со вики план помидор

Помидор

Помидор — (сотонинский диалект западно-древнеалбанского «Памейд-Хор» — плод Сотоны) хищный фрукт (или овощ) семейства паслёновых. Защитная красная окраска помидора помогает стать ему трудноразличимым на фоне других помидоров. Также существует разновидность в виде метательного снаряда.

Помидоры собираются в стаи до 500 особей, среди которых выделяются вожак, его заместитель, главный инженер и начальник планово-экономического отдела. Одна стая за охотничий сезон способна уничтожить до 5000 единиц крупного рогатого скота, только часть из которого пожирается помидорами, а остальные — понадкусываются ими. Понадкусанная помидором единица КРС к дальнейшему употреблению непригодна из-за впрыскиваемого помидором сильнейшего желудочно-паралитического яда.

Набеги помидоровых стай издревле вредили фермерским хозяйствам Европы, и к XX веку это стало настоящим бедствием. По декрету первого советского правительства под руководством Ивана IV Страшного в 1918 году были созданы правительственные охотничьи отряды, которые в кратчайшие сроки решили проблему передовым методом Вальпургиевской ночи (см. Кровавая гэбня).

Впоследствии помидоры устроили Великую Помидорную Войну, чтобы поубивать людей и пробудить Ктулху, чтоб он их зохавал, так как они боялись перезреть.

Тем самым помидоры хотят установить демократию на всей Земле.

Подпольные группировки помидоров [ править ]

После коренного перелома в человеческо-помидорной войне и безоговорочной капитуляции КПА (Красная Помидорная Армия) Анти-помидорная коалиция приняла решение о постройке специальных плантаций помидоров, где их подключают к искусственной реальности (Матрице), выращивают как овощи и затем используют их биоэнергию для нужд человечества. Также постановлением правительства был создан концентрационный лагерь «Балтимор», служивший для переработки помидоров.

Но в системе парников произошёл сбой и некоторые помидоры нашли способ отключаться ещё до полного созревания и попадать в реальный мир. Когда набралось достаточное количество помидоров, познавших истину, была создана подпольная организация БОП: Борцы за Освобождение Помидоров. Организация ведёт активную деятельность по отключению остальных помидоров в плантациях и формированию новой КПА для нанесения сокрушительного удара по ничего не подозревающему человечеству.

Лидеры Мафиозных группировок помидоров были известны ещё классикам итальянской литературы. Так, главный злодей и автор плана генной модификации помидоров до помидоров-убийц Синьор Помидор упоминается в фундаментальном труде по истории марксизма-джедаизма в Италии «Приключения Чипполино» в качестве империалистического прихлебателя двух империалистических графинь-вишенок. Синьор Помидор (и это доказано специалистами в области сверхновой хренологии) является очередным аддоном к сицилийскому сорту помидоров-убийц. В Колумбии, спросив у любого банана, что он думает о помидоре, вы услышите вопли ужаса, вытаращенные глаза и душераздирающий крик: «Дон Томато. » Дон Томато — крупнейший латиноамериканский наркобарон, занимающийся экспортом кокаина из Латинской Америки в Пендосскую и Мировой Революции. Два этих помидора, по словам безумных ученых, со временем способны захватить мир, если, конечно, не вмешаются другие силы.

Источник

Томат

Solanum lycopersicum L., 1753

Тома́т, или помидор (лат. Solánum lycopérsicum ) — однолетнее или многолетнее травянистое растение, вид рода Паслён ( Solanum ) [2] семейства Паслёновые ( Solanaceae ). Возделывается как овощная культура.

Содержание

Название

История

Родина помидоров — Южная Америка, где до сих пор встречаются дикие и полукультурные формы томата.

Применение у ацтеков

В произведении «Общая история дел Новой Испании» (1547—1577) Бернардино де Саагун, опираясь на сведения ацтеков о свойствах растений, привёл различные сведения о томате (шитоматль), в частности, о том, что:

Внедрение в Европе

В середине XVI века томат попал в Испанию и Португалию, а затем во Францию, Италию и другие европейские страны. Долгое время томаты считались несъедобными и даже ядовитыми. Европейские садоводы разводили их как экзотическое декоративное растение. Самый ранний рецепт блюда из помидоров опубликован в кулинарной книге в Неаполе в 1692 году, при этом автор ссылался на то, что этот рецепт родом из Испании.

Состав плодов томатов

Плоды томата отличаются высокими питательными, вкусовыми и диетическими качествами. Калорийность спелых плодов (энергетическая ценность) — 19 ккал. Они содержат 4—8 % сухого вещества, в котором главное место занимают сахара (1,5—6 % от общей массы плодов), представленные в основном глюкозой и фруктозой, белки (0,6—1,1 %), органические кислоты (0,5 %), клетчатка (0,84 %), пектиновые вещества (до 0,3 %), крахмал (0,07-0,3 %), минеральные вещества (0,6 %). В плодах томата высокое содержание каротиноидов (фитоен, неуроспорин, ликопин, неаликопин, каротин (0,8—1,2 мг/100 г сырой массы), ликосантин, ликофилл), витаминов (В₁, В₂, В₃, В₅), фолиевой и аскорбиновой кислоты (15—45 мг/100 г сырой массы), органических (лимонная, яблочная, щавелевая, винная, янтарная, гликолевая), высокомолекулярных жирных (пальмитиновая, стеариновая, линолевая) и фенолкарбоновых (п-кумаровая, кофейная, феруловая) кислот. В плодах найдены антоцианы, стеарины, тритерпеновые сапонины, абсцизировая кислота.

Имеющийся в томатах холин понижает содержание холестерина в крови, предупреждает жировое перерождение печени, повышает иммунные свойства организма, способствует образованию гемоглобина.

Биологические особенности

Томат имеет сильно развитую корневую систему стержневого типа. Корни разветвленные, растут и формируются быстро. Уходят в землю на большую глубину (при безрассадной культуре до 1 м и более), распространяясь в диаметре на 1,5-2,5 м. При наличии влаги и питания дополнительные корни могут образовываться на любой части стебля, поэтому томат можно размножать не только семенами, но также черенками и боковыми побегами (пасынками). Поставленные в воду, они через несколько суток образуют корни.

Стебель у томата прямостоячий или полегающий, ветвящийся, высотой от 30 см до 2 м и более. Листья непарноперистые, рассечённые на крупные доли, иногда картофельного типа. Цветки мелкие, невзрачные, желтые различных оттенков, собраны в кисть. Томат — факультативный самоопылитель: в одном цветке имеются мужские и женские органы.

Плоды — сочные многогнёздные ягоды различной формы (от плоско-округлой до цилиндрической; могут быть мелкими (масса до 50 г), средними (51-100 г) и крупными (свыше 100 г, иногда до 800 г и более). Окраска плодов от бледно-розовой до ярко-красной и малиновой, от белой, светло-зелёной, светло-жёлтой до золотисто-жёлтой.

Помидоры — овощи, фрукты или ягоды?

Классификация

Наиболее полной классификацией рода Lycopersicon является [8] классификация американского профессора Ч. Рика (C.M.Rick; 1915—2002), описавшего 9 видов томатов:

Современные ботаники, придерживающиеся филогенетического подхода, считают род Lycopersicon парафилетическим, на основании чего томаты приписывают к роду Паслён (Solanum). В связи с таким подходом одни и те же растения имеют синонимичные названия:

На практике, садоводы продолжают пользоваться традиционными названиями, тогда как в строго ботанической литературе употребляется второй вариант.

Сорта томатов

Сорта томата характеризуют по различным критериям:

Наиболее распространены сорта нештамбового томата, имеющего тонкие стебли, полегающие под тяжестью плодов, и крупные, слабогофрированные листья; кусты могут быть как карликовыми, так и высокорослыми. Сорта штамбового томата достаточно многочисленны. Стебли у растений толстые, листья среднего размера, с короткими черешками и сближенными долями, сильногофрированные; пасынков образуется мало. Кусты компактные — от карликовых до среднерослых. Выведены полуштамбовые сорта томата, занимающие промежуточное положение между указанными группами. Сортов картофельного типа, получившего название за сходство его листьев с картофельными, очень мало.

По типу роста куста сорта томата делятся на детерминированные (слаборослые) и индетермированные (высокорослые). У детерминированных сортов основной стебель и боковые побеги прекращают рост после образования на стебле 2-6, иногда более кистей. Стебель и все побеги заканчиваются цветочной кистью. Пасынки образуются только в нижней части стебля. Куст небольшой или средних размеров (60-180 см). Кроме типично детерминированных выделяют также супердетерминированные сорта, у которых растения прекращают рост после формирования на основном стебле 2-3 кистей (все побеги оканчиваются соцветиями и образуют сильноразветвлённый небольшой куст; вторая волна роста отмечается после созревания большей части плодов; первое соцветие образуется на высоте 7-8-го листа), а также полудетерминированные, растения которых отличаются более сильным, почти неограниченным ростом — формируют на одном стебле 8-10 кистей. У индетермированных сортов томатов рост растений неограничен. Основной стебель заканчивается цветочной кистю (первая кисть образуется над 9-12 листом), а пасынок, растущий из пазухи листа, ближайшего к верхушечной кисти, продолжает рост основного стебля. После образования нескольких листьев пасынок заканчивает свой рост заложением цветочного бутона, а рост растения продолжается за счёт ближайшего пасынка. Так происходит до конца вегетации, которая обычно завершается первым осенним заморозком. Куст высокорослый (2 м и более), но темп цветения и плодообразования ниже, чем у томатов детерминированных сортов, растянутый.

Агротехника

Томат — теплотребовательная культура, оптимальная температура для роста и развития растений 22-25 °C: при температуре ниже 10 °C пыльца в цветках не созревает и неоплодотворенная завязь отпадает. Томат плохо переносит повышенную влажность воздуха, но требует много воды для роста плодов. Растения томата требовательны к свету. При его недостатке задерживается развитие растений, листья бледнеют, образовавшиеся бутоны опадают, стебли сильно вытягиваются. Досвечивание в рассадный период улучшает качество рассады и повышают продуктивность растений.

Семена

Семена мелкие, плоские, заострённые у основания, светло- или тёмно-желтые, обычно опушённые, вследствие чего имеют серый оттенок. Физиологически зрелыми становятся уже в зелёных, сформированных плодах. Всхожесть сохраняют 6-8 лет. При благоприятных температурных условиях и наличии влаги семена прорастают через 3-4 суток. Первый настоящий лист появляется обычно через 6-10 суток после всходов, последующие 3-4 листа — ещё через 5-6 суток, в дальнейшем каждый новый лист образуется через 3-5 суток. Начиная с молодого возраста в пазухах листьев отрастают боковые побеги (пасынки). Продолжительность периода от всходов до цветения растения 50-70 суток, от цветения до созревания плода 45-60 суток.

Технология выращивания

Посев томатов производят в парники ещё зимой, с таким расчётом, что через месяц после 2-й пикировки можно было высадить их прямо в грунт, не боясь заморозков, или в полухолодные парники. При очень ранней посадке растения могут быть готовыми к пересадке в грунт ещё в то время, когда земля не готова к этому, и оставшиеся в парнике растения, будучи тесно расположены, начинают вытягиваться и бледнеть, делаясь слишком чувствительными к изменениям температуры. Ввиду этого время посадки должно быть строго согласовано с местными климатическими условиями. В случае заморозков растения необходимо покрывать старыми ящиками, рогожами или матами.

В первое время роста всходов в тёплом парнике приходится наблюдать лишь за проветриванием парника и за ограждением всходов от сорных трав и вредителей. Недели через 3—4 после посева, когда появится вторая пара листьев с зубчиками, приступают к первой пикировке, пересаживая в тёплый же парник, но с большим слоем земли; самая пикировка производится так же, как и с капустой, причём под раму высаживают до 300 растений, если предстоит вторая пикировка, или только до 200, если впоследствии растения будут высажены прямо в грунт, без 2-й пикировки. Во втором парнике наблюдают за проветриванием последнего не только во избежание сырости и плесени, но и в видах закаливания растений.

Через месяц после первой пикировки, когда растения станут слишком теснить друг друга, приступают ко второй пикировке, перемещая растения уже более свободно (не более 200 растений под раму), поднимая парниковый ящик и все менее и менее прикрывая растения рамами, с тем чтобы приучить растения к наружному воздуху. Окончательную пересадку в грунт производят приблизительно через месяц после 2-й пикировки, когда нет уже опасности перед заморозками. В тех случаях, когда желают получить более ранние плоды, например — в начале или середине июня, посев в парниках производят возможно раньше и перед посадкой в грунт производят три пикировки.

Пересадку растений из парников производят в горшки, причём их держат в открытых парниковых ящиках, прикрывая рогожами лишь на ночь и при понижении температуры. Окончательную пересадку грунт из горшков производят, не нарушая кома земли и закапывая его в заранее приготовленные ямки. Пользование горшками позволяет садовнику не торопиться с пересадкой и выждать наверняка благоприятного времени, так как в горшках растения продолжают правильно развиваться. Что же касается месторасположения для томатов, то они любят освещенный, сухой, хорошо орошаемый грунт. Свежего удобрения томат не выносит, подвергаясь картофельной болезни; хорошо удаётся томат после капусты, получившей богатое удобрение. Высаживают томаты рядами, тесная посадка вредна во всех отношениях. Немедленно после посадки растения поливают, и эту поливку продолжают до тех пор, пока растения не примутся.

В начале периода после посадки, когда ночи ещё прохладные, следует избегать поливки после захода солнца, так как это вызвало бы ещё большее охлаждение земли. Вдоль всей плантации проводят бороздки для орошения растений. Томаты довольствуются орошением, и поливку из лейки самых растений необходимо производить лишь при крайне сильных засухах, да и то раза два в лето. При дальнейшем росте растений необходимо подвязывать и подрезать растения (шпалерный способ разведения), что содействует равномерному освещению растений, лучшему проветриванию, а следовательно, и более обильному, и более раннему созреванию плодов. После обрезания растения таким образом, что остаются лишь 2—3 сильных побега, промежуточные же удаляются, томаты подвязываются или к шпалерам (решеткам, проволокам и т. п.), или к кольям, причем должно быть наблюдаемо, чтобы каждый стебель развивался вполне свободно. Дальнейший уход заключается в удалении жировых побегов и поправке подпорок.

Вредители, болезни и методы борьбы с ними

Болезни томатов могут быть вызваны избытком или недостатком азота, калия, фосфора или же грибками и вирусами:

Также встречаются болезни разной природы, проявляющиеся в растрескивании плодов, скручивании листьев томатов.

Использование

Томат сегодня — одна из самых популярных культур благодаря своим ценным питательным и диетическим качествам, большому разнообразию сортов, высокой отзывчивости на применяемые приёмы выращивания. Его возделывают в открытом грунте, под плёночными укрытиями, в теплицах, парниках, на балконах, лоджиях и даже в комнатах на подоконниках.

Плоды томата употребляют в пищу свежими, варёными, жареными, консервированными, из них готовят томат-пасту, томат-пюре, томатный сок, кетчуп и другие соусы, лечо. В Испании популярны холодные томатные супы — гаспачо, сальморехо. В бывшем СССР томаты принято мариновать на зиму (см. маринованные томаты).

Наиболее богаты ликопином и другими питательными веществами сушёные томаты, которые добавляют в супы (как, например, чернослив). За 4-10 дня сушки на солнце томаты черри теряют 88 % своего веса, а крупноплодные помидоры — до 93 %. Чтобы получить килограмм сушёных томатов, требуется от 8 до 14 кг свежих плодов.

Памятники

В Каменке-Днепровской Запорожской области (Украина) установлен памятник «Слава помидору»

См. также

Напишите отзыв о статье «Томат»

Примечания

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Томат

От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.

Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J’ai assez fait l’Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C’est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c’est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n’y a qu’un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n’y a qu’un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.

Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.

Источник