над пропастью во ржи в каком переводе читать
Подростковый бунт и страх перед смертью: как читать «Над пропастью во ржи»?
Гамлет XX века
С легкой руки критиков поведение Холдена Колфилда называют «подростковым бунтом». Мол, Сэлинджер, как никто, сумел почувствовать ужас того перелома, который происходит с человеком и его психикой, когда ему приходится адаптироваться в обществе. Роман стал инструментом, с помощью которого взрослые пытаются помочь своим детям справиться с этим непростым периодом. Правда, в некоторых случаях родители, наоборот, прячут книгу от глаз ребенка, опасаясь, что тот пойдет курить, кутить и балагурить, прямо как Холден.
Спорить с таким подходом нет смысла, главный герой действительно бунтует, и его выходки можно приписать юношескому максимализму. Но это лишь первый план, и останавливаться на нем — значит недооценивать оригинальность произведения. «Вся эмоциональная сложность подросткового возраста в том и состоит, что ты не знаешь, почему чувствуешь себя несчастным, сердитым или одиноким. Притягательность романа „Над пропастью во ржи“ как раз в том и состоит, что в нем есть веские причины для этих чувств. Эмоции наполняются смыслом», — пишет Луис Менанд. По мнению исследователя, Холден только говорит, как подросток (отсюда и внимание писателя к его речи), однако это человек со сложившимся мировоззрением, безжалостно препарирующий окружающих.
Типологически Холден похож на Гамлета. Оба героя видят несовершенство общества и испытывают так называемую Weltschmerz — мировую скорбь, в литературоведении означающую разочарование в жизни.
Биография затворника
О самом Сэлинджере мы знаем очень мало. Даже ранняя биография автора дана кусками: читателям известно о годах его учебы и о том, что в 1943-м он был призван в армию и в звании сержанта отправлен на Западный фронт. Писатель участвовал в высадке десанта в Нормандии, в битвах в Арденнах и Хюртгенском лесу, а также в освобождении нескольких концлагерей.
По мнению исследователей его творчества, именно психологическая травма, полученная на войне, сформировала Сэлинджера-автора. Без сомнения, тексты молодого писателя публиковались и в довоенные годы. Даже Холден Колфилд «родился» намного раньше, и первые рассказы о нем — «Легкий бунт на Мэдисон-авеню» и «Я сумасшедший» — были созданы в самом начале 40-х. Однако и по тону, и по содержанию они были более «дружелюбными». Тогда как роман «Над пропастью во ржи», написанный в 1949-м и опубликованный только в 1951-м, стал отражением травмы автора и его личного неприятия мира.
Холден — это Сэлинджер-подросток. Так же, как и его литературный отец, он занимается фехтованием, меняет школы (в случае писателя — университеты) и обожает детей. Привязанность героя к сестренке Фиби (имя, которое автор позже хотел дать своей дочери) иногда путают с нездоровым влечением. Но стоит вспомнить, что с такой же любовью персонаж относился и к погибшему брату, — и все становится на свои места. У самого Сэлинджера никогда не было младших братьев и сестер, но всегда было особое отношение к детям, которые, по его мнению, одни только достойны любви и сострадания и, в отличие от взрослых, не заражены лицемерием.
«Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть», — размышляет Холден Колфилд.
Одна из самых влиятельных книг XX века
Роман «Над пропастью во ржи» стоит прочесть еще и потому, что эта тоненькая книжка стала одним из самых удивительных и мощных литературных явлений XX века. И познакомиться с ней надо хотя бы для того, чтобы ориентироваться в культурном и историческом пространстве.
В США роман долго был под запретом и изымался из школьных библиотек, однако со временем, по мнению того же Менанда, стал своеобразным психологическим щитом:
«Одна из целей образования — научить людей стремиться к тем благам, которые может предложить жизнь, но есть и другая цель — научить их некоторому презрению к этим благам. Американцы — особенно думающие и чувствительные представители среднего класса — эти блага воспринимают как нечто неотъемлемое, и потому чувство разочарования приходит к ним гораздо чаще, чем ощущение успеха. Чтобы неудачи не сломили тебя, нужно научиться не обращать на них внимания. Когда мы даем своим детям „Над пропастью во ржи“, мы предлагаем им психологическую защиту».
В культурном плане роман повлиял на многих авторов, творивших после выхода книги. О нем в своих произведениях упоминают Стивен Кинг, Джон Фаулз, Харуки Мураками и братья Стругацкие. Песни под названием Catcher in the Rye есть в репертуаре сразу нескольких знаменитых групп, в том числе легендарных Guns N’ Roses.
История Холдена Колфилда была переведена почти на все крупные языки мира. К началу XXI века вокруг романа уже был создан особый ореол книги, «которую должен прочесть каждый». И вполне заслуженно.
6. О новом переводе романа Дж.Д.Сэлинджера «Catcher in the Rye» («Над пропастью во ржи»)
6. О новом переводе романа Дж.Д.Сэлинджера «Catcher in the Rye»
(«Над пропастью во ржи»)
Уже само название предложенного нового перевода – «Обрыв на краю ржаного поля детства» – вопиет о совершенном непрофессионализме автора этой попытки, о полнейшей его глухоте. Даже если бы все это было в английском подлиннике, это была бы антихудожественная калька. Тем недопустимее такое тяжеловесное многословное разжевывание образа, уместное разве что в комментариях. Тут нет краткости, яркости, образности, необходимой для названия художественного произведения – того, что четверть века назад нашла в своем устаревшем, по мнению претендента, переводе Р.Я.Райт. В одном только новом заглавии сошлись сразу несколько недостатков: характерное для неумелого переводчика нагромождение родительных падежей, никак не обязательное повторение названия классического романа Гончарова плюс прямая отсебятина, литературоведческое домысливание («поле детства»).
И это не случайность. Уже на второй странице переводчик опять ставит точку над i, досказывая за автора, что вовсе не свойственно порывистой, сбивчивой, а отнюдь не обстоятельной речи героя! Вполне достаточно сказать, что брат «продался», как было и у Р.Я.Райт, и вовсе незачем разжевывать: «кинобоссам», чего нет в оригинале.
Но главное – и это характерно для непрофессионала, – претендент не понимает, что живая разговорная речь героя создается не отдельными самыми лихими жаргонными словечками, а всем выбором слов, всем строем фразы. Поэтому рядом с жаргоном неубедительно звучат канцелярские штампы вроде: «действительно» – в первой же строке (тут уместнее: и впрямь, и вправду), «их личной жизни» (прямо из месткомовской открытки к празднику: желаем успеха в труде и в личной жизни!). Неестественны для речи подростка и гладкие обстоятельственные синтаксические конструкции – педантичное «которая» на первой же странице – это прекрасно можно просто опустить, или занудное «Это тоже повлияло на то, что. ».
Кстати, аксиома для профессионала – принятый в английском курсив в переводе лучше передать самой интонацией, строем фразы. В данном переводе это сделано лишь один раз совершенно правильно: «он ведь мой брат, а не кто-нибудь», хотя курсив, при этом уже излишний, сохранен. В остальных случаях оставлен чисто механически курсив, ничего не говорящий читателю.
Автор этой малохудожественной попытки не понимает основного смысла художественного перевода: передать, «перевыразить», по слову Пушкина, мысль, чувство, стиль автора, а не самовольничать.
И последнее. Да, существует практика «обновления», замены устарелых переводов. Приходилось и мне по просьбе издательств переводить иные книги заново. Но для этого должны быть веские основания. Р.Я.Райт была бесспорно мастер высокого класса. Вытеснить ее перевод можно было бы разве что новым, подлинно незаурядным. Заменять же ее перевод подобной дилетантской поделкой наивно, да и небезопасно. Это может вызвать и резкий отпор переводческой общественности, да и прямой протест ее дочери и наследницы, кстати, тоже переводчицы[71].
Читайте также
В переводе И. Лихачева[33]
В переводе И. Лихачева[33] * * * Сражаться громко — славный путь — Но — знаю — те смелей, Кто нападает в сердце На Конницу Скорбей — Кто победил — и мир молчит — Кто пал — и стерся след — Чей смертный час любовью Отчизны не согрет — Мы верим — за такими, Чтоб честь им
Над пропастью
Над пропастью Река глубока, Скала высока, А воздух, как жидкая ртуть. Плывут облака… Ты рядом пока — Не смеешь надежд обмануть. А мысли во мгле, В речной глубине… От пропасти только шаг. Звезда на стекле… А сердце в огне — И не совладать никак. Но слово «прости» Ты
Над пропастью во лжи
Над пропастью во лжи От автора Я посвящаю эту книгу тому, кто при поверхностном наблюдении идет за нами, диссидентами, правозащитниками с подпольным стажем, дээсовцами-инсургентами вплоть до 1993 года, но если всмотреться в суть вещей, идет впереди нас, ибо он ближе к
Жизнь и судьба Василия Гроссмана и его романа (выступление на Франкфуртской книжной ярмарке по поводу выхода немецкого издания романа «Жизнь и судьба»)
Жизнь и судьба Василия Гроссмана и его романа (выступление на Франкфуртской книжной ярмарке по поводу выхода немецкого издания романа «Жизнь и судьба») Люди, следящие за советской литературой, знают, что в огромном потоке книг, которые из года в год издают тысячи
Просьба о переводе
Просьба о переводе Выпускник Киевского ВОКУ, огромного роста, прекрасный спортсмен, Вася имел одинокую старушку мать в городе Пскове и всячески хотел перевестись туда служить. Однажды на строевом смотре при сборе жалоб и заявлений от офицеров он обратился к начальнику
Глава IX. Над пропастью
Глава шестая, в которой поэт отправляется в поездку по Северной Германии, о путевых записках, литературной поденщине, критике, новом увлечении, депрессии и новом большом заграничном путешествии
Глава шестая, в которой поэт отправляется в поездку по Северной Германии, о путевых записках, литературной поденщине, критике, новом увлечении, депрессии и новом большом заграничном путешествии Неудачная любовь сильно подействовала на Андерсена. Ради Риборг он был готов
Борения над пропастью
Борения над пропастью ПОЭТ ТЕРРОРАПросвещенный XX век в Российской империи, сменивший «век девятнадцатый, железный», начался с возрождения практики индивидуального террора. Казалось, в Петербург вернулись времена Желябова и Перовской.В 1901 году образовалась партия
Художественные произведения Дж. Д. Сэлинджера в хронологическом порядке публикации
Художественные произведения Дж. Д. Сэлинджера в хронологическом порядке публикации 1940«Подростки» («The Young Folks»). Story, март – апрель 1940, 26–30.«Повидайся с Эдди» («Go See Eddie»). University of Kansas City Review № 7 (декабрь 1940): с. 121–124.1941«Виноват, исправлюсь» («The Hang of It»). Collier’s, 12 июля 1941 г.,
Перед пропастью
Перед пропастью Переправившись через Западный Буг, дивизия оторвалась от немецкой группировки, преследовавшей нас в Жешувском, Люблинском и Варшавском воеводствах. На дневку остановились в пятнадцати километрах от реки в селах Пашки, Острожаны, Неройка. Партизаны, как
Вместо предисловия Земля Сэлинджера. Опыт чтения
«Ради толстой тети». Духовные поиски Дж. Д. Сэлинджера (Борис Фаликов)
«Ради толстой тети». Духовные поиски Дж. Д. Сэлинджера (Борис Фаликов) Джером Дэвид Сэлинджер не воспринимается нынешней американской молодежью как писатель. И вовсе не потому, что в последний раз публиковался в 1974 году: его единственный роман «Над пропастью во ржи»
Загадка Сэлинджера (Ирина Галинская)
Загадка Сэлинджера (Ирина Галинская) Последнее из произведений Сэлинджера (р. 1919), повесть «Хэпворт 16, 1924», увидело свет в 1965 г., и с тех пор писатель не опубликовал ни одной новой строки, если не считать интервью, которое он дал газете «Нью-Йорк таймс» в 1974 г. «Не публикуешь
О новом переводе Сэлинджера
В середине девяностых я похоронил всякие помыслы о литературной карьере и ушёл в оргпреступность, сочтя себя слишком деликатной и мягкосердечной натурой для искусства. Но прежде – плотно занимался и критикой, и переводами. У меня сохранилось немало знакомцев в тех кругах. Бывает, беседуем с ними на окололитературные темы, которые, так или иначе, мне небезразличны.
Одна из таких тем – недавно вышедший новый перевод «Catcher in the Rye» Сэлинджера, выполненный Максом Немцовым. В профессиональных кругах это событие вызвало своего рода фурор, и Немцова не куснули, кажется, только самые беззубые. Причём зачастую – кусали в исключительно хамской манере.
Что ж, я не имею чести быть лично знакомым с Максом Немцовым, но хорошо знаю людей, которые с ним работали, и все они единодушны в том, что Немцов – не только классный спец по современному английскому языку и англо-американской культуре двадцатого века, но и – человек, действительно радеющий за своё дело. В каком-то роде – перфекционист, стремящийся передать смысл и стиль оригинала как можно живее и ярче.
http://seamammal.narod.ru/livejournal1.html
(Здесь даны сразу три варианта текста: английский оригинал; «канонический» перевод Райт-Ковалёвой; и «скандальный» Немцова; и это удобно для сравнительного анализа)
В открытом доступе нового перевода нет, а я, конечно, не спешу покупать перевод книжки, которую по-любому предпочитаю вкушать в оригинале. Но что для критических нападок выбрали именно этот фрагмент, в самом конце – по-моему, о чём-то говорит. Обычно, если перевод тотально бездарный и халтурный – это с ПЕРВОГО абзаца ясно.
Иногда – по переводу названия всё ясно. Но иногда – нет. И я, сказать откровенно, не считаю безусловно удачным немцовский вариант «Ловец на хлебном поле» («Ловчий во озимых» 🙂 ).
И я не мог не восхититься иными находками в том переводе, но всё же ощущение было – «немножко не так, немножко не то». Поэтому – я понимаю желание Макса Немцова сделать заново.
Впрочем, ещё раз, я могу судить о достоинствах перевода лишь по одному фрагменту, который и шпыняют критики друг другу. И конкретно в этом фрагменте, на мой взгляд, оба переводчика не справились с главной задачей. И она – даже не стилистическая. А – смысловая. Конкретно – такая.
Боюсь, и я бы не понял, когда б не знал, что на американских каруселях была (и встречается поныне) такая фишка – «призовые» колечки, вывешенные по кругу с внешней стороны. Вывешенные именно с целью их отрывания, и если сорвать – получаешь право на бесплатные покатушки или ещё какой приз. Для американского парня – это совершенно очевидная вещь, поэтому он не морочится расшифровкой в своём повествовании. Но в Союзе, сколько помню, такого не было. Соответственно, в данном случае, задача переводчика – или дать сноску, или как-то в текст ввернуть уточнение, ненавязчиво (сноска, возможно, и предпочтительней; не могу судить, была ли она у Немцова, но знаю, что к культурологическим сноскам – у него отношение «маниакально-энциклопедическое»).
Что до самой книги – так здесь у нашей литературоведческой общественности имеется всё же некоторое непонимание её значения и признания в американской культуре. Сразу оговорюсь, лично мне – она очень нравится, эта книга. Я считаю её доброй и ладной. И мне реально симпатичен главный герой, несмотря на всё своё подростковое ворчание про то, какие все вокруг phony (то есть, и оно – трогательно в этом рефлексирующем недотёпе). Но было бы преувеличением утверждать, что американская критика единодушно считает эту книгу шедевром на все времена. Нет-нет, в школах-то, конечно, её проходят – но мнения встречаются разные.
Вспоминается статья Джонатана Ярдли в «Вашингтон-Пост»:
Я не буду её пересказывать, ибо она стоит того, чтоб ознакомиться непосредственно. Замечу, Джонатан Ярдли – это не какой-то левый хрен с бугра. Это довольно серьёзный литературный критик, публицист, давний корефан моего папашки, и до кучи – пулитцеровский лауреат.
Удалось найти русский перевод, вполне адекватный. Здесь:
http://old.russ.ru/perevod/20041109-pr.html
Возможно, эта статья написана намеренно эпатажно и провокационно, и многое в ней «зло не по делу», но многое – верно. Главное, что верно, – что образ Колфилда последние десятилетия три действительно навязывался американской детворе как «образец подросткового бунта» (хотя какой там, к чёрту, бунт?) И после Войны – действительно была (и есть) такая установка у американской (и не только) интеллигенции (и не только), что, мол, хватит уже плодить отморозков с грозно оттопыренной челюстью, ибо ещё одной такой стычки решительных мужчин – земной шарик точно не выдержит.
И если в том не сто процентов заслуги Сэлинджера со своим Колфилдом, то тридцать – точно. Я не знаю, хорошо это или плохо, – но вот сейчас мы толкуем обычно про всяких психопатов и террористов, не вполне даже осознавая, что все их жертвы за последние десять лет – это ОДИН ДЕНЬ Второй Мировой (замечу – спокойный день, из серии «на фронте без перемен»). Впрочем, не хочу быть понятым так, будто в статье как-то упоминается геополитика – это уж мои производные размышлизмы.
А что в статье есть, и к чему я, собственно, разговор веду – упрёки чисто стилистического характера. Упрёки – в «вымученности» и «искусственности» языка этого самого Колфилда. Что, мол, автор решил закосить под подростка – но делает это ненатурально.
Как бы то ни было, я не имею права кому-то рекомендовать купить книжку «Ловец на хлебном поле» в переводе Макса Немцова. Но вот если кто хотел бы купить, и его обескураживает критика – советую обратить внимание на уже помянутое обстоятельство. Злопыхателями для разбора всегда берётся кусочек из финальной части – и не разбирается ничего более (не считая сомнительного перевода названия). То есть, можно допустить, что перевод в целом всё же добротный, хотя и резковатый стилистически.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РАЗНОВРЕМЕННЫХ ПЕРЕВОДОВ РОМАНА ДЖ. Д. СЭЛИНДЖЕРА «НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ»: СОВЕТСКАЯ И СОВРЕМЕННАЯ РЕЦЕПЦИИ
1 Кандидат филологических наук, доцент,
Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РАЗНОВРЕМЕННЫХ ПЕРЕВОДОВ РОМАНА ДЖ. Д. СЭЛИНДЖЕРА «НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ»: СОВЕТСКАЯ И СОВРЕМЕННАЯ РЕЦЕПЦИИ
Аннотация
В статье рассматриваются два перевода на русский язык романа Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» Р. Райт-Ковалевой и М. Немцова с целью выявления различия в переводческих стратегиях и сравнения результатов их реализации с точки зрения читательской рецепции.
Ключевые слова: художественный текст, переводческая стратегия, адекватный перевод, языковая личность.
1 PhD in Philological Sciences, Associate Professor,
2 Fifth-Year Student, Nosov Magnitogorsk State Technical University
COMPARATIVE ANALYSIS OF MULTY-TEMPORAL TRANSLATIONS OF THE NOVEL BY J. D. SALINGER «THE CATCHER IN THE RYE»: THE SOVIET AND MODERN RECEPTION
Abstract
This article describes two translations of the novel by J. D. Salinger’s «The Catcher in the Rye» into Russian language by R. Right-Kovaleva and M. Nemtsov to identify differences in the translation strategies and compare the results of their implementation from the point of view of readers’ reception.
Keywords: literary text, translation strategy, adequate translation, linguistic identity.
Особенности переводов романа Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» («The Catcher in the Rye») на русский язык связаны с языковой личностью переводчиков, социокультурным контекстом времени и точкой зрения читательской рецепции.
Джером Сэлинджер – культовый американский писатель ХХ века. Одним из его самых известных произведений стал роман «Над пропастью во ржи», написанный в 1951 году. Главный герой, юноша по имени Холден, рассказывает о собственной жизни, описывает свои страхи, переживания и поиски. Роман завоевал популярность не только в США, но и во всем мире. Его до сих пор с интересом читают и перечитывают как взрослые, так и подростки.
Когда Р. Я. Райт–Ковалева начала работу над произведением Дж. Д. Сэлинджера, она была уже опытным переводчиком с английского, немецкого и французского языков. Книга была переведена в период серьезного идеологического прессинга (1965).
К. И. Чуковский в работе «Высокое искусство» писал о труде Р. Я. Райт-Ковалевой: «Недавно богатыми ресурсами речи порадовала читателей Рита Райт-Ковалева в своем отличном переводе знаменитого романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Рита Райт-Ковалева слегка ослабила грубость его языка, но всю выразительность этого жаргона, всю силу и красочность его попыталась полностью передать в переводе. Здесь она обнаружила такое искусство, какое свойственно лишь первоклассным мастерам. Например, слово apiece, которое, судя по всем словарям, означает на каждого, она переводит на брата («по инфаркту на брата»), слова hot–shot guy переводит этакий хлюст, слово stuff (вещество, материал, пренебрежительно – дрянь) переводит вся эта петрушка, has stolen – спер, to tiff – поцапаться, a stupid hill, который у бездарных переводчиков был бы глупым холмом, – здесь (в полном соответствии с тональностью текста) треклятая горка. У бездарных переводчиков fighting всегда – сражение, драка, война, но Рита Райт-Ковалева, подчиняя весь свой богатый словарь плебейскому стилю романа, написала не драка, но буча, а когда герой говорит, что некая реклама – надувательство, переводчица, верная стилю романа, пишет: сплошная липа. Если бы нужно было несколькими словами определить переводческий метод Райт-Ковалевой, я сказал бы, что она добивается точности перевода не путем воспроизведения слов, но путем воспроизведения психологической сущности каждой фразы. (Так переводились ею и Кафка, и Фолкнер, и др.). Вообще Рита Райт-Ковалева – сильный и надежный талант. Здесь я говорю только о ее словаре, но нельзя забывать, что у нее, как и у других переводчиков, которых я называю в настоящей главе, такое же богатство ритмов, интонаций, синтаксических форм» [3, 105–106].
Несмотря на такую положительную оценку данного перевода, проанализировав текст Р. Я. Райт-Ковалевой, нам удалось выявить его неточности и несоответствия, наиболее общими из которых являются риторические операции сокращения, сокращения с добавлением в сфере лексического строя, синтаксиса. Приведем несколько примеров.
В результате перечисленных преобразований текст произведения получился очень плавным, без каких либо неожиданных для отечественного читателя слов и выражений. Роман читали не только взрослые, но и дети, хотя оригинал был рассчитан исключительно на взрослую аудиторию.
На наш взгляд, переводчица постаралась сделать упор на глубокую рефлексию главного героя, в результате текст потерял заданное автором настроение, описание образа жизни и ценностей американской молодежи 60-х годов ХХ века. Р. Я. Райт-Ковалевой не удалось передать атмосферу и дух описанного времени, получилось самостоятельное произведение, которое, тем не менее, показалось отечественной аудитории интересным. Мы можем сделать вывод, что перевод Р. Райт-Ковалевой – это перевод своего времени.
Если перевод Р. Я. Райт-Ковалевой представляет собой знак времени тоталитарного режима в СССР, то перевод Максима Немцова – новый вариант, он полностью соответствует ситуации XXI века. Его перевод мотивирован не только оригинальным текстом, но и работой Р. Я. Райт-Ковалевой.
Максим Немцов – современный российский переводчик и редактор. Он известен переводами произведений Уильяма Берроуза, Гая Давенпорта, Джека Керуака, Чарлза Буковски и других англоязычных поэтов и прозаиков. В 2008 году издательство «Эксмо» опубликовало собрание сочинений Дж. Сэлинджера, в которое вошел новый перевод известного романа «Над пропастью во ржи», выполненный Немцовым. Приведем несколько примеров из этого издания.
Этот перевод оказался перегруженным ненормативной лексикой, сленгом и ругательными выражениями. Немцов попытался представить текст, близкий к оригиналу, постарался передать всю сниженную лексику и даже добавить ее там, где она отсутствует в оригинале. Этот вариант перевода трудно читать, понимание смысла затруднено обилием ругательной, разговорной лексики, не соответствующей оригинальному повествованию.
Итак, наличие нескольких переводов одного и того же художественного произведения обусловлено тем, что каждый перевод создается под влиянием различных факторов, таких как историческая, политическая ситуации в стране, идеология, личность переводчика. Проанализировав два перевода романа «Над пропастью во ржи», мы сделали вывод, что не один из них мы не можем признать адекватным. Авторы переводов по тем или иным причинам применили большое количество переводческих трансформаций. Это привело к тому, что переводы утратили связь с оригиналом, они несут собой другие идеи и не передают замысел автора.
Литература
References