпизод следующим образом: «Дела Германа, поначалу удачные, шли все хуже. Синьор Гарроне, представитель итальянской фирмы, предлагал перевести фабрику в Италию, где перспективы были гораздо радужнее. Якоб [Эйнштейн, брат Германа и его компаньон] был полностью с ним согласен, его энтузиазм заразил Германа. В июне 1894 г. фабрика в Зедлинге была ликвидирована, дом продан и семейство переехало в Милан. Уехали все, кроме Альберта, который остался, чтобы закончить гимназию. Новая фабрика открылась в Павии. В 1895 г. Герман с семьей переехал из Милана в Павию, где они поселились на Виа Фосколо, 11.

Милева Марич в возрасте 21 года (1896), когда она
отправилась из своего дома в Новом Саду учиться в Цюрих.

Одиночество угнетало Альберта, он нервничал. Без родных было тоскливо, гимназию он не любил. Ему исполнилось 16 лет, и перед ним замаячила военная служба [Прим. автора. По закону только мальчики до 17 лет могли уезжать из Германии и не возвращаться для прохождения службы в армии. Отвращение Эйнштейна к армии проявилось еще в детстве, когда он с родителями смотрел военный парад. Его напугали движения, которые люди совершали, казалось, помимо своей воли. Родителям пришлось обещать ему, что он никогда на станет военным.]

Не посоветовавшись с родителями, Альберт решил присоединиться к ним. Взяв у семейного врача справку о нервном истощении, он получил освобождение от занятий в гимназии и ранней весной 1895 г. отправился в Павию. Родителям, которых его внезапный приезд огорчил, пообещал, что самостоятельно подготовится к вступительным экзаменам в Цюрихский политехникум и, кроме того, сообщил им о своем желании отказаться от германского гражданства. Новая, более свободная жизнь и независимость в учебе превратили тихого мальчика в общительного молодого человека. Природа Италии и ее искусство произвели на него большое впечатление.

Коллаж из двух фотографий 1896 года, когда
Альберту Эйнштейну 17 и Милеве Марич 21 год.
Не нужно быть психологом, чтобы понять, кто из
этих двоих является ведущим, а кто — ведомым.

В октябре 1895 г. Альберт отправился в Цюрих сдавать экзамены в политехникум. Он не поступил, хотя успешно сдал математику и естественные науки. [Прим. автора. Он сдавал экзамены по истории, немецкому и французскому языкам, биологии, математике, начертательной геометрии, химии, физике, черчению; писал сочинение.]» [4, с. 48]. Здесь я хотел бы прервать не только цитирование Пайса, но и дальнейшее свое повествование, связанное с Политехникумом, ради того чтобы сравнить психологический облик младшего сына с отцом, Альбертом, когда ему было столько же лет, сколько сыну.

Альберт Эйнштейн в возрасте 21 года (1900), когда он закончил Политехникум.

В отличие от отца, который очень поздно заговорил и зарекомендовал себя посредственным ребенком, Эдуард, напротив, отличался необыкновенными способностями как раз в отношении языка. Очевидно, это передалось ему от матери. Милева Марич, как и ее отец, Милош Марич, легко усваивала языки. Хотя и Альберт Эйнштейн освоился не только со своим родным немецким, но также итальянским, французским и английским языками, на которых говорил свободно. Правда, Зелиг [3] отмечал, что при поездке в 1921 году в Лондон Эйнштейна сопровождал профессор Эрвин Фрейдлих-Финлей в качестве переводчика. Ваксман тоже написал, что, несмотря на многолетнее проживание в США, Эйнштейн испытывал определенные затруднения с английским языком [11]. А Ромен Роллан в 1915 году в уже цитированном нами дневнике отметил: «По-французски говорит с трудом, перемешивая свою речь немецкими словами» [13].

Известно, что речь и язык, вообще говоря, вещи разные: можно неплохо читать иностранный текст, но не уметь говорить на иностранном языке, и наоборот. Сестра Альберта, Майя, проявила большие лингвистические способности. Свою докторскую диссертацию она защищала по филологии, однако говорила она на европейских языках не важно. Способные к языкам люди, как правило, не особенно способны к пространственно-механическому мышлению, но зато обладают хорошей памятью.

Старое здание Политехникума и
одна из его больших лабораторий.

Жена старшего сына Альберта, Элизабет Робоз, вспоминает: «В раннем детстве он [Эдуард] был своего рода гением, сходу запоминая все прочитанное. Он играл на фортепиано, причем красиво [«неистово», согласно словам отца], и в совершенстве владел английским языком, который изучил в старших классах средней школы» [2, с. 320]. Эдуард рано начал сочинять стихи и афоризмы, ядовитость которых, однако, была вполне сопоставима с язвительностью шуток отца. Альберт Эйнштейн тоже неплохо рифмовал слова и умел ядовито злословить, чем мог обидеть собеседника так, что тот, бедняга, запоминал «шуточки» знаменитого физика на всю оставшуюся жизнь. Эдуард «был странноватый, иногда задумчивый, с мягкими манерами мальчик, внешне вполне уравновешенный. Среди сверстников он выделялся своим необыкновенным интеллектом и умением быстро и остроумно парировать любые реплики» [1, с. 299].

Свадебная, 1903 год.

Однако позже Альберт отыгрался за издевательства над его инфантильностью. «Возможно, в качестве компенсации за годы покорного молчания, — пишет Брайен, — Эйнштейн теперь [речь идет о 1895/6 гг.] часто высказывал свои мысли вслух, даже если они могли провоцировать окружение» [2, с. 28]. Картер и Хайфилд об этом же времени пишут следующее: «Уверенность Эйнштейна в собственных интеллектуальных возможностях все возрастала» [1, с. 39]. Эдуард же, напротив, с возрастом почувствовал крайнюю неуверенность; его мозг медленно угасал. С самого раннего детства Эдуард жадно читал книги, потом это желание постепенно пропало. У Альберта, наоборот, интерес к чтению литературы проявился в основном при знакомстве с Милевой. Но даже в этот период он не проявлял какого-то повышенного внимания к учебе.

План Берна с указанием местоположения Дома Эйнштейна на Kramgasse-49.

На Альберта часто накатывались припадки ярости; в эти моменты его лицо становилось серовато-желтым, а кончик носа белел. Он имел взрывной характер, но в обычном состоянии он вел себя неестественно спокойно и даже заторможено. В детские и юношеское годы Альберт был легко возбудимым и эмоциональным человеком, который в качестве психологической защиты избрал для себя злобный сарказм и упрямство, доходящие часто до грубости, истерических реакций и нервных срывов. В 12 лет он неожиданно для родителей впал в какой-то «религиозный экстаз», перестал есть свинину, распевал религиозные гимны, но через год все прошло. В общем, «молодой Эйнштейн действительно страдал от душевного разлада» [1, с. 30].

Когда Альберт появился неожиданно в Павии, «Майя была изумлена переменой, происшедшей в брате за шесть месяцев. Нервный, самоуглубленный мечтатель превратился в любезного, дружелюбного и общительного молодого человека с едким чувством юмора» [2, с. 22]. Вступительные экзамены в Цюрихский Политехникум он успешно провалил, сдав лишь математику и физику, но получив по химии, биологии и французскому языку «неуд». По совету принимавшего у него экзамены Генриха-Фридриха Вебера, сыгравшего в последствии важную роль в его студенческой жизни, осенью 1895 года он поступает в платную школу в кантоне Аарау. Директором школы был Йост Винтеллер, в доме которого поселился юный Альберт. Окончание этой школы давала возможность поступления в Политехникум без вступительных экзаменов; дополнительной гарантией служила почти родительская забота «папаши» Винтеллера.

Дом на улице Kramgasse-49, куда 29 октября 1903 года поселилась молодая чета Эйнштейнов.

«Эйнштейна отправили туда в специальную школу [расположенную в кантоне Аарау], так как в обычной школе он не обнаруживал успехов», — делает важное уточнение Джон Уилер [12]. Альберт поступил в младший, т.е. не выпускной, четвертый класс, только для того, чтобы в течение года подтянуться по современным европейским языкам. Так как он посещал не все занятия, у него было масса свободного времени, которое он проводил очень весело. Дядюшка Цезарь высылал ему 100 франков в месяц, половина суммы уходила хозяину дома, а половиной он распоряжался сам. Для сравнения: кружка пива в то время стоила 20 сантимов, так что карманных денег ему хватало вполне. В доме Винтеллера стоял рояль, имелась также скрипка. Они пускались в ход, когда Альберт музицировал с детьми «папаши» Винтеллера. В Аарау Альберт Эйнштейн познакомился с Гансом Биландом, умевшим играть на контрабасе; дуэтом они часто исполняли произведения Моцарта в школьной столовой.

«В такие моменты Альберт менялся настолько радикально, что Биланд считал его человеком с раздвоенной личностью, умело скрывающим свои глубинные эмоции — который раскрывались посредством музыки, — за внешностью, усыпанной шипами. Однако как только музыка заканчивалась, Эйнштейн вновь облекался в свой защитный панцирь. Согласно Биланду, «его отношение к миру сочеталось смеющегося философа и остроумного насмешника, издевающегося над всяким тщеславием и позой»; это был юноша, который «испытывал отвращение к любому проявлению сентиментальности, а голова его оставалась холодной даже в слегка истеричной атмосфере»» [2, с. 28]. Но не все окружавшие тогда Эйнштейна свидетели считали его виртуозным скрипачом, многие называли его «неуклюжим любителем» и «весьма посредственным» музыкантом.

Внутренние помещения Дома Эйнштейна

Этот период знаменателен еще и тем, что 16-летний «гений», с его собственных слов, задался «великим вопросом»: как будет выглядеть мир, если двигаться со скоростью света? Данный эпизод является неотъемлемой частью официальной биографии Эйнштейна. По-моему, это обычный вопрос, который задает себе любой мальчишка, чуть-чуть увлекающийся физикой. Но всё радикально меняется, если дело касается богоподобного ученого. Друг сестры Майи, вспоминал, что этот вопрос возник у Альберта не в Аарау, а в Павии, когда он вместе с ним катался на велосипеде. Как бы там ни было ведущий вышеупомянутой передачи PBS Ф. Маррай Абрахам (F. Murray Abraham) заметил, что это был первый мысленный эксперимент Эйнштейна, который привел его к теории относительности.

Ведущий попытался реконструировать ход мыслей великого Эйнштейна: «Он создавал обманчиво простые сценарии, чтобы впоследствии исследовать самые сложные явления. Пускай свет является волной, рассуждал Эйнштейн, тогда независимо от того, как быстро он движется, должна существовать возможность поймать максимум или минимум волны. После этого Эйнштейн задается вопросом, что он будет видеть? Свет остановится? Время остановится? Он будет постоянно перемещаться на одном и том же волновом максимуме, представляющем собой замороженное мгновение? В 16 лет Эйнштейн не мог найти ответы на свои вопросы» [10]. Так могут рассуждать только журналисты — полные дилетанты по части научного творчества.

Фридрих Вебер (F. Veber, 1943 – 1912)

Детские впечатления от мысленного катания на велосипеде со скоростью света или неизменная направленность стрелки компаса — другой «наиважнейший факт биографии Эйнштейна» — вряд ли являются «ключевыми моментами становления гениальной личности». Если каждый из нас покопается в своих детских и юношеских впечатлениях, он тоже обнаружит у себя задатки такой «гениальности». Мне кажется, что в данном случае мы имеем дело с обыкновенным мифотворчеством, слабо связанным с релятивистской проблематикой. Подобные басни могут впечатлить разве что наивных школьников и домохозяек, но на людей науки передача PBS окажет скорее всего удручающее воздействие. Кто знаком, например, с биографией великого немецкого ученого Карла Фридриха Гаусса и знает, какого рода задачи решал в молодости он, тот не увидит в вышеприведенном мысленном эксперименте Эйнштейна ничего гениального.

В конце октября 1896 года Альберт получает диплом, в котором оценки по арифметике, геометрии и алгебре были максимально высокими. Было бы странно, если бы добрейший «папаша» Винтеллер вручил ему иной диплом. Ведь молодому человеку надо было поступать в высшее федеральное политехническое училище на факультет VI-A, который готовил учителей математики и физики.

Новорожденный Ганс-Альберт с родителями, 1904.

Карл Зелиг сообщает [3, с. 25 – 26], что Политехникум в тот время имел в своем штатном расписании Германа Минковского, преподававшего алгебру, геометрию чисел, теорию функций, теорию потенциала, аналитическую механику, эллиптические функции, вариационное исчисление, применение аналитической механики и дифференциальные уравнения в частных производных. Курс дифференциальных уравнений, а также курс дифференциального и интегрального исчисления с упражнениями вел Адольф Гурвиц. Генрих-Фридрих Вебер вел следующие курсы: принципы физики, аппаратура и методы измерения в электротехнике, система абсолютных электрических измерений, электрические колебания, переменные токи, введение в электромеханику, электротехническая лаборатория, научные работы в физической лаборатории.

Вебер, которого Эйнштейн впоследствии возненавидел, был одним из ведущих и авторитетнейших преподавателей Политехникума, которому помогал Жан Перен, руководивший физическим практикумом для начинающих; он же затем продолжал вести более продвинутый курс по практической физике. Начертательную геометрию, проекционное черчение и центральные проецирование — предметы, которые не давались Марич, — читали Вильгельм и Эрис Фидлеры.

Теперь послушайте, что написал Дэнис Брайен по поводу этих преподавателей: «Эйнштейн выводил из себя деспотичных институтских профессоров, потому что расценивал большинство из них как неразумных или невежественных и не стеснялся показывать это. Его независимая, пренебрежительная манера раздражала здешних преподавателей даже больше, чем это имело место в случае его шумного учителя греческого языка из средней школы. Эйнштейн приводил в бешенство преподавателя физики Жана Перне, который своими глазами видел, как этот скверный студент выбросил официальные инструкции по проведению одного эксперимента в мусорную корзину, даже мимоходом не взглянув на них» [2, с. 37].

Вряд ли уместны эпитеты «деспотичные», «неразумные» и «невежественные» в отношении институтских преподавателей и, особенно, Жана Перне. Зелиг о последнем эпизоде вспоминает: «Доктор Иозеф Заутер [сын его впоследствии работал вместе с Альбертом в патентном бюро], который был главным ассистентом Вебера, рассказывал мне, что в бытность студентом Эйнштейн, работая в лаборатории профессора физики Жана Перне, серьезно поранил себе руку в июне 1899 г., во время учиненного там взрыва. Как и всем студентам, Эйнштейну была вручена инструкция с описанием задачи и метода, которым следует ее решать. Но обуреваемый сильнейшей жаждой независимости Эйнштейн чаще всего бросал такие инструкции в корзину и выполнял задания по-своему. В начале того же года Перне, рассерженный тем, что Эйнштейн стал отлынивать от практических занятий в физической лаборатории, написал в ректорат докладную записку с просьбой объявить Эйнштейну выговор, что и было сделано. Об этом рассказал мне в 1943 году профессор Франк Танк» [3, с. 32].

Одна из сверстниц, студентка биологического факультета считает, что «усердия и доброй воли у Эйнштейна достаточно, но вот способностей не хватает» [3, с. 41]. В связи с этим она вспоминает следующий диалог между ним и профессором Перне: «»Вы даже не представляете себе, как трудно изучить физику. Почему бы Вам не заняться медициной, юриспруденцией или философией?» «Да прежде всего потому, что у меня нет к этому призвания, господин профессор, — ответил Эйнштейн. — Почему бы мне не попытать счастье в области физики?» «Как хотите, молодой человек, — резко оборвал разговор Перне. — Я только хотел Вас предостеречь, это в ваших же интересах»». Перену, как и любому нормальному преподавателю, прекрасно видно, что представлял собой студент Эйнштейн. Физик и математик из него, конечно, никудышный. Его первые работы, выполненные даже под присмотром неплохого математика, каким была Милева, являют непредвзятому взору жалкое зрелище, но об этом после.

Ведущим преподавателем по дисциплинам, связанным с физикой, был Вебер. Его, читавшего свои лекции «великолепно», Эйнштейн демонстративно игнорировал, «без всякого интереса слушал его «Введение в теоретическую физику». Эйнштейн часто пропускал лекции Вебера регулярно посещал только лабораторные занятия по физике, которыми он руководил. Как и следовало ожидать, это привело к обострению отношений между студентом и Вебером, которого также обижало, что Эйнштейн упорно называл его «господин Вебер», а не «господин профессор».

«Академики»: Конрад Габихт, Морис Соловин и Альберт Эйнштейн.

«Вы умный малый, Эйнштейн, очень умный малый, — говорил преподаватель, — но у Вас есть большой недостаток — Вы не терпите замечаний». Тот же Вебер отказался оставить Эйнштейна ассистентом у себя на кафедре после защиты дипломной работы, отдав предпочтение двум инженерам-механикам. Это была горькая пилюля, ибо все однокурсники Эйнштейна сразу же стали ассистентами. » [3, с. 31]. После смерти Вебера в 1912 году Эйнштейн в характерной для него злой манере в письме к Занггеру написал: «Смерть Вебера пойдет Политехникуму на пользу» [4, с. 52]. Отчасти, такое отношение к уважаемому профессору объясняется еще и тем, что именно он «завалил» на выпускных экзаменах Милеву Марич, которая из-за него не смогла работать преподавателем.

Еще хуже, чем с физикой, дела обстояли с математикой. Окружавшие Эйнштейна физики-теоретики признавали его беспомощность в области математических дисциплин. Поэтому рядом с ним постоянно находился кто-нибудь, кто более или менее знал предмет, в котором он плохо ориентировался. Сначала это была его первая жена Милева, потом возле него находился его товарищ по Политехникуму Марсель Гроссман, создавший математический аппарат общей теории относительности. У Зелига есть такие строки: «Математикой студент Эйнштейн старался заниматься поменьше. К счастью, он мог твердо рассчитывать на образцовые конспекты своего друга Марселя Гроссмана» [3, с. 35]. Об этом же написал и Пайс: «Подготовку к экзамену облегчил ему Марсель Гроссман, который предоставил ему свои конспекты лекций, аккуратно записанные и расположенные по порядку» [4, с. 51]. В этом признавался и сам Эйнштейн. Конспект Гроссмана сейчас хранится в музее Политехникума, как наиболее ценная реликвия по истории физики.

Эйнштейн на своем рабочем месте в Бернском патентном бюро. Фото сделано в год выхода знаменитой статьи «К электродинамике движущихся тел».

Гроссман, который, к сожалению, рано умер — в 1936 году, — один из многих способных людей, интеллект которых Эйнштейн бесцеремонно эксплуатировал. Его сменили другие профессиональные математики, помогавшие перевести на языке символов и формул фантазии Эйнштейна. Об этом писали многие, правда, в самом положительном ракурсе. Например, Брайен представил дело так: «Эйнштейн любил склонять к своим идеям других физиков и привлекать «молодых сотрудников, преимущественно математиков, в качестве помощников при разработке трудных математических проблем». Немногочисленные подходящие кандидатуры, имевшиеся в Берлинском университете, были заинтересованы продвижением собственной карьеры, работая над докторской диссертацией или оттачиванием своих знаний для сдачи государственных экзаменов, необходимых, чтобы стать преподавателями физики.

Один из помощников, Яков Громмер, российский еврей с гротескно деформированным обликом, работал с Эйнштейном в течение нескольких лет и надеялся в конечном счете стать преподавателем. Несмотря на рекомендации Эйнштейна, из-за внешности никто не хотел брать его на работу. «Однако, — как написал позже Абрахам Пайс, — Громмер обвинил Эйнштейна в том, что тот не прилагал достаточных усилий, и в конечном итоге поссорился с ним». Громмер расстался с Эйнштейном в 1928 году; на следующий год он нашел работу в Минске и был в конечном счете избран в Белорусскую академию наук» [2, с. 276].

Громмера сменил Корнелиус Ланцош, написавший о жизни Эйнштейна крайне необъективную полную панегириков книгу (фрагмент из нее приведен в первом разделе). Затем над синтезом гравитационного и электромагнитного поля ему помогали работать Уолтер (Вальтер) Майер, Питер и Валентин Бергман, Леопольд Инфельд, Бенеш Хофман и другие. Линдеман, попавший под обаяние Эйнштейна, впоследствии вспоминал о нем: «Он говорит, что очень скверно знает математику, но, похоже, именно с ее помощью к нему пришли большие успехи» [2, с. 137]. «Большие успехи» пришли к нему не благодаря, а вопреки математике. Линдеман, а также Ланцош, Инфельд и Хофман, в отличие от Громмера, писали об Эйнштейне только всё самое хорошее. Это и понятно, в противном случае их карьера европейских ученых прервалась бы мгновенно. Никому на Западе не позволено открыто критиковать божество. Это табу до сих пор не снято.

Герман Минковский — профессор математики, прославившийся геометрической интерпретацией преобразований Лоренца (как сейчас выясняется, ложной), — назвал Эйнштейна «ленивой собакой», потому что тот не проявлял и «тени энтузиазма» к его предмету. Минковский преподавал в Политехникуме, где учился нерадивый студент, с 1896 по 1902 год. Уже в этот период, заинтересовавшись проблемами относительности, Минковский разрабатывал собственную теорию, которую историки науки почему-то не особенно жалуют.

Дело представляют так, будто учитель Эйнштейна, заинтересовавшись работой своего студента, помог ему с геометрической интерпретаций, представив сверхбыстрые явления физики в четырехмерном пространственно-временном континууме. Все было ровно наоборот. «Позднее, в 1909 году, — вспоминает Макс Борн, — когда я уже был сотрудником Минковского по проблемам теории относительности, он сказал мне как-то: «Ах, Эйнштейн, да ведь он всегда отлынивал от лекций, ему бы я это никогда не доверил»» [5, с. 402]. Вдумайтесь, Минковский, не доверил бы Эйнштейну заниматься проблемами теории относительности! Об этом же рассказывал и Зелиг, который передал отзыв Минковского об Эйнштейне своему ассистенту Борну в следующих словах: «Это было для меня огромной неожиданностью. Ведь раньше Эйнштейн был настоящим лентяем. Математикой он не занимался вовсе» [3].

Существует еще один любопытный документ. Зелиг приводит письма Эйнштейна, которые были отправлены Гурвицу вскоре после окончания Политехникума. Перед тем, как приводить тексты писем, биограф замечает: «Он [Эйнштейн] был пресыщен духовной пищей [?] и на первых порах совершенно не имел желание заниматься наукой [я подозреваю, что эта «первая пора» длилась с 1900 по 1910 год]. Попытка стать ассистентом профессора Гурвица провалилась. Впервые он предложил ему свои услуги 23 сентября 1900 г. в письме из Милана, где гостил у родителей». Далее следует текст первого письма: «Мой друг Эрат, — пишет Альберт профессору, — сообщил мне, что Ваш нынешний ассистент доктор Маттер получил должность учителя гимназии в Фрауэнфельде. Поэтому я позволю себе спросить, есть ли у меня шансы стать Вашим ассистентом? Я не решился бы обеспокоить Вас этой просьбой в каникулярное время, но для получения цюрихского гражданства, о котором я просил, необходима постоянная работа».

Таким образом, Эйнштейн просится к Гурвицу ассистентом, чтобы получить швейцарское гражданство! Как вам такая мотивация? От германского гражданства он хотел избавиться, чтобы не идти служить в германскую армию. Швейцарское гражданство он получит, правда, без помощи Гурвицу, в конце февраля 1901 года, а в середине марта он уже предоставит липовые медицинские справки по плоскостопию, чтобы не идти на службу в швейцарскую армию. Всё это происходило, видимо, из глубоких пацифистских убеждений. Мне представляется, очень некрасиво выдавать нежелание служить в армии за какие-то миролюбивые чувства. А вам как кажется, дорогой читатель?

Позднее Гурвиц как-то вежливо ответил Альберту, который, судя по второму письму, не слишком его понял и принял вежливый тон письма своего бывшего преподавателя за некое обещание. Возможно, это была игра. В письме Эйнштейна от 26 сентября говорилось: «Сердечно благодарю Вас за любезное сообщение. Я счастлив, что есть надежда получить эту должность. Недостаток времени не позволил мне участвовать в занятиях математического семинара, не пришлось мне присутствовать и на семинарских занятиях по практической и теоретической физике. В мою пользу говорит лишь то, что я посещал большую часть тех лекций, на которые мог попасть. Поэтому я считаю нужным добавить, что в студенческие годы занимался главным образом аналитической механикой и теоретической физикой» [3, с. 47].

В «Автобиографических набросках» 1955 года, которые, к сожалению, редко цитируются, Эйнштейн довольно откровенно высказывается о себе. Свое отношение к математике он описывает следующими словами: «. Высшая математика еще мало интересовала меня в студенческие годы. Мне ошибочно казалось, что это настолько разветвленная область, что можно легко растратить всю свою энергию в далекой провинции, к тому же по своей наивности я считал, что для физики достаточно твердо усвоить элементарные математические понятия и иметь их готовыми для применения, а остальное состоит в бесполезных для физики тонкостях, — заблуждение, которое только позднее я с сожалением осознал. У меня, очевидно, не хватало математических способностей, чтобы отличить центральное и фундаментальное от периферийного и не принципиально важного» [8, т. 4, с. 351].

Если убрать пару явно ошибочных характеристик в свой адрес, то психологический тип и общее представление о себе Эйнштейн передает верно. «Я был, — пишет он, — своенравным, но скромным [?] молодым человеком, который приобрел свои необходимые знания спорадически, главным образом, путем самообразования [?]. Я жаждал глубоких знаний, но обучение не казалось мне легкой задачей: я был мало приспособлен к заучиванию и обладал плохой памятью. С чувством вполне обоснованной неуверенности я явился на вступительный экзамен на инженерное отделение. Экзамен показал мне прискорбную недостаточность моей подготовки, несмотря на то, что экзаменаторы были снисходительны и полны сочувствия. Я понимал, что мой провал был вполне оправдан.

1896 — 1900 гг. — обучение на отделении преподавателей специальных дисциплин швейцарского политехникума. Вскоре я заметил, что довольствуюсь ролью посредственного студента. Для того чтобы быть хорошим студентом, нужно обладать легкостью восприятия; готовностью сконцентрировать свои силы на всем том, что читается на лекциях; любовью к порядку, чтобы записывать и затем добросовестно обрабатывать преподносимое на лекциях. Все этих качеств мне основательно недоставало, как я с сожалением установил. Так постепенно я научился ладить с не совсем чистой совестью и организовывать свое учение так, как это соответствовало моему интеллектуальному желудку и моим интересам. Некоторые лекции я слушал с большим интересом. Но обыкновенно я много «прогуливал». » [8, т. 4, с. 351].

Здесь поставлены два вопросительных знака: первый после слова «скромный», который для студента Альберта уже не подходил. В детстве он был застенчив — это правда, но в Политехникуме его уже так характеризовать нельзя. Второй вопросительный знак стоит после слова «самообразование». Этим он действительно занимался, но в основном под воздействием Милева Марич. Удивительно, но в этой автобиографии Эйнштейн отметил, что в его «самостоятельном обучении. принимала участие сербская студентка Милева Марич, которая позднее стала моей женой». Видимо, в конце жизни старику надоело лгать и он сказал правду, чего никогда не делал с момента расставания с первой женой.

Следует особо подчеркнуть, что Альберт сначала хотел стать обыкновенным инженером-электриком — специалистом по электродвигателям и динамо-машинам. Это было обусловлено его узкотехническими интересами, сформировавшимися в электромеханических мастерских отца и дяди. В этих мастерских он провел немалую часть времени своего беззаботного детства и юности. Но за время годичной учебы в Аарау он передумал и во второй раз решил поступать уже на педагогическое отделение Политехникума. В 1895 году Альберт писал школьное сочинение на тему «Мои планы на будущее», в котором выказал желание стать преподавателем теоретических дисциплин, так как полагал, что у него имеется «склонность к абстрактному математическому мышлению»; тут же он признавался в «отсутствии воображения и практической смекалки» [4, с. 49]. В математических способностях он потом сильно разочаровался, но зато на втором курсе Политехникума у него возникла новая иллюзия уже противоположного характера: он стал мнить себя большим экспериментатором. Об этом мы узнаем из книги об Эйнштейне, написанной зятем Эйнштейна, Рудольфом Кайзером, который, однако, по мнению Пайса, писал чуть ли не под диктовку тестя.

Нет сомнений, что любовь к абстрактной науке и, в частности, к теоретической физике была привита Альберту Эйнштейну именно Милевой Марич. Начиная с 1898 года и до конца периода обучения в Политехникуме, она влияла на него медленно и неуклонно самым благотворным образом. Умная, трудолюбивая, знающая физику и математику женщина, всегда была готова прийти ему на помощь. Милева просто не могла не участвовать в подготовке первых научных работ Альберта. Четыре из них, написанные в 1905 году, впоследствии были признаны как эпохальные. Так что претензии почитателей Эйнштейна к его жене абсурдны; они также безнадежно обманываются в отношении моральных качеств своего кумира. Эгоистичная и ленивая натура Альберта была скроена противоположным образом: всякую работу он старался переложить на кого-нибудь другого — жену, друзей, нанятых помощников.

Эйнштейн ничего не делал самостоятельно, подле него постоянно присутствовал соавтор, имя которого редко появлялось на титульном листе публикации. И это притом, что Милева всегда ставила своего возлюбленного впереди себя. Так, по поводу первой статьи 20 декабря 1900 года она хвасталась Элен Савич: «Альберт написал статью по физике, которая в скором времени будет опубликована, наверное, в физических летописях [«Annalen der Physik»]. Можешь себе представлять, как я горда за моего возлюбленного. Это ведь работа не одного дня, а очень продолжительная; она касается теории жидкости. Мы послали ее частным образом также Больцману» [6, Doc. 85].

Местоимение «мы», часто используемое Милевой, говорит о ее непосредственном участии в делах своего сначала друга, а потом и мужа. В процитированном отрывке она, похоже, хочет недвусмысленно указать на то, что первую работу написал один Альберт. Однако сам Альберт в письме, посланном Милеве из Винтертура, имея в виду всё ту же первую статью, написал так: «Здешний профессор Вебер интересуется моими работами. Я дал ему нашу статью. Только бы поскорее мы получили счастливую возможность двигаться и далее вместе этой прекрасной дорогой [совместного творчества]» [6, Doc. 107].

Такое использование местоимений особенно показательно, пишет Маурер [7]; она считает, что по всем признакам Марич нужно признать соавтором Эйнштейна. Хорошо известны слова Милевы, сказанные после завершения «эпохальной» работы: «Недавно мы закончили очень важное дело, которое сделает моего мужа всемирно известным». Разве можно сомневаться, что при ее написании Милева на равных с мужем участвовала в творческом процессе? Непременно, участвовала, по-другому и быть не могло!

Знаменательно, что перед Эленой Савич Милева свои отношения с Альбертом всегда выставляла безоблачными. Так, в период где-то между 8 января и 19 марта 1901 года, когда их дружба дала уже трещину, она сообщает подруге: «Мы живем и работаем всё ещё, как и раньше» [6, Doc. 87]. В 1905 году Милева писала ей «мы завершили важную работу, которая прославит мужа». Тогда отношения между ними были самыми дружескими. Несомненно, жена работала вместе и наравне с мужем, хотя лавры стяжал только один муж. В 1909 году он стал профессором в Цюрихе. В связи с этим Милева пишет своей подруге: «. Известность не оставляет много времени для жены. может случиться, что один получит жемчужину, другой только пустую раковину от нее».

В процитированном выше послании 1901 года Милева рассказывает Элен о намерении Альберта работать в Вене («ведь надо думать не только о теоретической физике, но и о деньгах»), а также своем намерении работать в женской гимназии. Этим надеждам не суждено было сбыться. Весь 1901 год он усиленно ищет работу, предлагая себя в качестве ассистента или преподавателя. В марте он отослал письмо в Лейпцигский университет близкому ему по духу известному немецкому химику и философу Вильгельму Оствальду и приложим к нему копию статьи, которую он до этого отослал в журнал «Annalen der Physik».

Несмотря на второе напоминание о своей просьбе, которое было сделано 3 апреля [6, Doc. 95], Оствальд Эйнштейну так и не ответил. Тогда добродушный отец, скорее всего, по настоянию Полины Кох, решается сам написать профессору. «Я умоляю Вас извинить отца, — пишет Герман 13 апреля, — который отважился обратиться к Вам, дорогой профессор, в интересах своего сына. Моему сыну Альберту Эйнштейну 22 года. Все, кто могут судить об этом, хвалят его талант. Мой сын глубоко несчастен оттого, что не имеет работы, и с каждым днем укореняется мысль, что он неудачник в своей карьере и что это уже непоправимо. Поскольку, дорогой профессор, мой сын чтит и уважает Вас. я позволю себе обратиться к Вам с просьбой прочесть его статью. и остаюсь в надежде, что Вы напишите ему несколько строк в ободрение, чтобы он мог вновь обрести радость в жизни и работе. Сознание того, что он обуза для нас, людей малосостоятельных, тяготит его» [6, Doc. 99].

На это письмо отца Альберта Оствальд тоже отвечать не стал. Все усилия были напрасными. Никто не хотел брать на себя обузу по трудоустройству выпускника, так как любой профессор понимал, что умного и трудолюбивого студента оставили бы при Политехникуме. Так было стремя другими сокурсниками Альберта и Милевы, которые закончили учебу вместе с ними; они стали ассистентами автоматически. Джон Уилер в связи со 100-летним юбилеем физика писал: «Человек, не так давно бывший там [в Политехникуме] ректором, рассказал мне, что однажды во время своего ректорства он взял с полки зачетные ведомости Эйнштейна. Он обнаружил, что Эйнштейн был не самым худшим студентом, но вторым с конца [последней была Милева Марич]. А каков он был в лаборатории? Всегда с задолженностью! К сожалению, он не ладил со своими преподавателями — отличными преподавателями, как он сам говорил. Его профессор Минковский — впоследствии один из самых горячих его сторонников — не симпатизировал Эйнштейну-студенту. Эйнштейн чистосердечно признавался, что он не любит лекций и экзаменов. » [12, с. 88 – 89].

Но вот в письме от 3 мая 1901 года, адресованное Альфреду Штерну, Альберт радостно сообщает: «Я получил предложение вести с 15 мая по 15 июля занятия по математике в техникуме города Винтертура, так как постоянный преподаватель на это время отправляется на военные сборы. Я вне себя от радости, узнав сегодня, что все окончательно улажено. Понятия не имею, какой благодетель меня рекомендовал. Насколько мне известно, я не пользуюсь расположением кого-либо из моих прежних преподавателей; это место мне предложили без моей просьбы. Есть только надежда, что в будущем я получу постоянную работу в швейцарском бюро» [6, Doc. 104].

Имя чудака, предложившего Эйнштейна в качестве преподавателя математики нам неизвестно. На этой должности он проработал не два месяца, как говорилось в письме, а до самой осени. С сентября 1901 г. по январь 1902 г. ему удается найти еще одну временную работу в качестве учителя в Шафхаузене. Никакой наукой в этот период он, естественно, не занимался, так как, во-первых, его общий тогдашний настрой не способствовал этому, во-вторых, в этих непостоянных местах проживания у него не было необходимых условий. В подвешенном состоянии он находился вплоть до середины июня 1902 г., когда, наконец, был принят экспертом третьего разряда Бернского бюро патентов.

К сказанному нужно добавить, что весной 1902 г. в бернской газете появилось объявление: «Частные уроки по математике и физике для студентов и учащихся весьма добросовестно дает Альберт Эйнштейн, обладающий дипломом федерального Политехникума». Единственным, кто клюнул на эту удочку, был «бедный румынский еврей» Морис Соловин, сделавшийся тут же его самым близким и преданным другом на всю жизнь. Первое время друзья сидели дома, гуляли по улице, вместе обедали, при этом непрерывно болтали обо всем на свете. Деньги Соловин по своей бедности не платил, но Эйнштейн и не требовал их от него, так как то, чем они занимались, вряд ли можно было назвать «уроками по математике и физике». Эйнштейн нашел свободные уши, готовые слушать его целыми днями. Этому он был несказанно рад и ничего больше не требовал от обладателя этих ушей.

В заключение этого раздела приведем сохранившееся описание внешнего вида нашего героя. «Рост Эйнштейна 1,76 м, — пишет в своей записной книжке Люсьен Шаван, — он широкоплеч и слегка сутуловат. Короткий череп кажется необычайно широким. Кожа матовая смуглая. Над большим чувственным ртом узкие черные усики. Нос с небольшой горбинкой, глаза темно-карие, глубокие, взгляд мягкий и лучистый. Голос приятный, глубокий, как звук виолончели. Эйнштейн говорит по-французски правильно, с легким иностранным акцентом» [3, с. 55].

Внешний вид и характер описывали многие биографы, в частности, Карл Зелиг. Все они солидарны в том, что, несмотря на свое равнодушие ко всем видам физических упражнений, Альберт выглядел человеком достаточно крепким. Как в молодости, так и в зрелые годы он имел плотное телосложение, был мускулистым и сильным. По причине необыкновенно плоского затылка Эйнштейн всю жизнь носил огромную копну волос, которая придавала сплюснутой голове шарообразную форму. Чтобы понравиться девушкам, особенно в молодые и зрелые годы, он довольно тщательно следил за собой. Но без женщин, особенно ближе к старости почти не беспокоился о своем внешнем виде. В последние годы жизни он ходил без нижнего белья, носил один и тот же замусоленный свитер и мятые штаны, надетые прямо на голое тело. Стоптанные ботинки он носил без носков, редко мылся и стригся, зубы не чистил, подолгу не брился и никогда не расчесывался.

Такая же убогость царила и в его жилище: каких-то украшений в виде ваз, сервиза, картин, салфеток, покрывал, штор и прочей домашней утвари в его комнате не было. Стоял письменный стол, рядом стул, имелась полка с книгами и кровать, но все это выглядело сурово и неуютно. Макс Борн связывал это не с психическими наклонностями его характера, а, как не странно, с политическими убеждениями. «Любое имущество, — писал он, — было ему в тягость, и в стремлении к обладанию собственностью он видел самую глубокую основу для ссор и войн между людьми. Культ государственной власти и технической мощи был ему точно так же противен, как милитаризм и фашизм» [14].

Возможно, такое объяснение кого-нибудь и устроит. Но надо заметить, что бытовая неустроенность весьма опосредованно связана с политическими убеждениями. Да, Эйнштейн придерживался левых взглядов и симпатизировал режиму Сталина. Его близким другом и единомышленником был коммунист Леопольд Инфельд — «большого друга советского народа». Однако, следует заметить, что не все социалисты и коммунисты были так же неряшливы, как и родоначальник релятивизма. Примеров здесь можно привести множество, посмотрите, как, например, жил Троцкий.

Из робкого, закомплексованного ребенка, каким был Эйнштейн вначале жизненного пути, вырос нахальный юноша, который мог свободно выкрикнуть: «Да здравствует наглость! Она — мой ангел-хранитель в этом мире» [1, с. 112; 2, с. 74]. Преподаватели Политехникума «негодовали из-за той угрозы, которую он нес их авторитету»; «его откровенная, сардоническая манера, которая восхищала друзей, раздражала большинство профессоров, особенно Вебера» [2, с. 59].

Шуточки Альберта были часто не только злыми, но еще и пошлыми. Он дразнил Милеву в присутствии «академиков», например, следующим образом. Всем видом он показывал, что собирается рассказать какой-то сальный анекдот. В такие минуты Милева съеживалась от нестерпимого ожидания услышать от Альберта гадость. Чтобы избежать этого, она вскакивала со стула и громко выкрикивала: «Альберт! Прекрати!» После такой реакции вся «Академия» покатывалась со смеху.

Впрочем, отрицательные черты характера любого человека, как правило, имеют какое-нибудь положительное продолжение, и наоборот. В частности, многие биографы отмечают веселый и шутливый нрав Эйнштейна. Действительно, в хорошем настроении он беззаботно смеялся и без конца любезничал с девушками или зрелыми дамами. Но тут же увлекшись, он мог сильно оскорбить их или кого-нибудь из присутствовавших. Как-то раз он спросил младшего брата Марселя Гроссмана: «Ты, должно быть, не можешь быстро бегать?» Когда тот, удивленно спросил почему, Альберт, смеясь и показывая на его оттопыренные уши, пошутил: «Ну, как же, из-за сопротивления воздуха» (эта история рассказана Карлом Зелигом [3]).

1. Картер П. и Хайфилд Р. Эйнштейн. Частная жизнь. — М.: «Захаров», 1998 (Paul Carter and Roger Highfield «The Private Lives of Albert Einstein», 1993).
2. Брайен Д. Альберт Эйнштейн / Пер. с англ. Е.Г. Гендель. — Мн.: «Попурри», 2000 (EINSTEIN: A LIFE by Denis Brian. — N. Y.: John Wiley & Sons, Inc., 1996).
3. Зелиг К. Альберт Эйнштейн. — М., 1966. (Carl Seelig: Albert Einstein. Eine dokumentarische Biographie, Zurich-Stuttgart-Wien (Europa Verlag) 1954).
4. Пайс А. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна / Пер. с англ. В.И. и О.И. Марцарских / Под ред. А.А. Логунова. — М.: «Наука», 1989 (Abraham PAIS «’Subtle is the Load. ‘ The Science and the Live of Albert Einstein». — Oxford — N. Y. — Toronto — Melbourne: OXFORD UNIVERSITY PRESS, 1982).
5. Борн М. Физика в жизни моего поколения. — М.: ИЛ, 1963.
6. The Collected Papers of Albert Einstein (CPAE). Volume 1. The Early Years, 1879-1902, Princeton University Press 1987.
7. Maurer, Margarete. Weil nicht sein kann, was nicht sein darf. «Die Eltern» Oder «Der Vater» Der Relativitatstheorie? (Aus: PCnews, Nr. 48, Jg. 11, Heft 3, Wien, Juni 1996, S. 20-27).
8. Эйнштейн А. Собрание научных трудов (СНТ) в 4-х томах. — М.: «Наука», 1965 – 1967.
9. Фок В. А. Замечания к творческой автобиографии Альберта Эйнштейна (УФН, Т. LIX, вып. 1, 1956).
10. Broadcast Transcript PBS Airdate: September 9, 1997.
11. Ваксман К. Летний загородный дом Альберта Эйнштейна / В кн. «Проблемы физики: классика и современность». — М.: Мир, 1982, с. 42 – 57.
12. Уилер Дж. А. Эйнштейн: что он хотел / В кн. «Проблемы физики: классика и современность». — М.: Мир, 1982, с. 86 – 98.
13. Сноу Ч.П. Портреты и размышления / Перевод Г. Льва. — М.: «Прогресс», 1985 г., стр. 137 – 156.
14. Борн М. Размышления и воспоминания физика (собрания статей). — М.: Наука, 1977.

Источник