на каком этапе истории развития россии в адвокатуру были допущены женщины
Правовое положение женщин в российской адвокатуре в конце XIX — начале XX в.
Дата публикации: 22.07.2019 2019-07-22
Статья просмотрена: 240 раз
Библиографическое описание:
Астафьева, М. В. Правовое положение женщин в российской адвокатуре в конце XIX — начале XX в. / М. В. Астафьева. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 29 (267). — С. 93-95. — URL: https://moluch.ru/archive/267/61729/ (дата обращения: 03.11.2021).
В данной статье рассматриваются проблемы женщин в адвокатуре в конце XIX — начале XX в. в России. Рассматривается и анализируется развитие и становление «женской адвокатуры»: первые попытки женщин занимать официально адвокатурой, дискуссии, аргументы сторонников и противников.
Ключевые слова: женщина, адвокатура, российская адвокатура, институт, право, закон, профессия.
В настоящее время вопрос о допуске женщин в адвокатуру имел бы неординарный характер. А ведь данный вопрос серьезно рассматривался еще в 19 веке и на законодательном уровне. Проблема предоставления женщинам осуществления защиты и представительства в суде существовала не только в России, но и во многих зарубежных странах (Германии, Индии, Ирландии, Италии, Норвегии, Румынии, США, Финляндии, Франции, Швейцарии, Швеции и др.).
Появлению женщин в российской адвокатуре предшествовали многочисленные дискуссии. Противники женской адвокатуры заявляли, что нет закона, который позволял бы заниматься адвокатской практикой женщинам. Сторонники вполне обоснованно им возражали, так как не было закона, который запрещал бы это, поскольку в развитых странах, претендующих на звание правовых государств, закон толковался как: «разрешено все, что не запрещено законом», а в менее прогрессивных странах с тоталитарными политическими режимами, нередко превращающимися в открытую тиранию, — «запрещено все, что не разрешено законом» [1].
Попытки женщин заняться официально адвокатурой появились с созданием в 1874 г. соответствующего института. Но уже в 1875 г. министр юстиции К. И. Пален предписал судам запретить выдавать женщинам свидетельства частных поверенных.
Позже, 7 января 1876 г., император Александр II издал Указ «О неприменении к лицам женского пола Правил 25 мая 1874 г. о частных поверенных», предписавший распространить запрет принимать женщин на канцелярские и другие должности во всех правительственных и общественных учреждениях на звание частных поверенных [2]. Так, женщин ограничили в осуществлении адвокатской деятельности на законодательном уровне.
Но, были такие местности, где Судебные уставы не действовали. Так, в Сибири женщины осуществляли деятельность как ходатаи (В. Л. Кичеева (Иркутск), М. П. Аршаулова (Томск)) [3].
В 1897–1898 гг. Комиссия для пересмотра законоположений по судебной части под председательством министра юстиции Н. В. Муравьева подняла вопрос о праве ходатайства женщин по чужим делам. Суть вопроса заключалась в предоставлении женщинам права выступать в качестве частных поверенных и частных ходатаев, при этом без требования образовательного ценза к последним. Результаты обсуждения имели отрицательный характер, и ко всему прочему не были закреплены законодательно. В числе противников «женской адвокатуры» был сам А. Ф. Кони: «Мы были против допущения женщин в частные поверенные. Мы боялись, и лично я в особенности, мы боялись допущения в число частных поверенных юридически необразованных, практически неподготовленных и неразвитых женщин. Боялись этого именно потому, что желали, чтобы в будущем женщина приобрела достойное положение в адвокатуре» [4].
Но важно отметить, что советы присяжных поверенных благосклонно относились к развитию «женской адвокатуры». И известны случаи допуска советом лиц женского пола к практике, но судебная власть была категорична и постановления совета отменялись [5].
11 ноября 1911 г. был принят закон, который позволил женщинам получать высшее юридическое образование [6]. Да, возможно и был сделан шаг к развитию женщин в данной сфере, но так как оставался нерешенным вопрос применения полученных знаний на практике, высшее юридическое образование для женщин не имело смысла. Ведь важно не только получить знания, но и иметь возможность применить их на практике.
23 января 1913 г. в Государственном совете встал вопрос о принятии законопроекта «О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных» [7]. Причиной его создания было признание 13 ноября 1909 г. Сенатом незаконным допущение в качестве защитника по уголовному делу Екатерины Флейшиц, которая имела высшее образование. [8] Ее появление в суде было освещено в еженедельной юридической газете «Право»: «В одном из отделений Петербургского окружного суда разыгрался эпизод, еще небывалый в истории нашей уголовной юстиции. Назначено было к слушанию дело по обвинению нескольких молодых людей в краже. На скамье защиты, по уполномочию одного из подсудимых, впервые появилась женщина, госпожа Флейшиц, имеющая от Петербургского университета свидетельство о выдержании государственного экзамена по юридическому факультету с правом на диплом первой степени и недавно принятая в ряды петербургской адвокатуры в качестве помощника присяжного поверенного. Председательствовавший предложил товарищу прокурора дать заключение по вопросу о допущении госпожи Флейшиц в качестве защитницы. Товарищ прокурора, отныне знаменитый г. Ненарокомов, дал заключение в отрицательном смысле. Суд, после получасового совещания, вынес определение, не согласное с заключением и постановляющее допустить госпожу Флейшиц к защите. Тогда товарищ прокурора заявил, что так как судом вынесено явно незаконное постановление, то он не находит для себя возможным долее оставаться в зале суда. Дело пришлось отложить за отсутствием законного состава суда» [9].
Выступая в защиту законопроекта, А. Ф. Кони считал необоснованными возражения против допущения женщин в адвокатуру со ссылкой на особые физические и духовные свойства женской природы, так как мужчина точно так же мог находиться в состоянии неспособности к исполнению своих обязанностей в силу семейной утраты или внезапной болезни. Кроме того, для мужчины существовали такие соблазны, как тотализатор и алкоголь. В данном случае вступал в силу институт передоверия, которым могла бы воспользоваться и женщина, переносящая беременность или послеродовое состояние [10].
Но также было выслушано немало аргументов и против принятия законопроекта. Так, министр юстиции И. Г. Щегловитов, возражая против допуска женщин в адвокатуру, сказал: «Равноправие — само по себе прекрасный призыв, но только не там, где природа установила естественные преграды». Член Государственного совета протоирей Т. Н. Буткевич, обосновывая недопустимость равноправия женщин и мужчин, отметил: «Даже в своем способе сотворения Бог показал различие природы мужской и женской. По свидетельству Библии, когда Бог творил человека, он сначала создал из глины его тело и вдунул в него душу бессмертную. А Еву сотворил совершенно другим образом: он взял во время сна ребро у Адама и сотворил из него Еву» [10].
Сказать этот ли, столь убедительный, или какой-либо другой аргумент в итоге повлиял на решение членов Государственного совета сложно. И хотя при обсуждении законопроекта многие высказывались за его принятие, при голосовании законопроект «О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных» все же был отклонен.
1 июня 1917 г. Временное правительство издало постановление «О допущении женщины к ведению чужих дел в судебных установлениях» [11]. Но данный акт касался узкого круга женщин и узкой сферы правоотношений, не меняя в принципе неравноправного, приниженного положения женщины.
Только Октябрьская революция внесла коренные изменения в правовое положение женщины и создала условия для ее действительного раскрепощения. Советская власть реализовала программные установки Коммунистической партии. Программа партии выдвигала требование полного равноправия «всех граждан независимо от пола» [12].
Абсолютной победой над мнением, что женщине в адвокатуре не место, стало принятие Советом народных комиссаров Декрета от 22 ноября 1917 г. № 1 «О суде», который дал возможность заниматься адвокатской практикой женщинам. Статья 3 данного законодательного акта требовала «упразднить доныне существовавшие институты судебных следователей, прокурорского надзора, а равно и институты присяжной и частной адвокатуры. В роли же обвинителей и защитников, допускаемых и в стадии предварительного следствия, а по гражданским делам — поверенных, допускаются все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами». С этого дня женщины получили доступ к адвокатской профессии [1].
Таким образом, несмотря на разнообразные сопротивления, они все-таки смогли занять достойное место в адвокатуре. Кстати, Екатерина (Гита) Абрамовна Флейшиц все же продолжила свою юридическую карьеру, став впоследствии известным советским цивилистом и первой в СССР женщиной — доктором юридических наук [3]. И все же стоит отметить, что самое главное, это не только, что женщины получили право быть адвокатами, они несомненно подтвердили и подтверждают свое существование в данной профессии.
АДВОКАТУРА. Адвокатура(3440)(4450) Адвокат обязан все вышеперечисленное
1.01.Адвокат вправе- все верно
1.0. Адвокат всегда в той или иной мере отвечает за последствия своих действий об этом гласит принцип—ответственности, этичности
1.2. Адвокат может участвовать в уголовном процессе: все перечисленное верно
3.1. Адвокат при выработке позиции должен руководствоваться только :интересами доверителя
4.0. Адвокат, принявший решение осуществлять адвокатскую деятельность индивидуально, учреждает.
• адвокатский кабинет
4.1. Адвокат участвующий в гражданском деле имеет право— все вышеперечисленное
6.0. Адвокатская палата вправе: заниматься организацией юридической помощи
9. Без согласия доверителя адвокат вправе использовать сообщенные емудоверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении :— все вышеперечисленное
12.1. В случаях когда закон предусматривает претензионный порядок адвокату необходимо—истребовать у клиента копию претензии
14. В средние века во Франции первый адвокат списка практикующих адвокатов председательствующий на общих собраниях адвокатов назывался: декан
14.1. В уголовном судопроизводстве адвокат может выступать: как на стороне защиты, так и на стороне обвинения
17. Впервые термин адвокатура в юридической терминологии России обозначается:— ПРИ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЕ 1864 Г.
18.1. Заявление о самоотводе адвоката в административном процессе: должностному лицу, в производстве которого находится дело об административном правонарушении
22. Квалификационная комиссия принимает решение о допуске претендента к квалификационному экзамену
23.0. Комиссия по этике и стандартам федеральной палаты адвокатов выполняет следующие функции:- все
24.0. На каком этапе истории развития России в адвокатуру были допущены женщины:— при февральской революции 1917 г.
24. Необходимым условием существования института адвокатуры является:— существование адвокатской тайны
32. Помимо ФЗ об адвокатуре и адвокатской деятельности в рф адвокатура регулируется—все варианты верны
37.2. Совет адвокатской палаты не полномочен :рассматривать жалобы на действия(бездействия) адвокатов без учета ЗКК
38.1. Статус адвоката приостанавливается по следующим основаниям— все верно
41. Членами квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта рф не может стать- депутат
Кто был первой женщиной-адвокатом в России?
За столетие, прошедшее с 1917 года, о порядках, людях и нравах Российской империи написано столько небылиц, что на расчистку и выяснение правды уйдет, вероятно, еще одна добрая сотня лет. На днях на портале zakon.ru мне попалась заметка о «первой женщине-адвокате» Е. А. Флейшиц (между прочим, наставнице хорошо известного всем российским юристам профессора А. Л. Маковского), и в ней рассказывается, что в 1909 году Сенат отказал Флейшиц в праве быть защитницей по уголовному делу – и вот с каким нелепым обоснованием:
«После проведенного тщательного анализа Судебных Уставов 1864 года все же были найдены подходящие положения: «Присяжный поверенный, выступая перед судом, должен иметь на лацкане фрака значок университета, в котором он получил диплом». В свою очередь, женщины фрак носить не могли, следовательно, и значок на его лацкане. По этой наисерьезнейшей причине Екатерину Абрамовну и исключили из адвокатуры».
То же самое сообщается в статье на Legal.Report, в академической статье Е. А. Титовой, в Википедии и в бесчисленном множестве других мест.[1] Причем сообщается без всякой ссылки на источник и без малейших сомнений в правдоподобности такого обоснования.
«Не верю, – подумал я, прочитав эти материалы, – не могло такого быть: это какая-то карикатура на реальность в стиле Щедрина. Правительствующий Сенат, состоявший из отборных юристов, не мог положить в основу своего решения столь издевательский довод – тут явно что-то не так». И решил получше разобраться в этой истории.
Прежде всего, необходимо договориться о терминах. Русское судебное законодательство не знало понятия «адвокат», хотя это слово широко использовалось в обыденной речи и в литературе. Обиходный термин «адвокатура» мог обнимать собою несколько признаваемых государством профессиональных групп, наделенных различными правами. Это были: 1) присяжные поверенные, организованные в самоуправляющееся сословие (корпорацию), – именно те, кого следует считать адвокатами в строгом смысле этого слова; 2) частные поверенные, в это сословие не входившие и подлежавшие надзору и контролю со стороны судов, – они были как бы полуадвокатами, практиковавшими на основании особых свидетельств (лицензий); 3) помощники присяжных поверенных, которые подлежали контролю со стороны своих патронов и соответствующих советов присяжных поверенных, но как таковые права выступать в судах не имели – для этого им требовалось получить свидетельство частного поверенного или простую доверенность от клиента на право представлять его в суде. Соответственно, к числу адвокатов следует отнести присяжных поверенных и – уже не столь безусловно – частных поверенных. Лиц же, выступавших по доверенности от случая к случаю, среди которых встречались и помощники присяжных поверенных, можно считать разве что «адвокатами ad hoc» или «неофициальными адвокатами». Поэтому на вопрос, вынесенный в заголовок нашей заметки, можно дать разумный ответ, только поняв, о каких именно «адвокатах» идет речь: о первой женщине – присяжном поверенном, или о первой женщине – частном поверенном, или же о первой женщине, выступавшей защитником по чужому делу на основании простой доверенности. Это все – три совершенно разных случая.
Надо сказать, что в Российской империи никакой «адвокатской монополии» не было – всякий мог по доверенности представлять в суде истцов, ответчиков или подсудимых; разница была лишь в том, что по гражданским спорам присяжные поверенные могли выступать в любых судах, частные поверенные – лишь в тех судах, от которых получили свидетельство, а остальные граждане – в мировых судах, но не более трех раз в течение года. По уголовным же делам никаких ограничений не было вообще: закон открыто декларировал, что «подсудимые имеют право избирать защитников как из присяжных и частных поверенных, так и из других лиц, коим закон не воспрещает ходатайства по чужим делам» (статья 565 Устава уголовного судопроизводства).[2] Вместе с тем некоторые категории лиц были исключены из числа имеющих право представлять других граждан в суде: это было запрещено, к примеру, монашествующим, неграмотным, опороченным по суду и т. д. В деле Флейшиц возник вопрос именно об исключении – распространяется ли запрет на женщин, вовсе не претендующих на звание частного или присяжного поверенного, которое по закону было им недоступно, но желающих быть защитниками ad hoc, на основании доверенности?
Вопрос этот возник отнюдь не впервые, он ставился задолго до 1909 года и разными судами решался неодинаково. Например, в 1893 году мещанка Шейн была допущена Ковенским съездом мировых судей (апелляционной инстанцией) к защите обвиняемого Шахновского в качестве его поверенного (то есть суд разрешил ей именно то, чего безуспешно добивалась Флейшиц). Съезд пришел к выводу, что закон, безусловно, запрещает женщинам быть частными и присяжными поверенными, но не защитниками по доверенности от подсудимого («адвокатами ad hoc»).[3] Немногим ранее в той же Ковенской губернии в гражданском деле был случай допущения к защите дворянки Олимпии Даргинович в качестве поверенной крестьянина Александра Войткуса.[4] Однако это начинание провинциальных ковенских судей не получило поддержки в других округах, тем более что законодательные нормы в этом вопросе были неясны и могли быть истолкованы по-разному. В так называемой «Муравьевской комиссии», которая под руководством министра юстиции занималась в 1890-х годах пересмотром Судебных уставов, по этому вопросу существовали различные взгляды, как это видно из особого мнения сенатора Н. Н. Мясоедова, желавшего предоставления женщинам права быть поверенными.[5] Это могло быть достигнуто либо через поправку в законодательстве, которая однозначно закрепила бы такое право, либо через авторитетное судебное толкование – например, какой-либо прецедент, созданный в одном из столичных округов и желательно поддержанный Сенатом.
Дело Флейшиц обещало стать именно таким прецедентом. В нем были поставлены ребром сразу два вопроса: 1) может ли женщина быть помощником присяжного поверенного? – и 2) вправе ли она выступать в суде? Второе право никак не вытекало из первого – сами по себе помощники защищать кого-либо в суде не могли. Флейшиц собиралась защищать одного из подсудимых по делу о краже бильярдных шаров в ресторане; при этом буквально накануне она была принята петербургским советом присяжных поверенных в сословие в качестве помощницы присяжного поверенного Э. Дубоссарского (впоследствии ставшего ее мужем). Однако, чтобы выступить в суде, ей потребовалось назначение защитницей от подсудимого, каковое и было получено. Таким образом, это был пробный шар (test case, как сказали бы англичане), имевший целью создать прецедент, и вряд ли случайно в те же самые дни еще одна женщина с высшим юридическим образованием, Е. А. Гинзбург, пыталась сделать то же самое в Киеве, причем эта попытка освещалась сочувствующей ей кадетской прессой на тех же самых страницах, что и дело Флейшиц.[6] В конечном счете все это очень напоминало хорошо скоординированную политическую акцию, имевшую целью «прогнуть» судебных консерваторов.
Дальнейший ход событий хорошо известен: решение С.-Петербургского окружного суда допустить Флейшиц к защите; необыкновенно бурный протест товарища прокурора, чьи доводы суд не уважил, и вынужденное отложение дела в связи с отказом товарища прокурора его вести (6 ноября);[7] оперативный запрос министра юстиции в Сенат с просьбой о толковании применимых норм и уже 13 ноября – решение Соединенного присутствия 1-го и кассационных департаментов Сената о недопущении женщин к защите;[8] наконец, аннулирование решения совета присяжных поверенных о приеме Флейшиц в число помощников.[9] Таким образом, выступить на процессе в качестве защитника ей не довелось, а помощником присяжного поверенного она пробыла всего лишь около месяца.
Следовательно, называть Флейшиц адвокатом, а тем более «первой в России женщиной-адвокатом», нет никаких оснований: как мы видели, женщины и прежде нее выступали в судах по доверенности, а помощники сами по себе адвокатами не являлись, хотя формально и причислялись к адвокатуре в качестве «аспирантов» или «младших членов сословия» (адвокатура состояла не только из адвокатов, равно как и «судебное ведомство» в Российской империи включало в себя не одних только судей, но также прокуроров, нотариусов, следователей и, между прочим, тех же самых присяжных поверенных).
Кстати, в своей статье, написанной через два месяца после инцидента, Флейшиц отнюдь не претендовала на то, чтобы называться «первой женщиной-адвокатом», и называла имена женщин, прежде нее получивших звание помощника присяжного поверенного.[10] Что касается звания «первой женщины-адвоката», то ею, вероятно, должна считаться выпускница Вятской женской гимназии Е. Ф. Козьмина, которая в 1875 году получила свидетельство частного поверенного от Нижегородского окружного суда и имела значительную практику.[11] Флейшиц также ее упоминает, именуя «Кузьминой». Козьмина добилась подтверждения своего права даже самой высокой судебной инстанцией – Общим собранием кассационных департаментов Сената. Однако это сенатское толкование было вскоре «преодолено» высочайшим повелением от 7 января 1876 года, окончательно запретившим женщинам получать звание частного поверенного.
Надо заметить, что в начале XX века почти нигде в Европе женщины к судебной защите не допускались. Единственным крупным исключением была Франция, где после разрешения женской адвокатуры в 1900 году за последующие восемь лет появилась 21 женщина-адвокат.[12] Таким образом, в настоящем случае не имелось в виду преодолеть какую-то «отсталость» России в этом вопросе – она никак не отставала; скорее речь шла о том, чтобы сделать Россию международным лидером по части женской эмансипации. Именно к этому направлялись усилия Флейшиц, Гинзбург и тех, кто их поддерживал.[13] Вполне естественно, что в судебном ведомстве и в Сенате – институциях довольно консервативных – этот благородный порыв не встретил поддержки. В конечном счете Сенат решил, что допущение женщин к адвокатской защите есть дело законодателя, а не суда.
Но что же насчет пресловутого довода о фраках, значках и лацканах? К сожалению, оригинальный текст сенатского решения найти пока не удалось. Однако оно весьма подробно изложено в газете «Право»; прочтя этот пересказ, всякий сможет убедиться, что в основу решения были положены солидные юридические аргументы, и подобного «доказательства» там нет.[14] Проблема, возникшая в деле Флейшиц, оказалась трудной и запутанной по причине того, что она находилась как бы «на пересечении» многих норм из различных законодательных актов, не вполне между собой согласованных. В конечном счете вопрос сводился к тому, является ли отсутствие прямого запрета на выступление женщин в суде подразумеваемым разрешением им там выступать, или все-таки требуется прямое, недвусмысленное дозволение от законодателя? Иными словами, все ли разрешено, что прямо не запрещено, когда речь идет о публичных правоотношениях подобного рода? Таков был вопрос – и даже сейчас нельзя сказать, что он окончательно решен и бесспорен. А что касается приписываемого Сенату курьезного довода, то будь он действительно использован, газета «Право» не преминула бы его высмеять – как непременно сделали бы это сама Флейшиц и другие авторы, поместившие в «Праве» юридический разбор дела по горячим следам.[15] Но об этом доводе ни они, ни редакция ни словом не обмолвились – следовательно, есть все основания думать, что его и не было.[16] Так что будем считать, что одной выдумкой стало меньше.
——————–
Автор – доктор права (Университет Эссекса), генеральный директор ООО «Институт прецедента».
История развития адвокатуры в России до 1917 года.
Начиная писать, захотелось осветить историческую сторону адвокатуры. Она играет в нашей истории немалую роль. Я считаю, она еще не достигла своего апогея, и нас ждет более сильная, независимая, структура, которая станет единым началом для всех юристов.
В истории становления и развития адвокатуры можно выделить следующие этапы:
Адвокатская деятельность изначально начала проявляться как представительство, ведь изначально в России был принцип личной явки и только, позднее приняли решение о допуске представителя. Изначально представителем мог стать глава семьи. Причиной для такого представительства послужило то, что человек, вызываемый к ответу в суд, мог заболеть. На этом преобразование представительства не закончилось. В России появляется наемное представительство. Следует полагать, что причиной зарождения наемного представительства послужило усложнение законов, которые понимали не все.
Первое документальное упоминание об адвокатуре было зафиксировано в 1397 г. в Псковской судной грамоте, которая чётко разграничила, кто может иметь представителей. Ими были женщины, дети, монахи, престарелые и глухонемые. В тот период поверенные делились на две категории:
Стряпчий (производное от слова стряпать, то есть писать, к примеру ходатайства).
Ябедник (производное от слова ябеда, то есть жалоба).
В период правления Ивана IV (Грозного) были введены такие правила поведения стряпчих как:
Введено наказание за долгое судоговорение «а кто долго говорите, того бить плетьми» на основании этого стряпчий стали чётко выражать свои мысли, до этого момента стряпчий очень любили затягивать судебные процессы.
Введено наказание за предательство клиента, если стряпчий переходил на сторону оппонента его ждало наказание в виде «лишение живота» смертная казнь, на тот момент это считалось не строгим наказанием.
Впоследствии по Новгородской судной грамоте представительство было разрешено для всех.
Во время правления Пётра I в военных уставах закрепили посылать в суд адвоката вместо себя.
В указе Императрицы Елизаветы в 1752 году деятельность адвокатов была поставлена почти вне закона «К крайнему неудовольствию нашему слышим разорение и притеснение наших подданных от ябедников»
Екатерина II считала адвокатов главными виновниками революции в Париже и гибели французской монархии.
Император Николай I в переписке с князем Голицыным, отстаивавшим необходимость введения адвокатуры, с той же уверенностью заявлял «Нет, князь, пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты. Поживём и без них.»
В те периоды адвокатской практикой занимались в основном мелкие государственные служащие или же служащие, находящиеся в отставке.
Вот строки из доклада Комиссии по составлению законов 1820 года:
« В России те, кто носит имя стряпчих находятся в таком неуважении, какого большая част из них действительно заслуживает, судя по примерам, как некоторые из них исполняли принятые на себя обязанности, о чём могут засвидетельствовать самые присутственные места. Кто может с благонадёжностью вверить им попечение о своих выгодах и положиться на них? Случалось что они помогали той и иной стороне, затягивали и запутывали дела, и вместо того, чтобы мирить тяжущихся, по невежеству или с умыслом, раздражали их ещё более и всегда почти бывали виновниками ябед и несправедливых, неясных решений в низших инстанциях, которые потом столь трудно, а иногда невозможно переделать в высшей инстанции». (См: Дело о преобразовании судебной части, т. XI (Свода законов Российской Империи), Свод Замечаний – С. 7, 10, 61.)
К первой попытке организации адвокатуры можно отнести закон от 14 Мая 1832 года. Тогда был создан институт присяжных стряпчих при комических судах. Причинной появления послужило развитие торговли, которая повлекла за собой большое количество споров. Стряпчие в этих судах выбирались по строжайшим правилам им нужно было предоставить следующий перечень документов:
-Аттестат об образовании;
-Свидетельство о званиях.
Статус присяжного могли получить только после внесения судом в список, но суд мог отказать, не объясняя причин. Помимо того, суд наделялся правом исключение лиц из числа судебных стряпчих с указанием причины. Причиной для данного исключения могло послужить аморальное поведение стряпчего. Во всех же остальных судах России положение оставалось прежним. И в этих условиях адвокатура будучи сама неизбежным порождением господствующей инквизиторской системы правосудия, в свою очередь оказывала могущественную роль и серьёзное влияние на дальнейшую демократизацию правосудия.
В 1864 году в связи в судебной реформой происходит документальная фиксация адвокатуры, но по факту понадобилось время для её создания, создания именно квалифицированной, подготовленной адвокатуры, в 1866 год адвокатура стала разрастаться, но лишь в трёх городах России; Москве, Санкт-Петербурге, Харькове, хотя изначально советы адвокатов должны были появиться во всех городах Российской Империи, но царское правительство ограничилось созданием советов в трех городах. В данный период появляются такие лица как, «ходатай по делам» это были лица разбирающиеся в несложных вопросах своих заказчиков, в это период они подвергались сильной критике, но свою функцию выполняли.
В 1866 появились первые присяжные поверенные, для них были введён ценз:
-Образовательный (На тот момент в Российской Империи было всего три вуза, в которых можно было получить высшее образование);
-Юридический стаж по судебному ведению должен был быть не менее 5 лет;
-Моральный (азартные игры, распутная жизнь);
Адвокатура судебных реформ в результате вывела три вида вольных юристов:
-Помощники присяжных поверенных.
В тот период адвокаты практиковали на дому, отсюда и понятие «адвокатский кабинет» поскольку в буквальном смысле поверенный принимал своих клиентов у себя дома, в своём кабинете. В их круг ведения входили: рассмотрение жалоб, юридическая помощь, контроль над исполнением законов, ведение гражданских и уголовных дел. По моему мнению, из-за отсутствия монополии на адвокатуру, в этот период появляется много подпольных адвокатов.
Судебная реформа Александра II породила целое созвездие блистательных адвокатов, на примерах жизни и творчества которых учились целые поколения юристов: Урусов, Плевако, Жуковский, Герард, Петехин, Сахаров и многие другие.
О высочайшем профессионализме российской пореформенной адвокатуры, её полной независимости ни от суда, ни от прокурора, ни от императора, говорит одно из проведённых дел тех лет, очень громкое и резонансное дело, где адвокатом Александровым П.А. была поставлена не классическая защита, дело Засулич В.И. которая была обвинена в политическом преступлении – покушением на убийство с тяжелым ранением Санкт-петербургского градоначальника генерала Трепова Ф.Ф. После проведённой невероятно смелой защиты по вердикту присяжных подсудимая была полностью оправдана. Председательствовал на этом историческом судебном процессе величайший юрист-реформатор русского правосудия Анатолий Фёдорович Кони.
Законом от 25 Мая 1874 года было провозглашено о создании особого класса адвокатов, которые могли подавать ходатайство по чужим делам, имея специальное свидетельство, выдаваемое мировыми, окружными судьями, судебными палатами. По мнению государства, это должно было привести к уничтожению подпольных адвокатов. Желая, взять их под свой контроль, государство пыталось содержать присяжную и частную адвокатуру как единое целое, но попытка потерпела поражение.
В 1890 назрел так называемый «Еврейский вопрос» оказалось, что в адвокатских советах очень большое количество людей с исповедованием иудейской веры, в связи с чем поступили следующим образом ограничил приём лиц не православного вероисповедания, было решено все кандидатуры с исповедованием другой веры отправлять министру юстиций, если министр поддерживал кандидатуру то принимали.
На что опирались, создавая данное ограничение, на текст, присяги. В присяге, в судебных уставах написано: « Клянусь всемогущим богом….» подразумевали, что клянутся православному богу, соответственно и тот кто давал клятву должен быть православным.
Вы когда-нибудь слышали о женщине поверенной или женщине в качестве помощника поверенного до революции 1917 года, никто даже мысли не мог допустить о том что женщина может пойти на судебное заседание в качестве поверенного или помощника поверенного.
Екатерина Абрамовна Флейшиц, получила в Сорбонне высшее юридическое образование, на первое заседание она пришла в качестве помощника поверенного (Дело о бильярдных шарах) на тот момент это был невероятно смелый поступок, прокурор возразил против её участия, чего не подержал председательствующий, тогда прокурор покинул зал судебного заседания и обратился в сенат. Сенат рассмотрел это дело и решил, основываясь на судебный устав в котором указанно, что адвокат носит фрак, а на лацкане должен быт закреплён знак присяжного поверенного, фрак носили только мужчины.
В 1917 году отменяется профессиональная адвокатура, создаётся государственная адвокатура, но не было должного финансирования и контроля, в связи, с чем адвокаты не могли оказывать качественную юридическую помощь.
-Высшее юридическое образование;
-Стаж работы в судебной системе 2 года.
Адвокатура была лишь де-юре поскольку вы имели право отучиться на адвоката, вы имели право стать адвокатом, но правда состояла в том, что места были ограниченны, поскольку государство жестко отслеживало всех адвокатов, их моральный уровень, и принцип был такой, адвокат ушёл, на его место взяли нового, по-другому стать адвокатом было невозможно.
Адвокатура в России: Учебник для вузов / Под ред. проф. Демидова Л.А., Сергеева В.И.
Статья: Из истории объединений помощников присяжных поверенных в дореволюционной России (Крестьянников Е.А.) («Адвокатская практика», 2014, N 3) (КонсультантПлюс)
См: Дело о преобразовании судебной части, т. XI (Свода законов Российской Империи), Свод Замечаний – С. 7, 10, 61
(См. Кони А.Ф. Отцы и дети судебной реформы – СПб.1914)
Адвокатское право (адвокатская деятельность и адвокатура в России): Учебник / Д.П. Баранов, М.Б. Смоленский.