до какого времени ходили в лаптях
История лаптей
Нередко лапти назывались по числу лыковых полос, использованных в плетении: пятерик, шестерик, семерик. В семь лык обычно плели зимние лапти. Для прочности, тепла и красоты лапти проплетали вторично, для чего применяли пеньковые веревки. С этой же целью иногда пришивали кожаную подметку.
Для праздничного выхода предназначались писаные вязовые лапти из тонкого лыка с черной шерстяной тесьмой, которая закреплялась на ногах. Для осенне-весенних хозяйственных работ во дворе более удобными считали простые высокие плетеные ступни без всякой тесьмы.
Техника плетения лаптей была тоже очень разнообразной. К примеру, великорусские лапти, в отличие от белорусских и украинских, имели косое плетение, тогда как в западных районах использовали прямое плетение, или «прямуя решетку». Если на Украине и в Белоруссии лапти начинали плести с носка, то русские крестьяне делали работу с задника. Так что о месте появления той или иной плетеной обуви можно судить по форме и материалу, из которого она изготовлена. Для московских моделей, плетенных из лыка, характерны высокие борта и округлые носки. На Севере, в частности, в Новгороде, чаще мастерили лапти из бересты с треугольными носками и сравнительно низкими бортами. Мордовские лапти, распространенные в Нижегородской и Пензенской губерниях, плели из вязового лыка.
Тщательно снятые лыки затем завязывали в пучки и хранили в сенях или на чердаке. Перед плетением лаптей лыко в течение суток обязательно отмачивали в теплой воде. Затем кору соскабливали, оставляя луб. Из воза лык получалось приблизительно 300 пар лаптей. Плели лапти от двух до десяти пар в день в зависимости от опыта и сноровки.
Кожаная обувь ценилась не дешево. В 19 веке пару хороших лыковых лаптей можно было купить за три копейки, тогда как самые грубые крестьянские сапоги стоили пять-шесть рублей. Для крестьянина-земледельца это большие деньги, чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ). Сапоги, отличавшиеся от лаптей удобством, красотой и прочностью, для большинства крепостных крестьян были недоступны. Даже для зажиточного крестьянина сапоги оставались роскошью, их надевали лишь по праздникам. Вот и обходились лаптями. О недолговечности плетеной обуви свидетельствует поговорка: «В дорогу идти, пятеры лапти сплести». Зимой мужик носил одни лапти не более десяти дней, а летом в рабочую пору стаптывал их в четыре дня.
Еще во время Гражданской войны (1918-1920) в лаптях ходила бoльшая часть Красной армии. Их заготовкой занималась специальная комиссия, снабжавшая солдат валяной обувью и лаптями.
Возникает интересный вопрос. Сколько же требовалось берёсты и лыка, чтобы столетиями обувать целый народ? Простые подсчёты показывают: если бы наши предки усердно рубили деревья ради коры, березняки и липовые леса исчезли бы ещё в доисторическую эпоху. Однако этого не произошло. Почему?
Дело в том, что наши далёкие предки-язычники с большим почитанием относились к природе, к деревьям, водам, озерам. Окружающая природа обожествлялась и считалась священной. Языческие боги охраняли и оберегали поля, реки, озера и деревья. Поэтому, вряд ли древние славяне поступали душегубски с деревьями. Скорее всего, русичи владели различными способами брать часть коры, не губя дерева, и умудрялись раз в несколько лет снимать кору с одной и той же берёзы. А может быть они владели ещё какими-то неведомыми нам секретами добывания материала для лаптей?
Лапти просуществовали не одно столетие, и теперь являются символом русской деревни и добрым памятником о наших славных предках.
До какого времени ходили в лаптях
Лапти («верзни»;»лычники»;»рачки») — самая распространённая на Руси обувь, плетёная из коры дерева. Первые упоминания о лаптях встречают в документах, относящихся к X веку, хотя сам кочедык («свайка»;»швайко»)- инструмент, которым пользовались для плетения лаптей, находят в древних стоянках, относящихся к раннему железному веку (I тыс. до н.э.).
Во все времена наши предки охотно обувались в лапти, причём, несмотря на название, зачастую сплетённые не только из лыка, но и из берёсты и даже из кожаных ремешков. Практиковалось и «подковыривание» (подшивание) лаптей кожей.
В России в лапти обувались только деревенские жители, то есть крестьяне. Ну а крестьяне составляли подавляющее население Руси. Лапти — низкая обувь, распространённая на Руси в старину, но, тем не менее, бывшая в широком употреблении в сельской местности до 1930-х, сплетённая из древесного лыка (липовые, вязовые и другие) или бересты. Лапоть привязывался к ноге шнурками, скрученными из того же лыка, из которого изготавливались и сами лапти.
В зависимости от материала и плетеная обувь называлась по-разному: берестяники, вязовики, дубовики, ракитники … Самыми прочными и мягкими в этом ряду считались лыковые лапти, изготовленные из липового лыка, а самыми плохими — ивовые коверзни и мочалыжники, которые делали из мочала.
Нередко лапти именовали по числу лыковых полос, использованных в плетении: пятерик, шестерик, семерик. В семь лык обычно плели зимние лапти, хотя бывали экземпляры, где количество лык доходило до двенадцати. Для прочности, тепла и красоты лапти проплетали вторично, для чего, как правило, в ход шли пеньковые веревки. С этой же целью иногда пришивали кожаную подметку (подковырку).
Обувь плели не только из древесной коры, в дело шли и тонкие корни, а потому и сплетенные из них лапти прозывались коренниками. Модели, изготавливаемые из полосок ткани и суконных покромок, называли плетешками. Лапти делали и из пеньковой веревки — курпы, или крутцы, и даже из конского волоса — волосянники. Такую обувь чаще носили дома или ходили в ней в жаркую погоду.
Плели лапти, как правило, мужчины и мальчики-подростки, это считалось исключительно мужским занятием; женщинам доверяли только «ковырять» подошвы. Умение женщины сплести хороший лапоть вызывало недоверие мужиков и особое уважение баб-односельчанок. Обучать мальчиков плетению лаптей начинали рано, в 7 – 8 лет, а наблюдать за этим процессом они могли с пеленок, поскольку все мужики в семье в зимнее время готовили лапти для всей семьи на весь год, пар по 5 – 6 каждому. Уже к десяти-двенадцати годам подросток мог сплести лапоть не хуже взрослого, хотя и не так сноровисто, т.е. быстро.
Способы плетения лаптей — например, в прямую клетку или в косую, с пятки либо с носка — были свои у каждого племени и вплоть до начала нашего века разнились по областям. Так, древние вятичи предпочитали лапти косого плетения, новгородские словене — тоже, но большей частью из берёсты и с более низкими бортиками. А вот поляне, древляне, дреговичи, радимичи, по-видимому, носили лапти в прямую клетку. Плетение лаптей считалось лёгкой работой, которой мужчины занимались буквально «между делом». Не зря про крепко напившегося человека и сейчас говорят, что он, мол, «лыка не вяжет», то есть не способен к элементарным действиям. Зато, «связывая лыко», мужчина обеспечивал обувью всю семью — специальных мастерских не было очень долгое время. Делали кочедыки из костей (из рёбер животных) или из металла.
Для изготовления одного лаптя требуется семь лык по два метра длиной каждое. Ширина одного лыка равна примерно ширине большого пальца на руке мужчины, который сам и заготавливал лыко и, впоследствии, сам плёл лапти. Для плетения требовалось лыко с ровной части ствола липы, чтобы по всей длине оно не имело дефектов. То есть, для заготовки лыка выбирались взрослые, ровные, высокие липы. Нередко после суммарной потери коры, пригодной для плетения, дерево не выживало и стояло с голым «ободранным» стволом. Это нашло отражение в русском языке в виде образного выражения «ободрать как липку» в значении «отобрать все имеющиеся у кого-либо или у чего-либо полезные ресурсы и создать тем самым угрозу жизни и существованию кого-либо или чего-либо».
Техника плетения лаптей была тоже очень разнообразной. К примеру, великорусские лапти, в отличие от белорусских и украинских, имели косое плетение — «косую решетку», тогда как в западных районах бытовал более консервативный тип — прямое плетение, или «прямая решетка». Если на Украине и в Белоруссии лапти начинали плести с носка, то русские крестьяне делали заплетку с задника. Так что о месте появления той или иной плетеной обуви можно судить по форме и материалу, из которого она изготовлена. Например, для московских моделей, плетенных из лыка, характерны высокие борта и округлые головки (то есть носки). Северный, или новгородский, тип чаще делали из бересты с треугольными носками и сравнительно низкими бортами. Мордовские лапти, распространенные в Нижегородской и Пензенской губерниях, плели из вязового лыка. Головки этих моделей имели обычно трапециевидную форму.
Редко кто в крестьянской среде не умел плести лапти. Сохранилось описание этого промысла в Симбирской губернии, где лыкодеры отправлялись в лес целыми артелями. За десятину липового леса, арендованного у помещика, они платили до ста рублей.
Тщательно снятые лыки затем завязывали по сотням в пучки и хранили в сенях или на чердаке. Перед плетением лаптей лыко в течение суток обязательно отмачивали в теплой воде. Затем кору соскабливали, оставляя луб. Из воза лык — от 40 до 60 пучков по 50 трубочек в каждом — получалось приблизительно 300 пар лаптей. О скорости плетения лаптей различные источники говорят по-разному: от двух до десяти пар в день.
Для плетения лаптя нужна была деревянная колодка и, как уже говорилось, костяной или железный крючок — кочедык. Особого навыка требовало плетение запятника, где сводились все лыки. Связать петли старались так, чтобы после продержки обор, они не кривили лаптя и не трудили ноги на одну сторону. Есть легенда, что сам Петр I учился плести лапти и что сплетенный им образец хранился среди его вещей в Эрмитаже еще в начале прошлого (XX) столетия.
Лапти плелись не во всех областях России, то есть, они были товаром или предметом меновой торговли. Как правило, не плелись лапти в деревнях, где население большей частью занималось не земледелием, а ремёслами, например, гончарным или кузнечным ремеслом. Старообрядцы-«кержаки», жившие на Урале в XIX веке, лаптей не носили. Зато мёртвых хоронили исключительно в лаптях. Лапти были распространены не только у восточных и западных славян, но и у некоторых неславянских народов лесной полосы — финно-угров и балтов, у части германцев.
Дешевизна, доступность, лёгкость и гигиеничность такой обуви не требует доказательств. Другое дело, как свидетельствует практика, лапти имели очень малый срок службы. Зимой они пронашивались за десять дней, после оттепели — за четыре, летом, в страдную пору, — и вовсе за три. Собираясь в дальний путь, с собой брали не одну пару запасных лаптей. «В дорогу идти — пятеры лапти сплести» — гласила пословица. А у наших соседей шведов существовал даже термин «лапотная миля» — расстояние, которое можно пройти в одной паре лаптей. Сколько же требовалось берёсты и лыка, чтобы столетиями обувать целый народ? Простые подсчёты показывают: если бы наши предки усердно рубили деревья ради коры (как это, увы, делалось в позднейшие времена), березняки и липовые леса исчезли бы ещё в доисторическую эпоху. Трудно, однако, предположить, чтобы язычники, с почитанием относившиеся к деревьям, поступали столь душегубски. Всего вероятнее, они владели различными способами брать часть коры, не губя дерева.
Чтобы укрепить и утеплить свои лапти, крестьяне «подковыривали» их подошвы конопляной верёвкой. Ноги в таких лаптях не замерзали и не промокали.
Отправляясь на покос, обувались в лапти редкого плетения, не удерживающие воду, — рачки.
Для работы по хозяйству удобны были ступни – подобие галош, только плетёные.
Верёвочные лапти назывались чуни, их надевали дома или для работы в поле в жаркую, сухую погоду. В некоторых деревнях ухитрялись плести лапти из конского волоса – волосяники.
Самыми захудалыми лаптями на Руси прослыли ивняк и, или коверзни, — из ивовой коры; даже плести их считалось зазорным. Из коры тала плели шелюжники, а из дубовой коры — дубовики.
На Черниговщине лапти из коры молодых дубов называли дубочарами. В дело шли и пеньковые очесы, и ветхие веревки; лапти из них — чуни — носили в основном дома или в жаркую сухую погоду. У них, должно быть, финское происхождение: финнов в России звали «чухна».
Были у таких лаптей и другие названия: курпы, крутцы и даже шептуны. В районах, где лыка не было, и закупать его было накладно, изворотливые крестьяне из тонких корней плели коренники; из конского волоса — волосяники. В Курской губернии научились делать соломенные лапти.
Деревенские молодые франтихи появлялись на людях в писаных вязовых лаптях из тонкого лыка с чёрными шерстяными (а не пеньковыми) оборами и онучами.
Самыми красивыми считались вязовые лапти (из лыка вяза). Их выдерживали в горячей воде — тогда они розовели и становились твердыми.
На праздники, если не было возможности одевать кожаную обувь, плелись лапти писаные: полосы лыка у таких лаптей были узкими, и из них мастера выплетали красивые узоры. Иногда вместе с лыком вплетали тесьму или красили отдельные лыковые полоски (например, лыко вяза держали в горячей воде, отчего оно розовело). Такие лапти одевали с чёрными или красными оборами, которые сразу выделялись на белоснежных праздничных онучах.
Как видим, даже для зажиточного крестьянина сапоги оставались роскошью, их надевали лишь по праздникам. Своеобразный знаковый смысл кожаной обуви для крестьянина подчеркивает и другой наш писатель, Д. Н. Мамин-Сибиряк: «Сапоги для мужика самый соблазнительный предмет… Никакая другая часть мужицкого костюма не пользуется такой симпатией, как именно сапог». А между тем кожаная обувь ценилась не дешево. В 1838 году на Нижегородской ярмарке пару хороших лыковых лаптей можно было купить за три копейки, тогда как самые грубые крестьянские сапоги стоили в ту пору не менее пяти-шести рублей. Для крестьянина-земледельца это большие деньги, чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи, а в иных местах и более (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ).
Еще во время Гражданской войны (1918-1920) в лаптях ходила бoльшая часть Красной армии. Их заготовкой занималась чрезвычайная комиссия (ЧЕКВАЛАП), снабжавшая солдат валяной обувью и лаптями.
В самовосприятии русских лапти — один из важнейших символов традиционного национального быта.
Отсюда ряд устойчивых выражений в русском языке:
«лапоть» как троп обозначает простака, необразованного человека;
производное прилагательное «лапотный» в том же значении;
«(Чай,) не ла́птем щи хлеба́ем» означает «мы учёны, не надо нам пояснять да указывать»;
шутливое выражение «плюс-минус лапоть» в науке означает «плюс-минус неизвестная величина».
Жениться — не лапоть надеть.
Лапти подковырки не стоят.
Это — как лапоть сплесть.
Без снаряда и лаптя не сплетешь.
Не учась (не умеючи) и лаптя не сплетешь.
Только лапоть на обе ноги плетется, а и рукавички розни.
Лапоть знай лаптя, а сапог сапога!
Хоть в лаптях, да тех же ратных, ополченье.
И мы не на руку лапоть обуваем.
Не берись лапти плести, не надравши лык.
В дорогу идти, пятеры лапти сплести.
Лапти плетешь, а концов хоронить не умеешь.
Он лапти плетет, путает.
Путает, словно кашу в лапти обувает.
Переобуться или переобуть кого из сапогов в лапти.
И в доброй тяжбе на лапти не придется.
Станешь лапти плесть, как нечего есть.
Лапти плесть, однова в день есть, больше не выработаешь.
Одна нога в лапте, другая в сапоге.
Не слуга в лаптях: купи сапоги!
Не осуди в лаптях, сапоги в санях, говорит гость шутя.
В лапоть звонить, быть без дела.
Лапти растеряли, по дворам искали: было пять, а стало шесть!
Это не лапоть сплесть, не вдруг сделаешь.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать /наука, история, политика, творчество/
Лапти – очень интересный, но далеко не уникальный вид обуви. Можно подумать, что носили их только на территории России и шире – Руси. Однако в действительности это не так. Лапти хорошо были известны среди крестьян под своим названием от Западной до Северной Европы. Они кажутся одновременно странными и в то же время вполне удобными.
Наверняка многим интересен ответ на главный вопрос: а как быстро изнашивалась обувь, созданная преимущественно из древесной коры?
Если отвечать кратко, то обувь из коры – лапти, изнашивалась крайне быстро. Крылатое выражение «ободрать как липку», как раз происходит из крестьянской среды и отражает процесс создания лаптей. Все потому, что на территории Руси лапти делали преимущественно из липовой коры. Нужна она была просто в колоссальных количествах, так как примитивная плетенная обувь из нее быстро изнашивалась и становилась негодной к использованию. Липа же была не единственным, но наиболее популярным, доступным и удобным в использовании материалом.
Для создания одного лаптя нужно было раздобыть в среднем семь лык длиной по два метра. Ширина липового лыка при этом должна была соответствовать толщине среднего мужского пальца. Добывать полосы коры можно было только с прямых участков ствола. Примечательно, что производились лапти далеко не во всех областях России, а лишь в некоторых. Таким образом данная обувь была распространенным товаром у купцов и на ярмарках.
Тем более, что большинство лаптей изнашивалось за 10 дней, а в зимнее время скорость изнашивания могла существенно увеличиваться, в результате чего лапти приходили в негодность уже через 4 дня. По подсчетам русского ученого Ивана Ивановича Лепехина, академика Императорской академии наук и художеств в Санкт-Петербурге, в год один крестьянин изнашивал от 50 до 60 пар лаптей. Советский ученый Леонид Васильевич Милов насчитывал, что на семью из 4 человек в год нужно было до 150 пар лаптей.
Цифры кажутся колоссальными, однако даже при таком количестве приобретение лаптей для крестьян было намного выгоднее, чем покупка кожаной обуви, которая была для них просто астрономически дорогой. Достаточно вспомнить о том, что раздобыть сапоги и сапожки на свадьбу для жениха и невесты еще в начале XX века в деревне было сродни приобретению в наше время квартиры и машины! Само собой, далеко не все члены семьи носили лапти. В теплое время года дети и женщины зачастую ходили босиком. Кроме того, лапти не надевались на работы в поле, где крестьяне проводили значительную часть своего времени.
Лапти у крестьян в СССР
Со времён лозунга «Земля — крестьянам!» большевики обещали русскому крестьянству постепенный рост благосостояния. Предполагалось, что со временем деревенские жители смогут покупать одежду и обувь фабричного производства.
В эпоху НЭПа, когда крестьянам на короткое время дали хозяйственную свободу, казалось, что новая эра на селе наступит очень скоро. Не случайно, например, крестьянский сатирический журнал, выходивший с 1924-го по 1933 год, носил название «Лапоть» — лыковая обувь была символом прошлого, которому надлежало «отмереть».
Надежды на скорую перестройку деревенского быта отражала и визуальная пропаганда тех лет. Характерен, например, плакат Луки Емельянова «Знание и труд новый быт нам дадут» (1924 год). На нём городская рабочая женщина, обутая в туфли поверх чулок, несёт стопку книг навстречу крестьянке в лаптях и онучах. Заявленное советской властью «единство крестьян и рабочих» предполагало, что первые благодаря образованию смогут приобщиться ко всем благам цивилизации, включая «магазинную» обувь.
Будни советских крестьян
В эпоху коллективизации партия вновь пообещала сделать всех крестьян зажиточными. Несмотря на голод и неурядицы, сталинский режим создавал видимость, что в стране действительно существуют процветающие колхозы.
Вы послушайте, ребята,
Как мы жили, старики.
Раньше мы носили лапти,
А теперя — сапоги
Такой куплет можно встретить в одном из выпусков журнала «Народное творчество» за 1937 год.
Однако реальность была иной. Даже уходившие из деревни на «великие стройки коммунизма» рабочие зачастую не могли позволить себе «городскую» обувь. Поэт Александр Безыменский под впечатлением от увиденного на Днепрострое записал:
Это не выдумка.
Это не сон,
Люди в лаптях
Уминают бетон.
Причина распространённости лаптей заключалась не только в бедственном положении крестьян. Недорогая и качественная фабричная обувь в предвоенные годы оставалась дефицитом. В марте 1939 года советский полпред в Великобритании Иван Майский, беседуя с британским министром внешней торговли Робертом Хадсоном, фактически признал, что плановое хозяйство ради нужд «более срочного и важного порядка» готово пренебречь производством товаров широкого потребления.
«Если в течение ближайших нескольких лет деревенская девушка будет довольствоваться, скажем, не четырьмя, а двумя платьями в год, или часть нашего крестьянства ещё походит вместо сапог в лаптях, к которым оно привыкло в течение столетий, то ничего ужасного от этого не произойдёт», — считал советский дипломат.
В войну и послевоенные годы
В годы Великой Отечественной войны лапти пользовались популярностью у советских партизан из-за их бесшумности. Красноармейцы при необходимости также не брезговали «дедовской обувью». Эпизод из фильма «А зори здесь тихие», когда комендант Васков плетёт берестяной лапоть для зенитчицы, потерявшей сапог в болоте, вполне правдоподобен для того времени.
Даже немцы, смеявшиеся поначалу над отсталостью русской деревни, из-за нехватки тёплой обуви обратили внимание на лапти. На некоторых фотографиях 1940-х годов можно увидеть «сверхчеловеков» в громадных лаптях, напяленных прямо поверх сапог. Подобная обувь плелась
Не из лыка, а из соломы, зачастую без задников, наподобие шлепанцев. Известно, что немцы покупали лапти в лагерях у советских военнопленных. В Советском Союзе тогда распевали такую частушку:
Сидит Гитлер на заборе,
Плетёт лапти языком,
Чтобы вшивая команда
Не ходила босиком.
Однако после войны стране, ставшей соучредителем ООН, ходить в лаптях уже было «несолидно». В 1946 году Иосиф Сталин, беседуя с творческой интеллигенцией, упомянул образ русского крестьянина в лаптях как один из столпов «империалистической пропаганды».
«И вдруг отсталая «лапотная» Россия… разгромила наголову две могущественные силы в мире — фашистскую Германию и империалистическую Японию, перед которыми в страхе трепетал весь мир», — рассуждал «отец народов».
Подобный риторический приём мог создать впечатление, что и лапти — выдумка вражеских газет. На самом деле в послевоенный период, с его разрухой, лапти стали ещё более распространённой обувью, чем прежде. Они повсеместно продавались на рынках.
«Даже уже будучи учеником 8-го класса (1951 год), я ещё носил лапти. Нищета послевоенная заставляла. Куда денешься от неё, кто нам купит ботинки, безотцовщине», — пишет, к примеру, мемуарист Михаил Тюрин.
Ситуация была особенно трагичной для сельской молодёжи тех лет, которая стремилась подражать героям кинофильмов и носить фабричную одежду и обувь.
«Домотканина в одежде и лапти молодыми людьми расцениваются как проявления бедности, культурной отсталости, старческой косности», — отмечается в статье Татьяны Русских и Дианы Касимовой «Социальные роли сельской женщины-удмуртки в 1940-1960-е гг.».
Судя по рассказам информантов старшего возраста, в 1940-1950-х годах, приезжая в город поступать в училища, они чувствовали себя в лаптях некомфортно — обувь сразу выдавала их низкий социальный статус.
Между тем советская власть пыталась выставить лапти атрибутом давнего прошлого. В 24-м томе 2-го издания «Большой советской энциклопедии» (1953 год) утверждалось, что «вплоть до середины XIX века, в некоторых местах и позднее, лапти служили основным видом обуви крестьянского населения Восточной Европы». О том, что в СССР лапти носят до сих пор, энциклопедисты не упомянули. Однако в докладе ЦРУ об условиях жизни в советских колхозах, вышедшем в том же 1953 году, приводилась совсем другая информация: «В качестве обуви по-прежнему в основном используются лапти домашнего изготовления, а современная обувь не встречается».
Производственная необходимость
Уровень благосостояния колхозников вырос только при Хрущёве, хотя далеко не сразу. Об этом свидетельствовала выпущенная в 1958 году Институтом этнографии имени Н.Н. Миклухо-Маклая монография «Село Вирятино в прошлом и настоящем». В обследованной учёными «типичной» колхозной деревне Тамбовской области, как оказалось, лапти ещё в полном ходу. Этнографы попытались «смягчить пилюлю», упомянув, что в такой обуви колхозникам удобнее всего работать на жнивьё.
«Старой традицией, живущей до настоящего времени, является плетение лаптей из липового лыка, которые теперь превратились в своего рода специальную производственную обувь, хотя употребление их очень ограничено: раньше лапти плели в каждой семье, а теперь этим занимаются лишь два-три старика на всё село», — говорится в книге.
Этнографы даже позволили себе сделать упрёк советской промышленности, неспособной выработать достаточно «удобную, лёгкую и дешёвую» обувь для деревенского труда.
В 1959 году, когда напечатанная книга обсуждалась в самом селе Вирятино, фотография колхозника Жирякова в лаптях вызвала бурную дискуссию. Некоторые селяне считали, что её не следовало публиковать, так как «нынче никто лаптей не носит». Однако председатель колхоза «Путь Ленина» Сергей Ожогин вступился за этнографов: «У нас хотя и мало, но, к сожалению, привычка ходить на работу в лаптях у некоторых ещё имеется», — сказал он, упомянув, что у того же Жирякова есть кожаная обувь, но он её не носит.
Однако русские лапти действительно доживали свой век. Как распространённая обувь они окончательно канули в Лету в первой половине 1960-х годов — как раз в ту пору, когда советские космические корабли стали «бороздить просторы Вселенной». Это позволило главе государства Никите Хрущёву с апломбом заявить в 1962 году в речи на собрании избирателей Калининского округа Москвы: «Мы свои лапти давно в музей сдали». В 1970-х годах традиционный лыковый промысел на селе ещё местами сохранялся, но уже главным образом как поставщик сувенирной продукции.
Журнал: Загадки истории №49, декабрь 2020 года
Рубрика: Назад в СССР
Автор: Тимур Сагдиев