на каком этапе адаптации правила семьи принимаются и родителями и ребенком и вырабатываются новые

3 этапа адаптации приемного ребенка, без которых не обходится ни одна семья

Источник: LETIDOR, Автор: Диана Машкова

Что надо знать о непростом периоде привыкания ребенка к новой семье и родителям.

Своим опытом, а также важными объяснениями и советами с «Летидором» поделилась Диана Машкова, писатель, журналист, руководитель программы «Просвещение» фонда «Арифметика добра», мама 4 детей, трое из которых приемные.

Представьте на миг, что вы вдруг — ррраз! — и переехали жить на другую планету. Прекрасную и гостеприимную. Но там все новое, незнакомое. Там не работают прежние правила, нет ничего из прошлой жизни и ваши устоявшиеся привычки можно сдавать в утиль. Там люди другие. Новая еда, неожиданные запахи, иные ощущения. И ко всему этому нужно привыкать, изучать с нуля, как будто вы только что родились.

Именно в таком положении оказывается сирота, который обрел новую семью. Приемным родителям приспособиться к переменам легче — в конце концов, они взрослые люди. Но и перед ними задача не из простых.

Ребенок на первых порах кажется инопланетянином. Он не ориентируется в семейной жизни, не знает, что и как устроено в доме, не понимает быта и смысла отношений. Только постепенно, в течение многих месяцев или даже лет, происходит соединение разных опытов, культур, характеров — по сути разных Вселенных.

Этот сложный процесс и называется адаптацией.

Приход приемного ребенка в семью — событие, конечно, радостное. На пороге усыновления или оформления опеки все обычно пребывают в приятном волнении.

Родители мечтают о будущей счастливой семейной жизни, о том, как много они сумеют ребенку дать. Ребенок счастлив, что он теперь будет «чей-то», «домашний».

У него появятся мама и папа, а с ними — дом и семья. Кровные дети с нетерпением ждут возможности подружиться с новым членом семьи. Но если заглянуть чуть глубже в чувства каждого участника процесса, обнаружится, что за приятными переживаниями скрывается еще одно — страх. Ребенок боится новой обстановки и новых правил, боится, что его не примут таким, какой он есть. Родители боятся, что будет слишком сложно и они не справятся, не полюбят «как родного». Кровные дети опасаются, что любовь мамы и папы, а также дом, друзей, игрушки, вещи придется теперь с кем-то делить.

Причин для тревог масса, перечислить все невозможно. И это совершенно нормально. Было бы странно на пороге настолько серьезных изменений в жизни оставаться невозмутимыми.

Медовый месяц

Первый период адаптации принято условно называть «медовым месяцем». Длиться он может всего несколько дней, а может и пару месяцев — это как повезет.

С сыном Гошей, например, мы пребывали в таком прекрасном состоянии целых три месяца: ребенок изо всех сил старался быть хорошим, слушался маму и папу, даже постель каждое утро заправлял без напоминаний, что для подростка 16,5 лет, на мой взгляд, удивительно.

Но логика этого этапа проста — все хотят друг другу понравиться.

Дети стараются быть послушными, родители не ставят сверхзадач, не «наседают» с учебой, чистотой, другими задачами. Все максимально ориентированы друг на друга, готовы разговаривать, проводить вместе время, радоваться и радовать. Базовая тревога, страх потерять друг друга делает участников процесса осторожными и внимательными. И все же это пока еще не настоящая жизнь, а только прелюдия.

Невозможно оставаться в напряжении 24 часа в сутки, стараться «быть хорошими» с утра и до вечера — рано или поздно наступит момент, когда и детям, и родителям необходимо будет расслабиться. Вот тогда начнется самое интересное.

Регресс

Каждый ребенок, потерявший семью, потерял вместе с ней и важные периоды своей жизни. Обретая новых родителей, он начинает кирпичик за кирпичиком восстанавливать пропущенное.

Это значит, что если от малыша отказались в роддоме, а в семью он пришел лет в шесть или семь, возврат в младенчество практически неизбежен.

Да что там шестилетние, у шестнадцатилетнего Гоши были свои «откаты» в младенчество и в кризис трехлетнего возраста. Не желая заниматься уроками, ребенок падал на пол, стучал руками-ногами и кричал: «Не буду! Не буду!»

Хорошо, что мы знали — это естественный процесс проживания прошлого, пугаться здесь нечего. И на какое-то время тоже переключались, общались с Гошей как с малышом.

Обычно родители благодаря подготовке знают, что это единственный рецепт.

Кроме собственно регресса во второй период адаптации (длится он от нескольких месяцев до нескольких лет) обнаруживаются психологические сложности. Возможно, это несовместимость темпераментов, черт характера, привычек родителей и привычек ребенка. В это же время у ребенка обостряется страх перед всем новым и неизведанным, а вместе с ним случаются, казалось бы, необъяснимые припадки злобы, плача, усталости, тревоги.

Стресс его так велик, что он просто не может справиться с самим собой. И вместо радости на его лице мы видим слезы.

А казалось бы, должен радоваться, что теперь он в семье, что он теперь нужен и важен. Но куда там! Он проверяет мир — и в первую очередь своих новых родителей — на прочность. Это происходит бессознательно и подчиняется единственному принципу: «Брось, а то уронишь».

Нередко у детей, которых предавали и бросали, глубоко внутри есть установка: разорвать отношения нужно до того момента, как появятся сильные чувства. Потому что иначе будет слишком больно. И поэтому он демонстрирует все, на что способен — непослушание, бунт, агрессию — лишь бы убедиться, что нужен и важен, что даже самые страшные истерики и проступки не заставят родителей отвернуться от него.

И только убедившись, что родители сильные и обязательно справятся, он постепенно перестает тревожиться.

Конечно, все эти «откаты», «проверки на прочность», эмоциональные перепады сильно сказываются и на семье в целом, и в частности на родителях.

Может появиться неконтролируемое раздражение. А оно, особенно постоянное, опасно тем, что за ним следует выгорание. Когда непроходящее негативное состояние выливается в потерю сил, а главное, в нежелание ухаживать за ребенком, удовлетворять его насущные потребности, наступает утрата ресурса.

И вот этого мамам-папам в адаптации никак нельзя допустить: выгорание легче предотвратить, чем справляться с его последствиями.

Важно не корить себя за неприятные реакции, а стараться понять их истоки, причину. Все мы живые люди и имеем право на чувства. Вот только для того, чтобы чувства не накрыли с головой, а реакции не стали управлять взрослыми людьми, как младенцами, нужно вовремя позаботиться о себе. Уехать по возможности на несколько дней, сходить на прогулку или в бассейн, отложить все дела и просто поспать.

Самая большая ценность в доме, где есть дети, — это ресурсное состояние мамы и папы.

Если для этого родителям нужен сон, положительные впечатления, поддержка психологов и других специалистов (для приемных родителей эта помощь бесплатна в НКО, в том числе в нашем фонде «Арифметика добра»), значит, мама и папа непременно должны все это получить. Тогда и самый сложный период адаптации удастся с честью преодолеть.

Привыкание

В нашей семье на то, чтобы добраться до финального этапа адаптации — привыкания, ушло примерно три года.

Часто спрашивают о том, как распознать, прошла адаптация или нет. У меня ответ один — вы никогда не спутаете.

Придет ощущение абсолютной гармонии, счастья, как будто после долгого периода жизни в аду вы попали наконец в рай. Ребенок начинает ценить родителей и перестает все вокруг себя разрушать. Он все больше проявляет признаки взросления и самостоятельности. Перестает испытывать стресс и высвобождает силы для развития — вот теперь можно и про учебу, и про будущую профессию, и про что угодно душе.

Исчезает напряжение внутри семьи: приемный ребенок привыкает к правилам поведения и начинает вести себя так же естественно, как кровный ребенок в своей семье. Он готов обсуждать с родителями сложные темы, потому что появляется доверие и уверенность.

Он теперь знает: мама и папа — надежные, они никогда меня не предадут. Он доволен своей жизнью, понимает все плюсы семьи и не кричит больше в моменты отчаяния:

И вот теперь, иногда спустя несколько лет, перед нами тот самый ребенок, с которым мы встретились. Настоящий. Любимый. Готовый развиваться и расти в своей семье. А главное — спокойно и уверенно смотреть в собственное будущее.

Источник

Тема 8. Адаптация ребенка в приемной семье.

План:

I. Этапы адаптации ребенка в приемной семье

В адаптации детей к приемной семье можно выделить следующие этапы:

Ведущий обращает внимание участников на плакат «Этапы адаптации», который в течение всего занятия должен находиться на видном месте.

Первый этап адаптации ребенка («Медовый месяц»)

Первую стадию можно охарактеризовать как «Знакомство», или «Медовый месяц». Здесь отмечается опережающая привязанность друг к другу. Родителям хочется обогреть ребенка, отдать ему всю накопившуюся потребность в любви. Ребенок испытывает удовольствие от своего нового положения, он готов к жизни в семье. Он с удовольствием выполняет все, что предлагают взрослые. Многие дети сразу же начинают называть взрослых папой и мамой. Но это совсем не значит, что они уже полюбили — они только хотят полюбить новых родителей.

Ребенок испытывает и радость, и тревогу одновременно. Это приводит многих детей в лихорадочно-возбужденное состояние. Они суетливы, непоседливы, не могут долго сосредоточиться на чем-то, за многое хватаются. Перед ребенком в этот период появляется много новых людей, которых он не в состоянии запомнить. Довольно часто, совершенно неожиданно и, казалось бы, в неподходящее время, дети вспоминают биологических родителей, эпизоды, факты из прежней жизни, начинают спонтанно делиться впечатлениями. А вот если специально спрашивать о бывшей жизни, некоторые дети отказываются отвечать или говорят неохотно. Это не свидетельствует о плохой памяти, а объясняется обилием впечатлений, которые ребенок не в состоянии усвоить.

Семьи лицом к лицу сталкиваются с проблемами усыновления часто совсем не похожими на те, которые они предполагали увидеть. Некоторые приемные родители начинают ощущать свою беспомощность или огорчение по поводу того, что у них в семье появился совсем не такой ребенок, какого они себе представляли.

Взрослым очень хочется, чтобы процесс привыкания проходил, как можно более гладко. В действительности же, в каждой новой семье случаются периоды сомнений, подъемов и спадов, тревог и волнений. Приходится в той или иной степени менять первоначальные планы. Никто заранее не может предугадать, какие неожиданности могут возникнуть.

Еще один важный момент, который необходимо учитывать родителям, за­ключается в том, что, с точки зрения ребенка (если он уже достаточно большой), он теряет свою кровную семью не в тот момент, когда попадает на «нейтральную территорию» — в приют, а тогда, когда приходит в приемную семью («сожжение мостов»). Часто ребенок чувствует себя предателем — «это я во всем виноват» — и нуждается в поддержке. Взрослому необходимо быть с ним, не требуя ответных чувств благодарности.

На данном этапе ребенку не до конца ясна его роль и положение в прием­ной семье. Это обстоятельство может дополнительно тревожить маленького человека. Ребенку требуются разъяснения со стороны взрослых о его буду­щем.

Второй этап адаптации ребенка («Уже не гость»)

Для этого этапа характерен кризис взаимоотношений в приемной семье. Ребенка как подменили, резко ухудшилось его поведение. Однако, это законо­мерный этап адаптации ребенка в приемной семье, обусловленный множест­вом причин, совокупно действующих в этом периоде. Взрослым следует об­радоваться этим изменениям (втайне от ребенка) и поделиться этой хорошей новостью с социальным работником.

Рассмотрим причины ухудшения поведения ребенка.

1. Появление доверия к приемным родителям и ослабление «эмоциональ­ной пружины».

Можно продемонстрировать родителям рисунок пружины в двух состоя­ниях — сжатом и разжатом — и пояснить, что эмоциональность ребенка на на­чальном периоде жизни в приемной семье характеризуется напряженностью, связанной с его желанием понравиться взрослым. Ребенок временно подчиняет свою личность взрослым. Эту напряженность может иллюстрировать сжатая пружина. Однако ребенок не способен очень долго находиться в напряженном состоянии, ему нужна разрядка.

Необходимо указать участникам занятия на парадокс: ухудшение поведе­ния ребенка следует рассматривать как хороший знак, который радует и спе­циалистов, и обученных (понимающих, в чем дело) родителей. Дело в том, что ребенок очень сильно старался понравиться взрослым в течение всего периода, условно названного «медовый месяц». Он старался сдерживать в своем поведе­нии те проявления, которые, как он предполагал, могут не понравиться окру­жающим («могут прогнать»).

Однако очень долго сдерживать себя невозможно. То, что сжато, разожмет­ся при первом же удобном случае. Иллюстрация пружины в разжатом состо­янии помогает почувствовать участникам, как легко стало пружине, когда ее ничто не сдерживает. Ровное, дружелюбное, сочувственное, принимающее и заботливое отношение в семье — разрешение для ребенка «отпустить» эмоцио­нальную напряженность, дать ей волю, отреагировать на фрустрацию обыч­ным для себя образом, сформированным в «прошлой» жизни. Фактически, ре­бенок с этого момента доверяет семье свои истинные, не совсем приглядные стороны, что и есть признак близости в отношениях. Ребенок чувствует, что «уже не прогонят».

Следует также обратить внимание участников на то, что ребенок отдал взрослым дань своего подчинения обстоятельствам, что свидетельствует о его способности гибко приспосабливаться к изменяющимся условиям (именно это его замечательное свойство и позволяет ему выживать в крайне трудных, бедственных условиях). Однако, в следующем периоде, когда ребенку предо­ставляется возможность реабилитироваться — восстановить свое попранное право жить в семье, он решает следующую по важности задачу. Эта задача мо­жет быть сформулирована, как «утверждение своей личности». Проявлениями самоутверждения, отчасти, могут быть объяснены упрямство, агрессивность, повышенная обидчивость, своеволие и т. д. Следует уважительно относиться к стремлению подрастающей личности «отстоять себя», нежеланию растворить­ся в «пейзаже», пытаясь понять потребности личности ребенка и способствуя смягчению гипертрофированных черт его характера.

В «разжатом», более расслабленном, состоянии ребенку легче далее адап­тироваться, как в приемной семье, так и в детском учреждении, что, в конечном итоге, создаст лучшие, чем прежде, условия для его развития.

Появление доверия по отношению к родителю — очень важный момент в жизни приемной семьи, с которым она может себя поздравить.

2. Неготовность ребенка к появившимся требованиям и ожиданиям.

Здесь возможны следующие ошибки взрослых.

3. Нарастание детской тревоги в связи с неотчетливым пониманием своего места и своей роли в приемной семье. Здесь происходит испытание недоверчивым ребенком приемной семьи на прочность. Нужно учитывать, что «проверка» информирует семью о неполном благополучии во взаимоотношениях.

4. Эмоциональные трудности в связи с возможными встречами ребенка с биологическими родителями или другими родственниками.

5. Обусловленность нарушений поведения приемного ребенка предыдущим травмирующим жизненным опытом.

Ребенок символически показывает качество своих внутрисемейных отно­шений в «прежней» жизни (провоцирующая роль приемной семьи, ее реаби­литационное значение для ребенка). Возможность эмоционально и поведен­чески «отреагировать» свой прошлый опыт создает условия для дальнейшего нормального развития ребенка.

Различные нарушения поведения детей в кризисном периоде налагают на родителей большую воспитательную нагрузку. Поэтому им нужно помнить о двух популярных методах воспитания, которые следует применять прежде все­го: методе поощрения и методе профилактического обучения.

Ведущий вводит понятие порочного круга в поведе­нии ребенка, который возникает в случае неверного понимания взрослыми своих задач в кризисном периоде взаимной адаптации ребенка и родителей в приемной семье.

Можно продемонстрировать участникам плакат, изображающий пороч­ный круг взаимодействия взрослого и ребенка. На плакате показана схема вза­имозависимости трех составляющих: тревога не дает ребенку хорошо учиться и нормально себя вести, плохое поведение ребенка и проблемы в обучении вы­зывают негативные реакции взрослых, а это еще больше тревожит ребенка. В итоге получается замкнутый порочный круг, из которого очень трудно найти выход.

Необходимо обсудить с участниками возможность появления у неподго­товленного родителя чувства отчаяния, что может привестик ложным выво­дам: мне достался «не тот» ребенок, мне с ребенком не справиться, я — плохой воспитатель и т. д. Чтобы преодолеть этот сложный период, нужно помнить следующее.

Ведущий может еще раз указать на важность второго этапа в развитии от­ношений в приемной семье, демонстрируя плакат «Позитив кризисного эта­па».

Кризисный этап необходим принимающей семье, поскольку:

Третий этап адаптации ребенка («Вживание»)

На новом этапе взаимоотношений, пройдя через трудности кризисного периода, взрослые гораздо лучше понимают проблемы ребенка (и свои тоже). Когда ребенок сталкивается с трудностями (их у него еще очень много), взрос­лые дают ему эмоциональную поддержку, напоминают: мы вместе, мы спра­вимся. Они уже не предъявляют ребенку лавину требований, зная его возмож­ности. В случае «сбоев» в поведении ребенка взрослые (зачастую с помощью специалистов) ищут и находят причины, а также способы их смягчения или преодоления.

На данном этапе качество жизни семьи может быть нестабильным, волно­образным. Одним из дестабилизирующих моментов может оказаться недоста­точное внимание родителей к кровным детям, если они имеются в семье. По­вышенное внимание к приемному ребенку может нервировать кровных детей, вызывать непринятие, ревность, бунт. Они, подобно приемному, также могут начать плохо себя вести, у них может снизиться настроение, успеваемость в школе. Однако теперь родители лучше понимают и проблемы кровных детей, им легче справляться с ними.

Другой дестабилизирующий момент семейной жизни — небрежное или неуважительное отношение членов приемной семьи к биологическим родс­твенникам приемного ребенка. Ведущий должен напомнить участникам о важ­ности биологических родителей для эмоциональной жизни ребенка (можно использовать рисунок молодого дерева, уходящего корнями в почву, на кото­рой оно выросло).

Эмоциональная жизнь ребенка продолжает быть тесно связанной с его кровными родителями. Самооценка ребенка может очень сильно страдать, и отношения с приемными родителями могут ухудшиться при неуважительном отношении приемных родителей к кровным родственникам ребенка. Ребенку на протяжении всей жизни нужны его биологические корни. Следует поощ­рять принятие ребенком своих родных. Это крайне важно для гармоничного развития его личности.

Понимание связи между ошибками родителя и ухудшением взаимоотно­шений в семье может оказаться в ряде случаев очень сложным для членов при­емной семьи. Зачастую в таких ситуациях требуется помощь извне, со стороны сопровождающих специалистов.

Четвертый этап адаптации ребенка («Стабилизация отношений»)

Этот этап характеризуется большой удовлетворенностью в семейной жиз­ни. Взрослые, как правило, достигают своей первоначальной цели, связанной с мотивацией принятия ребенка в свою семью. Некоторые из них обсуждают с работниками приюта возможность взять в семью еще одного приемного ре­бенка.

Ребенок спокоен за себя и за свое будущее, хотя судьба кровных родителей может его тревожить. Ребенок находит свое место не только в приемной семье, но и в социуме («Раньше я собирал бутылки, а теперь хожу в детский сад»).

Кровные дети приобретают бесценный жизненный опыт помощи слабому и гордость за своих родителей. Закладываются основы успешности функцио­нирования их будущих собственных семей. Улучшается качество жизни всех членов семьи и семьи в целом. На этом этапе уже можно судить, удалась ли новая семья.

II. Тайна усыновления

Наличие или отсутствие тайны усыновления и отношение приемных родителей к родным родителям ребенка являются одними из самых ключевых факторов, влияющих на характер детско-родительских отношений при воспитании приемных детей.

Рассмотрим, как наличие тайны усыновления может вызвать дисфункцию в отношениях детей и приемных родителей.

Поскольку появление в семье приемного ребенка требует изменения существующих семейных отношений, многое во взаимоотношениях с ним зависит от того, насколько легко семья приспосабливается к изменяющимся требованиям среды и внутрисемейной ситуации.

Какой процент приёмных родителей строго хранит тайну усыновления, выяснить невозможно: тайна на то и тайна, чтобы никого в неё не посвящать. Хотя в интернете есть форумы, где в своём узком кругу такие родители свои проблемы обсуждают. Как правило, решение хранить тайну приходит сразу, ещё на этапе планирования ребёнка. А иначе и не выйдет — ведь его нужно «выносить», потом «родить»… всё «по-настоящему»! Имитация беременности — это отдельное «искусство». Беда в том, что искусством имитации придётся потом заниматься постоянно, и сама жизнь может превратиться в имитацию жизни. От любой игры рано или поздно устаёшь, а всё тайное всегда становится явным…

Тем, кто хранит тайну даже от ребёнка, кажется, что они действуют исключительно в его интересах. Ведь не рассказывая ребёнку его личную историю, они охраняют его от травмы, связанной с тем, что его отвергли кровные родители… Но сама процедура усыновления такова, что по ходу дела в тайну оказываются посвящены многие люди. Они должны эту тайну хранить, но кто может поручиться, что у каждого из них получится? Кроме того, в кругу посвящённых обычно всегда оказывается кто-то из близких родственников. И где гарантия, что он не направит мысли ребёнка в «запретном» направлении случайным намёком, оговоркой, странной реакцией на детские слова и поступки? А что почувствует ребёнок, всё-таки узнав правду? Ведь от него скрывали его ЛИЧНУЮ ИСТОРИЮ, в то время как другие люди были о ней осведомлены…

И это лишь некоторые вопросы, которые терзают усыновителей, строго хранящих тайну.

Большинство усыновителей всё же склоняются к мысли, что от ребёнка точно скрывать ничего не надо – крепкие отношения на обмане не построишь. Да и психологи, специализирующиеся на работе с приёмными семьями, давно перестали ломать копья на тему «говорить или не говорить» – пришли к выводу, что говорить обязательно. Отвечать на вопросы ребёнка спокойно, просто сообщая об усыновлении. как о свершившемся факте. Это действительно факт его биографии, не более. Говорить понятным ребёнку языком и на доступном уровне. Дозировать информацию по мере его взросления… Если в семье тёплые отношения, основанные на доверии, любви и уважении, то обсуждение такой сложной темы никого не травмирует.

Если от ребёнка не скрывают факт усыновления, то скорее всего родственники и близкие друзья тоже в курсе дела. Конечно, факт принятия ребёнка родительским кругом общения во многом зависит от того, как новость будет преподнесена. Абсолютное принятие встречается редко – обязательно находится какая-нибудь двоюродная тётушка, которая «вчера совершенно точно выяснила, что алкоголизм передаётся по наследству, поэтому из этого подкидыша ничего путного не вырастет». Хуже, когда вместо тётушки в этой ситуации фигурирует кто-то из потенциальных бабушек и дедушек… Но здесь надо помнить, что чем старше человек – тем он консервативней, тем меньше готов к нестандартным поворотам судьбы. Страшна неизвестность. Как только бабушка видит реального долгожданного внука (а не абстрактного сироту), отношение чаще всего меняется.

Открытость в вопросе происхождения ребёнка делает более гармоничными отношения не только внутрисемейные, но и «внешние». Многие усыновители рассказывают, что после того, как у них в семье появился ребёнок, очень изменился круг друзей и знакомых — и они редко говорят об этом, как об утрате. Ведь рядом остаются именно те люди, которые готовы тебя принимать со всеми твоими «странностями».

А самые смелые усыновители рассказывают о том, что у них приёмные дети, буквально всем, не боясь непонимания. С радостью делятся подробностями о том, «как это делается». Просто потому, что своим счастьем очень хочется делиться…

Для многих усыновление открывает новый мир, о существовании которого они раньше знали лишь теоретически, а теперь вдруг стали его частью. В этом мире много боли. И очень много детей, которым нужно помочь… которые ждут своих пап и мам долгие годы. Невозможно усыновить всех… А вдруг кто-то задумается о приёмном ребёнке, просто услышав рассказ о том, как это бывает?

Мнения родителей.

Вероника Ермакова (Лена, 3 года 9 месяцев, в семье 9 месяцев) :

«Мы взяли дочь в семью, когда ей было три года. Какая уж тут тайна. Да мы и не собирались молчать о нашем счастье. Две мои подруги, от которых скрывали факт их усыновления в детстве, узнали тайну от «доброжелателей» и были очень травмированы. Однако не иметь тайн от близких и родных — не значит кричать об этом на каждом углу. В саду об обстоятельствах дочки знают — ведь ей надо было помочь адаптироваться в коллективе. Но когда она пойдёт в школу, я не буду оповещать учителей. Более того, я постараюсь, чтобы моя открытость с сетевыми знакомыми никак не повредила дочке в дальнейшем. Это её интимная история, и кому её рассказать, а кому нет, пусть решает сама, когда вырастет».

Ирина Шушпан (Витя, 1 год 6 месяцев, в семье 7 месяцев) :

«Мы живём в пригороде, в маленьком посёлке. Здесь все друг друга знают, и поэтому когда мы привезли домой Витю, которому было 11 месяцев, мы ни от кого не скрывали, откуда он.

Были близкие знакомые, которым мы рассказали, что нашли Витю в доме ребёнка, и были просто праздные любопытные люди, которым мы ничего не рассказывали. Просто не рассказывали – и всё, как-то отшучивались: «Вы такая взрослая женщина, и до сих пор не знаете, откуда дети берутся?».

От Вити ничего скрывать тоже не станем. Не хотим обманывать его. Начинать жизнь ребёнка со лжи… нет, это не для нас. Мы хорошо понимаем, сколько сложностей в его жизнь может принести это непростое прошлое. Но оно есть, и оно никуда не денется, если мы начнём его прятать. Наоборот – страшно подумать, что может случиться с ним, когда он узнает (всё тайное становится явным рано или поздно), что папа и мама его обманывали. Разрушится что-то очень важное в его жизни».

Марина Иванова (Георгий, 11 месяцев, в семье 10 месяцев) :

«У нас в тайну посвящены всего несколько человек: мой брат и его жена (после третьей неудачной попытки ЭКО именно они сказали: «Хватит мучить свой организм, возьмите лучше ребёночка, заодно и ему поможете»), моя сестра (надо же мне с кем-то советоваться по-женски!) и друг семьи Денис (просто потому, что он человек с очень доброй душой). Больше никто не знает, и от нас не узнает. Труднее всего скрывать от семьи мужа – но они живут очень далеко, видеться будем в лучшем случае раз в пять лет…»

Ирина и Олег Забродины (Варя, 10 месяцев, в семье 8 месяцев) :

«Тайну хранить мы сразу отказались, ещё на этапе самых первых разговоров об усыновлении. С одной стороны, это обязательно как-нибудь «вылезет», мы же не собираемся ни переезжать, ни менять работу. С другой – человек должен знать, что биологические родители у него другие, хотя бы исходя из медицинских показателей, ведь придётся потом отвечать на вопросы типа «а было ли у родителей такое-то заболевание?». Конечно, второй довод кажется не слишком убедительным, но он тоже присутствовал при принятии решения. Ещё где-то в подсознании сидела мысль, что обманывать человека нехорошо.

Поэтому и решили – Варе скажем, от близких и друзей тоже таить не будем, но и не будем каждую встречу начинать с сообщения, что у нас приёмная дочь. Всё же, чем меньше будут знать окружающие об этом – тем лучше, незрелое у нас ещё общество, к сожалению».

Валерия Никитина (Соня, 8 месяцев, в семье 7 месяцев) :

«Мы не поделились своими планами решительно ни с кем. О том, что Соню родила не я, а совершенно другая женщина, не догадывается даже моя собственная мама. Правда, мне всё время тревожно – а вдруг догадается? Мы имитировали беременность, а мама жила в другом городе — но сейчас с нами, помогает мне с дочкой. Больших трудов мне стоило уговорить её приехать не сразу, а только через 3 месяца после «родов» – я совсем была не похожа на вчерашнюю роженицу… Хотя и тяжело было очень – это ведь наш первый ребёнок. Соне мы тоже ничего не скажем. Хотя в Москве, где мы живём, усыновителям положены денежные выплаты, мы за ними не обращались. Ещё не хватало из-за каких-то денег ребёнку жизнь ломать. Мы любим нашу девочку и отвечаем за неё. Вряд ли она вырастет счастливой, если будет знать, что мы ей «ненастоящие» родители. И не хочется, чтобы ещё кто-то знал и сплетничал о нас за нашей спиной».

Александра Тимофеева (Антон, 3 года 8 месяцев, в семье 10 месяцев):

«Я начала делиться с друзьями новостью, что скоро у меня «родится» взрослый ребёночек, ещё на этапе сбора документов. Сначала боялась не пройти медкомиссию — мало ли что найдут, в возрасте за 30 здоровых людей ещё поискать — и молчала, но как только получила медсправку, о моих планах узнали буквально все родственники и друзья. Мне очень хотелось поделиться этой важной новостью с близкими и приятными людьми. Почему-то совершенно не боялась, что меня осудят, посчитают ненормальной, начнут отговаривать… Наоборот, меня поддерживали, подбадривали… Так и получилось. Мой круг принял Тошку на ура, ребёнок окружён постоянным вниманием, у него много друзей из числа детей моих знакомых. И — что самое приятное! — две знакомых семейных пары тоже задумались об усыновлении. И теперь уже я для них — «группа поддержки».

Версия для слабовидящих

Источник