древнегреческая трапеза прообраз какого современного экономического кредитного учреждения
Банкиры Древней Греции
Банкиры и экономическое развитие Афин
В Древней Греции имели место и регулярные займы для создания и развития ремесленных производств. Трапезиты из числа лиц, не имевших афинского гражданства, давали такие займы достаточно охотно, поскольку они обеспечивались движимым имуществом создаваемого предприятия. В основном данные займы шли на создание новых ремесленных мастерских. Обращение к займам и предоставление ссуд были обычным явлением повседневной экономической жизни Древней Греции IV века до н. э. На этот счет сохранилось множество достоверных ссылок в различных источниках. Кроме частных лиц и трапез займы под залог земли, на морскую торговлю, на создание новых производств давали храмы, общественные организации — филы и фратрии. Такая практика свидетельствует о существовании постоянного спроса на заемные ресурсы и функционировании рынка этих ресурсов. Согласно сохранившимся источникам, между 394 и 370 годами до н. э. в Афинах, бесспорно бывших финансовым центром Древней Греции и греческих колоний, успешно действовало по крайней мере восемь банков-трапез. Это свидетельствует о высокой интенсивности экономической и торговой деятельности Афинского полиса. Средний размер ссуды в Афинах того времени составлял примерно 2250 драхм. Сотни состоятельных афинян получали ссуды из трапез в основном на потребительские цели, для торговых и морских предприятий. Древнегреческие банки, однако, не достигли масштабов и сложности операций, характерных для депозитных банков европейского Средневековья, но в эллинистический период в таких торговых центрах, как Родос и Делос, банки процветали. Во II веке до н. э. на острове Делос на 5 тыс. состоятельных граждан приходилось четыре крупных банка-трапезы.
О большой роли греческих трапез и социальном весе трапезитов свидетельствует история афинского банкира Пасиона, бывшего раба, отпущенного хозяином на свободу. Следует отметить, что трапезитами в Афинах были преимущественно или бывшие рабы, отпущенные на свободу, или так называемые метеки — граждане других полисов, не имевшие гражданских прав в Афинах. Из 26 упоминаемых в источниках афинских трапезитов только шесть были афинянами, 14 совершенно точно неафинского происхождения, из них 11 — вольноотпущенники. Отсутствие гражданских прав подразумевало невозможность владеть землей, следовательно, трапезиты из числа метеков не имели права и не предоставляли займов под залог земли. Банк Пасиона первоначально существовал как партнерство двух афинских граждан. Сначала им совместно владели богатые граждане Афин Архестрат и Антисфен, затем им управлял вольноотпущенник Архестрата Пасион. В 371 году до н. э. банк Пасиона в Афинах оперировал 60 золотыми талантами. Вероятно, в период расцвета банк предоставил ссуды примерно крупным клиентам. 22 % ссуд банка были обеспечены залогом земельных участков. Пасион принимал депозиты от своих клиентов, выступал поручителем по клиентским кредитным сделкам. Суммы, хранившиеся на депозитах, не лежали мертвым капиталом. Часть их он отдавал взаймы от своего имени, часть вкладывал в торговые предприятия. Пасион за свои исключительные заслуги получил звание полноправного афинского гражданина, и его трапеза была очень популярна как в Афинах, так и во всем греческом мире той эпохи. Деятельность банка Пасиона прослежена на протяжении трех поколений.
Однако банк такого масштаба был исключением для Древней Греции. Деятельность греческих трапезитов в качестве международных банкиров той эпохи не следует преувеличивать. Даже крупнейший банк Пасиона не имел никаких отделений в других центрах торговли, нет данных об отношениях Пасиона с другими греческими банкирами. Следует признать, что деятельность древнегреческих трапезитов концентрировалась в основном на обмене монеты, посреднических и нотариальных услугах, а депозитные и ссудно-кредитные операции совершались в дополнение к ней. Греческие банки периода античности не имели возможности вести кредитную экспансию и создавать кредитные деньги. В их операциях суммарное количество предоставленных ссуд никогда не превышало количество депозитов в серебряной монете. Ссуды всегда выдавались звонкой монетой из-за отсутствия возможности безналичного перечисления и проводки их по банковским книгам. Греческие банки существовали в форме предприятия, контролируемого одним лицом, или в форме партнерства нескольких лиц. Соответственно, концепция обществ с ограниченной ответственностью владельцев была неизвестна в то время и владельцы банка несли личную ответственность по его обязательствам. Неоднократно имели место случаи краха отдельных банков и даже системного кризиса, вызванного паническим изъятием депозитов. В более поздний период были отмечены отдельные случаи объявления полисом моратория на банковские платежи и изъятие депозитов в целях спасения от краха местных банкиров.
На более позднем этапе истории Древней Греции афинские профессиональные денежные дельцы — трапезиты, активно действовавшие в веках до н. э., не занимали доминирующего положения в сфере кредитных отношений. Их участие в ссудах под ипотеку земли было незначительным, поскольку они в большинстве своем не являлись гражданами Афин и не имели права собственности на землю полиса. Морские займы, несмотря на их большую доходность, также в основном велись богатыми афинянами за счет своих средств, поскольку они были очень рискованными и не подходили для трапезитов, оперировавших в основном деньгами вкладчиков. Роль трапезитов была велика в кредитовании торговой и предпринимательской деятельности в пределах Аттики. Такие займы использовались не на расширение производства, а на его первичную организацию и текущие расходы. Развитие долговых отношений шло по линии количественного роста сделок, но не качественного усложнения. Оформление сделок часто не носило письменного характера, поэтому в судах главное значение придавалось свидетельским показаниям, а не письменным соглашениям. Этот разрыв, тормозивший развитие денежного обращения и долгового рынка, был преодолен в эпоху эллинизма.
На смену устным и письменным соглашениям, скреплявшим сделки, но не имевшим юридической силы, и свидетельским показаниям при спорах по долговым сделкам приходит официальный документ. Отсутствие гражданских прав даже у крупных банкиров и невозможность для них проводить долговые сделки под залог недвижимости тормозили развитие экономики. Преобразования в этой области также принесла эпоха эллинизма. Несмотря на достаточно высокую степень развития торгового кредита в Древней Греции, не удалось пока найти свидетельств использования в этих операциях векселей. В аттическом праве нет упоминаний ни о векселях, ни об их передаче (цессии), ни об индоссаменте. Во время существования банковской конторы Пасиона не существовало ни цессии обязательств, ни уплаты по приказу, ни бумаг на предъявителя. Пасион, как известно из материалов судебных процессов, приводил получателя средств в свой банк и лично отдавал приказ о выплате ему причитающейся суммы. В случае необходимости выдачи средств третьему лицу по распоряжению депозитария трапезитами делались соответствующие записи в банковских книгах.
В долгу у богини, или За кредитом в храм
Крупнейшими кредиторами как частных лиц, так и городов-государств в истории Древней Греции и Афин являлись, однако, не трапезиты, а религиозные храмы. Религиозные храмы Древней Греции, как и других государств древности, обладали огромными финансовыми ресурсами и имуществом, выступали в роли основных депозитарных и кредитных учреждений. Появление храмов в этой роли естественно вытекает из их хозяйственного значения и того факта, что храмы в древности находились под «охраной богов» и считались безопасным хранилищем ценностей. Греческие храмы располагали крупной земельной собственностью, вели большое хозяйство, имели свои торговые дома, мастерские, рабов и арендаторов, обрабатывающих храмовые земли. Храмы в качестве субъектов экономической, финансовой и кредитной деятельности играли более значительную роль, чем древнегреческие полисы.
Собственные богатства храмов, возникающие в результате их хозяйственной и торговой деятельности, скопление ценностей, отданных на хранение, давали жрецам и жрицам возможность активно кредитовать как частных лиц, так и города-государства и увеличивать свои доходы за счет процентов. По свидетельству древнегреческого историка Диона Хрисостома, в Эфесе в знаменитом храме богини Артемиды (считавшимся одним из семи чудес света Древнего мира и сожженного ради получения сомнительной славы Геростратом) скопились значительные денежные суммы, которые помещались в храм как в безопасное хранилище частными лицами из многих полисов-государств, самими государствами и царями. Подобная практика существовала также и в других храмах. Храмы Древней Греции не занимались, однако, кредитной эмиссией и не увеличивали своими долговыми операциями количество денег в экономике древнегреческих полисов. Эта способность кредитных учреждений была открыта только через два тысячелетия.
В результате такой практики к разряду государственных доходов греческих полисов уже в V веке до н. э. стали относиться и займы, получаемые в критические моменты у религиозных храмов. Так, например, в 422 году до н. э. Афинами был произведен колоссальный по тем временам заем у храма богини Афины, в сокровищнице которого накануне Пелопоннесской войны хранилось около 10 тыс. талантов (сравните со скромными 60 талантами в банке Пасиона). Коринф, готовясь к войне с Афинами в 432 году до н. э., намеревался привлечь займы в храмах Дельф и Олимпии. Наиболее подробно кредитные операции греческих храмов прослеживаются на примере хорошо сохранившегося архива надписей в храме Аполлона на острове Делос и храма Аполлона в Дельфах, которые занимали особое финансовое положение и хранили вклады практически со всего греческого мира. В течение нескольких столетий делосский храм Аполлона выдавал ссуды под 10 % годовых. Эта норма была установлена законом и не подлежала изменению. Дошел до нас список из 82 должников храма, получивших ссуды под залог домов, земли, ремесленных мастерских. Эта обширная надпись середины IV века до н. э. свидетельствует, что храмы кредитовали не только частных лиц, но и целые города и государства.
Эпоха эллинизма и зарождение вексельных операций
Первые следы применения векселя встречаются в Греции только в эпоху эллинизма на рубеже веков до н. э. Среди документов греческого полиса Арексины на острове Аморгосе найдено долговое обязательство, выданное полисом некоему Праксису из Наксоса, с которым был заключен договор займа на сумму в три таланта. В нем упоминается, что кредитор может потребовать сумму обратно как сам, так и через посредство другого лица и что уплата производится в Наксосе кредитору или его приказу. В итоге получается долговой инструмент, напоминающий простой вексель, снабженный приказом. В других долговых документах этого полиса содержатся приказы и обязательства уплаты долга предъявителю документа. Таким образом, при взыскании долга могло действовать помимо непосредственного кредитора третье лицо и возникла возможность перевода долговых обязательств на других лиц.
Упомянутый Праксис является уже кредитором полиса, то есть города-государства. Появляются в эту эпоху и займы, заключенные между греческими государствами. Например, остров Перос привлек заем у острова Хиос, Афины привлекали займы в Тендесе, Фивах, Колофне и других полисах. Однако в большинстве случаев кредиторами греческих полисов выступали в ту эпоху частные лица или храмы. Начиная с IV века до н. э. появляется все больше свидетельств предоставления крупнейшими трапезитами займов непосредственно греческим полисам, то есть государству. Фактически появляется понятие государственного долга, существовавшего в форме двусторонних соглашений о займе.
Никакой речи о выпуске ценных бумаг тогда идти не могло. Например, трапезит Формион, унаследовавший банк Пасиона, предоставил очень крупный заем непосредственно Афинам, который, по некоторым свидетельствам, ему пришлось отчасти синдицировать среди более мелких трапезитов и частных лиц. Появляется практика своеобразной «секьюритизации» налоговых платежей греческими полисами и получения под залог этого будущего денежного потока, переданного откупщикам, крупных займов. Ссылки на такую практику встречаются в древнегреческих трактатах по экономике. А трапезит Хермиас (по совместительству философ и близкий друг Аристотеля) в результате систематического кредитования своего полиса в итоге стал его правителем. Известно также, что Александр Македонский получил заем в 30 талантов у афинских ростовщиков и трапезитов, отправляясь в свой исторический поход против Персии. Без этих денег ему просто нечем было заплатить за переправу своей армии из Македонии в Малую Азию и обеспечить ее содержание на первом этапе войны. Дальнейшая оплата войны и расплата по долгам шла уже за счет захваченных сокровищ царя Дария.
Сергей Борисович ПАХОМОВ
доктор экономических наук, профессор МГУИЭ
Кредитная история: почему прогорели первые российские банки
К середине XVIII века Россия была вполне цивилизованной страной, игравшей серьезную роль на европейской арене, однако ее финансовая система была на удивление отсталой. В стране не было ни одного банка, не имели хождения бумажные ассигнации. Золотых и серебряных монет не хватало, а коммерческие расчеты в медных деньгах были весьма неудобными. Чтобы изменить ситуацию, императрица Елизавета Петровна 13 мая 1754 года подписала указ о создании первых в России банков. «Известия» рассказывают о зарождении банковской системы в России.
Трапезиты и негоцианты
Как только люди перешли от натурального обмена к более сложным формам торговых взаимоотношений, у них появилась необходимость в финансовых займах. Считается, что первые кредитные кассы появились еще в древнем Вавилоне примерно три тысячи лет назад. Естественно, финансовые структуры были и у греков, вся цивилизация которых базировалась на торговле. Античных менял называли трапезитами от греческого слова «трапеза» (τράπεζα) — «стол». Позднее этот термин в итальянском переводе (banco — «лавка, стол») вошел в общемировую практику.
Амстердамский банк, основанный в 1609 году, располагался в здании ратуши
Распространение итальянского термина легко объяснимо — в средние века именно апеннинские торговые республики стали центром мирового финансового дела. Венеция, Генуя, Флоренция и другие города существовали за счет транзитной торговли, а купцам необходимы были банковские услуги. В XV–XVI веках здесь возникли первые банковские дома с внушительным капиталом, деятельность которых выходила далеко за рамки полуострова.
В XVII веке передовой опыт переняли голландцы — в 1609 году был основан Амстердамский банк. К концу века сформировались общеевропейские финансовые традиции и правила, а развитие колониальной торговли способствовало процветанию банковского дела. Россия же оставалась в стороне от этого процесса, что не могло не сказаться на отечественной экономике. Без поддержки финансовых институтов русским купцам было сложно конкурировать с европейскими коллегами, поэтому практически весь экспорт из России осуществляли иностранные негоцианты.
Наглядным примером отношения к финансовым делам в патриархальной Руси стал неудачный опыт Афанасия Ордина-Нащокина. Будучи воеводой в Пскове, этот выдающийся государственный деятель и дипломат еще в 1655 году по просьбе местного купечества организовал первый банк, именовавшийся «Земской избой». Просуществовал он всего год и был закрыт по указанию из Москвы, дабы Псков не вздумал «жить по своему уставу». А ведь именно в эти годы были открыты многие, по сей день существующие банки, например, шведский Риксбанк (1668 год), английский Барклай-банк (1690), японский Сумитомо Митсуи (1683).
Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин — дипломат и политик в царствование Алексея Михайловича, боярин, глава Посольского приказа
Остается загадкой, почему банки не появились на Руси во время правления Петра I. Он ратовал за торговлю с Европой, общался с голландскими и датскими коммерсантами и не мог не понимать важности банковской системы для развития экономики страны. Однако никаких реальных мер не предпринял. Большинство историков сходятся на том, что у государя-реформатора просто не дошли руки до создания банков, как и до отмены внутренних таможен, например. Возможно, проживи Петр подольше, российская финансовая система стала бы более современной.
«Свято место пусто не бывает»
Но деньги в заем всё равно были нужны, как для личных нужд, так и для развития коммерции, и пустовавшую банковскую нишу заняли ветхозаветные ростовщики. На ростовщичестве не стеснялись зарабатывать даже царские вельможи, например, бывший личный секретарь Петра I, а позже глава Коммерц-коллегии Алексей Васильевич Макаров. Из личных средств он выдавал аристократам и крупным купцам очень значительные кредиты, достигавшие десятков тысяч рублей. Проценты были грабительскими, что регулярно приводило к трагическим последствиям.
Только при Анне Иоанновне правительство наконец решило урезонить ростовщиков, создав государственную кредитную контору и законодательно ограничив ставку восемью процентами годовых. Монетная контора, формально существовавшая при Монетном дворе с 1729 года, была этим же указом переименована в Монетную канцелярию и наделена правом ссужать деньги. Можно сказать, что это было первым шагом к созданию относительно цивилизованной банковской системы.
Анна Иоанновна — российская императрица из династии Романовых
Из указа императрицы Анны Иоанновны «О правилах займа денег из Монетной конторы» от 8 января (19-го по н. с.) 1733 года. ПСЗ. № 6300:
Понеже многие наши российские подданные, имея в деньгах нужду, принуждены занимать у чужестранных и у прочих, с несносными великими процентами и с закладами такими, которые против взятья денег в полтора или вдвое стоить может, и от того приходят в убожество и разорение, и дают не токмо по 12, но и по 15 и 20 процентов, чего во всем свете не водится.
Начинание имело успех: если в 1734 году было выдано всего 400 ссуд, то в 1752 году — уже 6452. Несмотря на это, настоящим кредитным предприятием канцелярия так и не стала. Хотя в императорском указе говорилось, что деньги будут давать «людям всякого чина», на деле воспользоваться услугами могли только аристократы. Причина была банальной — у конторы было мало денег, и почти все ссуды выдавали «по высочайшему повелению». Кто имел протекцию или сам мог испросить у государыни дозволения на кредит, тот его и получал. Естественно, деньги шли не на развитие бизнеса, а на удовлетворение растущих потребительских аппетитов придворных. С возвратом ссуд тоже были большие проблемы — дворяне воспринимали их скорее как монаршее благоволение, а не как долг. И конечно, мощным тормозом развития кредитной, да и в целом денежной системы было полное отсутствие бумажных денег. Крупные суммы в медных монетах возили в сундуках, а за налогами ездили на телегах.
Камень воду точит
Конечно, в России были люди, понимавшие необходимость создания финансовых институтов, отсутствие которых гибельно отражалось на развитии экономики. Например известно, что в 1732 году, за год до принятия указа о Монетной канцелярии, был составлен «Проект о банке казенном», предусматривающий учреждение особого банка, который предоставлял бы кредит как землевладельцам, так и купцам. Предполагалось, что капитал банка должен состоять из предоставляемой казной в его распоряжение монеты на сумму миллион рублей и из банкнот на такую же сумму, выпускаемых самим банком. Таким образом, неизвестный автор проекта, по сути, предлагал учреждение эмиссионного банка по западноевропейскому образцу. Он должен был выдавать ссуды под 6% годовых на срок до одного года под залог движимого и недвижимого имущества. Но, судя по всему, проект показался слишком смелым, а потому опасным, и дело кончилось полумерами — учреждением Монетной канцелярии, о чем говорилось выше.
Серебряный рубль Анны Иоанновны, 1732 год
В 1744 году уже при Елизавете Петровне схожий проект государственного «банка долгового» предлагал Василий Никитич Татищев. Многим он больше известен как историк, но прежде всего тайный советник Татищев был крупным промышленником, экономистом и государственным чиновником. Кстати, именно он основал Екатеринбург и Пермь. Будучи губернатором Астрахани, большого торгового города, и хорошо понимая нужду купечества в доступном и упорядоченном кредите, он предложил создать «банк долговой с умеренным ростом», проще говоря, с невысокой процентной ставкой. Причем Татищев предлагал, чтобы банк не только выдавал кредиты, но и пускал привлеченные средства в оборот. Предложение не получило хода, возможно, потому, что уже в следующем году Татищева из-за разногласий с наместником отправили в отставку. Он уехал в свое подмосковное имение Болдино, где и дописал знаменитую «Историю Российскую».
Сословный банкинг
Спустя десятилетие с инициативой создания банков выступил уже граф Петр Иванович Шувалов — 23 февраля 1754 года именно он предложил сенату обсудить возможность создания банка для купцов, торгующих при Санкт-Петербургском порте. Шувалов был человек талантливый и разносторонний — изобретатель знаменитой гаубицы («единорога»), основатель многих заводов, военный реформатор и инициатор межевания земель. Вместе со старшим братом Александром (он много лет возглавлял Тайную канцелярию), Петр Шувалов участвовал в перевороте 1741 года, который привел Елизавету на престол, а их двоюродный брат Иван (знаменитый покровитель Московского университета) был фаворитом императрицы. Супруга Петра Ивановича Мавра Егоровна (в девичестве Шепелева) считалась ближайшей подругой Елизаветы. Благодаря заслугам, связям и, бесспорно, своим выдающимся способностям Петр Иванович пользовался почти безграничным влиянием на государыню и старался использовать его для блага государства. Например, именно по его инициативе были отменены внутренние таможни.
Граф Петр Иванович Шувалов — глава русского правительства на исходе царствования Елизаветы Петровны, генерал-фельдмаршал, конференц-министр, камергер, сенатор, реформатор и изобретатель
Особенности древнегреческого учета
Греки не уделяли достойного внимания учету. Если в Древнем Египте и Шумере бухгалтерия была предметом почитания, египтяне ею восторгались и гордились, то у древних греков отсутствовал интерес к практической стороне управления.
Заниматься управлением греки считали делом недостойным. Все усилия греков были сосредоточены на политике, философии, искусстве, но не на экономике. Заслуженно признавалась только оптовая торговля. Престиж бухгалтерской профессии здесь был невелик.
Учет древние греки вели преимущественно на дощечках, выбеленных гипсом. Дощечки скреплялись с одного боку ремешком или кольцом по 2-3 и более. Применялся папирус, но он был очень дорог. Для вычислений использовали абак (как и в Египте, с той лишь разницей, что у египтян камешки передвигались слева направо, а у греков – снизу вверх). Древнегреческий учет характеризовался приблизительностью, в подсчетах имелись ошибки. Характерно использование описей и инвентарей. Классификация средств включала деление на видимое имущество – земля, рабы, скот, дома, и невидимое – деньги наличные и отданные по займам. Ведущим мотивом деловой жизни греков являлась прибыльность и снижение затрат, для чего рекомендовалось хорошо управлять хозяйством.
Выдающимся изобретением Древней Греции были монетные деньги, что означало переход от натурального учета к обобщающему стоимостному. Сначала деньги выступали как самостоятельный объект учета, далее – как средство в расчетах, и, наконец, в функции меры стоимости они стали измерять все учетные объекты. В Древней Греции было много полисов, которые выпускали свои монеты. Торговцам, приехавшим в другой полис, нужно было обменять свои монеты на другие. Таким образом, с появлением денег в конце V века до н.э. в Греции из меняльных контор (трапез) возникают банки, а менялы превратились в банкиров. Банкиры вели «учетные книги», в которых делали все записи по приходу и расходу и ничего не вычеркивали. Ни клиент, ни поручитель не имели права потребовать от банкиров эти книги для ознакомления. Дело в том, что в Древней Греции отсутствовали правовые нормы, а сами банкиры были юридически беззащитны.
Именно в Древней Греции появилась идея безналичных расчетов. Перечисление денег со счета на счет производилось с помощью диаграфе – документа, который является прообразом современного платежного поручения. Использовали и символ – кольцо-печатку, удостоверяющую личность клиента.
Интересны взгляды греков на материальную ответственность работников. Греки рассматривали воровство только как материальный вред. Они создали такие условия, что государству были выгодны недостачи у материально-ответственных лиц. На должность с материальной ответственностью назначались только богатые люди, способные внести крупный залог или представить влиятельных поручителей. Любая недостача покрывалась из залога или имущества материально-ответственного лица. Если недостача квалифицировалась как растрата, то изъятие проводилось в десятикратном размере. Отсюда иное, в отличие от настоящего, понимание инвентаризации, которая являлась только средством проверки отчета ответственного лица за определенный период времени. Инициатива проведения инвентаризации также исходила от него – как доказательство достоверности отчетов.
Появление монетных денег, банков и безналичных расчетов породило возникновение многообразных форм счетов и способов учетной регистрации. Банкиры вели книги, стремились все учесть и ничего не пропустить, оставаясь юридически беззащитными.