на какую букву в современном алфавите была заменена старая буква ъ ять

Как исчезли из языка ять, ер и фита: 5 вопросов о реформе орфографии

Правда ли, что реформу придумали большевики?

В первые годы XX века было предложено несколько проектов реформы. Все их рассматривала Орфографическая комиссия. Но утвердить до 1917 года ничего так и не успела.

Так что большевикам реформа досталась уже полностью разработанной и подготовленной, оставалось только воплотить ее в жизнь, что и было сделано очень быстро. Именно поэтому реформа всегда и преподносилась как заслуга советской власти.

«Большевики, — пишет автор Орфографического словаря В. В. Лопатин, — как только захватили власть, очень умело и оперативно воспользовались готовым проектом, применив при этом свои революционные методы».

Они действительно бегали по типографиям и изымали буквы?

Примерно так все и происходило. После того, как реформу утвердили, из типографий исчезли старые символы. Революционеры тщательно следили за тем, чтобы букв из прошлой жизни больше не осталось. Правда, в революционном пылу из типографий изъяли заодно и те буквы, которые сохранились в новой орфографии.

Так, например, исчезла литера Ъ (бывший ер). Но в некоторых словах она по-прежнему была необходима! Именно поэтому в некоторых словах Ъ стали заменять апострофом (под’езд) — просто знаков не хватало.

Что в итоге изменилось?

Изменений было довольно много. Во-первых, реформа упростила русский алфавит — из него исчезли некоторые буквы: Ѣ ( ять ), Ѳ ( фита ), І («и десятеричное»). Твердый знак сохранялся только в качестве разделительного. Изменилось правило на з/с: теперь надо было писать с перед глухой согласной и з — перед звонкой.

Стали по-другому выглядеть некоторые слова. Например, до реформы писали «лучшаго», а после — «лучшего», раньше «новыя», а потом — «новые». А вместо «ея» стали писать «её».

Кстати, в тексте реформы ничего не было сказано о судьбе буквы «ижица», которая использовалась в некоторых словах греческого происхождения (ѵпостась). Официально эту букву никто не отменял, но она вышла из употребления сама по себе, под влиянием общих изменений.

Интересно при этом, что паровозы серии «Ижица» выпускались вплоть до начала 30-х годов, а ездили на них аж до 50-х.

То, что пишется в конце слов, как в названии «Коммерсантъ», часто называют ятем. Это правильно?

Нет, это ошибка. Буква «ять» выглядела совсем по-другому. Вот так: Ѣ. Ять писали там, где мы сейчас пишем Е, например, в слове «вѢра (вера)». Произношение букв Е и Ѣ тогда различалось.

Пример неграмотного использования буквы ять. Фото: Nicolay Sidorov / Wikimedia

В составе русского алфавита Ѣ оставался до самой реформы в 1918 году. Он стал символом не просто старой орфографии, но и старого строя в целом: ять использовала белая интеллигенция. Многие эмигрантские издания сохранили эту букву до Второй мировой войны.

Газета «Россiя» (Нью-Йорк, США) с использованием дореформенной орфографии

Кстати, интересно, что под угрозой исчезновения эта буква оказывалась не раз. Упразднить ее хотели еще в XVIII веке. В частности, от ятя предлагал избавиться В.К.Тредиаковский, но ему возражал М.В.Ломоносов. Позже лингвисты стали отмечать, что произношение Е и Ѣ уже почти не имеет различий и буква, скорее всего, не нужна. Впрочем, никаких решений так и не было принято.

Потом к вопросу вернулся Николай I, но дальше размышлений дело так и не пошло. В 1911 году Императорская академия наук подготовила проект реформы орфографии, но Николай II его заморозил. Буква «ять» опять была спасена, а школьники продолжили страдать, запоминая мнемонические стихи:

Бѣсы, сѣни, цѣпи, вѣжа,

Лѣвый, нѣкiй, прѣсный, цѣлъ.

Дѣти-свѣтъ! Болѣйте рѣже!

Печенѣгъ плѣнять умѣлъ…

Что в дореформенной орфографии более логично, чем в нынешней?

Этот вопрос мы задали лингвистам.

«Это было логично, — объясняет Александр Пиперски, — потому что мы обычно соблюдаем принцип единства морфемы и не меняем написание из-за автоматических изменений звучания: мы пишем “подписать” (как “подложить”), а не “потписать” (как звучит); “отбыть” (как “отложить”), а не “одбыть” (как звучит)».

Когда ять убрали, а букву ё не сделали обязательной, как в белорусском, это создало некоторое количество таких сложностей: (она) сѣла и села (деревни) ».

В свою очередь, председатель Орфографической комиссии РАН Алексей Шмелев считает, что параметр «логичности» не главный в оценке правил письма: «Он важен для вновь создаваемых систем письма, а для языков с давней письменной традицией важнее ее не прерывать. Разрыв со старой письменной традицией уже произошел, и большинству грамотных носителей русского языка ближе нынешняя орфография; хорошо бы хотя бы ее сохранить».

Источник

Сто лет без «ять». Таймлайн

Опубликована работа филолога Якова Грота «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне», в которой впервые собраны все основные нормы русской дореволюционной орфографии. Спустя 12 лет Грот выпустил руководство «Русское правописание», окончательно утвердившее правила языка и грамотности.

Однако с правописанием Грота начали активно бороться учителя и преподаватели, потому что в его основе лежало два принципа — фонетический и историко-этимологический. То есть чтобы писать правильно, приходилось заучивать списки слов, потому что орфографические правила были непоследовательны. Доходило до того, что спустя несколько лет после окончания школы, крестьяне сознательно упрощали правописание, не используя буквы «ять» и «i десятеричное», то есть писали «неграмотно».

В первую очередь учителя предлагали заменить буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), I («и десятеричное») на привычные Е (есть), Ф (ферт) и И («и восьмеричное»). А букву Ъ (ер) — отменить вовсе, потому что она все равно не произносилась.

Дискуссия об орфографии привела к тому, что разные энтузиасты начали предлагать свои способы упрощения и модификации правописания. Профессор и филолог Лев Воеводский в брошюре «Опыт упрощения русского правописания» помимо отказа от «ять» и «фита» предложил ввести букву h, передающую звук «г» на манер украинского языка.

Экономист и счетовод Федор Езерский придумал универсальный алфавит из смеси кириллицы и латиницы. В свою брошюру он включил примеры того, как могут выглядеть классические стихотворения, написанные новой азбукой:

Проектом реформы русского языка наконец занялось академическое сообщество. Великий князь Константин Романов, начальник военно-учебных заведений и президент Академии наук поднял вопрос о том, не пришло ли время обновить гротовское пособие по орфографии, на котором построено школьное образование.

Для обсуждения была собрана Орфографическая комиссия из 50 человек. В пользу реформы с исключением букв ученые привели множество доводов: от доступности правописания простым людям до удешевлении книгопечати. Сторонников орфографической реформы стали считать сторонниками прогресса и демократии, консерваторы же настаивали, что отказ от старых правил разрушает культуру. Орфографическая комиссия создала подкомиссию из семи ученых-филологов, которые стали разрабатывать новые правила правописания.

Орфографическая подкомиссия опубликовала конкретные предложения для реформы. Среди радикальных предложений — полностью отказаться от буквы Ъ, в качестве разделительного знака использовать Ь и отменить написание мягкого знака на конце слов после шипящих (например, ноч, вещ, береч, любиш). Проект так и не был принят.

После Февральской революции Временное правительство занялось правописанием на государственном уровне. В мае Министерство народного просвещения постановило, что с начала учебного года ученики младших классов будут изучать уже новые правила. Проект почти полностью скопировал предложение Орфографической комиссии. Реформа включила в себя:

Дореформенную орфографию при этом не запрещали, из-за чего на практике новые правила правописания приживались плохо и неохотно.

23 декабря, сразу после Октябрьского переворота, был опубликован декрет Народного комиссариата просвещения, по сути еще раз утверждающий новые правила русского языка, предложенные Временным правительством — с той только разницей, что с 1 января 1918 года на новую орфографию обязаны были перейти все правительственные и государственные издания. Для этого 30 декабря был опубликован декрет, запрещающий использовать старую орфографию. За соблюдением новых правил следили революционные матросы, которые инспектировали типографии и изымали запрещенные буквы. Из-за изъятия буквы Ъ в качестве разделительного знака пришлось использовать апостроф, поэтому после октябрьской революции в печати появлялось написание слов типа с’езд и об’яснение.

В октябре вышло очередное постановление — на этот раз от ВСНХ — «Об изъятии из обращения общих букв русского алфавита в связи с введением новой орфографии», согласно которому использование запрещенных букв в типографиях будет строго наказываться. В результате нельзя было ставить под сомнение даже саму реформу. Так, например, филолог и культуролог Дмитрий Лихачев провел четыре года в Соловецком лагере, а затем в Белбалтлаге за то, что в 1928 году, будучи членом студенческого кружка «Космическая академия наук», сделал шуточный доклад о старой русской орфографии, «попранной и искаженной врагом Церкви Христовой и народа российского».

Источник

Какъ писать въ старой орѳографіи?

Все, что нужно знать про ять, фиту и твердый знак

Что такое старая (дореформенная, дореволю­ционная) орфография?

Это орфография русского языка, бывшая в употреблении с петровских времен до реформы правописания 1917–1918 годов. За эти 200 лет она, конечно, тоже менялась, и мы будем говорить о правописании конца XIX — начала ХХ века — в том состоянии, в котором его застала последняя ре­форма.

Чем старая орфография отличается от современной?

В русском алфавите до реформы 1917–1918 годов было больше букв, чем сей­час. Помимо 33 нынешних букв, в азбуке имелись i («и десятерич­ное», читается как «и»), ѣ (ять, читается как «е», в курсивном начертании выглядит как ѣ), ѳ (фита, читается как «ф») и ѵ (ижица, чита­ется как «и»). Кроме того, гораздо более широко ис­пользовалась буква «ъ» (ер, твердый знак). Большинство отли­чий дореформен­ной орфографии от ныне­шней имеют отношение к использо­ванию этих букв, но есть и ряд дру­гих, например использование иных оконча­ний в некоторых падежах и числах.

Как употреблять ъ (ер, твердый знак)?

Это самое легкое правило. В дореформенном правописании твердый знак (он же ер) пишется в конце всякого слова, оканчивающегося на согласную: столъ, телефонъ, Санктъ-Петербургъ. Это касается и слов с шипящими соглас­ными в конце: мячъ, ужъ замужъ невтерпежъ. Исключение — слова, оканчиваю­щиеся на «и краткое»: й считался гласной. В тех словах, где мы сейчас пишем на конце мягкий знак, в дореформенной орфографии тоже нужен он: олень, мышь, сидишь.

Как употреблять i («и десятеричное»)?

Это тоже очень просто. Его нужно писать на месте нынешнего и, если сразу после него идет другая гласная буква (в том числе — по дореволюционным правилам — й): линія, другіе, пріѣхалъ, синій. Единственное слово, где написание і не подчиняется этому правилу, — это міръ в значении «земля, Вселенная». Таким образом, в дореформенном правописании существо­вало противопо­ставление слов миръ (отсутствие войны) и міръ (Вселенная), кото­рое исчезло вместе с упразднением «и десятеричного».

Как употреблять ѳ (фиту)?

Буква «фита» использовалась в ограниченном списке слов греческого проис­хождения (причем этот список с течением времени сокращался) на месте ны­неш­него ф — в тех местах, где в греческом была буква «тета» (θ): Аѳины, ака­ѳистъ, Тимоѳей, Ѳома, риѳма и др. Вот список слов с фитой:

Имена собственные: Агаѳья, Анѳимъ, Аѳанасій, Аѳина, Варѳоломей, Голіаѳъ, Евѳимій, Марѳа, Матѳей, Меѳодій, Наѳанаилъ, Парѳенонъ, Пиѳагоръ, Руѳь, Саваоѳъ, Тимоѳей, Эсѳирь, Іудиѳь, Ѳаддей, Ѳекла, Ѳемида, Ѳемистоклъ, Ѳеодоръ (Ѳёдоръ, Ѳедя), Ѳеодосій (Ѳедосій), Ѳеодосія, Ѳеодотъ (Ѳедотъ), Ѳеофанъ (но Фофанъ), Ѳеофилъ, Ѳера­понтъ, Ѳома, Ѳоминична.

Географические названия: Аѳины, Аѳонъ, Виѳанія, Виѳезда, Виѳинія, Виѳлеемъ, Виѳсаида, Геѳсиманія, Голгоѳа, Карѳагенъ, Коринѳъ, Мара­ѳонъ, Парѳія, Парѳенонъ, Эѳіопія, Ѳаворъ, Ѳеодосія, Ѳермофилы, Ѳес­салія, Ѳессалоники, Ѳивы, Ѳракія.

Народы (и жители городов): коринѳяне, парѳяне, скиѳы, эѳіопы, ѳиване.

Имена нарицательные: анаѳема, акаѳистъ, апоѳеозъ, апоѳегма, ариѳметика, диѳирамбъ, еѳимоны, каѳолическій (но католическій), каѳедра, каѳизма, киѳара, левіаѳанъ, логариѳмъ, мараѳонъ, миѳъ, миѳологія, моноѳелитство, орѳографія, орѳоэпія, паѳосъ (страсть, но Пафосъ — остров), риѳма, эѳиръ, ѳиміамъ, ѳита.

Когда писать ѵ (ижицу)?

Почти никогда. Ижица сохранилась только в слове мѵро (миро — церковный елей) и в некоторых других церковных терминах: ѵподіаконъ, ѵпостась и др. Эта буква также греческого происхождения, соответствует греческой букве «ипсилон».

Что надо знать про окончания?

«А бобренокъ сидитъ, глаза на всѣхъ таращитъ. Не понимаетъ ничего. Дядя Ѳедоръ ему молока далъ кипяченаго» («Дядя Ѳедоръ, песъ и котъ»).

«Вотъ онъ [шарикъ] пролетѣлъ послѣдній этажъ большущаго дома, и высунулся изъ окна и махалъ ему вслѣдъ, а онъ еще выше и немножко вбокъ, выше антеннъ и голубей, и сталъ совсѣмъ ма­ленькій…» («Денискины разсказы»).

«Ну и что? — говоритъ Шарикъ. — Необязательно большую корову покупать. Ты купи маленькую. Есть такія спеціальныя коровы для ко­товъ. Козы называются» («Дядя Ѳедоръ, песъ и котъ»).

«А деньги я вамъ высылаю — сто рублей. Если у васъ останутся лишнія, пришлите обратно» («Дядя Ѳедоръ, песъ и котъ»).

«Въ то время у мамы былъ отпускъ, и мы гостили у ея родныхъ, въ од­номъ большомъ колхозѣ» («Денискины разсказы»).

Что надо знать про приставки?

В приставках, оканчивающихся на согласную з (из-, воз-, раз-), она сохраняется перед по­следующим с: разсказъ, возсіялъ, изсякъ. В приставках без- и чрез-/через- конеч­ное з сохраняется всегда: безполезный, черезчуръ.

Самое сложное: как писать ять?

Правила употребления буквы «ять» так просто, увы, не опи­шешь. Именно ять создавал большое количество проблем дореволюционным гимназистам, кото­рым приходилось заучивать длинные списки слов с этой буквой (примерно так же, как нынешние школьники учат «словарные слова»). Широко известно мнемоническое стихотворение «Бѣлый бѣдный блѣдный бѣсъ», хотя оно было не единственным в своем роде. Все дело в том, что напи­сания с ятем в основ­ном подчинялись этимологическому принципу: в более ранний период исто­рии русского языка букве «ять» соответствовал отдельный звук (средний между [и] и [э]), который позднее в большинстве диалектов слился в произ­ношении со звуком [э]. Различие же на письме сохранялось еще несколько столетий, пока в ходе реформы 1917–1918 годов ять не был повсеместно заменен на букву «е» (за некоторыми исключениями, о которых ниже).

Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ
Убѣжалъ голодный въ лѣсъ.
Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,
Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ
И за горькій тотъ обѣдъ
Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ.

Вѣдай, братъ, что клѣть и клѣтка,
Рѣшето, рѣшетка, сѣтка,
Вѣжа и желѣзо съ ять —
Такъ и надобно писать.

Наши вѣки и рѣсницы
Защищаютъ глазъ зѣницы,
Вѣки жмуритъ цѣлый вѣкъ
Ночью каждый человѣкъ…

Вѣтеръ вѣтки поломалъ,
Нѣмецъ вѣники связалъ,
Свѣсилъ вѣрно при промѣнѣ,
За двѣ гривны продалъ въ Вѣнѣ.

Днѣпръ и Днѣстръ, какъ всѣмъ извѣстно,
Двѣ рѣки въ сосѣдствѣ тѣсномъ,
Дѣлитъ области ихъ Бугъ,
Рѣжетъ съ сѣвера на югъ.

Кто тамъ гнѣвно свирѣпѣетъ?
Крѣпко сѣтовать такъ смѣетъ?
Надо мирно споръ рѣшить
И другъ друга убѣдить…

Птичьи гнѣзда грѣхъ зорить,
Грѣхъ напрасно хлѣбъ сорить,
Надъ калѣкой грѣхъ смѣяться,
Надъ увѣчнымъ издѣваться…

Что же делать нынешнему любителю дореформенной орфографии, желающе­му постичь все тонкости правописания ятя? Нужно ли идти по следам гимна­зистов Российской империи и учить наизусть стихи про бедного беса? К сча­стью, все не так безнадежно. Есть ряд закономерностей, которые в совокупно­сти охватывают значительную часть случаев написания ятя — соответственно, их соблюдение позволит избежать самых распространенных ошибок. Рассмо­трим эти закономерности поподробнее: сперва опишем случаи, где ятя не мо­жет быть, а затем — написания, где ять быть должен.

Во-первых, ять не пишется на месте того е, которое чередуется с нулем зву­ка (то есть с пропуском гласной): левъ (не *лѣвъ), ср. льва; ясенъ (не *ясѣнъ), ср. ясный и т. д.

Во-вторых, ять не пишется на месте е, которое сейчас чередуется с ё, а также на месте самого ё: весна (не *вѣсна), ср. вёсны; медовый, ср. мёдъ; исключения: звѣзда (ср. звёзды), гнѣздо (ср. гнёзда) и некоторые другие.

В-четвертых, ять не пишется в корнях слов явно иноязычного (неславянского) происхождения, в том числе собственных именах: газета, телефонъ, анекдотъ, адресъ, Меѳодій и т. д.

Что касается написаний, где ять должен быть, назовем два основных правила.

Первое, наиболее общее правило: если в слове сейчас пишется е перед твердым согласным и оно не чередуется с нулем звука или с ё, с весьма боль­шой вероятностью на месте этого е в дореформенной орфографии нужно пи­сать ять. Примеры: тѣло, орѣхъ, рѣдкій, пѣна, мѣсто, лѣсъ, мѣдный, дѣло, ѣхать, ѣда и многие другие. Важно учитывать упомянутые выше ограничения, связанные с полногласием, неполногласием, заимствованными словами и т. д.

Второе правило: ять пишется на месте нынешнего е в большинстве грамма­тических морфем:

— в падежных окончаниях косвенных падежей существительных и ме­стоимений: на столѣ, къ сестрѣ, въ рукѣ, мнѣ, тебѣ, себѣ, чѣмъ, съ кѣмъ, всѣ, всѣми, всѣхъ (косвенные падежи — все, кроме именительного и ви­нительного, в этих двух падежах ять не пишется: утонулъ въ морѣ — предложный, поѣхали на море — винительный);

— в суффиксах превосходной и сравнительной степени прилагательных и наречий -ѣе (-ѣй) и -ѣйш-: быстрѣе, сильнѣе, быстрѣйшій, сильнѣйшій;

— в основообразующем суффиксе глаголов на -ѣть и образованных от них существительных: имѣть, сидѣть, смотрѣть, имѣлъ, сидѣлъ, смо­трѣлъ, имѣніе, покраснѣніе и т. п. (в существительных на -еніе, образо­ванных от других глаголов, нужно писать е: сомненіе — ср. сомневать­ся; чтеніе — ср. читать);

— на конце большинства предлогов и наречий: вмѣстѣ, кромѣ, возлѣ, послѣ, налегкѣ, вездѣ, гдѣ, внѣ;

— в приставке нѣ-, имеющей значение неопределенности: нѣкто, нѣчто, нѣкий, нѣкоторый, нѣсколько, нѣкогда (когда-то). При этом отрица­тельная приставка и частица пишется с «е»: негдѣ, не за что, не съ кѣмъ, некогда (нет времени).

Наконец, есть два случая, где ять в окончании нужно писать на месте нынеш­него и: онѣ и однѣ — «они» и «одни» по отношению к существительным жен­ского рода, а в случае с однѣ — и в косвенных падежах: однѣхъ, однѣмъ, однѣми.

«Ну что же. Пусть будетъ пуделемъ. Комнатныя собаки тоже нужны, хоть онѣ и безполезныя» («Дядя Ѳедоръ, песъ и котъ»).

«Посмотри, что твой Шарикъ намъ устраиваетъ. Придется теперь но­вый столъ покупать. Хорошо еще, что я со стола всю посуду убралъ. Остались бы мы безъ тарелокъ! Съ однѣми вилками («Дядя Ѳедоръ, песъ и котъ»).

Кроме того, в нелегкой борьбе с правилами употребления ятя может помочь знание других славянских языков. Так, очень часто на месте ятя в соответству­ющем польском слове будет написано ia (wiatr — вѣтеръ, miasto — мѣсто), а в украинском — і (діло — дѣло, місто — мѣсто).

Как мы уже сказали выше, следование этим правилам убережет от ошибок в большинстве случаев. Однако, учитывая, что в правилах употребления ятя множество нюансов, исключений, исключений из исключений, никогда не по­мешает проверить по справочнику написание, если вы в нем сомневаетесь. Авторитетный дореволюционный справочник — «Русское правописание» Якова Грота, удобный современный онлайн-словарь — www.dorev.ru.

А нет ли чего попроще?

Есть. Вот сайт «Славеница», на котором можно перевести большинство слов в старую орфографию автоматически.

Источник

Контора пишет: как Россия лишилась Яти i Фиты

10 октября 1918 года был опубликован «Декрет о введении новой орфографии», после которого мы расстались с «ятями», «фитами», «i-десятичными» и перестали ставить твердый знак в конце слов. Принято считать, что это была идея большевиков, ведь новые нормы как бы создали новый, революционный язык. Однако роль советской власти в этом вопросе сильно переоценена — реформа была подготовлена еще в царское время. «Известия» вспоминают о том, как русский язык потерял «ять» и «фиту».

Фонетика и орфография

Любой лингвист скажет, что язык насильственно изменить нельзя. Он живет сам по себе, меняясь не по воле человека, а по мере трансформации окружающего нас мира. А вот письменное отображение языка изменить можно, более того, временами это делать необходимо, чтобы привести орфографию — то есть письменный язык — в соответствие с фонетикой — языком устным. Причем если речь меняется сама, то для изменения письма нужны решения на государственном уровне.

Противоречие в русской фонетике и орфографии было заложено изначально, поскольку мы используем пусть адаптированный под славянские языки, но всё же греческий алфавит. Кирилл и Мефодий трансформировали его под южнославянские говоры, прибавив к 24 буквам греческого алфавита еще 19 других, но к некоторым восточнославянским традициям он всё равно оказался не приспособлен, например к обилию разнообразных шипящих звуков. А ряд старых греческих букв оказались дублированы («дублетные буквы»), поскольку обозначавшиеся ими звуки в нашем языке не разделяются. Например, «фита» и «ферт» в русской речи означали один звук «ф», «зело» и «земля» звук «з», а «он» и «омега» звук «о».

Кирилл и Мефодий. Фрагмент иконы

Проблемы отчасти компенсировались тем, что орфографии как свода правил в Средние века просто не существовало. Писали — как кому заблагорассудится, о чем свидетельствует пословица, что каждый монастырь имел свой устав. Строчные и заглавные буквы не отличались, гласные выносились над строкой, слова писали слитно, без пробелов. Грамота была уделом немногих, посему любой умевший хоть как-то писать и читать заведомо считался образованным человеком.

Первая известная нам лингвистическая реформа была проведена при Петре I, и заключалась она в введении гражданского шрифта. Это упрощенное написание букв, которое со второй половины XVII века стало постепенно укореняться в государственном и деловом документообороте. Государь лишь подвел под естественный процесс законодательную базу. Новый шрифт именовался гражданским, поскольку должен был употребляться при письме и печати во всех светских изданиях: правительственных указах и периодической печати, технической, военной, научной, учебной и художественной литературе. Короче говоря, везде, кроме церковных текстов.

Помимо введения нового рисунка букв пересмотру подвергся и состав алфавита: были исключены надстрочные знаки и некоторые «дублетные» буквы (омега, пси, юс большой и юс малый и т.д.), узаконена буква «э» (вместо е-открытого), малый юс превратился в букву «я», а «ук» — в букву «у». Число букв сократилось с 43 до 38. Кроме того, была упорядочена пунктуация, введены прописные литеры в начале предложения и утверждены привычные нам арабские цифры вместо буквенных обозначений чисел, которыми пользовались на Руси ранее.

Свиток с кириллическим алфавитом в руках Кирилла и Мефодия. Фрагмент фрески

Это была настоящая лингвистическая революция, позволившая восстановить баланс между живой фонетикой и орфографией. Но язык не стоит на месте, и достаточно взглянуть на манеру речи начала XVIII века, чтобы в этом убедиться. За следующее столетие огромное влияние на развитие русского устного языка оказали Михаил Васильевич Ломоносов, Николай Михайлович Карамзин, Александр Сергеевич Пушкин, но письменный язык оставался прежним. К середине XIX века дисбаланс снова стал весьма серьезным — многие нормы правописания были не конкретны и допускали разночтения, в языке появилось огромное количество новых слов и оборотов, не отраженных в правилах. Великий Пушкин писал слово счастье через «щ» и не видел в этом ничего особенного.

Учение на «ѣ»

Первыми тревогу стали бить преподаватели. Вскоре после отмены крепостного права, в 1860-е годы, по инициативе замечательного педагога и методиста Владимира Яковлевича Стоюнина состоялось несколько орфографических совещаний, по итогам которых было принято обращение к правительству с просьбой о реформе письменного языка. Более чем сотню собравшихся на совещание делегатов от учительства беспокоило отсутствие единых правил правописания и пунктуации, а также сильно усложненная наличием дублирующихся букв грамматика. Это приводило к разным несуразицам, например, к тому, что некоторые вопросы орфографии учебники для школ и университетов трактовали по-разному. К сожалению, правительство не отреагировало на жалобы учителей, но хотя бы наличие проблемы стало очевидным.

Следом за педагогами в дело вступили ученые филологи. Попытку новой кодификации правил предпринял знаменитый лингвист Яков Карлович Грот в работах «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне» и «Русское правописание». По сути, это была первая попытка создать теоретически обоснованный свод правил русской орфографии, однако он вызвал немало споров в обществе и принят был далеко не всеми. Многие поборники старых традиций считали его упрощением в угоду малограмотным нуворишам и разночинцам — мол, мы учили, и дети наши пусть учат!

Яков Карлович Грот

Но проблема действительно существовала. Достаточно вспомнить о правилах применения буквы «ять» (ѣ), которая стала настоящим кошмаром учеников. Некогда букве «ять» соответствовал отдельный звук — средний между [и] и [э] — но позднее в большинстве русских диалектов он абсолютно слился в произношении со звуком [э]. Различие же на письме сохранялось. То есть буква «ѣ» дублировала букву «е» и произносилась так же, но в некоторых случаях считалось правильным писать «е», а в других — ѣ. Таких слов-исключений, согласно Гроту, было около 150, и их нужно было. просто вызубрить. Неслучайно в обиход вошло выражение «знать на ять». Иван Бунин впоследствии говорил, что «буква ять нужна единственно для того, чтобы грамотного человека от безграмотного отличить!».

Аналогичная история была с пришедшей из греческого языка буквой «фита» (ѳ). Она тоже некогда имела свою фонетическую независимость и произносилась как нечто среднее между звуками [т] и [ф]. Но со временем эти звуки слились и стали произноситься как звук [ф], буква же продолжала употребляться в некоторых словах греческого происхождения — Аѳины, Виѳлеемъ, Парѳенонъ, Тимоѳей, Мараѳонъ, Ѳома, риѳма и т.д. Дань историческим традициям — вещь полезная, но десятки таких слов тоже нужно было заучить наизусть. С логикой здесь было сложно: например, имя и отчество знаменитого лингвиста академика Фортунатова правильно было писать Филиппъ Ѳедоровичъ, хотя очевидно, что и имя Филипп, и имя Федор имеют греческое происхождение.

В 1880-е годы движение за перемены в правилах стало массовым. С таким прошением к правительству обращались съезды московского и казанского учительства, общество распространения знаний, университетская профессура. Это было действительно массовое общественное движение, которое закономерно привело к тому, что в 1904 году при Императорской академии наук была создана «Комиссия по вопросу о русском правописании». Ее председателем стал президент Академии наук великий князь Константин Константинович. Всего в состав комиссии вошли 55 человек: академики, профессора, представители средних учебных заведений. После нескольких заседаний 12 апреля 1904 года было принято стратегическое решение о необходимости упрощения русского правописания и отмене лишних букв русского алфавита.

Для выработки конкретных предложений комиссия избрала из своего состава орфографическую подкомиссию, куда вошли профессора-лингвисты Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов, А.И. Соболевский, Ф.Е. Корш, П.Н. Сакулин, И.А. Бодуэн де Куртенэ и Р.Ф. Брандт. Кандидатами в члены подкомиссии стали С.К. Булич, Н.М. Каринский и Н.К. Кульман. Не будет преувеличением сказать, что над практической частью реформы трудились поистине лучшие силы русской лингвистической науки, а возглавлял подкомиссию один из наиболее уважаемых лингвистов начала века, основатель Московской лингвистической школы, профессор и академик Филипп Федорович Фортунатов.

Алексей Александрович Шахматов

Как ни парадоксально, выводы ученой комиссии были встречены обществом враждебно, особенно самой реакционной его частью. В реформе письма увидели либеральную крамолу, заговор против национальных основ и даже подкоп под самодержавие. После бурных событий 1905–1907 годов в стране было неспокойно, и осторожный Николай II решил положить проект под сукно. Комиссию не упразднили, но ничего нового она сказать уже не могла, лишь подтверждала свои предложения. В 1914 году Фортунатов скончался, и работу возглавил его ученик и не менее знаменитый лингвист Алексей Александрович Шахматов — по сей день один из самых больших авторитетов в трактовке древнерусских летописей. Интересно, что еще до начала мировой войны стали выходить книги, напечатанные по новым правилам, но законодательного одобрения реформа так и не получила.

«Извѣстія» или «Известия»

В годы войны было не до орфографии, а вот Временное правительство вернулось к этой идее. Комиссия Шахматова опять была созвана, и в мае 1917 года правительство князя Георгия Львова приняло ряд «Постановлений Совещания по вопросу об упрощении русского правописания», которые давали реформе зеленый свет. В июне Министерство народного просвещения предписало попечителям округов немедленно составить циркуляры для учебных заведений, но до реального дела сумбурным летом 1917-го руки у правительства так не дошли. Зато когда к власти пришли большевики, реформа сразу сдвинулась с мертвой точки — демократизация орфографии идеально вписывалась в общую революционную концепцию, и коммунисты с удовольствием подняли ее на свой щит.

23 декабря 1917 года (по старому стилю) «всем правительственным и государственным изданиям» предписывалось с 1 января 1918 года «печататься согласно новому правописанию». Правда, никаких санкций за нарушение предусмотрено не было, да и что представляли собой новые правила, знали не все — результаты работы орфографической комиссии были опубликованы, но в условиях революционного хаоса достать их было не просто.

Объявление в одесской газете, 1919 год. Фамилия Федотов написана через Ѳ

В итоге почти весь 1918 год в стране каждый писал по тем правилам, по которым хотел, — кто-то по новым, кто-то по старым, а многие, в том числе «Известия» и «Правда», по половинчатым — без твердого знака в конце слов, но с ятями. И лишь 10 октября 1918 года за подписью заместителя наркома просвещения Михаила Покровского и члена СНК, руководителя издательства ЦК РКП(б) «Коммунист» Владимира Бонч-Бруевича вышел «Декрет о введении новой орфографии», который предписывал государственным органам, печатным изданиям и всем учебным заведениям в обязательном порядке перейти на новые правила правописания. 13-го декрет был опубликован в «Извѣстіях» (еще старым шрифтом), а 19-го газета впервые вышла с новым набором. Правда, заголовки смогли изменить только 25 октября. Хотя новые правила исходили от советского наркомата просвещения, они ничем не отличались от того, что предлагала комиссия Фортунатова–Шахматова.

Была ли от реформы реальная польза? Бесспорно. В первую очередь в сфере образования. Правила стали логичнее и проще, а количество толком не объяснимых исключений, которые приходилось зубрить, существенно уменьшилось. Это облегчало процесс изучения письма и борьбу с безграмотностью. С точки зрения лингвистической науки изменения тоже были прогрессивны, поскольку они сблизили орфографию с фонетикой — реальным живым языком. Неслучайно в выработке изменений участвовали лучшие ученые страны.

Часто вспоминают и об экономическом факторе: за счет отмены твердых знаков в конце слов размер текстов уменьшился, а это сокращало расход чернил и типографской краски. В масштабах страны экономия оказалась ощутимой. А главным доказательством успеха реформы стало то, как быстро нововведения вошли в практику и вытеснили старые правила. Язык сам всё расставил по своим местам.

Очевидно, что изначально никакой политической подоплеки у лингвистической реформы не было и готовили ее люди, далекие от революции. Другое дело, что большевики проявили в этом вопросе политическую волю, и впоследствии сложилось впечатление, что реформа придумана и проведена ими.

Наверное, именно из-за этого «старый стиль» стал своего рода визитной карточкой тех, кто не принял советской власти, прежде всего белой эмиграции — едва ли не самыми яростными критиками перемен стали великий писатель Иван Бунин и философ Иван Ильин. Практически все русские издания за рубежом продолжали использовать шрифт, считавшийся дореволюционным, видя в этом некое противопоставление старой и новой России. Впрочем, к середине ХХ века об этом забыли.

Источник