на обертке какой продукции в начале xx века печатали ноты шоколадного вальса и кекс галопа
«Товарищество Эйнемъ»
«Товарищество Эйнемъ»(история бренда)
Фердинанд Теодор фон ЭЙНЕМ
(15.02.1826 г. – 20.07.1876 г.)
Фердинанд Теодор фон Эйнем, подданный Пруссии, родился в земле Вюртемберг, город Бад-Бельциг, в 1826 г. в семье лютеранского священника и по традиции должен был унаследовать паству отца.
Но его интересовало совершенно другое. Он мечтал о заморских путешествиях, его пленяли острые, пряные запахи, доносящиеся из кондитерской семьи Ариоли, где на вывеске красовался корабль, плывущий по морю. И юный Эйнем нанялся подмастерьем к итальянскому шоколатье. Через несколько лет семья Эйнема переехала в Пруссию, где уже опытный кондитер Эйнем продолжал работать у разных мастеров.
Фердинанд Теодор
фон Эйнем
Денег на открытие своего дела ему не хватало, отец настаивал на пасторском служении, и Теодор Фердинанд решил отправиться в Россию. Ариоли дал ему рекомендательное письмо к вдове его родственника в Москве Марии Ариоли, владевшей несколькими двух- и одноэтажными постройками на Пречистенской части Арбата. Мария Семеновна (на русский манер) относилась к цеховым, т. е. имела статус вдовы ремесленника, и до Эйнема сдавала одно из своих помещений знаменитому московскому итальянцу кондитеру Педотти. Но тот преуспел и переехал на Тверскую.
А Эйнем, так уж сложилось, начал свою деятельность в Москве под чужой вывеской, но вскоре это было исправлено. Будущий король шоколада приехал в Москву в начале 1851г. в возрасте 25 лет; сумма, которую он уплатил, была не малая, но и не столь значительная, 
чтобы он не смог ее собрать.
Главным его богатством были знания, талант, усердие и обаяние. Обаяние – категория не только неопределенная и субъективная, но и непередаваемая ни словами, ни фотографией. Эйнем был из тех людей, которые умеют производить на окружающих самое приятное впечатление, даже завораживать. Но и его, нового москвича, еще плохо знающего русский язык, очаровал дух московского гостеприимства.
В 1853-1856 гг., во время Крымской войны, Эйнем поставлял в армию сиропы и варенья. Государственный заказ принес ему значительный доход. Качество и точность исполнения сразу же обратили на себя внимание. Вот отрывок из документа тех лет, находящегося в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ): «. начав свою карьеру с крошечного магазинчика на Арбате, Эйнем разбогател во время Севастопольской войны, когда взял на себя и с замечательной честностью выполнил подряд по поставке сиропов и варенья для раненых».
Общественная репутация Федора Карловича была очень высокой, он заслужил ее и своей благотворительной деятельностью. С каждого проданного фунта нового печенья Эйнем жертвовал пять копеек серебром, из которых половина суммы поступала в пользу благотворительных заведений Москвы, а другая половина – в пользу Немецкой школы для бедных и сирот.
Молниеносный успех Эйнема как кондитера и коммерсанта может показаться странным или преувеличенным.
Но такова природа выдающихся личностей – время обычных людей и таких, как Эйнем, движется по-разному. Одни добиваются чего-то годами, а другие, словно предчувствуя свой короткий век, делают все стремительно.
А после того как он привлек в компаньоны земляка Юлиуса Фердинанда Хойсса (в России его стали называть Юлием Федоровичем Гейсом), обладавшего незаурядным коммерческим талантом, особенно по части рекламы и сбыта, дела партнеров резко пошли в гору.
В 1860 году компаньоны открыли кондитерский магазин на Театральной площади. А подкопив деньжат, выписали из Европы новейшую паровую машину и построили новую фабрику на Софийской набережной.
Но и этого Эйнему и Гейсу было мало: вскоре на другой набережной Москвы-реки – Берсеневской, напротив храма Христа Спасителя, – выросли новые фабричные корпуса. Для Москвы зрелище было невиданное: одно дело – текстильная мануфактура, а тут какие-то «конфекты»! Огромный производственный комплекс с главным зданием в три этажа, многочисленными цехами и служебными помещениями и уже совсем диковинными крытыми переходами между корпусами был оснащен новейшим западным оборудованием.
Процесс изготовления разнообразных сладостей контролировали квалифицированные специалисты-кондитеры, которых не страдавшие традиционной немецкой прижимистостью владельцы также выписали из-за границы.
Самое любопытное, что, благодаря импортным паровым машинам, на огромной фабрике работало всего несколько десятков человек.
К тому времени продукция «Эйнемъ», а точнее – «Товарищества паровой фабрики шоколадных конфект и чайных печений «Эйнемъ», уже собрала первую коллекцию наград со всероссийских мануфактурных выставок: бронзовую (Одесса, 1864 год) и серебряную (Москва, 1865 год) медали.
Жители Российской империи успели по достоинству оценить сладкий ассортимент «Эйнемъ» – всевозможные карамели, леденцы «монпансье», шоколад, пастилу, печенье, тогда еще непривычный в наших северных широтах экзотический напиток какао.
Какао впервые в России стал производить именно «Эйнемъ».
После открытия бисквитного отделения, с исключительно английским оборудованием и выписаными из Англии же мастерами, товарищество впервые в России начало выпускать это традиционно британское кушанье, а с началом работы филиала в Симферополе – мармелад и глазированные шоколадом фрукты.
СЛАДОСТЬ ТВОРЧЕСТВА
В 1878 году, после скоропостижной кончины Федора Карловича Эйнема, только-только отпраздновавшего полувековой юбилей, предприятие перешло в руки Гейса, которому вдова бездетного компаньона продала все свои акции. К тому времени торговая марка «Эйнемъ» была уже известна по всей России, и благоразумный Гейс решил не менять
название – более того, при покупке акций специально оговорил, что родственники покойного Эйнема в течение 25 лет воздержатся от открытия каких-либо предприятий под «сладкой» фамилией.
К началу последнего десятилетия позапрошлого века фабрика на Берсеневской набережной, «обросшая» новыми корпусами, превратилась в одно из крупнейших кондитерских предприятий не только Москвы, но и всей Российской империи.
Постоянно рос штат. При приёме на фабрику «новобранцев» водили по цехам и усиленно кормили всем, что только душе угодно. Зато потом специально обученные надсмотрщики не спускали с работников глаз и досматривали на выходе.
Юлий Гейс проявил себя не только хватким бизнесменом, но и смелым новатором в области «менеджмента» и «корпоративной культуры». Он предварил многие находки европейских и американских коллег, к середине следующего столетия ставшие азами ведения бизнеса.
Трудовой день в те времена составлял 10 часов (Юлий Гейс одним из первых в России ввел восьмичасовой рабочий день).
Кондитеры, большинство из которых составляли выходцы из подмосковных деревень, жили в общежитии при фабрике, питались в фабричной столовой, их одевали и обували. Сотрудник, дослужившийся до должности старшего мастера, получал отдельную квартиру. Также при «Товариществе Эйнем» была собственная школа кондитеров, разнообразные кружки, хор мальчиков, которых учили музыке без отрыва от производства.
После 25 лет работы работник получал массу льгот и пожизненную пенсию. И такой памятный нагрудный знак. Однако женский и мужской труд оплачивались по-разному. Мужчины получали в месяц 30-35 руб., в то время как подённые работницы – всего 35-45 коп. в день.
Впрочем, надо отметить, что по тем временам эта сумма была не так уж мала – неплохой обед в столовой стоил около 11 коп.
В ответ на неизбежные обвинения в марксизме со стороны коллег-конкурентов Гейс с достоинством отвечал московским фабрикантам: «Никакой я не марксист, просто я хочу, чтобы на моей фабрике рабочие не ломали станки, которые их кормят».
Традиционную немецкую строгость и бережливость на фабрике никто не отменял.
В музее «Эйнем», открытом при фабрике «Красный Октябрь», сохранилось объявление, датированное еще позапрошлым веком: «Девушки! Просьба не носить с собой иголки и булавки, так как при обыске чиновники могут поранить руки!».
КРЕАТИВНЫЙ ПОДХОД
Но главное, чем прославилась «Эйнемъ» при Гейсе, были широта ассортимента и не просто грамотное, а, говоря современными словами, креативное продвижение товара. Чего стоили одни названия конфет и шоколада – «Ампир», «Миньон», «Боярский», «Золотой ярлык».
Вне конкуренции были фирменные «Ну-ка, отними!» с упитанным мальчуганом с битой в руках на фантике. О намерениях маленького сурового сластены-жадины сообщал стишок:
«Добыл я плитку шоколада,
и мне товарища не надо. 
Пред всеми говорю людьми:
„Съем всю. А ну-ка, отними!»
«Товарищество Эйнем» устанавливало в магазинах такие шоколадные автоматы. Опустив в него 10-копеечную монетку и передвинув рычажок, малыш получал из окошка крохотную шоколадку весом в 5-6 г. Стоит отметить, что по тем временам это были не такие уж маленькие деньги. Кто же устоит перед просьбой сладкоежки купить хоть самую маленькую конфетку?!
Был в ассортименте продукции «Эйнемъ» и популярный торт с откровенным названием «Полюби меня». Современники вспоминали, как изощрялись на сей счет тогдашние молодые острословы, вгоняя в краску таких же молоденьких продавщиц: «„Полюби меня“ за трешку, пожалуйста».
Особое внимание бывший фотограф любитель Гейс уделял внешнему виду упаковки и разным «фишкам».
Хозяйкам предлагались нарядные банки для сыпучих продуктов, украшенные фирменными логотипами.
Коробки со сладостями отделывались шелком, бархатом, кожей, а внутрь вкладывались жестяные фигурки ангелочков или херувимчиков, открытки и театральные программки.
И даже ноты – «Шоколадного вальса», «Вальса Монпансье» или «Кекс-галопа», – которые специально для «Эйнемъ» писал известный композитор Яков Фельдман, между прочим, автор музыки известного романса «Ямщик, не гони лошадей!». На обложке «Танца Какао» трогательная надпись: «Посвящается нашим уважаемым покупателям».
Среди прочего «креатива» выделялись пузатые мучные «соленые рыбки», цветные фигурки животных и овощей из марципана, которыми многие родители даже украшали рождественскую елку.
Создавались красочные серии шоколада и конфет на различные темы.
Практически все они состояли из 12 картинок.
Серия «К 300-летию царствования дома Романовых»
Серия «Ловля и Охота» Серия «Охота в России»
Серия «1812 г»
Серия «Типы народов земного шара»
Серия «Русские художники и их картины»
Серия «Знаменитые памятники»
Тематика фантиков разнообразна и зачастую непривычна. Часто кажется, что это не фантики, а листы из энциклопедии, географического атласа или календаря.
В далеком 1914 году «Товарищество Эйнемъ» выпустило серию шоколадных конфет под названием «Москва будущего».
В каждую коробку с конфетами упаковывалась и серия из 8 рекламных открыток такой же тематики. К каждой открытке прилагалось соответствующее описание, в полной мере раскрывавшее представления и ожидания наших предков.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ВОКЗАЛ
Зима такая же, как и при нас, 200 лет назад. Снег такой же белый и холодный. Центральный вокзал земных и воздушных путей сообщения. Десятки тысяч приезжающих и уезжающих, всё чрезвычайно быстро, планомерно и удобно. К услугам пассажиров – земля и воздух. Желающие могут двигаться со скоростью телеграмм.
ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ
Ясный вечер. Синеву неба чертят четкие линии светящихся аэропланов, дирижаблей и вагонов воздушной дороги. Из-под мостовой площади вылетают длинные вагоны Московского метрополитена, о котором при нас, в 1914 году, только говорили. По мосту над метрополитеном мы видим стройный отряд доблестного русского войска, 
сохранившего свою форму еще с наших времен. В синем воздухе мы замечаем товарный дирижабль Эйнем, летающий в Тулу с запасом шоколада для розничных магазинов.
Апофеозом рекламных кампаний стало появление в начале прошлого века названия «Эйнемъ» на первых – и потому гарантированно привлекавших внимание обывателей –дирижаблях, летавших в небе над обеими столицами и крупными городами Империи.
Новым для российского бизнеса вековой давности стало и ненавязчивое напоминание внимательно изучать перед покупкой упаковку – «в предупреждение всяких обманов».
К примеру, рекламная листовка кофе «Мокка» содержала такой текст:
«Благодаря внешнему сходству упаковки и иногда тождественному наименованию фирмы следует при покупке кофе обращать особенное внимание на то, что этикеты на нашем кофе содержат в себе изображение Государственного герба и надпись: „Этикет заявлен Департаменту торговли и мануфактур“ Означенные признаки служат доказательством настоящего кофе нашей фирмы». Все эти творческие и новаторские ходы принесли ожидаемый результат.
К коллекции «трофеев» прибавились золотая медаль Всероссийской промышленно-художественной выставки в Нижнем Новгороде 1896 года (с правом печати российского герба на упаковке) и Гран-при Всемирной парижской выставки 1900 года.
В 1913 году в связи с 300-летием династии Романовых «Товарищество» удостоилось почётного звания – поставщик двора Его Императорского величества. Отныне в коробках появляются вкладыши, свидетельствующие об этом гордом звании. Выше звания для производителя тогда в России не было.
Эта коробка выпущена к 300-летию дома Романовых.
После смерти Эйнема, не имевшего детей, владельцами фабрики становится семейство 
Гейсов (у Юлиуса было 12 детей – 9 сыновей и 3 дочери). Почти все они уехали из России во время Первой Мировой войны, но один из наследников – Вольдемар Гейс – принял российское подданство и спас фабрику. Он продолжал руководить производством, даже когда начались патриотические погромы, в которых охотно принимают участие и конкуренты – работники фабрики Абрикосова. Однако, фабрика продолжала работу, активно принимала участие в поставках на фронт и получала хорошую прибыль, а также занималась благотворительной деятельностью: делала денежные пожертвования, организовала лазарет для раненых солдат, отправляла на фронт вагоны с печеньем.
Госпиталь, сооруженный на
средства рабочих и служащих
«Товарищества Эйнем». 1914 год.
ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. ШОКОЛАД. ФАБРИКА.
К началу прошлого века компания владела двумя фабриками в Москве, филиалами в Симферополе и Риге и многочисленными фирменными магазинами в Москве и Нижнем Новгороде. Но с началом войны производство пришлось перепрофилировать
В связи с нуждами фронта – упор делался на плиточный шоколад и печенье. Кроме
того, «Эйнемъ» на свои деньги основала лазарет для раненых солдат. А потом наступили всем известные события октября 1917 г.. Еще до первой годовщины революции фабрику на Берсеневской национализировали и переименовали в «Государственную кондитерскую фабрику №1, бывшую Эйнем». Этого Юлий Гейс, к счастью для него, уже не застал. В некоторых источниках можно прочитать, что он вернулся на родину, в других – что был похоронен на старом немецком кладбище в Лефортове (ныне Введенское), по соседству с могилой друга и делового партнера Теодора Эйнема.
В начале 1920-х фабрика находилась под угрозой закрытия, но, в отличие от
конкурентов – фабрик «Большевик» (бывшая «Сиу») и «Бабаевской» (бывшая фабрика
Абрикосова) – продолжала работать, хотя выпуск продукции упал до 15% от
дореволюционного объема.
Немного поправило положение введение НЭПа, когда на фабрике работало до тысячи сотрудников. В 1922 г. предприятие переименовали в «Красный Октябрь», хотя еще несколько лет добавляли в скобках сакраментальное «Бывш. Эйнем» – настолько велика была популярность марки!
В 1992 г. фабрика преобразована в Открытое акционерное общество. «Красный Октябрь» активно сотрудничает с зарубежными компаниями: австрийской фирмой «Хаас», швейцарским концерном «Бюлер», немецкой фирмой «Антон Олерт»; открывает филиалы и дочерние предприятия, в частности в 1999 году в состав ОАО «Красный Октябрь» вошла петербургская кондитерская фабрика им. Самойловой (бывшее «Товарищество
Ж. Бормана»).
Ноты какого вальса получал в подарок покупатель конфет фабрики Эйнем?
«Эйнемъ», или «Товарищество паровой фабрики шоколадных конфет и чайных печений Эйнемъ» было официально учреждено в 1867 году. А началось все с того, что Фердинанд фон Эйнем, приехавший в коммерчески перспективную Москву из Германии, в 1851 году организовал на Арбате небольшую мастерскую (в ней работало всего 4 человека), по производству шоколада и конфет.
В годы Крымской войны, начавшейся в 1853 году, Эйнем поставлял свою продукцию на фронт, и прибыльные военные заказы позволили ему расширить производство и перевести фабрику на Мясницкую улицу. Вскоре к Фердинанду Эйнему присоединился немецкий коммерсант Юлиус Гейс. Заказав в Европе новейшую паровую машину, компаньоны открывают кондитерский магазин на Театральной площади и приступают к строительству фабрики на Софийской, а потом и на Берсеневской набережной Москвы-реки, увеличивая штат до сотни человек.
Еще до того, как о товариществе «Эйнемъ» появилась первая официальная запись в справочнике «Фабрично-заводские предприятия Российской империи» 1867 года, компания уже имела награды, полученные на всероссийских мануфактурных выставках в Одессе и Москве. Постоянно расширяющая свой ассортимент фирма производила конфеты, шоколад, карамель, пастилу, напитки какао, печенье, бисквиты и пряники. Качество продукции было отменным, и объемы заказов год от года увеличивались.
У Фердинанда Эйнема не было наследников, и после его смерти в 1878 году фабрикой стал руководить Юлиус Гейс, принявший решение оставить название компании без изменений. Спустя год открывается отделение «Эйнемъ» в Симферополе, где запускаются в производство мармелад и глазированные шоколадом фрукты.
Композитор Карл Фельдман по заказу «Товарищества Эйнемъ» написал специальные мелодии с «говорящими» названиями: «Шоколадный вальс», «Вальс-монпансье», «Кекс-галоп», «Танец какао». Ноты этих произведений вкладывались в коробки с продукцией, которая пользовалась большим успехом у покупателей.
К увеличивающейся популярности вновь добавляются награды – в 1896 году продукция товарищества «Эйнемъ» получила золотую медаль на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Нижнем Новгороде, а в 1900 году на Всемирной выставке в Париже фабрика получает Гран-при за ассортимент и качество продукции. Ассортимент действительно впечатлял. Даже если говорить лишь о шоколаде, то выпускалось сразу несколько сортов только ванильного шоколада, кроме того, имелся шоколад «Царский», «Княжеский», «Боярский», «Столичный», «Американский», «Всемирный», «Спорт», «Фаворит» и другие.
А «любимыми сортами публики», как следовало из рекламы «Эйнемъ» того периода, считались «Золотой ярлык», «Серебряный ярлык» и «Шоколад с молоком». Среди мучных изделий выделялись небольшие пузатые соленые рыбки, особенно привлекавшие любителей пива. Но и дети, не пившие пиво, охотно грызли эти фигурки. Еще занимательнее были цветные фигурки из марципана, изображавшие морковку, репу, огурцы, каких-то зверюшек. Их иногда вешали на рождественскую елку, к великому удовольствию малышей.