на каком языке говорят в берлине
Какой государственный язык Германии и какие есть диалекты
Официальный язык в Германии только один — немецкий. Несмотря на это, в стране активно используются и другие наречия. Это объясняется толерантной миграционной политикой правительства ФРГ. Хорошие условия жизни и социальные гарантии привлекают иностранцев, которые формируют различные диаспоры. Планируя заняться изучением немецкого, стоит учесть многообразие в нем диалектов. В большинстве случаев иностранцами изучается литературная речь, которая является условной основной всех существующих наречий.
На каком языке говорят в Германии
Немецкий — государственный язык ФРГ, которым постоянно пользуется около 95% населения страны. Входит в германскую группу самой объемной в мировом масштабе индоевропейской семьи. Его основу составляет латиница, в которую добавлено несколько специфических букв. Наречие считается одним из самых распространенных в мире. Хоть родным его считает около 90 млн. человек, говорящих на нем минимум в два раза больше. Немецкий занимает третье место по популярности среди языков, используемых в Интернете. Он является одним из рабочих и официальных в Европейском Союзе, а также ряде международных организаций.
Диалекты немецкого языка, или 50 оттенков немецкого
Немецкий относится к группе тех специфических наречий, которые делятся на массу диалектов. На сегодня специалисты насчитывают таковых не менее 60-ти: 10 основных и 50 вспомогательных. В немецком языке так много лексических, фонетических и морфологических особенностей, что сами немцы, живущие в разных частях страны, не всегда четко понимают друг друга.
Разнообразие грамматических норм тоже может стать причиной непонимания между собеседниками. Ситуация усугубляется в тех странах (кроме Германии), где немецкий является одним из официальных. Там отличия наречия от его традиционного варианта особенно очевидны.
В последние годы все же отмечается тенденция к сглаживанию существующих различий. На фоне стандартизации европейского образования и формирования более тесных связей между гражданами разных стран количество диалектов уменьшается. Различия между ними становятся все менее очевидными. Разные диалекты теперь в основном используются в неформальной обстановке.
Общепринятый немецкий
Классическим немецким языком в Германии считается так называемый Hochdeutsch («хохдойч»). Именно ему обучают на курсах и в школах иностранных языков. Это общепринятый и всем понятный вариант наречия, на котором ведутся передачи по радио и телевидению, занятия в школах и высших учебных заведениях. Это «высокий немецкий язык», на котором жители страны практически не разговаривают между собой или делают это преимущественно на деловых встречах, в официальной обстановке. Друг с другом немцы говорят обычно на родных диалектах. Стоит учесть, что Hochdeutsch в ФРГ, Швейцарии и Австрии может серьезно отличаться.
Молодежь Германии в последние годы все активнее использует Denglish — это гибрид немецкого и английского языков. У него германская основа, которая щедро разбавлена англицизмами.
Англоговорящему человеку достаточно пройти несколько интенсивных уроков Hochdeutsch, чтобы начать понимать этот искусственный диалект.
Причины появления и особенности диалектов
По мнению историков, немецкий язык начал формироваться примерно в VIII веке н.э. К тому времени наречия множества варварских племен сложились в единую старонемецкую систему. Внутри нее также была масса диалектов, но, в отличие от современных, различия между ними были более существенными. Активное развитие на этой территории письменности, которое пришлось на XI-X века, стало стимулом к сближению различных речевых вариантов. Уже ближе к середине XVI века на основании самых распространенных наречий начал формироваться базовый диалект. Его в основном использовали в работе чиновники, документалисты, писатели.
Современный вариант немецкого литературного языка «хохдойч» в близком к сегодняшнему дню формате появился примерно в XIX веке. Залогом этого считается активное развитие и распространение литературы. Налаживание связей Германии с другими странами привело к тому, что в языке появилось множество заимствований из английского, чешского, нидерландского и польского. Сильные местные традиции способствовали тому, что в конечном итоге на территории ФРГ сформировались три языковых направления: верхненемецкое, средненемецкое и нижненемецкое.
Какой диалект предпочитают немцы
По неофициальной статистике, около 30% жителей Германии предпочитает использовать в повседневной жизни баварский диалект. Примечательно, что он изобилует количеством правил и лексических особенностей, что становится источником проблем для иностранцев с «классическими» познаниями. На втором месте по популярности гамбургский, более звонкий и четкий выговор. Третье место отдано кельнскому наречию, которое отличается непривычной замедленностью.
В каких странах говорят на немецком языке
В мире в общей сложности существует семь стран, в которых немецкий является официальным языком.
В этот перечень входят следующие государства:
Помимо этого, немецкий активно используется в странах Северной и Южной Америки, Африки. Самые большие по численности диаспоры, которые находятся за пределами Европы, сформированы в США, Бразилии, Канаде, Мексике. Там также в ходу разные типы диалектов, основанные на классическом варианте наречия.
В Германии говорят на немецком языке. Правда, его классический вариант, изучаемый по всему миру, используется обычно только на официальном уровне. В повседневной жизни население страны предпочитает диалекты, которые под влиянием исторических событий сформировались в разных частях государства.
Добро пожаловать на сайт Федерального министерства иностранных дел
«Dit is Berlin, wa!», и только так. «Это Берлин, не правда ли!» – особый город на земле, коренные жители которого говорят на особом, берлинском диалекте.
Если ваша новая знакомая вам скажет: «Icke bin eene Berlinarin», знайте: перед вами острая на язычок столичная штучка, грубоватая снаружи, но с большим и добрым сердцем.
JWD – это выражение поймет каждый немец, хотя родом оно из берлинского диалекта. «Janz weit draußen» расшифровывается эта аббревиатура и относится к тому, кто живет у черта на куличках – на самой окраине города, а то и еще подальше. «Берлиниш» (или, как скажет берлинец, «берлинериш») – для остальных носителей немецкого гораздо больше, чем диалект. Над ним смеются и иронизируют, его любят и изучают, его передразнивают и стремятся сохранить. В литературном немецком языке даже есть соответствующий глагол для говорящих на данном диалекте – berlinern.
Строго говоря, это даже не диалект, это «метролект», то есть городская разновидность языка. Он образовался в результате смешения разных диалектов. В нем много хлестких выражений и крепких словечек – за это сами немцы называют употребляющего такую лексику «Berliner Schnauze», то есть «берлинское рыло». Несмотря на дурную репутацию («берлиниш» еще в XIX веке в Германии считался не чем иным, как вульгарщиной), большинство берлинцев свой диалект любят, ведь он великолепно отражает их менталитет.
Что же диалект говорит о своих носителях? Они обладают быстрой реакцией, нахраписты, остры на язычок. Не моргнув глазом, обдурят наивного провинциала. Прямолинейные и кажутся сперва даже суровыми и грубыми. Зато отсутствие вежливости компенсируется сердечностью – вот такая вот удивительная комбинация.
До XVIII века в Берлине говорили преимущественно на одном из нижненемецких диалектов – маркском. Помимо него знать, когда это приличествовало случаю, использовала завезенный гугенотами французский. Также в городе можно было услышать идиш и некоторые верхненемецкие диалекты. Кроме того, в XVIII-XIX веках, в период бурного развития Берлина в него съезжались «новые берлинцы» со всей округи. В столицу они, как водится, приезжали со своим самоваром – с родным наречием. В итоге в городе заговорили на языковой смеси, ставшей для него характерной, которая звучит примерно так: «Icke, dette, kieke mal: Ogen, Fleesch und Beene».
Вместо дифтонга «au» берлинцы произносят долгое «о» (rochen, а не rauchen), вместо «ei» – долгую «e» (heßen, а не heißen). Немецкую «g» в начале слова на берлинский лад произносят как «j»: «ne jut jebratene Jans ist ne jute Jabe Jottes» Артикль «das» произносится как «det», местоимение «ich» – как «ick». Еще один опознавательный знак: замена окончания «er» на «а» – и получается «Vata» и «Muta» вместо классических «Vater» и «Mutter».
Хотите, приехав в столицу, не упасть в грязь лицом, а, напротив, выглядеть достойным «берлинским рылом»? Тогда вот вам десяток словечек, которые неплохо заучить:
Aas – вызывающий антипатию человек. («Dit Aas kenn ick!» – Этого пройдоху я знаю!)
Been – нога («Ick mach dir gleich Beene!» – таким выражением можно кого-нибудь поторопить).
Fatzke – самодовольный человек, кривляка, франт
Kiez – так называют городской квартал, где живут
koofen – покупать (kaufen)
Muckefuck – солодовый кофе, жидкий кофе
Nüscht jenauet weeß man nich – не иметь представления о чем-либо
Ooge – глаз (Auge)
Quadratlatschen – нога большого размера
Schrippe – белая булочка
Берлинский диалект
Используется в странах и регионах:
Берлинский диалект (Berlinerisch, Berlinisch) — диалект, распространённый в столичном районе Берлин-Бранденбург. Другое его название, которое особенно часто можно обнаружить в жилых районах Берлина (т. н. Kiez), звучит как Berliner Schnauze. Такой у берлинцев вот юмор. Когда говорят о берлинском, подразумевают не столько диалект, сколько метролект, городской диалект, который, кстати, ныне встречается не так уж и часто. Этот диалект-недиалект является смесью сразу нескольких диалектов.
Берлинский диалект в своё время повлиял на развитие диалектов соседнего Бранденбурга, вытеснив находившийся в хождении нижненемецкий язык в те самые времена, когда земля была ещё маркграфством. Короче, очень давно. Наиболее сильные позиции диалект всегда имел в городских округах Берлина, не на окраинах. Именно поэтому в Берлине очень часто можно встретить собственные слова, названия зданий, топонимов, шутки-прибаутки, которые не встречаются в окрестностях города.
Содержание
Немного истории [ править ]
К XVIII веку каша приобрела вид известного сегодня маркского (или маркско-бранденбургского) диалекта, который во второй половине XVIII века стал активно вытесняться верхнесаксонским. Так началась униформация диалекта, который уже тогда был похож на современный берлинский. Конечно, некоторые слова всё же оставались нижненемецкими: ick, det, wat, doof и т. д.
В XIX и XX столетиях происходят ещё более значительные перемены, связанные с массовыми миграциями. После 1871 в Берлин повалили толпы из Саксонии и Силезии, принося с собой только им понятные диалектизмы и прививая их местным берлинцам. Нижненемецкий диалект стал отступать быстрее. Потом, уже после 1945 года, а затем и в 1961 году наметилась тенденция к массовому оттоку населения из Восточного Берлина в Западный сектор города, либо в Западную Германию. В результате этих процессов, за два столетия диалектная картина очень сильно осредненемечилась. Наряду с этим, в город массово иммигрируют и из других стран, что также наблюдается и сегодня. Этим самым употребление берлинского в повседневности было сокращено. При этом бывают случаи, когда инодиалектные и иноязычные принимают в свой словарь берлинизмы и делают из одной каши другую. Иммиграции существенно изменяют демографическую сторону вопроса, в связи с чем и диалект непостоянен. По статистике, сегодня только каждый четвёртый житель Берлина родился в этом городе (т. н. waschechte Berliner) и знает родной диалект с детских лет.
В своём нынешнем административно-территориальном виде Берлин существует с 1920 года. Центром, очагом диалекта, следовательно, были округа Митте и Фридрихсхайн-Кройцберг. Сюда же можно отнести районы Шарлоттенбург и Пренцлауэр-Берг в пределах железнодорожного кольца, которые подверглись сильному влиянию берлинского и быстро его переняли. Другие оказались более стойкими и ещё долго держались за бранденбургский.
Как экономическая и политическая столица «прусской Германии» Берлин первым стал использовать унифицированный немецкий язык в управлении. Таким образом и стал местный диалект языком низов и рабочих — простого люда, который всегда стремился говорить по-простому, как привыкли. Но вместе с тем, раз Берлин стал центром, то и его диалект начинает проникать по низам всё дальше, распространяясь на окрестности. Став едва ли не лингва-франка региона, берлинский диалект быстро вытеснял местные диалекты в Бранденбурге, и такое вытеснение продолжается по сей день. Сегодня, будучи столицей объединённой Германии, Берлин вновь подвергается активному влиянию верхненемецкого и не только в сфере управления.
„Mode is et heute, det die meisten Leute schimpfen uff det ‚Babale an der Spree‘. Dieset Wujekeife, det ich nich bejreife, duht mir in de tiefste Seele weh. Hat ooch seine Reize – wat ick ohne Neid seh – München, Frangfurt, ‚Dräsen‘ und Polzin: det war wirklich klassig, wat patent un rassig, Mensch! det jiebt et doch bloß in Berlin!“
Инодиалектное и иноязычное влияние [ править ]
Будучи центром маркграфства Бранденбургского, Прусского королевства, Германской империи, ГДР и современной Германии, Берлин постоянно являлся местом разного рода процессов: социальных, экономических, политических, духовых. И каждый исторический факт в истории города, так или иначе, отразился на его диалекте.
Языки, которые оказывали влияние на берлинский диалект самые различные по происхождению. В XV-XVI веках на диалект оказывал влияние фламандский язык тех самых фламандцев (носителей западнонижненемецких диалектов), которые припёрлись в Берлин в период его расцвета, когда были объединены две старые части города. Ещё большее влияние на берлинский оказал французский язык, который сначала принесли с собой гугеноты, а затем и наполеоновцы. Так появилось в языке известное выражение „Mir is janz blümerant“ (фр. bleu mourant). Некоторое лексическое влияние оказали евреи и славяне.
Современное состояние [ править ]
Поскольку основным языком во многих сферах жизни и в коммуникациях является стандартный немецкий, потребность в диалекте ограничена. Он остаётся преимущественно устным. Может, это связано с жётской языковой политикой в регионе, которая навязывала народу мысль, что диалект — это язык низших слоёв и простого люда. Поэтому все вон из кожи лезли, дабы говорить «чисто». Подобное можно встретить и сегодня: если в детстве многие охотно перенимают диалект, то во взрослой жизни часто намеренно от него отказываются. Такое бегство от диалекта приводит постепенно к тому, что метролект, как мы его определили, принимает черты социолекта.
Есть, конечно, письменный берлинский, причём встретить его можно довольно часто в дворовых объявлениях, в личной переписке, в чьих-нибудь стишках. Некоторые даже рекламу строят, используя такую хитрость для привлечения внимания диалектные слова. Тем не менее, следует признать, что как таковой нормы для берлинского диалекта не имеется, ведь каждый автор (в широком смысле) не только по-разному воспринимает звуки языка, но и по-разному может их произносить. Кто-то больше по-берлински, кто-то с уклоном на хохдойч. В целом используется стандартное немецкое правописание, порой даже для тех слов, которые где-то в произношении отклоняются от верхненемецкого. Существенные сдвиги возникают там, где слова имеют очень сильные отличия. Поэтому немцы легко понимают берлинские тексты.
Территориально на сегодняшний день берлинский диалект относят на Берлин и Бранденбург, хотя встречают его также в Мекленбург-Передней Померании, Саксонии и Саксонии-Анхальт. Современный берлинский характеризует почти верхненемецкое произношение с характерными синкопой и апокопой, которые, однако, в большинстве диалектов одинаковы.
Кое-что о структуре [ править ]
Интересна по своим особенностям фонетика берлинского диалекта. Основные сходства и отличия от верхненемецкого вы сможете найти на странице «Основные фонетические и орфографические особенности берлинского диалекта». Среди них одно из основных, касающееся перехода ei → ee, напоминает что-то нижненемецкое. Однако правило не повсеместное и не действует в сочетании ei с древней i. Так, keen вместо kein будет верно, но meene, deene, seene для meine, deine, seine уже нет (в нижненем. min, din, sin). В остальных случаях просматривается нижненемецкая основа.
Бросается в глаза в первую очередь замена g на j в ряде случаев. В конце g становится фрикативом (Tag → Tagh). Ещё одной особенностью можно назвать монофтонгизацию дифтонгов в долгие гласные: au в oo, ei в ee. По этому признаку отличают новоберлинское произношение от староберлинского.
Поскольку берлинский диалект долгое время был периферийным между верхне- и нижненемецкими диалектами, то и особенности постпереходной (после второго передвижения согласных) фонетики тоже остаются двоякими. Нижненемецкими остаются традиционно такие слова как det/dit вместо das, wat вместо was или Appel вместо Apfel.
Грамматика и синтаксис берлинского диалекта имеет определённые отличия от нормы. Так, наречия и прилагательные могут употребляться попеременно перед существительными, принимая необходимые флексии. Так, вместо „geschlossene Tür“ можно сказать „ne zue Tür“, вместо „komm oben“ — „komm herauf“. Множественное число часто образуется при помощи -s: „Jibb mir ma die Schrippens“. „Mensch Vaddern, kiek ma, so ville Kahns uff de Spree!“ – „Dummet Jöhr, dit sin keene Kahns sondern Keene!“. Иногда и при помощи -er: „Wo sind meine vier Beffastücker?“.
Интересны особенности берлинских местоимений er, sie и wir. Местоимения третьего лица единственного числа в берлинском используются часто как ещё одна форма обращения, как правило, к нижестоящим: „Hatter denn ooch’n jült’jen Faahohsweis?“ или „Hattse denn die fümf Euro nich’n bisken kleena?“ (hatter = hat er, hattse = hat sie). Примерно как и в русском языке может использоваться не по месту первое лицо множественного числа: „Na, hamwa nu det richt’je Jesöff jewählt?“ или „Da warn wa wohl’n bisken fix, wa?“. “Союзы часто употребляются в своих старых формах: als wie вместо wie, denn вместо dann, wenn вместо wann, wie вместо als. Интересная ситуация складывается с употреблением датива и аккузатива, которые не различимы. Они сливаются в одну форму, называемую аккудативом. Берлинцы вместо mir или mich часто используют неразличимое ma.
В словообразовании используются уменьшительно-ласкательные суффиксы -ken oder -sken.
Берлинизмы [ править ]
Лексический фонд диалекта характеризуется наличием так называемых берлинизмов. Это очень коварные слова, которые жители берлина часто используют в отношении местных зданий, сооружений, памятников, ландшафтов, местных обычаев и привычек, которые, как правило, известны только в городе, но вне города могут иметь совсем другое значение. Коварные они потому, что туристы, которые приезжают в Берлин подивиться местными красотами, или новоприезжие, не знающие толком местных особенностей, натыкаются на разного рода проблемы с пониманием.
Берлинизмов огромное количество. Наиболее известные из них вам, может, будут полезны. Названия справа отражают берлинизм, а слева — немецкий аналог, обычный и привычный.
Немецкий словарь: обзор самых интересных региональных диалектов
Grüß Gott, Moin, Hallo! Изучение немецкого языка может быть трудным делом ввиду разнообразия и сложности местных диалектов. Каждый регион имеет множество уникальных лингвистических особенностей.
Plattdeutsch
Sächsisch
Berlinerisch
Это не столько диалект, сколько разновидность немецкого «городского языка», на котором говорят в восточных частях Берлина и окрестностях Бранденбурга.
Благодаря богатой истории Берлина, формирование звучащего здесь немецкого языка в значительной степени зависело от иммигрантов. Berlinerisch основан во многом на Hochdeutsch, Plattdeutsch и Sächsisch, под влиянием идиш, польского, чешского, голландского и французского языков. К примеру, «французский след», который оставили беженцы-гугеноты в 17- веке, можно обнаружить в таких словах, как «Bredullje» (трудная ситуация) или «Fisimatenten» (бессмыслица).
Bairisch
Также важно различать диалект Bairisch и прилагательное «bayerisch», которым описывают что-либо из Баварии. Кстати, на Bairisch говорят не только в Баварии, но и в некоторых частях Австрии и Южного Тироля. Баварский диалект почти полностью опускает несовершенный вид прошедшего времени, а говорящие на нем используют настоящее время для выражения прошедшего. Вместо того чтобы сказать «ich dachte» или «sie fuhr», здесь говорят «ich hob denkt» и «sie is gfahrn»
А еще некоторые существительные меняют пол. Например, такие продукты как «die Kartoffel, die Butter und der Ketchup» становятся «der Kartoffel, der Butter und das Ketchup»
Schwäbisch
Многочисленные существительные склонны к смене пола и в Швабии. В большинстве случаев существительные женского рода в Hochdeutsch становятся мужскими в Schwäbisch. Женский род на самом деле является относительно новой лингвистической ветвью развития немецкого языка; в Schwäbisch же сохраняется старая форма. Например, «die Schockolade» и «die Backe» остаются «der Schockolade» и «der Backe»
Как и все диалекты, Schwäbisch изобилует уникальными словами и фразами. У швабов очень популярен термин «Muggeseggele». Это слово используется для обозначения очень небольшого количества или единицы, и буквально относится к половому органу самца мухи. В 2009 году читатели Stuttgarter Nachrichten подавляющим большинством проголосовали за него, как за самое красивое слово Schwäbisch.
Pfälzisch
Pfälzisch следует рассматривать как широкий термин для различных диалектов, на которых говорят в некоторых частях Западной Германии. Некоторые его разновидности называются Westpfälzisch, Vorderpfälzisch и Kurpfälzisch.
Интересной особенностью современного Pfälzisch является его общее упущение будущего времени. «Werden» используется редко, а будущее время выражается через настоящее, контекст и временные фразы.
Hessisch
Русаки. Как в Германии живут русские немцы
Переезжая в Германию, они рассчитывали «жить как немцы среди немцев», но не у всех это получилось. Миграционный вопрос и новые традиции еще больше отделили русских немцев от европейского общества.
Два переезда
«Тут платья не носят, найди себе брюки!» – получила указание от своей золовки, живущей в Германии, Нина Гаус. Женщина вспоминает, как отправилась на рынок и еле отыскала брюки своего размера – в них и эмигрировала, оставив дома все свои платья. Оказалось, что порядки в европейской стране не столь категоричны. «Это теперь смешно, а в то время это всё на мозги давило так, что действительно было тяжело. Неизвестность пугала», – улыбаясь, говорит 83-летняя собеседница.
Когда родственники начали массово уезжать в Германию, на семейном совете Нины Гаус было решено ехать тоже. Экономическая обстановка в России также подталкивала к этому шагу. «Пять лет документы ходили туда-сюда, и, наконец, нам прислали приглашение».
Морозным мартом 1999 года большая семья Нины Гаус, состоящая из двенадцати человек, вылетела из Новосибирска во Франкфурт. «Мы приезжаем – всё цветет! У нас там еще двадцать градусов мороза – а тут всё другое, такая красота… Для нас, сибиряков, это была как сказка!»
Нина Гаус. Фото – Гульмира Амангалиева
Женщина вспоминает двухъярусные кровати распределительного пункта, комнаты с общей кухней и санузлом – «не хоромы, но жить можно»; внимательную фройляйн, которая помогала с оформлением документов; покупку ковра для своей социальной квартиры.
Адаптация в новой стране прошла гладко. Нине Гаус на тот момент было 63 года – она и ее супруг оформились на пенсию. Первое время Нина помогала своим взрослым детям решать бытовые вопросы – в отличие от них немецкий язык она знала достаточно хорошо.
На вопрос, верно ли писать фамилию Гаус с одной буквой «с» на конце, Нина пожимает плечами: «Вторую потеряли где-то в комендантских отчетах».
В своей жизни она пережила еще один переезд.
Родом Нина Гаус из саратовской немецкой деревни Фишер (ныне – Красная поляна Марксовского района). «Помню, как каталась на лодке по Волге. А потом в один день родители собрали маленький сундучок и котомку, взяли меня, пятилетнюю, трехлетнего брата и грудного братика, все сели в поезд, где сидели тесно и везде была солома. Ехали очень долго. На остановках все выбегали искать себе питание. У нас был с собой зеленый эмалированный чайник – он бегал туда-сюда», – вспоминает Гаус, рассказывая семейную историю, похожую на сотни тысяч других.
«Мой младший братик, еще грудной, умер дорогой. С нами ехала тетя, и ее маленький, постарше нашего, тоже умер. А поскольку грудных детей больше не стало, женщин можно было призвать в трудовую армию. Отца, маму и тетю забрали в трудармию через пару месяцев после того, как мы приехали в сибирскую деревню Михайлово. Меня с братом хотели направить в детдом, но бабушка настояла: нет уж, умирать – так вместе. Когда война закончилась, маме дали отпуск на несколько дней, но окончательно мы ее увидели только в 1948 году. Родители, подорвав здоровье в годы войны, едва дожили до пятидесяти лет».
А потом – тяжелые послевоенные годы, застой, перестройка, неразбериха 90-х – и, наконец, решение, которое напрашивалось само собой.
Подобно Нине Гаус, немецкую оттепель увидели еще два с половиной миллиона соотечественников. Но не всем там оказалось тепло.
Запад и Восток встречают гостей
Берлинский район Марцан, где проживает Нина Гаус, выглядит как с рекламы жилья в новом микрорайоне Саратова – с той лишь разницей, что здесь всё без фотошопа. Аккуратные длинные панельные многоэтажки, обустроенные детские игровые площадки, вымощенные дорожки. Сложно представить, что всего десятилетие назад за Марцаном ходила слава хлеще, чем у нашего Заводского. На балконах цветы и зонтики, из подъезда пахнет моющим средством, а почтовые ящики подписаны фамилиями жильцов: Нойманн, Киселев, Хуссеин.
Марцан. Фото – Гульмира Амангалиева
Когда-то здесь жили простые гэдээровские работяги Шмидты и Мюллеры. В 80-е этот условный Шмидт заработал первые настоящие деньги, построил себе дом и съехал, а в его пустующую квартиру заселился другой Шмидт – только его звали уже не Герхард, а Юрий, и родом он – из далекой Сибири или Казахстана. У менее преуспевающего Мюллера появился новый сосед, на которого тот поглядывал косо.
«Мы приехали в неудачное время – Германия тогда только-только объединилась, у нее было полно своих вопросов, которые нужно было решать», – отмечает основатель организации помощи переселенцам Vision Александр Райзер. Два миллиона русскоязычных немцев, валом поваливших в 90-е со всего постсоветского пространства, оказались большим испытанием для страны.
«На Востоке Германии коренные немцы сами были в очень плохой финансовой ситуации, потому что была разрушена вся политическая, экономическая и социальная система, в которую они так долго верили. Люди были обозлены. И когда приехала огромная толпа русскоговорящих, они не могли понять, почему это делается, ведь еще их самих не поставили на ноги. О российских немцах здесь слышали мало. Это в Западной Германии тема возвращения немцев на историческую родину была актуальна, там постарались политически обеспечить переезд российских немцев. Здесь же эту тему долгие годы замалчивали – иначе ГДР нужно было бы признаться в том, что коммунисты депортировали и убивали народ. Восточные немцы думали, что приезжают обычные русские – они не знали, на каком основании те приехали, мол, просто хотят обогатиться за счет Германии», – поясняет руководитель Vision Медина Шауберт.
Медина Шауберт. Фото из личного архива
В отличие от востока страны, в Западной Германии русскоязычных немцев ждали больше, но в итоге в них разочаровались. «Местные жители из западных земель ожидали, что приехавшие немцы будут примерно как немцы тут, а это же совершенно невозможно: немцы ведь были репрессированы, да и социально-экономическое развитие в Советском Союзе было не того уровня, что на Западе», – продолжает Медина Шауберт. По ее словам, западные немцы не знали, что делать с гостями, которых не понимали и «старались побыстрее от них отделаться, упуская из интеграционных проектов».
Поволжские немцы и их дети ехали в Германию с надеждой жить «как немцы среди немцев», но в итоге оказались там чужими. Приезжие осознали: «В России нам доставалось за то, что мы немцы, а тут мы вдруг стали русскими».
Адаптация
Большая проблема заключалась в языковых трудностях. «Я сразу же вышла на работу цанарцтельферин (ассистентом стоматолога. – Г.А.). Вечером приходила домой и ревела навзрыд. Уставала не столько физически, сколько морально – оттого, что к тебе обращаются, а ты себя чувствуешь идиотом. Это было очень тяжело, отняло много здоровья», – вспоминает Валентина, русская из Павлодара, замужем за этническим немцем. Спустя восемь лет она уволилась из стоматологии и устроилась на психологически более комфортную работу в магазин русских товаров Majak.
Вторая сложность – признание российских дипломов. Из-за разницы в образовательных стандартах образование засчитывали уровнем ниже, чем то, что было в России. Школу-десятилетку признавали как окончание средней ступени, университеты – как техникумы. Врачам могли приписать стаж медсестры. «Российских немцев старались больше устроить на низкооплачиваемые физические работы, потому что была потребность в такой рабочей силе», – указывает Медина Шауберт.
Несмотря на это, каждый въехавший в Германию переселенец стал обладателем немецкого паспорта, был обеспечен жильем и получил «социал» (пособие), одинаковое для всех граждан Германии, стоящих на бирже труда (такое же пособие получают мигранты новой волны). Размер «социала» различен в разных землях. К примеру, в Берлине выдается по 400 евро на главу семьи, еще по 360 – на остальных членов семьи, поясняет общественник Александр Райзер. Дополнительно государство оплачивает квартплату, медобслуживание, проезд в общественном транспорте, предоставляется скидка на посещение культурных мероприятий. Можно также подать запрос на обновление мебели в квартире, протезирование зубов. Пособие позволяет вполне достойно жить, не выходя на работу, особенно если семья многодетная.
Александр Райзер. Фото – Гульмира Амангалиева
По его словам, стартовые условия (такие как образование, опыт работы, жизненный опыт) у переехавших немцев были разные. Кто-то очень быстро адаптировался к новой среде. Эти люди быстро выучили язык, трудоустроились, приобрели собственную жилплощадь; открыли свои врачебные кабинеты, аптеки, автосервис, похоронные бюро, детские сады, школы с углубленным изучением русского языка, маленькие строительные фирмы.
Однако, как считает Райзер, есть примерно 20 процентов российских немцев, которые не нашли себя и свое место на «исторической родине». «Я думаю, некоторым людям, может быть, и не стоило переезжать в Германию, – категорично заявляет он. – Они были вырваны из своей социальной среды, а в новую так и не влились. Многие из них разговаривают только по-русски и смотрят российское телевидение. Из-за языкового барьера, отсутствия рабочих отношений им не хватает общения. Всякое непонимание рождает страхи – это как поставить человека с завязанными глазами в пустую незнакомую комнату: его воображение может нарисовать разных монстров. Иногда, когда я разговариваю с такими людьми, складывается ощущение, будто мы живем в разных странах. Они ноют, хулят Германию, что она им что-то недодала. Но уезжать обратно мало кто готов – полный пансион им в России никто не обеспечит».
Что значит быть русаком
Сейчас российскими немцами считаются все, кто прибыл из стран бывшего Советского Союза и при этом говорит, думает и чувствует по-русски. Это люди из России, Казахстана, Латвии, Украины, Молдовы – не только этнические немцы, но их супруги и родственники. В Германии для них определен термин Spätaussiedler (поздние переселенцы), сами себя они называют «русаками» и «русачками».
Для большинства русаков и русачек русский язык – средство повседневного общения. Сегодня в берлинском районе Марцан, где проживает около тридцати тысяч русскоязычных немцев, тут и там слышна русская речь.
Входная дверь в детский сад в Марцане. Фото – Гульмира Амангалиева
Хотя, вспоминают собеседники, в первые годы эмиграции русаки старались избегать русского языка в общественных местах. «Просто первые переселенцы находились в деревнях, где все оглядывались на них, если вдруг кто-то говорил по-русски. И они думали: не дай бог коренное население разозлить! Помню, моя тетя из Казахстана так боялась говорить на русском, что когда ее спросили, сколько у нее детей, она забыла, как это будет по-немецки, и сказала: бiр («один» на казахском). Лишь бы не на русском, – приводит пример Медина Шауберт. – Почему стоило постоянно стесняться русского языка?! А потом мы злимся на тех, кто в Германии может свободно говорить на своем языке, потому что думаем, что они наглее нас».
Второе объяснение – привычка мимикрировать, отложенная в исторической памяти депортированных поволжских немцев: русский язык в Германии решили скрывать, как долгие годы угнетения советской властью прятали немецкий язык и свою «немецкость».
В Германии проявилась обратная тенденция. Александр Райзер замечает: «Российские немцы в Германии стараются быть больше немцами, чем сами коренные немцы. Диаспоры сплачиваются, придумывают себе мифы и сами же их каждый день доказывают. От русскоязычных немцев можно услышать такое: мол, коренные немцы тут растеряли свои немецкие качества – любовь к порядку, трудолюбие, честность, – а мы их сохранили. Это миф. Я жил в немецком населенном пункте в России – среди нас были лентяи, пьяницы, воры, как и в любой нации. Может быть, только порядка в немецких дворах было чуть больше – просто немцы слишком зависели от общественного мнения: если у тебя двор не подметен, все в тебя будут тыкать пальцем».
Про себя русские немцы говорят, что семья для них в приоритете, ей отводится гораздо более важное место. «Здесь больше любят свободу: например, человек не хочет чувствовать себя обязанным или чувствовать вину, если встретит кого-нибудь другого, – он лучше будет в партнерстве жить, чем связывать себя узами. То есть индивидуализм у них сильнее развит, – указывает врач Владислав Фрейнлих, переехавший в Берлин 16 лет назад. Он добавляет, что для коренных немцев работа намного важнее семьи, при этом свой бюджет они рассчитывают более тщательно: «Мы привыкли своим женам дарить подарки чаще, немец же это сделает два-три раза в год. Цветы подарить просто так? Он сначала посчитает десять раз, сколько это будет стоить».
Марцан. Фото – Гульмира Амангалиева
Пенсионерка Нина Гаус отмечает более крепкие связи между поколениями у русаков по сравнению с коренными немцами: «Я, наверно, так воспитана, что если надо своим детям помочь, я чем могу, тем и помогу. А у них тут так не принято – после 18 лет он уже самостоятельный и, считай, чужой». Гаус полагает, что коренные немцы менее сплочены, чем немцы русские. Вспоминает свою молодую соседку, которая, столкнувшись на лестничной площадке, здоровается, а на улице пройдет мимо, будто они не знакомы. И уж точно не стоит вопрос, чтобы спросить у соседки соль. «Но, может быть, мы тут живем и сравниваем с тем, как было в России 20-30 лет назад, а не с тем, как сейчас?!» – сомневается Нина Гаус.
Марцан (не) для всех
Сердце русскоязычного Марцана – супермаркет Mix Markt. Пиво «Ячменный колос», конфеты «Мишка косолапый», лапша «для беспармака» – всё с ностальгическим вкусом и по приятной для жителей европейской столицы цене. В начале 2016 года этот магазин стал одной из главных локаций, в которых разворачивалась общественно-политическая драма с девочкой Лизой в главных ролях.