намеренное введение в заблуждение лица относительно каких либо обстоятельств фактов
Умышленное введение в заблуждение: определение понятия согласно статьям УК РФ
Лицо, вводящее в заблуждение оппонентов, зачастую преследует целью получение выгоды и прибыли. Чаще всего этот термин соотносим со взаимоотношениями покупателя и продавца, где часто можно слышать про обман потребителей.
Введение в заблуждение при заключении договора нередко в наше время. Договор может быть исполнен в условиях обмана, но если сторона отношений, подвергшаяся заблуждению, посчитает условия не выгодными, сделка может быть расторгнута даже в одностороннем порядке. Обращение в суд за восстановлением нарушенных прав и расторжением договора возможно в течение 3 лет с момента его заключения.
Умышленное введение в заблуждение в уголовном процессе наиболее ярко выражается на стадии следствия, когда подозреваемые, обвиняемые (реже свидетели и потерпевшие) пытаются направить следователя по ложному пути расследования и установления обстоятельств дела. За умышленное искажение действительность, утаивание важных фактов, сообщение ложных сведений предусмотрена уголовная ответственность. Подробнее об этом читайте на нашем сайте https://lexconsult.online/5786-otvetstvennost-za-dachu-zavedomo-lozhnyh-pokazanii-stati-zakona
Лишь в случае непредумышленного обмана лицо может избежать наказания ввиду отсутствия одного из главных признаков преступления – субъективной стороны (умысел).
Заблуждение в гражданском производстве (ст.178, 179 ГК РФ )
Помимо этого, эта статья в редакции 2013 года, указывает перечень ситуаций, при возникновении которых сделка будет признана недействительной ввиду заблуждения одной из сторон:
Мотивы заключенных сдельных отношений не имеют никакого значения на заключение договора, поэтому в любом случае не смогут впоследствии повлиять на отмену принятых на себя обязательств.
Если в судебном порядке сделка, заключенная под влиянием угрозы, обмана и т.д., признается недействительной, с виновной стороны может быть взыскана не только сумма реального ущерба, но и упущенная выгода. В некоторых случаях, когда ущерб не выявлен, заявитель может обратиться за взысканием неустойки или убытков, оставив существенные условия договора без изменений.
Если обе стороны сделки согласны продолжать сотрудничество на заданных условиях, независимо от того, что к данному факту применима статья за намеренное введение в заблуждение, в суде такие отношения по основанию заблуждения не могут быть признаны недействительными.
Введение в заблуждение должностным лицом
Должностное лицо – это тот, кто занимает ответственное положение по роду деятельности, способен совершать юридически значимые действия, равно как и нести ответственность за свои деяния. К должностным лицам нашей страны отнесены все граждане, находящиеся на службе в Вооруженных силах, правоохранительных структурах, государственных органах, органах муниципальных и местных управленческих структур и организаций.
Законодательными актами Российской Федерации в настоящее время не закреплена обязанность должностных лиц разъяснять каждому порядок своих действий, тем более со ссылками на определенные нормы права.
Единственным исключением, когда все же понадобится разъяснение, является ограничение прав, свобод и законных интересов гражданина (задержание подозреваемого в уголовном процессе, арест имущества, доставление в орган дознания и т.д.). В этом случае необходимо указать на нормы права, разрешающие совершение ограничивающих действий.
Введение в заблуждение должностным лицомне будет подлежать наказанию и в том случае, когда в ходе личного приема вы получили неправильные ответы на заданные вопросы. В случае, когда вы получаете письменный ответ, не соответствующий в действительности, особенно если в дальнейшем он повлек какие-то негативные последствия, можно обратиться в вышестоящую структуру с жалобой и требуя привлечения к дисциплинарной ответственности лица, допустившего оплошность в работе.
Ложь как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785 (1, 2)
Ложь, как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785 (1, 2)
В данном Определении Верховный Суд РФ подметил, что, приняв возражения ответчика, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства (выделено нами авт.).
Разрешая данный вопрос, Судебная коллегия отметила, что «институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу и необходим для того, чтобы прекратить существование объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.
Ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости. Таким образом, при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой».
Судебная коллегия Верховного Суда РФ сделала крайне важный вывод, который, на наш взгляд, соотносится с практикой ЕСПЧ[1]: «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство.
При рассмотрении спора по существу определением от 22.03.2018 суд истребовал оригинал соглашения у ответчика, однако ответчик скрыл от суда это соглашение, впоследствии представив его во второе дело о взыскании долга. Таким образом, в отношении вопроса о существовании соглашения ответчик вел себя противоречиво и непоследовательно, преследуя исключительно собственную выгоду в каждом конкретном деле, что свидетельствует о его недобросовестности[2].
По мнению Судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства.
Таким образом, имелись основания для пересмотра определения от 05.07.2018 по правилам пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а выводы судов об обратном являются ошибочными».
Таким образом, в данном деле Верховный Суд РФ сделал вывод, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора) является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.
То есть, Верховный Суд РФ согласился с тем, что ложь является юридическим фактом, выявление которой может послужить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Соответственно, представление доказательств о лжи стороны в процессе, не должно квалифицироваться как представление новых доказательств, поскольку вновь открывшимся обстоятельством будет установление процессуального злоупотребления правами – лжи, искажения, сокрытия фактических обстоятельств.
[1] Султанов А. Р. Ложь и правовая определенность // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4 (27
[2] Уверен, что данное утверждение многих практикующих юристов повергнет в шок: разве они должны действовать не только в интересах клиента? Напомним, материальное право требует, что при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию ( ч. 3 ст. 307 ГК РФ).
Введение в заблуждение, обман, недостоверные заверения об обстоятельствах по праву России и Англии (Е.А. Сегалова, журнал «Законодательство», N 2, февраль 2017 г.)
Введение в заблуждение, обман, недостоверные заверения об обстоятельствах по праву России и Англии
юрист, старший преподаватель РАНХиГС и НИУ ВШЭ
Журнал «Законодательство», N 2, февраль 2017 г., с. 56-62.
Основными источниками по вопросам введения в заблуждение и обмана в английском праве являются Закон о введении в заблуждение*(1), Закон о несправедливых договорных условиях*(2) и прецедентное право*(3).
Введение в заблуждение и право требовать признания договора недействительным
Согласно английскому праву существуют три вида введения в заблуждение (misrepresentation): умышленное (fraudulent), по неосторожности (negligent) и невиновное (innocent)*(4).
В соответствии с ГК РФ сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе требовать признания договора недействительным (или отказаться от договора) (ст. 178, 179 и 431.2).
В отличие от российского права, в английском все виды существенного введения в заблуждение, включая введение в заблуждение без вины, дают право на признание договора недействительным. Однако в Великобритании в случае невиновного введения в заблуждение суд вместо признания договора недействительным может предоставить право на возмещение убытков*(5). Также по праву Англии возможность признания договора недействительным может быть исключена судом. Кроме того, на практике стороны часто удаляют соответствующее положение из контрактов.
По английскому праву к исключениям из общего правила о возможности признания договора недействительным относится ситуация, когда сторона, которую ввели в заблуждение, подтвердила (affirmed) договор. Кроме того, признание договора недействительным невозможно, когда стороны нельзя вернуть в положение, существовавшее до заключения договора, или когда предмет договора передан невиновному третьему лицу, или прошел существенный срок между заключением сделки и требованием о признании договора недействительным.
Данный перечень не является исчерпывающим. Но возможны и исключения из правила о невозможности признания договора недействительным (по усмотрению суда)*(6).
Приведем пример из практики. Согласно решению по делу Thomas Witter Ltd v. TBP Industries Ltd. право на признание договора недействительным «неприменимо там, где нет возможности восстановить стороны в их положение до заключения договора. [в данном случае] нереалистично считать, что бизнес остался тем же, что на момент передачи [долей]. Были многочисленные изменения персонала. Прошло время, и права третьих лиц будут. затронуты»*(7).
Следующий пример показывает, что из общего правила о необходимости уведомлять другую сторону в связи с подачей иска о признании договора недействительным возможно исключение. В данном деле был продан автомобиль, чек на его оплату оказался поддельным, а другой автомобиль, оставленный в качестве депозита, был украден. Покупатель через три дня после покупки перепродал автомобиль добросовестному третьему лицу*(8). Продавец прилагал все усилия для того, чтобы найти покупателя и автомобиль, обратился в полицию и в специальную общественную организацию. Поэтому, хотя ему не удалось уведомить покупателя, суд признал договор недействительным. При этом то, что, во-первых, лицу не удалось своевременно информировать покупателя и, во-вторых, автомобиль был перепродан добросовестному третьему лицу, не имело значения.
В дополнение к признанию договора недействительным по английскому праву в случае введения в заблуждение по неосторожности или умыслу у пострадавшей стороны есть право на возмещение убытков. В случае невиновного введения в заблуждение это право может быть предоставлено судом пострадавшему вместо признания договора недействительным.
Рассматривая особенности регулирования убытков по российскому праву, необходимо отметить, что до введения ст. 431.2 ГК РФ компенсация убытков могла предоставляться в случаях введения в заблуждение по неосторожности или умыслу (обману), но не невиновно.
В соответствии с п. 6 ст. 178 ГК РФ «сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненных ей убытков, если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые отвечает другая сторона».
Также убытки подлежат компенсации в случае обмана (ст. 179 ГК РФ).
Новая статья «Заверения об обстоятельствах» (ст. 431.2 ГК РФ) предусматривает ответственность, в частности, за предоставление недостоверных заверений невиновно стороной, если она дала недостоверные заверения «при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества». В этом случае ответственность наступает «независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон».
Предпосылка ответственности непредпринимателей по российскому праву схожа с презумпцией по английскому праву. Так, в прецедентном судебном решении Smith v. Chadwick (1884) судья пришел к следующему выводу: «Если доказано, что ответчики с намерением убедить истца заключить договор дали истцу заверение такого рода, которое вероятно побудило бы лицо заключить договор, то будет разумно прийти к выводу, что он [истец] полагался на такое заверение»*(12).
Отдельные правила установлены в отношении ответственности стороны, если она дала недостоверные заверения «при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества». В рассматриваемой ситуации «предполагается, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, знала, что другая сторона будет полагаться на такие заверения» (п. 4 ст. 431.2 ГК РФ).
В иных случаях установлена обратная презумпция: для наступления ответственности за недостоверные заверения следует доказать, что «сторона, предоставившая недостоверные заверения, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них или имела разумные основания исходить из такого предположения» (п. 1 ст. 431.2 ГК РФ).
Справедливы сомнения А.Н. Кучер, по мнению которой, непонятно, «почему в центр анализа по российскому праву поставлено лицо, дающее заверение, а не лицо, получившее заверение»*(13). Возможно, логика основана на идее исключения явно несущественных заверений об обстоятельствах: разумный участник оборота не будет исходить из того, что другая сторона может полагаться на них. Однако, с нашей точки зрения, формулировки ст. 431.2 ГК РФ не способствует достижению указанной цели.
Виды введения в заблуждение
Анализируя виды введения в заблуждение по английскому праву, прежде всего обратимся к варианту невиновности. Основным средством защиты нарушенного права в случае невиновного сокрытия фактов (или предоставления неверной информации) является признание договора недействительным.
При отсутствии вины лица, которое ввело кого-то в заблуждение, по общему правилу отсутствует и самостоятельное право на возмещение убытков, однако, как было указано, суд вправе присудить компенсацию по своему усмотрению.
Не выработано единого мнения по вопросу о том, присуждать ли компенсацию убытков вместо признания договора недействительным в любом случае или только если право требовать признания договора недействительным сохранено. В настоящее время на практике чаще используется последний подход*(14).
Перейдем к неосторожному введению в заблуждение по английскому праву. В подобной ситуации за пострадавшим лицом в любом случае признается право требовать как признания договора недействительным, так и компенсации убытков (damages as of right).
Указанный подход соответствует Модельным правилам европейского частного права (DCFR). В этом документе закреплено право на оспаривание сделки, совершенной в результате обмана или введения в заблуждение по неосторожности*(15), а также имеется статья, дающая невиновной стороне право на взыскание с контрагента компенсации убытков, возникших в связи с предоставлением им недостоверной информации. Такое право согласно DCFR может быть реализовано также в случаях, когда сделка не оспаривается*(16). А. Карапетов считает, что эта норма DCFR «стала своего рода источником вдохновения для разработки ст. 431.2 ГК РФ»*(17).
Основными признаками умышленного введения в заблуждение являются: сознательное предоставление неверной информации (обман); предоставление информации, когда лицо не верит, что она верна; безответственное предоставление информации, когда лицо не вникает в то, является она верной или ложной*(18).
В случае умышленного введения в заблуждение (обмана), как и в случае введения в заблуждение по неосторожности, у пострадавшего лица есть право потребовать признания договора недействительным, а также право требовать компенсации убытков, В случае умышленного введения в заблуждение (обмана) взысканию могут подлежать в том числе отдаленные непредвиденные убытки.
Как в английском, так и в российском праве не установлена общая обязанность раскрывать информацию: действует правило «не спрашивая, ты не получаешь ответа»*(19).
Данный принцип был закреплен в российской судебной практике Президиумом ВАС РФ в п. 7 информационного письма от 10 декабря 2013 г. N 162 «Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации»*(20). Президиум ВАС РФ проанализировал дело, в котором страховая организация (страховщик) обратилась в арбитражный суд с иском к иностранной авиакомпании (страхователю) о признании договора страхования воздушного судна недействительным как заключенного под влиянием обмана (ст. 179, п. 3 ст. 944 ГК РФ). Свое требование истец мотивировал тем, что при заключении договора ответчик не сообщил о том, что пилотирование воздушного судна будет осуществляться иностранным экипажем, а это имеет существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления. Как следовало из материалов дела, на основании письменного запроса истца ответчиком были представлены сведения об обстоятельствах, связанных с заключением договора страхования воздушного судна, в том числе указание на то, что полеты будут производиться экипажем с уровнем подготовки первого класса. Однако в удовлетворении искового требования судом первой инстанции было отказано. При этом суд исходил из того, что, поскольку страховщик не уточнял у страхователя вопрос о гражданстве экипажа, данное обстоятельство не может считаться существенным.
В английском праве иллюстрацией принципа «не спрашивая, ты не получаешь ответа» могут служить несколько судебных решений. Приведем наиболее яркий пример*(21), Супружеская пара приобрела жилой дом. Уже проживая в нем, новые хозяева случайно узнали из документального фильма, что в этом доме произошло убийство. Супруги были шокированы и начали процесс продажи. При этом они рассказывали потенциальным покупателям об убийстве, чем продажа осложнялась. В результате дом был продан по цене ниже рыночной. Супруги попытались компенсировать убытки за счет лиц, которые продали им этот дом, но суд отказал в удовлетворении иска, мотивируя это тем, что им не была предоставлена неверная информация. Продавцы дали правдивые ответы на все вопросы стандартной анкеты купли-продажи недвижимости. Апелляционный суд заявил, что «покупатель должен был сам решить, какие вопросы задавать и в какой форме. Безусловно, более конкретный и менее субъективный вопрос в отношении стоимости имущества или возможности покупателя пользоваться имуществом мог быть задан».
С другой стороны, в английском праве судебными прецедентами установлено правило, что если были предоставлены верные заверения, но затем в течение переговоров они стали неверными, то лицо, предоставившее заверения, обязано раскрыть другой стороне информацию об изменении обстоятельств.
Так, в деле With v. O’Flanagan (1936) была продана медицинская практика. Продавец изначально указал верную стоимость практики. Однако затем стоимость уменьшилась ввиду болезни продавца. Покупатель не был об этом уведомлен, что дало ему право на признание договора недействительным. Согласно решению суда, «если предоставлена информация, которая была правдивой в начале переговоров, но в течение переговоров стала неверной, то лицо, которое знает, что информация стала неверной, обязано раскрыть другой стороне информацию об изменении обстоятельств»*(22).
В российском праве указанное специальное правило отсутствует. Тем не менее нераскрытие информации в данной ситуации будет, на наш взгляд, противоречить общему принципу добросовестности (ст. 307 ГК РФ)*(25). Очевидно, что регулирование подобных вопросов на основании общего принципа добросовестности должно быть конкретизировано в судебной практике. Данный вопрос следует разъяснить в постановлении Верховного Суда РФ.
Хотелось бы также обратить внимание на такое отличие английского права от российского, как наличие не просто запрета на исключение ответственности за виновное введение в заблуждение, но и требования прямо прописывать в положениях об ограничении ответственности в договорах то, что стороны не ограничивают и не исключают ответственность за виновное введение в заблуждение. Это также применимо к правилам об исключении ответственности за преддоговорное введение в заблуждение.
В соответствии с российским правом исключить или ограничить ответственность за обман и существенное заблуждение (ст. 178, 179 ГК РФ) не представляется возможным. Соответственно положения об исключении или ограничении ответственности за введение в заблуждение или обман на преддоговорной стадии по российскому праву будут недействительными.
Более сложным представляется вопрос о том, допустимо ли по российскому праву исключить ответственность за предоставление на преддоговорной стадии информации, которая может рассматриваться как недостоверное заверение об обстоятельствах, но не являться при этом обманом и (или) не приводить к существенному заблуждению. Подобная договоренность, весьма вероятно, по российскому праву должна считаться недействительной. Иное решение, видимо, будет принято в ситуации, когда не исключается, но ограничивается ответственность за предоставление информации на преддоговорной стадии, если такая информация является недостоверным заверением об обстоятельствах, но не является при этом обманом и не приводит к существенному заблуждению. Полагаем, что такое соглашение должно быть действительным по российскому праву, так как последствия предоставления недостоверных заверений имеют более диспозитивный характер.
Наш анализ позволяет прийти к выводу о том, что в английском и российском праве классификация рассмотренных институтов различна. За счет более широкого судебного усмотрения в английском праве обеспечивается более гибкий подход к разрешению споров.
Полагаем, более конкретное регулирование данной сферы в отечественном праве на данный момент оправданно, хотя при этом сложнее учесть обстоятельства каждого конкретного дела.
В России значение имеет не то, полагался ли получатель заверений на их достоверность, а знала ли об этом (или должна была знать) выдавшая заверение сторона. Придание данному факту большего значения представляется необоснованным.
В отношении принципа «не спрашивая, ты не получаешь ответа» следует отметить, что и в России, и в Англии следует как можно более детально выяснять все существенные для сторон обстоятельства дела.
Ответственности без вины по английскому праву возможна во всех ситуациях. По российскому праву есть диспозитивная норма, регулирующая ответственность без вины предпринимателей. Полагаем, что в отношении непредпринимателей, предоставивших недостоверные заверения, ответственность без вины может быть предусмотрена договором. При составлении договора можно рекомендовать лицу, которое получает заверения, предусмотреть ответственность без вины (даже если стороны не являются предпринимателями и нет корпоративного договора либо договора об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества). Однако при этом необходимо учитывать отсутствие судебной практики и, следовательно, риск того, что данные положения не будут подтверждены в случае судебного разбирательства.
1. Важин Я. О некоторых аспектах сделок, совершенных под влиянием заблуждения // Юрист. 2015. N 10.
7. Томашевская Ж., Кузнецова Н. «Заверения и гарантии» и «Обязательство по возмещению потерь» в сделках M&A // Слияния & поглощения. 2013. N 5.
*(2) Unfair Contract Terms Act 1977 // URL: www.legislation.gov.uk/ukpga/1977/50
*(3) См., напр.: Thomas Witter Ltd v. TBP Industries Ltd., [1996] 2 All ER 573; Long v. Lloyd [1958] 1 WLR 753; Car & Universal Credit v. Caldwell [1964] 2 WLR 600; Smith v. Chadwick [1884] 9 App Cas 187A; Government of Zanzibar v. British Aerospace (Lancaster House) Limited [2000] 1 W.L.R. 2333; Derry v. Peek [1889] All ER. 1. 14 App Cas 337; Royscott Trust v. Rogerson [1991 ] 2 Q.B. 297; Walker v. Boyle [1982] 1 WLR 495; Sykes v. Taylor-Rose [2004] EWCA Civ 299; Wth v. O’Flanagan [1936] Ch 575.
*(4) См., напр.: URL: http://www.uio.no/studier/emner/ius/jus/JUS5260/v12/undervisningsmaterial e/Misrepresentation.pdf: URL: http://uk.practicallaw.com/4-107-4724?service=dispute; URL: http://uk.practicallaw.com/9-107-6848; URL: http://www.mateoaboy.com/f6
*(5) Misrepresentation Act 1967, 2.2 // URL: http://www.legislation.gov.Uk/ukpga/1967/7/contents
*(6) Long v. Lloyd [1958] 1 WLR 753.
*(7) [1996] 2 All ER 573. Здесь и далее перевод автора статьи.
*(8) Саг & Universal Credit v. Caldwell [1964] 2 WLR 600.
*(10) См. об этом: ст. 421 ГК РФ, постановление Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16 «О свободе договора и ее пределах».
*(12) Smith v. Chadwick (1884) 9 Арр Cas 187A.
*(14) Government of Zanzibar v. British Aerospace (Lancaster House) Limited [2000] 1 W.L.R. 2333.
*(15) «Полагая, что информация неверна, или не имея разумных оснований полагать, что она верна» (см.: URL: http://ec.europa.eu/justice/policies/civil/docs/dcfr_outline_edition_en»P df).
*(18) Derry v. Peek [1889] All E.R. 1. 14 App Cas 337.
*(19) Sykes v. Taylor-Rose [2004] EWCA Civ 299.
*(20) URL: http://www.arbitr.rU/as/pract/vas_info_letter/102236.html.
*(21) Sykes v. Taylor-Rose [2004] EWCA Civ 299.
*(25) О принципе добросовестности по российскому праву см., напр.: Ширвиндт A.M. Принцип добросовестности в ГК РФ и сравнительное правоведение // URL: http://xn7sbbai7auwnffhk.xnp1ai/article/6746; Богданова Е.Е. Принципы добросовестности, справедливости и разумности как основные начала гражданского законодательства // Современное право. 2012. N 4; Харсеева В.Л. Понятие и содержание принципа добросовестности в гражданском праве // Общество: политика экономика, право. 2013. N 4; Концевой Д.С., Принцип добросовестности в гражданском праве // URL: conf.omua.ru/content/princip-dobrosovestnosti-v-grazhdanskom-prave; Вердиян Г.В. Принцип добросовестности как один из пределов осуществления гражданских прав // ЕврАзЮж. 2012. N 2.
Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Сегалова Е.А. Введение в заблуждение, обман, недостоверные заверения об обстоятельствах по праву России и Англии
Segalova E.A. Misrepresentation and deceit in English and Russian law
Предлагается сравнительный анализ института введения в заблуждение и обмана, а также норм об ответственности за предоставление недостоверных заверений об обстоятельствах по праву России и Англии.
The author provides a comparative analysis of misrepresentation and deceit, and subsequent liability subject to laws of Russia and England.
Ключевые слова: введение в заблуждение; обман; существенное заблуждение; недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения
Keywords: Misrepresentation; deceit; false representation; Russian law; English law
Введение в заблуждение, обман, недостоверные заверения об обстоятельствах по праву России и Англии
Практический журнал для руководителей и юристов «Законодательство», 2017, N 2