Нанкинская резня что это
Стоны тысяч убитых. Как «кровавый принц» избежал наказания за Нанкинскую резню
13 декабря 1937 года японские войска овладели Нанкином — одним из крупнейших городов Китая. Так началась одна из наиболее трагических страниц в новейшей истории Китая — Нанкинская резня. Это одно из самых масштабных и кровавых военных преступлений милитаристской Японии. Захват Нанкина стал важной стратегической победой Японии во Второй японо-китайской войне.
— японский генерал Иванэ Мацуи в Нанкине
Когда в 1931 году Япония вторглась в Китай, захватив Маньчжурию и образовав там марионеточное государство Маньчжоу-го, китайские военно-политические силы оказались не в состоянии организовать быстрое и эффективное сопротивление японским оккупантам. Этому способствовала гражданская война между Гоминьданом и коммунистами — двумя важнейшими на тот момент военно-политическими силами Китая. Лишь в 1937 году, незадолго до начала Второй японо-китайской войны, Коммунистическая партия Китая и Гоминьдан договорились о совместных действиях. Однако подготовиться к отражению японского удара китайцы не сумели. 22 сентября 1937 года японская авиация начала бомбардировки Нанкина. 
В основном, бомбы падали на объекты гражданской инфраструктуры и жилые дома. Это вызвало протесты мирового сообщества, но Токио не собиралось прекращать агрессию. Наступление на Нанкин осуществляли силы Шанхайской экспедиционной армии под командованием генерала Иванэ Мацуи. 7 ноября на базе Шанхайской экспедиционной армии генерала Мацуи и 10-й армии генерал-лейтенанта Хэйсукэ Янагавы был создан Центрально-Китайский фронт, командующим которым был назначен генерал Мацуи Иванэ.
Иванэ Мацуи (1878-1948) родился в семье самурая, получил военное образование в Рикугун сикан гакко — Военной академии Императорской армии Японии. Мацуи участвовал в Русско-японской войне, а в 1921-1922 гг. служил в штабе Владивостокских экспедиционных сил и принимал участие в интервенции в Россию. В 1929 году Мацуи получил генеральское звание и был назначен командиром 11-й дивизии. Затем он находился на службе в Генеральном штабе, и в это время активно занимался военно-дипломатической работой. В 1935 году 57-летний Мацуи вышел в отставку с военной службы, однако когда началась Вторая японо-китайская война, он был вновь призван на службу и назначен командующим Шанхайской экспедиционной армии. Под командованием Мацуи силы Шанхайской экспедиционной армии смогли преодолеть сопротивление китайских войск и подойти к Нанкину. Однако, поскольку генерал Мацуи в ноябре 1937 года заболел и был вынужден временно отойти от дел, император Хирохито назначил исполняющим обязанности командующего Центрально-Китайским фронтом генерал-лейтенанта принца Ясухико Асаха. Именно этот человек, после того как японские войска вошли в Нанкин, отдал приказ о начале жестоких расправ над мирным населением.
Принц Ясухико был представителем одной из боковых ветвей японской императорской фамилии. Этот статус сам по себе давал ему очень большие привилегии. Ясухико родился 20 октября 1887 года в Киото и был семнадцатым ребенком принца Асахико. Как и многие другие представители императорской фамилии, принц Ясухико выбрал военную карьеру. В 1908 году он окончил Рикугун сикан гакко — Военную академию Императорской армии Японии, получив звание второго лейтенанта. В 1912 году принцу было присвоено звание капитана, а в 1917 году — майора. Таким образом, несмотря на происхождение, продвижение принца по службе было вполне стандартным — майорские погоны он получил через девять лет после окончания академии.
В 1920 году принц Ясухико отправился продолжать военное образование во Францию — в Особую военную школу в Сен-Сире. Во время учебы за рубежом, в 1922 году, принц получил звание подполковника. В 1923 году, когда принц находился в Париже, он попал в автомобильную катастрофу. В катастрофе погиб его двоюродный брат Нарухиса, а сам Ясухико на всю жизнь остался хромым. В 1925 году он вернулся в Японию. Спустя год Ясухико получил звание полковника, а в 1930 году — генерал-майора. В 1933 году принц Ясухико был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командиром Императорской гвардейской дивизии. В декабре 1935 года принц вошел в состав Высшего военного совета при императоре Хирохито. Однако, в результате внутренних противоречий и междоусобиц при дворе, пятидесятилетний принц Ясухико попал в опалу и в 1937 году был направлен в Китай — заместителем командующего Центрально-Китайского фронта, которым командовал генерал Иванэ Мацуи.
Когда Мацуи заболел, принц Ясухико заменил его на посту командующего фронтом. Под командованием принца Ясухико японские войска и вошли в Нанкин. 1 декабря 1937 года император Хирохито отдал приказ командованию Центрально-Китайского фронта о занятии Нанкина, а 2 декабря 1937 года принц Ясухико Асаха был назначен командующим силами вторжения. Осада Нанкина продолжалась более десяти дней. 12 декабря 1937 года город покинул командовавший его обороной китайский генерал Тан Шенчжи, вместе со своим штабом. Около 6 утра 13 декабря 1937 года передовые японские части вошли в город Нанкин.
— участники «Состязания» лейтенанты Нода и Мукаи
После того, как японские войска вошли в Нанкин, в городе начались чистки китайского населения. Официально японские войска искали китайских солдат, переодевавшихся в гражданскую одежду и спешивших раствориться среди жителей города. Однако на самом деле японские войска учинили в городе настоящий геноцид мирного населения. Непосредственную ответственность за его начало нес сам командующий вторжением принц Ясухико Асахи. Именно он отдал приказ «убивать всех пленных» и совершенно не препятствовал насилию, творимому японскими солдатами и офицерами. Отметим, что еще в августе 1937 года лично император Хирохито разрешил японским войскам, в нарушение всех существовавших правил ведения войны, массовые убийства китайских военнопленных без суда и следствия. 
Когда Нанкин пал, японские войска начали розыск китайских солдат, которые могли оставаться в городе. 18 декабря произошло самое масштабное убийство военнопленных на берегу Янцзы. Среди схваченных японцами людей далеко не все были военнослужащими — под «горячую руку» попали любые молодые мужчины — китайцы, которых обвиняли в том, что они являются переодетыми солдатами. Всю ночь японские солдаты связывали пленников, а затем разделили их на четыре группы и расстреляли из пулеметов. Выживших после пулеметного огня добивали ударами штыков и кинжалов. Тела погибших сбросили в Янцзы. Всего в этой расправе погибли более 57 тысяч китайцев. Еще 1300 китайцев — военнопленных и гражданских лиц — были убиты у Тайпинских ворот. Их сначала подорвали на мине, затем облили горючим и сожгли. Очевидцы свидетельствовали, что наблюдали, как некоторые японские солдаты не просто убивали китайцев, а потрошили их и съедали сердце и печень.
Японцы действовали по сигналу трубы, который назывался «Убивайте всех убегающих». У огромной траншеи длиной около 300 метров и шириной 5 метров были убиты несколько тысяч китайцев. Эта траншея получила название «Ров десяти тысяч трупов», а количество убитых там людей разными исследователями оценивается в цифры от 4000 до 20000 человек. Чаще всего называется цифра в 10-12 тысяч убитых.
Ко времени японского вторжения в Нанкин, в городе находились и иностранцы. Среди них был германский предприниматель, директор Siemens China Co Йон Рабе (1882-1950). Несмотря на то, что этот человек был членом НСДАП, а гитлеровская Германия в то время уже считалась союзником Японии, именно он сыграл важнейшую роль в организации спасения многих мирных жителей Нанкина. По инициативе Рабе была создана Нанкинская зона безопасности, в которой спаслось не менее 200 000 китайцев. Созданный Йоном Рабе Международный комитет пытался жаловаться командованию японской армии на творимый солдатами и младшими офицерами беспредел, но безрезультатно. Рабе не смог использовать даже свой статус члена НСДАП, с помощью которого он пытался повлиять на японское командование. Кстати, впоследствии участие в спасении мирных жителей Нанкина дорого стоило Йону Рабе — после возвращения в Германию его арестовывало гестапо, подозревая, что он сочувствует коммунистам, но затем Рабе отпустили. Йон Рабе оставил ценные свидетельства о преступлениях японских войск в Нанкине.
Поражение Японии во Второй мировой войне заставило союзников вспомнить все военные преступления токийского режима. Разумеется, не была обойдена вниманием и Нанкинская резня. Офицеры императорской армии Тосиаки Мукаи и Цуёси Нода, участники кровавого «Состязания в убийстве ста человек мечом», были экстрадированы в Китай, где их судил Нанкинский трибунал в том же 1948 году, приговорены к смерти и казнены 28 января 1948 года. Генерал Иванэ Мацуи, к тому времени уже почти десять лет находившийся в отставке, был арестован войсками союзников и обвинен в военных преступлениях на территории Китая. Его судил на Токийском процессе Международный военный трибунал по Дальнему Востоку. Бывший генерал Иванэ Мацуи был приговорен к смертной казни через повешение. 23 декабря 1948 года, спустя одиннадцать лет после трагедии в Нанкине, семидесятилетний Иванэ Мацуи был повешен в Токийской тюрьме.
Однако, принц Ясухико Асаха, который осуществлял непосредственное командование японскими войсками, ворвавшимися 13 декабря 1937 года в Нанкин, полностью избежал какого-либо наказания. После разгрома Японии и ввода в Японию оккупационных войск, Главное командование оккупационных войск начало расследование относительно причастности генерала принца Ясухико Асаха к военным преступлениям в Нанкине. Однако в ситуацию вмешался главнокомандующий оккупационными войсками американский военачальник генерал армии Дуглас Макартур. Он решил предоставить иммунитет всем членам японской императорской фамилии. Поэтому ни император, ни принцы так и не предстали перед трибуналом на Токийском процессе. Избежал этой участи и генерал принц Ясухико. Таким образом, главный виновник Нанкинской резни остался безнаказанным.
Американская оккупация Японии привела лишь к конфискации дворца принца Ясухико и лишению его привилегий, которыми раньше пользовались все представители императорской фамилии. Американцы решили оставить их исключительно за императором и его прямыми потомками. Тем не менее, принц Ясухико жил на высоком уровне — играл в гольф, отдыхал. Он дожил до глубокой старости и скончался в 1981 году в возрасте 93 лет, пережив на сорок с лишним лет тысячи жертв Нанкинской резни. Его судьба — пример вопиющей несправедливости, когда реальные виновники военных преступлений смогли не только избежать наказания по суду, но и благополучно дожили до глубокой старости и умерли своей смертью в достатке и окружении близких родственников.
Гораздо хуже сложилась судьба Йона Рабе — человека, спасшего от смерти более 200 000 мирных жителей Нанкина. Когда Германия потерпела поражение, его, уже попадавшего прежде в поле зрения гестапо, арестовали советские войска — как члена НСДАП. Затем советское командование Йона Рабе отпустило, но вскоре он был арестован британскими оккупационными властями — они проверяли его на причастность к военным преступлениям, но затем также отпустили. Йон Рабе скончался в 1950 году, всего через пять лет после окончания войны, в возрасте 67 лет. Благодарные китайцы поставили в Нанкине памятник в честь Йону Рабе, об этом благородном человеке снято несколько фильмов, написаны статьи и книги.
Одно из самых жестоких преступлений XX века стало предметом спекуляций
Ровно 80 лет назад японская армия вошла в китайский Нанкин, следствием чего стало одно из самых жестоких, изощренных и необъяснимых военных преступлений XX века. Теперь события тех лет пытаются подвергнуть ревизии, и в этом трудно не заметить параллелей с тем, что происходит в Европе с памятью о Второй мировой войне. Но кому это выгодно?
За две недели в двух крупнейших ежедневных газетах Токио и Осаки вышло восемь статей, посвященных оригинальному состязанию. Написаны они были в жанре спортивного репортажа. «Невероятный рекорд», – гласил один из заголовков.
Так как оба лейтенанта перевыполнили норму почти одновременно, победителя установить не удалось. Тогда они заключили новое пари, и на этот раз планка была поднята до уровня в 150 человек.
В обоих случаях речь шла не о поединках, а о бессудных казнях. С точки зрения японцев, ничего незаконного в них не было.
Еще 6 августа министерство армии уведомило войска в Шанхае о том, что международные договоры об обращении с военнопленными в отношении китайцев можно считать недействительными, и попросило армейских бюрократов вообще не называть китайцев военнопленными.
А накануне взятия Нанкина был издан приказ за подписью дяди императора Хирохито – принца Ясухико Асаки, командовавшего Шанхайской экспедиционной армией. Это был приказ об убийстве пленных. Ряд историков утверждают, что он был издан адъютантом принца – генерал-лейтенантом, подделавшим подпись Асаки, но поверить в это трудно, а ответственность остается на принце в любом случае – как на командующем.
Как только японские войска вошли в Нанкин, начались облавы на китайских солдат, переодетых в гражданское. Под подозрение попали все мужчины призывного возраста, у которых были обнаружены потертости от ранцев на плечах или синяки в области ключицы. Кроме того, японцы хватали всех с мозолями на ногах, шрамами на лице, прямой осанкой или «смотревших дерзко».
Прочесывания происходили и в формально защищенной от этого международной зоне безопасности, пойманных расстреляли из пулемета на берегу Янцзы.
Наиболее массовое убийство, известное как «бойня у соломенной протоки», пришлось на 18 декабря. На протяжении трех часов японцы привязывали китайских пленных друг к другу веревками, разделив на четыре колонны, после чего расстреляли каждую из пулеметов. Раненых впоследствии добили штыками, а трупы сбросили в Янцзы. По усредненным оценкам, этот эпизод унес жизни 57 тысяч человек.
Пока что речь идет только о мужчинах. В теории – о переодетых солдатах. Женщин в подобных «хитростях» не подозревали, но это их не спасло.
На Токийском процессе общее количество изнасилованных оценили в 20 тысяч человек. Как и в случае с «переодетыми солдатами», укрывшихся в зоне безопасности женщин ее статус спасал далеко не всегда: японцы приходили туда ежедневно, уводя с собой молодых девушек. Управлявший зоной международный комитет подал 450 жалоб на действия военных, сухие строчки каждой из которых больше похожи на описание действий какого-нибудь серийного маньяка.
Тем не менее, статус зоны и усилия ее коменданта Йона Рабе (он обладал у японцев иммунитетом как член НСДАП) позволили сохранить от 200 до 250 тысяч человеческих жизней.
Нацист-герой и принц-злодей
В феврале 1938 года, после начала работы китайского коллаборационистского правительства, количество зверств в городе значительно уменьшилось. Принца Асаку и командующего Центральным фронтом генерала Иванэ Мацуи отозвали в Японию, а зону безопасности ликвидировали.
Восемь лет спустя правительство Чан Кайши учредило Нанкинский трибунал по военным преступлениям, по итогам работы которого были приговорены к смертной казни генерал Хисао Тани, капитан Гункити Танака и оба лейтенанта – участника соревнований по убийству китайцев мечом.
Генерала Мацуи, вышедшего в отставку сразу после отзыва на родину, в 1948 году судили уже на Токийском процессе – японском аналоге Нюрнбергского. Генерал всячески пытался избежать ответственности, неоднократно менял показания, но стал одним из семи приговоренных к смертной казни и был повешен во дворе тюрьмы. В то же время известно, что Мацуи не присутствовал в городе в начале массовых расправ, впоследствии тяжело переживал о случившемся и даже пытался принести пусть осторожные, но публичные слова сочувствия.
Принцу Асаке как члену императорской семьи был предоставлен иммунитет – он избежал всяческой ответственности за свои действия и бездействие. Соответствующее решение принял один из создателей и идеологов Токийского трибунала – американский генерал Дуглас Макартур, ставший политическим архитектором поверженной Японии. Ирония в том, что уже в 1947-м Асака лишился титула принца (отныне таковыми считались только прямые наследники императора), но не иммунитета. Этот любитель гольфа умер только в 1981 году, а на вопросы о жертвах Нанкина отвечал в том духе, что жалоб к нему не поступало.
Йон Рабе, спасший более 200 тысяч человек одним фактом своего присутствия, вернулся в Германию, где был арестован товарищами по партии по подозрению в симпатиях к коммунистам, но вскоре отпущен на свободу. В 1945 году его арестовывали дважды – уже по подозрению к причастности к нацистским преступлениям, и вновь отпустили. Рабе умер в 1950 году, у мемориала жертвам Нанкинской резни ему установлен памятник.
Причины столь извращенной жестокости японских солдат в отношении мирного населения Нанкина точно не определены и вызывают горячие споры в среде историков.
Шанхайская битва оказалась гораздо куда более тяжелой, чем рассчитывало японское командование: тогда погиб примерно каждый четвертый японский солдат. На этом фоне экспедиционная армия подверглась жесткой критике властей. Переход от Шанхая до Нанкина тоже выдался непростым – вместо безоговорочной сдачи города пришлось сражаться за него еще три дня. Но это не объясняет озверения японцев, перешагнувших в своих действиях всякие представления о человеческой морали.
Нанкинская резня до сих пор остается одним из наиболее острых моментов в отношениях Китая и Японии, и без того – чрезвычайно конфликтных. Немудрено: для КНР, особенно со второй половины 1980-х годов, это одно из событий, память о котором объединяет все слои общества.
Простая и понятная иллюстрация: в Нанкине на 13 декабря в Мемориале жертвам запланированы торжественные мероприятия, в которых примет участие председатель Си Цзиньпин. За три недели до этого мемориал закрыли на реконструкцию – специально для подготовки к церемонии. Прямая трансляция будет вестись государственными теле- и радиостанциями КНР, а также на сайте агентства «Синьхуа».
Как это часто бывает с национальными трагедиями, оценки общего количества жертв за все время резни сильно разнятся – называют цифры от 40 тысяч до 300 тысяч человек. На недавних мемориальных мероприятиях в Сан-Франциско, организованных совместно китайской, корейской и филиппинской диаспорой, и. о. генконсула КНР Чжа Ли’ю настаивал на максимальной оценке:
«Японская армия вопиюще нарушила международные конвенции и совершила чрезмерные по своей жестокости преступления в Нанкине, где было убито около 300 тысяч китайских мирных жителей и сожжено около трети домов».
При этом китайцы требуют от японских властей только одного – публичного покаяния.
Но в 2001 году Японским обществом по реформированию учебников истории с одобрения правительства был выпущен «Новый учебник истории», в котором замалчивались почти все военные преступления японцев начиная с 1910 года, а про Нанкинскую резню было написано следующее: «Японская армия заняла Нанкин в декабре 1937 года». Ответом на это стали многотысячные демонстрации в КНР и Южной Корее.
Впоследствии рядом высокопоставленных японских политиков были озвучены откровенно ревизионистские тезисы – судя по всему, для привлечения ультраправой части электората. Так, мэр Нагои Такаси Кавамура заявил, что «Нанкинской резни, возможно, никогда не было» – и заявил это не кому-нибудь, а китайской делегации из Нанкина.
Еще через полгода, накануне 80-летия Мукденского инцидента, положившего начало войне между Японией и Китаем, и на волне кризиса вокруг островов Дяоюй/Сенкаку в КНР прошли массовые выступления, одним из лозунгов которых стало «Япония должна покаяться». В те дни китайцы уничтожали японские флаги, опрокидывали японские машины, били витрины японских ресторанов и даже сожгли лимузин американского посла, перепутав его с лимузином японского.
При этом в японском обществе в целом и в профессиональном историческом сообществе в частности Нанкинскую резню признают, более того, число признаваемых жертв примерно совпадает с заявленным на Токийском процессе. В 2010 году даже было опубликовано совместное китайско-японское военно-историческое исследование на данную тему.
Очевидно, что имеет место некий перелом сознания. До начала нулевых наиболее громкие военные преступления – Нанкинскую резню, «станции утешения» и эксперименты отряда 731 – в Японии оспаривали только ультраправые. А в 2014 году утверждение, что Нанкинской резни не было, позволил себе даже Наоки Хиякута – председатель совета директоров телерадиовещательной корпорации NHK (фактически – главной в стране и одной из крупнейших в мире), одним из собственников которой является государство.
При таких вводных трудно сказать, сколько еще времени должно пройти, чтобы события 80-летней давности перестали быть определяющими в отношениях двух стран. В настоящий момент примирение, покаяние и прощение японцев не выгодно ни японским националистам, считающим память о Нанкине актом национального самобичевания, ни китайскому обществу, которое моментально сплачивается перед лицом универсально ненавидимого врага, ни, например, Южной Корее, чье руководство видит в сближении своей позиции с КНР по историческим вопросам повод для мягкого давления на Японию, США и даже на КНДР, у которой как бы перехватывает основного союзника.
Но то, что Китай нанкинских зверств не забудет и не простит, можно утверждать столь же уверенно, как в случае с Россией и ее жертвами времен Великой Отечественной войны.
Остается добавить, что за два дня до нынешнего юбилея в возрасте 100 лет умер старейший свидетель тех событий – лудильщик Гуань Гуанцзинь. Семья передала в Мемориал жертвам Нанкинской резни его личные вещи – веер, часы и чайную флягу.
irissann
irissannПлюнь тому в глаза, кто скажет, что можно обнять необъятное!
… И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее русского безбожия и православия. Козьма Прутков.
Если в истории первой половины XX века и был кто-то страшнее немецких фашистов, то это, несомненно, были японцы. По разным оценкам, немцы убили от 4,869,860 до 5,894,716 евреев, в то время как японцы расправились, по самым скромным подсчетам, с 3,695,000 китайских мирных жителей, а ведь их жертвами были еще корейцы, малазийцы, индонезийцы и другие народы Юго-Восточной Азии. Японцы безжалостно истребляли других азиатов, а вот евреев не трогали и даже нередко укрывали, несмотря на союз Японии с фашистской Германией: японцам был чужд антисемитизм, они не видели в евреях ничего плохого. Но откуда взялась жгучая ненависть жителей Страны восходящего солнца к другим азиатским народам? На самом деле о ненависти речи не шло. Дело в том, что японцы долгое время осознавали себя как нацию, занимающую особое положение в Азии, а в конце XIX — начале XX века это «осознание» усилилось стараниями идеологов милитаризма. Так что жители Японского архипелага решили, что необходимо научить остальные азиатские (а в перспективе, может быть, не только азиатские) народы, как правильно жить. Правильно – это, конечно, по-японски. Так что хаос, в который оккупанты из Страны восходящего солнца погрузили Восточную и, частично, Юго-Восточную Азию в первой половине XX века – своего рода акт просвещения. О том, какие чудовищные методы японцы использовали в борьбе за окультуривание Азии, рассказывать можно долго. Сегодня мы поговорим об одном из наиболее известных военных преступлений японцев, которое они, впрочем, в последнее время все чаще отрицают. Речь пойдет о резне в Нанкине.
По разным данным, было убито от 200 тысяч до полумиллиона человек, десятки тысяч китаянок были изнасилованы японскими солдатами. Жителей города и военнопленных сжигали, закапывали заживо, отдавали на съедение собакам, обезглавливали, пытали и закалывали штыками. Японцы отличались беспрецедентной жестокостью. 16 декабря захватчики собрали около 5000 мирных жителей и пленных солдат и офицеров на берегу реки Янцзы, расстреляли их из пулеметов, а тела выбросили в воду. 18 декабря японцы устроили еще одну массовую казнь нескольких десятков тысяч человек, выживших они добивали штыками, затем облили трупы керосином и сожгли.
Усилиями находившихся в Нанкине иностранных граждан еще в ноябре был создан международный комитет во главе с немцем Йоном Рабе. В состав комитета входили в основном миссионеры и работники Нанкинского университета. Основной своей задачей члены комитета видели спасение жизней хотя бы некоторой части жителей Нанкина. В декабре ими была создана так называемая нанкинская зона безопасности – территория площадью около 5 км2, на которой укрывались более чем 200 тысяч человек, 650 из них жили непосредственно в доме Йона Рабе и на прилегающем к нему участке. Японцы практически не трогали нанкинскую зону безопасности во многом благодаря тому, что Йон Рабе был членом НСДАП и, в общем, поклонником Адольфа Гитлера. Поскольку Германия была союзницей Японии, Рабе японцы тоже вынуждены были воспринимать как союзника и шли ему навстречу. Тем не менее, японские солдаты периодически наведывались в зону безопасности и забирали с собой пару сотен человек (в большинстве своем женщин), которых затем насиловали или убивали. 5 февраля 1938 года международный комитет при посредстве американских, британских и немецких дипломатов направил японскому правительству список военных преступлений, совершенных на территории нанкинской зоны безопасности. Список содержал 450 позиций. Вот некоторые из них:
Пункт 10 – Ночью 15 декабря японские солдаты ворвались в здание Нанкинского университета и изнасиловали 30 женщин. Некоторые из них были изнасилованы шестью мужчинами.
Пункт 14 – 16 декабря семеро девушек в возрасте от 16 до 21 года были похищены из Военного колледжа. 18 декабря пятеро из них вернулись, каждую из них ежедневно насиловали по 6-7 раз.
К концу января 1938 года резня практически закончилась. Было установлено коллаборационистское правительство, порядок постепенно удалось восстановить. Беженцев из зоны безопасности переселили обратно в их дома. К маю 1938 года нанкинская зона безопасности прекратила своё существование.
В заключение добавлю, что сегодня многие видные японские деятели отрицают сам факт того, что Нанкинская резня когда-то имела место быть. Так, занимавший пост губернатора Токио в 1999-2012 годах Синтаро Исихаро в одном из интервью заявил: «Говорят, что японцы устроили холокост, но это неправда. Эта история выдумана китайцами». В самом популярном японском учебнике истории (им пользуются порядка 51,2% японских школьников) «Нанкинский инцидент» описан достаточно кратко: «В декабре того же [1937] года японские солдаты оккупировали Нанкин. Во время оккупации было убито большое количество китайцев, среди них были женщины и дети». В общем, о прошлых «подвигах» японцы предпочитают попросту не вспоминать, а военные преступники почитаются ими как хранители спокойствия Страны восходящего солнца в храме Ясукуни («Храм мира в стране»).