на каком языке говорят в республике молдова
На каком языке говорят молдаване?
На каком языке говорят молдаване? Все мы стараемся изучать иностранные языки. Иногда это выходит довольно сносно, но, когда ты приезжаешь в новую страну, узнаешь, что язык ты совершенно не знаешь.
Дело в том, что в каждой стране имеются свои собственные диалекты и наречия, которые могут использовать местные жители. Именно поэтому процесс изучения иностранного языка может застопориться.
На каком языке говорят молдаване? Поймем ли мы их, если будем использовать исключительно русский язык или английский язык? Давайте разбираться в данном вопросе.
Обратите внимание, что в настоящее время в качестве официального языка на территории Республики Молдавия, используется limba moldovenească.
Данный вид языка полностью идентичный литературному варианту румынского языка, который считается официальным на территории Румынии.
При этом, рядом, в месте соседнего Приднестровья, местные жители применяют тот же язык, но используют в письме кириллицу. Следовательно, подобный язык принято называть приднестровским молдавским.
Наречия и диалекты
Филологи, которые работают в Румынии, говорят о том, что молдавский язык не выступает в качестве самостоятельного языка. Его следует считать исключительно диалектом румынского языка.
Именно поэтому вопрос использования языка на территории Молдавии является спорным. При этом, множество чиновников, которые живут и работают в стране, говорят о том, что молдавский язык выступает в качестве румынского.
Обратите внимание, что свое развитие молдавский язык стал получать после того, как Республика Молдова вошла в содружество социалистических стран.
В этот момент начинает происходить дистанцирование языков, которые использовались в Молдове. Дистанция означала полное обособление от румынского языка.
Такой метод был сравним с балканским вариантом. В этот момент происходило отделение македонского языка в самостоятельный язык. При этом, греки до сих пор считают, что именно они повлияли на становление и развитие македонского языка.
Кроме того, они говорят о том, что без греческого языка не возник бы ни македонский язык, ни один другой язык в мире. Конечно, подобное заявление считается спорным.
Когда к власти в Республике Молдавия пришли коммунистические лидеры, они посчитали важным выделить собственный язык. Именно для этих задач за основу был взят румынский язык.
В результате мы получаем ситуацию, когда собственно молдавский язык ничуть не отличается от румынского языка.
При этом, местные жители Республики Молдавия считают, что они используют исключительно молдавский язык. Они не хотят признавать тот факт, что он определенно идентичен румынскому языку.
Правда, подобный выбор должен оставаться за жителями страны, а никак за представителями других государств.
Помимо собственного языка, на территории Молдавии используют и иные иностранные языки. Так, молодое население, которое стремится получить хорошее образование, начинает учить английский язык, а также в ходу имеется немецкий язык.
Правда, подобные попытки иногда вызывают смех со стороны представителей англоязычных стран. Ведь молдаване имеют весьма выраженный диалект. Но, они стремятся приблизиться к остальному миру и стать ее непосредственной частью.
Если вы хотите прочитать, на каком языке говорят в Мордовии, переходите по ссылке.
Теперь будете знать: Документально подтверждено, что румынский язык – диалект молдавского языка
31 августа 2021 16:24
Молдавский язык, наряду с влашским (на котором говорят на северо-западе Болгарии и в Воеводине), валашским (официально переименованным в «румынский» во второй половине XIX века, сегодня государственный язык Румынии), далматским (исчезнувшим в XIX веке) и др., составляет отдельную языковую группу.
Молдавский и румынский являются практически одним языком, однако за время существования Румынского государства в него были искусственно привнесены слова из других языков иногда обоснованно, а, в большинстве случае нет.
Разумеется, эти и другие очевидные общеизвестные свидетельства различия не затрагивают общую литературную форму речи, которую молдаване около 700 лет называют «молдовеняскэ» (молдавская), а валахи назвали в XIX-м веке «ромыняскэ» (румынская).
Глотоним «молдавский язык» является наиболее ранней идиомой к югу от Дуная, к югу и к востоку от Карпат. На молдавский язык делались переводы уже в XVI веке, на нем были написаны обширные исторические произведения, научные работы и т.д. Это единственный из своей языковой группы язык, которому были посвящены научные труды «О нашем молдавском языке» (Гр. Уреке, 1635; Мирон Костин, 1677). Молдавский язык также единственный из своей группы, вошедший в XVII-м веке в многоязычные словари: «Греко-славяно-молдавско-латинский словарь» Николае Милеску-Спэтару (1672), «Vocabulario italiano-moldavo» (1719) Сильвестро Амелио.
То, что М. Эминеску, создал свои бессмертные поэтические произведения, жадно припадая к живому источнику молдавского языка, то, что он высоко ценил молдавскую речь, подтверждал и И. Славич «по мнению Эминеску, самым приятным и самым богатым по звучанию является молдавский говор».
Подчеркивая «роль Молдовы» в стараниях «защитить язык от покушений новаторов» и осознавая «культурную роль Молдовы, ее роль как учителя румын во всем мире», М. Эминеску подчеркнёт (в статье «Репертуар румынского театра»): «Молдова играет важную роль в развитии румын. Здесь, в большой удалённости от интеллектуального шарлатанства, самодовольства и коррупции политического центра (Бухареста) создалась благотворная реакция против невежества и духа неправды и академиков».
Обсуждая проблему эпохи начала современного литературного языка, «Ученый совет Института Языкознания из Бухареста установил, что как в отношении идейного содержания, так и в отношении языка, наша современная литература начинается в первой половине XIX в. с писателей, объединившихся вокруг журнала «Dacia literar ». В их центре стояли М. Когэлничану, Василе Александри, Алеку Руссо, Костаке Негруци. Употребляемый этими писателями язык, утвердился как язык нашей современной литературы, потому что в его основе находилась живая речь народа». (DLRLC, I, 1953). Молдавского народа, несомненно. Потому что все эти писатели, как позднее М. Эминеску, И. Крянгэ, М. Садовяну и многие другие – молдаване, родились, жили в Молдове, писали по-молдавски о Молдове.
Таким образом, всё вышеупомянутое представляет собой убедительное доказательство того, что валашский/румынский язык является диалектом молдавского языка. Это утверждение подтверждается и другими многочисленными фактами, а именно:
— уже в XVII веке были написаны пространные тесты на молдавском языке: летопись Гр. Уреке (1635), летопись М.Костина (1675);
— первые исследования в области лингвистики молдавского языка были написаны также в XVII веке: «О нашем молдавском языке» (1635) Гр. Уреке, «О молдавском языке» (1677, на польском языке) М. Костина и, таким образом, лингвоним «молавский язык» проникает в европейские научные круги;
— произведения молдавских писателей относящиеся к периоду после 1840-го года — М. Когэлничану, В. Александри, К. Негруцци, Ал. Руссо и др., заложили основу литературного языка, общего для молдаван и валахов.
Молдовенизмы, записанные в современных словарях, включая те, что были изданы в Румынии, можно дополнить примерами из Гр. Уреке, Мирона Костина, Иона Некулче, М. Эминеску, К. Хогаша, И. Теодоряну, Н. Лабиша, из произведений П. Боцу, Гр. Виеру, В. Телеукэ, А. Лупан, П. Заднипру, Г. В. Мадана, Н. Костенко, Иона Друцэ и др. Наибольшее количество наглядных примеров можно найти у И. Крянгэ, М. Эминеску, М. Садовяну. Чаще всего приводятся цитаты из М. Эминеску, относительно объёма его подлинных произведений, не взятых из фольклора. Это абслоютно естественно, так как, по утверждению академика А. Росетти: «Эминеску употребляет в своих стихотворениях большое количество слов и выражений из языка, на котором говорят в Буковине и в Молдове», то есть характерных для языка молдаван, для молдавского языка. Так как это «большое количество слов и выражений из языка, на котором говорят в Буковине и в Молдове» не известно или не понятно валахам, в румынских словарях они отнесены к категории «обиходных» (кухонных, надо полагать), «народных». То есть формы, слова, выражения, использованные М. Эминеску, которые «обогатили наследие национального языка» (А. Росетти) не удостоились права считаться общеупотребительными, литературными румынскими. Эта дискриминация молдавских слов и выражений, используемых М. Эминеску, не должна задевать национально-лингвистическое самосознание молдаван. Согласно Толковому словарю румынского языка, «народное» (popular) означает «созданное народом», таким образом, в случае Эминеску – молдавским народом. Народное ещё означает «характерное для данного народа», то есть для молдавского народа. Таким образом, румынские словари ещё раз подтверждают вывод Перпессичиуса (румынского критика), что «Эминеску, будучи молдаванином, продемонстрирует естественную предрасположенность к формам, связанным с его происхождением, молдавским формам».
Анализируя лингвистические особенности Молдовы, академик И. Иордан заключает: «Региональные особенности языка И. Некулче в целом совпадает с особенностями современного молдавского диалекта, с яркими различиями, которые носят скорее количественный, чем качественный характер. ». Другой известный румынский толкователь Дж. Кэлинеску заключает, подчёркивая очарование, артистизм и музыкальность, творческие возможности молдавского языка: «молдавский говор, мягкостью своей тональности, является художественным сам по себе. В Мунтении менее вероятно появление Некулче или Крянгэ. ».
В связи с этим весьма кратким набором принципиально важных истинных утверждений, более чем своевременно заключение ученого совета Института лингвистики в Бухаресте, который установил, «что с точки зрения идейного содержания, наш современный литературный язык берёт начало в первой половине девятнадцатого века, его зарождение связано с группой писателей которые сотрудничали с журналом «Дачия литерарэ», во главе с М. Когэлничану, В. Александри, А. Руссо, К. Негруцци, которые были первыми поборниками единства нашего языка и культуры. Язык, на котором творили эти писатели стал языком нашей литературы, потому что в основе него лежит живой источник народной речи». Как мы уже понимаем, все перечисленные выше писатели были молдаванами, писали на молдавском языке и творили литературу. Молдавскую…
В заключение напомним две идеи, сформулированные видными румынскими авторами:
1. Румынская культура, такая, какая она есть сейчас – благодаря Молдове (Г. Ибраиляну)
2. Свою силу язык черпает в основном из Молдовы (Г. Кэлинеску). Эта истина была художественно и с выдумкой высказана в стихотворении молдавсково поэта Павла Старости, опубликованном в кишинёвской газете «Гласул Молдовей»:
Государственным языком Молдавии признали румынский
Государственным языком Молдавии официально признан румынский. Соответствующее решение, как передает «Новости-Молдова», принял Конституционный суд республики.
Решение было принято несмотря на то, что в конституции Молдавии государственным языком значится молдавский. Однако в КС сослались на то, что в Декларации о независимости республики упоминается румынский. В упомянутой декларации содержится ссылка на постановление парламента от 1989 года о присвоении румынскому языку государственного статуса.
«Декларация о независимости является неотъемлемой частью Конституции. В случае расхождений текст Декларации превалирует. Решение окончательное и обжалованию не подлежит», — заявил председатель суда Александр Тэнасе.
Данным вопросом, как отмечает агентство, суд занимался по инициативе представителей Либеральной и Либерально-реформаторской партий (последняя в настоящее время входит в правящую парламентскую коалицию).
Статья 13 конституции Молдавии гласит, что государственным языком страны является «молдавский язык, функционирующий на основе латинской графики». При этом многие, включая и представителей правящих кругов, не считают молдавский самостоятельным языком, расценивая его как диалект румынского.
О том, что официальным языком в Молдавии должен считаться румынский, говорил, в частности, президент республики Николае Тимофти. При этом он сетовал, что из-за нынешней формулировки в конституции приходится «жить, опираясь на ложь». Глава правительства Молдавии Юрий Лянкэ, в свою очередь, отмечал, что название языка вообще можно исключить из конституции.
С заявлением о том, что государственный язык Молдавии следует называть румынским, выступала и Академия наук республики. При этом она ссылалась на собственные решения, принятые еще в 1990-е годы.
В Молдавии в конце 1980-х годов, незадолго до распада СССР, произошел всплеск унионистских настроений, направленных на объединение с Румынией. На этом фоне, в частности, государственным символом республики был признан сине-желто-красный триколор, идентичный румынскому. Статус гимна Молдавии при этом получила композиция «Desteapta-te, romane!» («Проснись, румын!»), которая является гимном Румынии (позднее, правда, республика все же обзавелась собственным гимном). Был также отменен молдавский кириллический алфавит, его заменили латиницей.
В настоящее время большинство населения Молдавии идею объединения с Румынией не поддерживает. Идея переименования государственного языка в румынский, следуя данным социологов, также не пользуется поддержкой большинства. По данным исследования, проводившегося осенью прошлого года Институтом публичной политики Молдовы, против того, чтобы менять название госязыка, высказались 65 процентов респондентов. В Гагаузии (автономии на юге Молдавии) местные власти недавно приняли решение, что вместо предметов «история румын» и «румынский язык и литература» на территории региона будут преподаваться «история Молдовы» и «молдавский язык и литература» соответственно.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Молдавия: один язык, два имени
Телеканал «Громадское» в рамках цикла статей о национальных языках в странах бывшего СССР подготовил репортаж о Молдавии и румынском языке, который также называют молдавским. Во время своего прибывания в Кишеневе журналист Ксения Туркова пообщалась с рядом местных экспертов и специалистов в этой сфере.
Я сижу в одном из кишиневских ресторанов и разглядываю меню — пытаюсь угадать значения неизвестных мне слов, ищу в них знакомые корни. О, «овощи» как во французском — legume! Апельсин — portocaliu — отсылает к греческому. Бранч-prânz, конечно, почти близнец итальянского pranzo. А ceai просто совсем как наш родной «чай».
«Румынский язык вроде бы похож на все сразу, но на самом деле не похож ни на один, он сам по себе», — говорит мне журналист, телеведущая Мария Левченко, с которой мы сюда пришли. Мария делает оговорку: это она называет язык румынским, но в другой компании я вполне могу услышать и второе название — молдавский. Все зависит от того, каких политических взглядов будут придерживаться мои собеседники.
«Если я нахожусь в обществе определенных людей, не хочу вызывать конфликты и мне нужно как-то лавировать и не называть язык ни румынским, ни молдавским, тогда я просто называю его государственным языком, — говорит Мария Левченко. — И здесь уже не к чему придраться, этот вопрос невозможно политизировать».
Язык Молдавии действительно уникален тем, что никак не может определиться с названием. И дело тут не в науке, а в политике. Лингвисты признают: этот язык почти идентичен румынскому (почти, потому что у любого территориального варианта есть особенности). А вот как его назвать, должны решить политики и общество. Правда, пока делать этого они категорически не хотят. Политики не прекращают спорить: одни пугают объединением с Румынией, другие — чуть ли не «новой Российской Империей».
Комментарий лингвиста, специалиста по типологии, автора книги «Почему языки такие разные?» Владимира Плунгяна:
«Вопрос донельзя запутан и разогрет с обеих сторон. Объективно — перед нами некоторое пространство территориально различающихся вариантов одного языка. Больше лингвист вам ничего не скажет. Дальше начинают действовать факторы истории, культуры, политики, религии.
Неверно, что в Молдавии говорят на таком же румынском, как в Румынии. Но неверно и то, что молдавский и румынский — это объективно и исконно разные языки. Вопрос о названии тут вообще не приоритетный, есть случаи, когда разные государства признают, что говорят на одном языке, как Австрия и Германия (при том, что особенности австрийского немецкого никто не отрицает). С одной стороны, ничего страшного не будет, если название «молдавский язык» будет сохраняться, с другой — это слишком политизированный вопрос. Любой территориальный вариант языка стопроцентно разумно назвать самостоятельным языком, если у большинства его носителей есть такое желание».
Но пока в Молдавии противоречат друг другу даже главные документы страны: в Конституции язык называется молдавским, а в Декларации о независимости — румынским. Правда, в 2013 году Конституционный суд признал приоритет Декларации о независимости над Конституцией. То есть формально язык признали румынским. Но согласия это не добавило.
Незнакомцу, который, условно говоря, упал в Молдавию с Луны, сложно будет разобраться, на каком же все-таки языке говорят ее жители. Язык один, а названия два. И каждое — сильно политизировано.
Мария Левченко признается, что сама очень хотела бы называть язык молдавским, но не может себе этого позволить: «Мы живем в Республике Молдова, и для построения нашего независимого, настоящего, крепкого суверенного государства, у нас должен быть свой язык — молдавский, который будет подчеркивать нашу идентичность, который будет подчеркивать, что мы не часть Румынии, что мы развиваемся как независимая страна. Но я не могу этого сделать, потому что, если я буду говорить, что я говорю на молдавском языке — меня сразу же отнесут к определенной политической категории, в которой я себя не нахожу и не ощущаю».
Языковой вопрос в политическом поле Молдавии возникает если не ежедневно, то еженедельно, говорит нам депутат молдавского парламента от Либерал-демократической партии Вадим Пистринчук. По его словам, все 25 лет независимости этот вопрос в Молдавии играл определяющую роль. Политикам легко играть на нем, учитывая проблему идентичности в молдавском обществе, часть представителей которого считает себя румынами, а часть — молдаванами. Это раздвоение, говорит депутат, родом из Советского Союза:
Контекст
Гагаузы выбирают русский язык
Молдавские гагаузы не хотят терять Россию
Где Литва и где Молдавия?
Молдавия ускользает от Европы?
Сам Вадим Пистринчук начал учить румынскую грамматику уже после того, как Молдавия стала независимой. Говорит, что в развитии и поддержке языка большую помощь оказала Румыния. Но именно в этом — влиянии Румынии — для довольно большой части общества и заключается угроза. Возможно, нужно, чтобы сменилась хотя бы пара поколений, чтобы все пришли к консенсусу, констатирует Пистринчук. Правда, признает: по его мнению, какой-то консенсус уже появился:
«Я даже знаю политических лидеров, которые публично заявляют, что это язык молдавский, но между собой они говорят: «Да я понимаю, что язык румынский». Мы даже шутим иногда. У нас недавно были парламентские дебаты о национальной идентичности. И нас было двое депутатов. Один говорит: «Я говорю на молдавском». А я говорю: «А я на румынском, но видите, мы отлично понимаем друг друга!»«
Коллега Пистринчука по парламенту, депутат-коммунист Инна Шупак с наименованием «румынский» не согласна. Решение Конституционного суда 2013 года она считает политически мотивированным и ссылается на то, что «как минимум у трех из пяти судей — румынское гражданство». Апеллирует депутат и к истории, напоминая о том, что молдавская государственность насчитывает уже больше 600 лет (первое летописное упоминание о Молдавском княжестве относится к 1359 году), а Румыния сформировалась как государство только в середине XIX века.
Для самой Инны Шупак государственный язык Молдавии — неродной, она выросла в русской семье, но выучила язык и считает, что его надо изучать и развивать. «Нужно показывать, что знание государственного языка — это само собой разумеющееся», — говорит Шупак.
Впрочем, в одном депутаты из обеих партий сходятся: языковой вопрос сильно политизирован. По мнению Инны Шупак, политики в пылу баталий используют языковой вопрос, чтобы разделить общество на своих и чужих. А кроме того, отвлекают людей от других, не менее важных, проблем: «Я думаю, что эту проблему можно будет решать, когда мы решим самую главную проблему — с теми, кто у нас руководит государством. Когда у нас, у граждан Молдавии, в том числе у тех, кто находится в оппозиции, будет доверие к институтам власти и в том числе к Конституционному суду. Сейчас у нас этого доверия нет».
Обращает внимание депутат и на статус русского языка. В Молдавии до сих пор действует закон о функционировании языков 1989 года, согласно которому русский имеет статус языка межнационального общения. Однако Кодекс об образовании от 2014 фактически перенес русский в статус иностранного. Инна Шупак убеждена, что все это «еще больше разделило и без того разделенное молдавское общество».
О делении на своих и чужих как основной проблеме молдавского общества говорит и специалист по коммуникациям Анастасия Примов. «У нас это все очень черное и белое», — говорит она. Сама Анастасия — из двуязычной семьи. Мама говорит по-русски, папа — по-румынски, оба они знают и русский, и румынский. Анастасия говорит, что в ее семье языкового вопроса нет: они просто говорят на том языке, какой понятен собеседнику. Но так далеко не всех:
«В большинстве семей происходит так, что люди идентифицируют себя либо с одной страной (Румынией), либо с другой (Россией). И здесь появляется очень много места для интерпретаций и для манипуляций. Очень часто, когда на фоне лингвистического критерия начинают дробить общество на наших и чужих, я это чувствую. То есть, если я говорю по-русски и захожу куда-то, я чувствую взгляды людей, который говорят только по-румынски и понимаю, что они меня сразу записали в «чужие». Очень удобно так манипулировать людьми: ты запускаешь просто фишку по поводу языкового барьера — и сразу имеешь не 100 человек, а 50 на 50».
По словам Анастасии Примов, проблема идентичности у молдаван — одна из самых острых, если не самая острая. Даже в учебниках по истории (истории Румынии) моменту создания Молдавии посвящено буквально несколько страниц. Сегодняшней Молдавии отведено очень мало места. В основном это сухие факты, говорит Анастасия: тогда-то, такого-то числа приняли то-то. В том числе в этом, считает она, следует искать причины разделенности молдавского общества:
«У нас есть несколько тем для спекуляций в Молдавии, чтобы разделить людей на «своих» и «чужих». Первая — лингвистическая, вторая — историческая, третья — это Приднестровье: наше оно или не наше, чужие или свои, как, куда присоединять или отпускать, что с ними делать? И еще меньшинства, права меньшинств, например тема ЛГБТ, тема меньшинств в Гагаузии, украинцев и так далее. Их включают в тот момент, когда общество «неудобно», когда оно слишком соединенное».
Кстати, с языками национальных меньшинств в Молдавии тоже не все так просто. Гагаузский — один из трех официальных языков Гагаузской автономии — в 2010 году ЮНЕСКО внесла в список исчезающих языков. По закону все официальные надписи и объявления в Гагаузии должны дублироваться на трех языках: гагаузском, румынском и русском. Однако встретить такую трехъязычную надпись здесь практически невозможно.
Кинорежиссер Иван Патраман рассказывает, что как-то потратил полдня на то, чтобы обойти столицу Гагаузии — Комрат — и нашел всего 25 табличек на гагаузском.
Сейчас Иван снимает первый в мире фильм на гагаузском языке. Съемки начал на свои деньги, снял пилотную серию, запустил проект. Но потом понял, что личного бюджета уже не хватает, и запустил краудфандинг. Собранных за три «волны» денег хватило на съемки. Кроме того, кто-то помогал съемочной группе с едой, кто-то давал бесплатный транспорт.
Актеров, хорошо говорящих на гагаузском, Иван набрал в местном театре. Но был и народный кастинг. Авторы фильма просто пригласили всех желающих местных жителей попробовать себя в качестве актеров — народу пришло очень много. Иван говорит, что для поддержки языка это важно: люди поняли, что их родной гагаузский — не музейный экспонат, а живой язык, который дает возможность заработать.
В основе сценария фильма- рассказ классика гагаузской литературы Николая Бабоглу о любви и шекспировском противостоянии двух семей.
О роли политиков и чиновников развитии гагаузского языка и культуры Иван говорить не хочет: сразу предупреждает нас, чтобы не спрашивали о политике. С такой же просьбой обращается к нам и известный в Гагаузии певец Виталий Манжул, с которым мы случайно знакомимся на пороге местного дома культуры. Виталий — настоящий, без пафоса, патриот своего языка. Рассказывает о нем с любовью и вдохновением. А что там делают политики, говорит, его не волнует:
«Что делают чиновники, мало меня вообще интересует. Хотят — делают, хотят — не делают. Одно могу сказать: сохранение своего родного языка не зависит только от государства — в больше степени это зависит от родителей, от того насколько сильно мы сами хотим сохранить этот язык. Я не считаю, что мне помогало государство, чтобы я знал свой язык».
Виталий знает родной язык с детства, потому что жил в атмосфере, где всегда говорили на гагаузском. Бабушка читала сказки и пела старые народные песни. Виталий и сейчас может напеть некоторые из них. Прямо во время интервью он поет нам бабушкину песню о том, как чабана просят, чтобы он открытой душой и сердцем смотрел за своими овцами, чтобы он им налил воды, чтобы у них было что поесть. А потом — приглашает в маленькую студию, где записывает песни.
Гагаузский язык, к сожалению, пока не переместился из области народных песен, сказок и разговоров с бабушкой в сферу общественной жизни, констатирует общественный деятель Михаил Сиркели, гагауз в пятом поколении. Михаил родился в гагаузско-болгарском селе, в его семье говорили в основном на гагаузском: «Это в принципе было свойством в советское время семей, где родители не имели высшего образования и не являлись, скажем так, сельской элитой. Потом, когда я уже пошел в детский сад, родителей очень сильно убеждали в том, чтобы они говорили на русском языке для того, чтобы дети избавились от гагаузского акцента». Однажды, вспоминает Михаил, отец решил вдруг действительно говорить на русском. Но его эксперимент не продержался и нескольких недель: мама сказала, что в семье должен звучать только гагаузский.
Но сейчас ситуация изменилась: на гагаузском говорит все меньше местных жителей. В основном этот язык сохраняется в гагаузских селах. Если дети живут с бабушками и дедушками, а родители на заработках, то они говорят на гагаузском. А если живут с родителями, — на русском. В советское время гагаузский в школах не преподавали. Гагаузы всегда боролись за свой язык и культуру, рассказывает Михаил и отмечает: после того, как Молдавия стала независимой, местные движения из гагаузских превратились в пророссийские:
«Здесь, в Гагаузии появились первые гагаузские диссиденты, которые организовали первые гагаузские движения за гагаузский язык, за культуру. Но потом, когда начался развал Советского Союза и появились националистические движения по всем бывшим советским республикам, гагаузы — учитывая то, что националистическое движение Молдавии было прорумынским фактически и выступало за объединение Молдавии с Румынией, — гагаузы увидели в этом очень серьезную опасность для себя, будучи русскоязычными в основном. И тогда почему-то это движение за гагаузский язык, все эти движения общественные, они из прогагаузских резко превратились в пророссийские, потому что люди захотели сохранить русский язык».
Влияние российских медиа в целом довольно сильно в Молдавии, а в Гагаузии — особенно. Возникла парадоксальная ситуация: гагаузы боролись за автономию, чтобы развивать язык и культуру, но на самом деле этим не занимаются и отдают предпочтение русскому. Весь документооборот идет на русском, и сложно найти хотя бы один документ на гагаузском языке, признает Сиркели. Впрочем, и начать этот документооборот было бы сложно — фактически законсервированный гагаузский язык беден, он не развивается.
В Гагаузии есть даже общественное телевидение и передачи на гагаузском языке утром и вечером. Но это все не способствует тому, чтобы гагаузский язык стал основным. Те, кто хочет остаться здесь, учат румынский или используют русский. А те, кто смотрит на Запад, изучают английский и другие языки. Правительство, говорит Михаил Сиркели, пока «не нашло фишку», чтобы стимулировать людей учить и развивать гагаузский.
В Гагаузии, как и в Молдавии в целом, на первое место выходит все тот же вопрос идентичности: кто мы, часть какого — русского, румынского или молдавского — мира?
Специалист по коммуникациям и пиару Анастасия Примов говорит: если бы ей поручили кампанию по продвижению государственного языка Молдавии для тех, кто говорит по-русски, она бы выбрала в качестве центрального образа что-то базовое, связанное, например, с кухней. «Я бы поговорила про кулинарию и придумала какой-нибудь слоган, связанный с едой. Например, «Румынский язык — это вкусно!». Потому что вкуснее жить, когда ты знаешь оба языка. И под этот слоган можно было бы снять видеоролики, как можно заказать кофе и как тебе будет вкусно, если закажешь его на румынском».
Осталось окончательно договориться, как назвать главное блюдо в этом меню.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.