на каком языке разговаривала киевская русь
На каком языке говорили в Киевской Руси?
На каком языке говорили в Киевской Руси? Всем интересна история страны, в которой ты родился и вырос. А что говорить о Киевской Руси, которая стала основой для развития России, Киева, Белоруссии?
На каких языках общались между собой киевляне во времена Вещего Олега или Княгини Ольги? Давайте разбираться в данном вопросе.
Итак, первый памятник литературы, который дошел до нас и из которого стало известно о языке древних киевлян, называют «Остромирово Евангелие».
Правда, источник написания данного произведения до сих пор неизвестен. Мы может прочесть исключительно переписанную и красочно украшенную копию, которая выполнена в середине 11 века дьяконом Григорием.
Данное произведение было написано на старославянском языке. Кстати, данное наречение современного русского и украинского языков выступает в качестве некого сочетания нескольких видов языков народов, которые входят в южнославянскую группу (болгары, македонцы, словенцы и прочее).
Несмотря на данное произведение, ученые уверяют, что жители Киевской Руси в повседневной жизни не общались на старославянском языке.
Его было принято считать «благородным» языком, на котором печатались литературные произведения. В связи с тем, что литература выступала в качестве удела книжников в рясах (попов и дьяков), то старославянский язык приравнивался в то время к церковнославянскому языку.
Обратите внимание, что старославянский язык не считается ни русским, ни украинским.
Он обладает рядом многочисленных признаков (лексемы, грамматические формы, частицы, приставки, окончания и буквы) их обоих. Кроме того, в нем присутствовали признаки болгарского и ряда иных языков.
В обыденной жизни население Киевской Руси использовали исключительно просторечный вариант видоизмененного древнейшего праславянского языка.
Он считается до сих пор в качестве прародителя современного русского, украинского и белорусского языков. Кстати, многие фразы и словосочетания мы можем найти в летописях времен Киевской Руси. В связи с этим, просторечные варианты языков вечно смешивались и происходили новые языки.
В связи с тем, что киевская знать выступала в качестве образованных на территории Киевской Руси (читали, писали), то они понимали на обоих вариантах языка.
Кроме того, князья знали «высокий слог», что говорит о том, что в своей жизни им приходилось использовать литературный старославянский язык.
Если вы хотите прочитать, на каком языке говорят якуты, переходите по ссылке.
На каком языке говорили в Киевской Руси
Михаил Александрович Максимович — русский учёный, историк, ботаник, этнограф, филолог, член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук, декан историко-филологического факультета и первый ректор Императорского университета Св. Владимира
Его по справедливости должно признать патриархом малорусской историографии. Как малорусское наречие и словесность он выводил из древнерусского языка и словесности, так и малорусскую историю он генетически связывал с древней Киевской, а малорусскую народность — с древними русичами. Этому последнему вопросу отчасти посвящена его статья «О мнимом запустении Малороссии в нашествие Батыево и населении её новопришлым народом».
В 1839 году в Киеве вышла в свет «История древней русской словесности» Максимовича, в которой читаем:
«Словены юговосточные и южнорусские составляют коренных насельников южнорусского края, занимающего обаполы Днепра, справа до Дуная и
Сана, слева по р. Десне и Суле к Дону»
Образование украинского языка Максимович относит к древнейшим временам.
По предположению Максимовича, новгородские славяне, которые, по свидетельству
летописца, переселились на Ильмень с Дуная, принадлежали первоначально к славянам южнорусским.
В соответствии с пониманием русского языка как родового понятия Максимович и о древней русской литературе также говорит как о понятии родовом. Намечая периодизацию истории русской литературы вплоть до 1825 года, до времени вступления па престол Николая I, Максимович все развитие русской литературы, начиная с XIII века, рассматривает как прямое продолжение литературы Киевской
Руси.Максимович обращает внимание на то, что в книге Глаголева «Умозрительные и опытные основания словесности» старинные памятники нашей литературы до XVI века «несвойственно названы памятниками языка великорусского»
Полагая, что первые и большая часть последующих древних памятников русской литературы написаны были преимущественно южноруссами, Максимович пришел к
выводу, что «древний письменный язык наш представляет в себе преимущественно присоединение южнорусского языка к церковнославянскому».
И это ответственное с научной стороны положение Максимович обосновывает примерами, извлеченными из древних южнорусских памятников.
Еще до этого, в обширной работе «Песнь о полку Игореве», печатавшейся на страницах «Журнала министерства народного просвещения» в 1836 и 1837 годах, Максимович писал, «что язык «Слова о полку Игореве» украинский».
В другом месте у Максимовича читаем, что «Слово» написано «тем же славяно русским языком, каким писали Нестор и его киевские и волынские продолжатели летописания, то есть языком церковнославянским, в живом сочетании с народным южнорусским» и что севернорусские особенности дошедшего до нас текста «Слова» принадлежат не подлиннику, а позднейшему переписчику. «Новыми явлениями», в сравнении со «Словом», были, по Максимовичу, «южнорусские или украинские песни и думы былевые (исторические). ближайшие и однороднейшие с «Песнью о полку Игореве» (Там же, с, 558, 632—633, 512)
Этого рода высказывания Максимовича, поддержанные через двадцать пять лет А. А. Котляревским, особенно показательны как вполне определенно заявленное положение, что литература Киевской Руси — продукт творчества украинского народа.
Язык Киевской Руси
Современные лингвисты отмечают в языке Древней Руси наличие многих особенностей, которые являются определяющими именно для украинского языка. Среди них наиболее выразительными являются глаголы на «-ти» (жити, нести и т.п.), на «-мо» (маємо, віруємо, даємо и т.п.), звательный падеж (брате, дружино, княже и т.п.), наличие мягкого «г», слияние звуков «ы» и «i» в среднее «и», переход «е» в «о» после шипящих (чоловік, жона, пшоно и т.п.), чередование согласных «г-з», «к-ц», «х-с» (дорога-дорозі, жінка-жінці, кожух-кожусі и т.п.).
Но особенно показательным является употребление древними русичами гласного «i» на месте старославянского «ять», где россияне сегодня употребляют «е» (літо, сніг, сіно, віче, діло, ліс, діти и т.п.). Этот факт подтверждается сегодняшним произношением «і» вместо «ять» не только в украинском языке, но и в новгородских говорах. Да и в самом русском (!) языке в корнях некоторых слов, например, в таких как «сИдеть» (от старославянского сЪдЪти), «повелИтель» (от повелЪти), «свидетель» (от вЪдати) до сих пор сохранилось исконное произношение.
Конечно, сегодня все не так: ради имперских интересов завоевания славянских стран Россия оказала огромное влияние на свою лингвистическую науку, ставя ей задачу придания языку России «славянского статуса». Причем, если бы западнее России жили германские народы, то точно так она бы доказывала, что русский язык — из семьи германских языков: ибо таков был бы заказ Империи. И языковые реформы российского языка, начатые еще Ломоносовым, были как раз направлены на акцентирование его слабых славянских черт. Однако, как писал еще 150 лет назад польский славист Ежи Лещинский о родственных славянам западных балтах, «прусский язык имеет намного больше оснований считаться славянским, чем великорусский, у которого с польским языком и другими славянскими гораздо меньше общего, чем даже у западно-балтского прусского языка».
Напомню, что Россия стала называться «Россией» впервые официально только при Петре I, который считал прежнее название — Московия — темным и мракобесным. Петр не только стал насильно брить бороды, запретил ношение всеми женщинами Московии чадры на азиатский манер и запретил гаремы (терема, где женщин держали взаперти), но и в поездках по Европе добивался от картографов, чтобы отныне на картах его страну называли не Московией или Московитией, как прежде, а Россией. И чтобы самих московитов стали впервые в истории считать славянами, что было общей стратегией по «прорубанию окна в Европу» — вкупе с просьбой Петра перенести восточную границу Европы от границы между Московией и Великого Княжества Литовского теперь уже до Урала, включая тем самым впервые в истории географически Московию в состав Европы.
До этого польские и чешские лингвисты и создатели славянских грамматик четко разграничивали русский язык (украинско-белорусский) и московитский, а сам этот московитский язык не причисляли к семье славянских языков. Ибо язык Московии был скуден на славянскую лексику. Как пишет российский лингвист И.С. Улуханов в работе «Разговорная речь Древней Руси» («Русская речь», №5, 1972), круг славянизмов, регулярно повторявшихся в живой речи народа Московии, расширялся очень медленно. Записи живой устной речи, произведенные иностранцами в Московии в XVI-XVII веках, включают только некоторые славянизмы на фоне основной массы местной финской и тюркской лексики
Михаил Максимович в 1839 году писал в своей «Истории древней русской словесности»:
Собственно Русским языком называется у нас теперь язык Великороссиян, которые сами себя зовут и в Малороссии называются собственно Русскими: народный же язык Южной Руси называется обыкновенно Малороссийским наречием… Но в Галиции и по сю пору тамошний язык не перестал называться просто языком Русским — тем именем, которое и всей Южно-Русской речи принадлежало исстари, которым называлась она первая, ещё прежде чем усвоилось оно языку Великороссиян (как и самое имя Руси или Русской земли сперва принадлежало Киевской земле)
— Максимович, М.: Собрание сочинений. – Т. 3.: Языкознание. История словесности. Киев 1880. стр. 398
У лингвистов той эпохи не было никаких оснований относить язык московитов к «славянским языкам», так как самих славянизмов в устной речи не было (а именно устная речь народа является тут критерием). А потому и разговорный язык Московии не считался ни славянским, ни даже околорусским: крестьяне Московии говорили на своих финских говорах. Характерный пример: русского языка не знал и мордвин Иван Сусанин Костромского уезда, а его родня, подавая челобитную царице, платила толмачу за перевод с финского костромского на российский «государев» язык. Забавно, что сегодня абсолютно мордовская Кострома считается в России «эталоном» «русскости» и «славянства» (даже рок-группа есть такая, поющая мордовские песни Костромы на русском языке, выдавая их за якобы «славянские»), хотя еще два столетия назад никто в Костроме по-славянски не говорил.
Мелетий Смотрицкий, белорусский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в 1619 году в Евье «Граматiки словенскiя правильное синтагма», задолго до «революционера» в русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики российского языка, создавал научные основы языка русинов. Как и в Грамматике Л.Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от нашего: «Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лсти. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовятъ здрады». Ясно абсолютно (как и далее по его книге), что русским языком автор считает нынешний украинский язык (точнее — тот русинский язык, который в его время был общим для белорусов и украинцев). А вовсе не язык Московии-России. «Нехай», «мовять», «здрады» — это чисто белорусско-украинские слова, которые Мелетий Смотрицкий называет «переводом на русский язык». Ясно, что это всем бросается сразу в глаза, поэтому автор статьи в журнале «Русская речь» «Московское издание Грамматики М. Смотрицкого» доктор филологических наук В.В. Аниченко из Гомельского государственного университета облекает язык, на который Смотрицкий переводит церковно-болгарский язык, в такую формулу: «так называемый «русский»». Так называемый Мелетием Смотрицким?
Тут явно желание доктора наук не будоражить российских коллег: мол, все нормально — то, что у нас народ называл исстари русским языком, — это только «так называемый «русский язык»».
А «не так называемый», настоящий — был только у России. Болгарский по содержанию. А Мелетий Смотрицкий заблуждался в терминах. Ненаучно перевирать средневековых авторов. Если они четко пишут, что русский язык — это по своему содержанию именно украинский язык, а не московский, то зачем юлить? Зачем переписывать историю? Тем более что в таком ненаучном подходе сам нынешний украинский язык становится аномалией — с Луны упал на Киев, чужд, потому что «так называемый».
И переводы, которые делает в книге Мелетий Смотрицкий с болгарского на русский — это фактически переводы с российского на русский — на украинский и белорусский. Тут нет ничего этнически российского, что ныне именуется «русским», а есть только болгарское, которое нуждается в переводе на русский язык — для белорусов и украинцев, тогда именовавшихся русинами.
Эта проблема «двуязычия» из-за отсутствия в России народной славянской основы преследовала всегда и создателей литературного русского языка — как вообще главная проблема российского языка. (Он прошел «стадии развития термина», называясь вначале московитским, затем российским при Ломоносове — до 1795 г., затем при оккупации Россией в 1794 году (закрепленной формально в 1795) Беларуси и Западной и Центральной Украины пришлось его менять на «великорусское наречие русского языка». Именно так русский язык фигурировал в 1840-х годах в названии словаря Даля («Толковый словарь великорусского наречия русского языка», где под самим русским языком обще понимался белорусский, украинский и российский), хотя сегодня все российские лингвисты ненаучно исказили название словаря Даля до «Толковый словарь живого русского языка», хотя словаря с таким названием он никогда не писал.)
Государственный язык Киевской Руси: на каком наречии говорили первые русские князья
В Киевской Руси, объединившей под своим крылом самые разные в культурном отношении княжества, начиная приблизительно с VII-VIII века и заканчивая примерно XIV-XV веком, разговаривали на древнерусском языке. На сегодняшний день этот выросший из праславянского языка диалект, считается мёртвым. Однако именно из него позже зародились основы русского, белорусского и украинского языков.
Пестрота говоров
Устная вариация древнерусского языка возникла из симбиоза говоров славянских племён с вкраплением речевых конструкций и терминов, заимствованных у соседних народов. Данное взаимопроникновение диалектов стало возможным после объединения восточнославянских племен в единое Киевское государство и налаживания контактов с финнами, германцами, греками, хазарами, гуннами, кельтами, аварами, болгарами и прочими народами.
Население столичного Киева отличалось этнической пестротой, а значит и лингвистическим разнообразием. С течением времени местные и диалектные особенности языка сгладились и образовали единое устойчивое древнекиевское койне или функциональную форму языка, которая использовалась в повседневном общении носителями разных говоров.
В структуре древнерусского языка присутствовали все разновидности славянских диалектов, которые объединялись в Южнорусскую (поляне, уличи, древляне, тиверцы, северяне), Севернорусскую (словене, кривичи) и Восточнорусскую (куряне, вятичи, радимичи, дреговичи) группы. Сформировавшийся в Киеве, древнерусский язык, бесспорно, оказал влияние на говоры таких мощных центров как Новгород, Смоленск, Ростов, приобретя статус общерусского языка.
В то же время лингвист Георгий Хабургаев полагал, что древнеславянский язык явился воплощением сближения или даже совпадения лингвистических сущностей сразу 5 восточнославянских диалектных зон, таких как северо-западная, северо-восточная, центральная, юго-западная и южная.
Несколько иное видение было у филолога Андрея Зализняка, выделявшего всего 2 огромных диалектных пласта древнерусского языка. Первый назывался северо-западным типом и был распространён на новгородско-псковских землях, которые в своё время охватывали территории современной северной Белоруссии и европейского севера России. Второй именовался южным типом и распространял свое влияние на районы нынешней Украины, а также центральной и восточно-европейской России.
Письменная традиция
Помимо устного диалекта у древнерусского языка в X-XI веках появилась относительно систематизированная письменная форма, которая использовалась при составлении юридических документов. Одни лингвисты считают, что в основе письменного языка лежал древнекиевский диалект, другие полагают, что его фундаментом был церковнославянский язык, ставший инструментом написания летописей и религиозных сочинений.
В общем, исследователи сходятся во мнении, что для Киевской Руси была типична диглоссия, то есть своеобразная культурно-языковая обстановка, при котором письменный язык сосуществовал с отличающейся от него повседневной речью. Но, несмотря на это разделение, оба языка находили точки соприкосновения друг с другом и демонстрировали процессы взаимопроникновения, благодаря чему народная речь обогащалась компонентами художественной литературы, а последняя, в свою очередь, насыщалась элементами устного говора.
Яркими литературными образцами, при написании которых использовались лексемы, как из церковнославянского, так и древнерусского языка, являются «Повесть временных лет», «Житие Феодосия Печерского», «Слово о законе и благодати», «Сказание о Борисе и Глебе», «Слово о полку Игореве», «Поучение Владимира Мономаха».
На каком языке разговаривали первые киевские князья
Большинство исследователей считают, что Русь изначально не была славянским народом. Об её происхождении есть несколько гипотез. Но даже и предположение, которого придерживается меньшинство историков, что Русь была славянским племенем, тоже должны уточнять, к какому из славянских языков была ближе всего её речь.
«Мы от рода Русского: Карлы, Инегелд, Фарлаф…»
В ранней истории Руси много легендарного. Большинство историков сходятся на том, что первым её достоверным датированным событием является подписание договора между киевским великим князем Олегом и Византией в 912 году. В летописи перечисляются имена послов Олега: Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид. Они называют себя в целом: «Мы – от рода русского».
Уже давно идут споры о происхождении этих имён. Очевидно, в них нет ни одного славянского. Собственно, споры возникают только тогда, когда кто-то из историков стремится во что бы то ни стало доказать, что какое-то одно из этих имён – не скандинавское. Это возможно. Но большинство имён почти все историки надёжно идентифицируют как германские и считают, что древнерусская знать, посланная Олегом, имела скандинавское происхождение.
В договоре князя Игоря с Византией 944 года появляется несколько несомненных славянских имён. Но большинство имён и в нём носит тот же лингвистический оттенок, что и в договоре Олега.
Чуть позже, где-то между 948 и 952 гг., византийский император Константин VII (прозванный Багрянородным в знак подтверждения своих сомнительных прав на престол) написал трактат «Об управлении империей». В нём он описал Русь и привёл названия днепровских порогов на русском и славянском языках. Из этих названий историки тоже давно сделали вывод, что «русский» язык во времена Константина Багрянородного имел скандинавское происхождение.
Созвучия в Скандинавии имеют и имена первых русских князей. Рюрик – Хрёрек, Олег – Олаф, Игорь – Ингвар, Ольга – Хельга. Братья Рюрика – Синеус и Трувор – долго считались мифическими, а их имена – следствием незнания скандинавского языка летописцем, посчитавшим личными именами скандинавские выражения «своя семья» и «имущество». Но ещё в ХIХ веке была обоснована гипотеза, по которой эти имена сближаются с реально известными именами Сигнйотр и Торвардр. Ныне этой гипотезы придерживается большинство исследователей.
Какой из скандинавских языков?
Однако мало указать на языковое родство. Хотелось бы знать, на каком именно из скандинавских языков говорили Рюрик, его братья и его ближайшие потомки. Здесь уже начинается гадание на кофейной гуще. В то время – IX-X вв. – ещё не сложились скандинавские языки в привычной нам классификации. Как не было современного русского языка, так не было и современных шведского, норвежского, датского языков. Консолидация скандинавских народов ещё не завершилась.
Лингвисты относят скандинавские диалекты того времени к четырём языкам, условно называемым ими древнешведским, древненорвежским, древнедатским и древнегутнийским. Последний был распространён на острове Готланд и окончательно исчез только в XVIII веке.
Но нам совершенно неизвестно, из какого именно места Скандинавии приплыли первые русские князья. Правда, в Швеции к северу от Стокгольма была обширная область, называвшаяся в средневековье Рослаген. Однако нет никаких оснований считать её родиной первых русских князей и племени Русь. Название Рослаген встречается впервые в источниках в самом конце XIII века, а Киевская Русь к тому времени насчитывала уже четыре столетия истории. Скорее, Рослаген мог произойти от Киевской Руси, чем наоборот.
Неизвестно ни одного скандинавского письменного памятника в Руси её первых веков. Поэтому вопрос о том, на каком конкретно из скандинавских языков могли говорить первые русские князья, остаётся открытым.
А что, если не скандинавы
Но есть теории, согласно которым Русь вовсе не из Скандинавии приплыла. Её сторонники указывают на не совсем точные соответствия древнерусских имён скандинавским, на наличие среди них совсем не скандинавских, на ряд других фактов, которые свидетельствуют о том, что Русь могла быть туземным племенем юга Восточной Европы.
При этом сталкиваются две точки зрения. По одной, слово «рус» происходит от иранского корня, означающего светлый. И древние русы предстают иранцами – потомками скифов, родственниками алан. Византийский историк Лев Диакон, живший на поколение позже Константина VII, называл русского князя Святослава и его воинов скифами. По другой версии, эти древние русы были исходно славянским племенем.
Если принять иранскую версию происхождения Руси, то с конкретным обозначением её языка ещё меньше ясности. Потому что само это племя является гипотетическим. Не менее смутно в таком случае и славянское отождествление Руси изначальной. Ведь единого древнеславянского языка в ту пору не было, он уже распался на несколько диалектов. Поэтому такие мнения уводят нас в сторону от ответа на вопрос о языке первых князей Руси.
Двуязычные полиглоты
Каково бы ни было происхождение древнерусских князей, наличие в их дружинах большого скандинавского элемента (он особенно явственно прослеживается по археологическим находкам) указывает на то, что они должны были изъясняться на каком-то из скандинавских наречий. Но также совершенно очевидно, что они должны были говорить и по-славянски с подвластным населением.
Учитывая, что князья приходят в Киев с севера, из Новгорода, логично предположить, что наиболее знакомым из славянских наречий для них было наречие жителей Новгородской земли, ильменских словен. Даже в летописях различаются особенности письменной речи Новгорода и Киева, а язык берестяных грамот Новгорода представляет в этом плане богатейший ресурс.
По нему, а также по археологическим материалам, уже давно ясно, что первое славянское население Новгородской земли приплыло с южного берега Балтики и говорило на диалектах балтийских, или поморских, славян. Есть даже гипотеза, что и Рюрик с братьями были поморскими славянами. Но даже если и не были, то жизнь нескольких поколений варяжских князей в Новгороде должна была сделать их знакомыми с местной славянской речью. Возможно, что и скандинавские имена они сохраняли уже по инерции. В те времена во всей Европе знать легко становилась двуязычной и даже многоязычной. Это относится и к скандинавской знати, основавшей свои государства также во Франции, Англии, на юге Италии.
Так что первые русские князья, скорее всего, свободно изъяснялись как минимум на двух языках: каком-то из четырёх древнескандинавских (точнее сказать нельзя) и диалекте новгородских словен (он же диалект поморских славян). Знали ли они при этом также свободно ещё какой-то язык – неизвестно.