думайте о прошлом лишь тогда когда оно будит одни приятные воспоминания какая глава
Думайте о прошлом лишь тогда когда оно будит одни приятные воспоминания какая глава
Гордость и гордыня
Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина.
И сколь ни мало известно о чувствах и намерениях подобного человека, когда он меняет местожительство, вышеупомянутая истина так прочно гнездится в умах его новых соседей, что с первой же минуты они смотрят на него как на законную собственность той или иной из их дочерей.
— Мой дорогой мистер Беннет, — в один прекрасный день объявила супруга означенного джентльмена, — вы слышали, что Недерфилд-Парк наконец-то арендовали?
Мистер Беннет ответил, что ничего об этом не слышал.
— Но да, да! Миссис Лонг только что побывала у нас и все мне рассказала.
Мистер Беннет безмолвствовал.
— Неужто вам не хочется узнать, кто там поселился? — нетерпеливо осведомилась его дражайшая половина.
— Зато вам хочется сообщить мне эту новость, и я готов ее выслушать.
— Так вот, мой друг, миссис Лонг говорит, что Недерфилд-Парк арендовал молодой человек с очень большим состоянием, проживающий на севере Англии. B понедельник он приезжал в коляске четверней осмотреть поместье и пришел в такой восторг, что тут же согласился на все условия мистера Морриса, и переедет он туда еще до Михайлова дня, а некоторых слуг пришлет уже в конце будущей недели.
— Ах, мой друг, разумеется, холост. Холостой молодой человек с большим состоянием. Четыре-пять тысяч годового дохода. Какое счастье выпало нашим девочкам!
— Каким образом? При чем здесь они?
— Мой дорогой мистер Беннет, — воскликнула его супруга, — будто вы не знаете! Разумеется, вы поняли, что я представила, как он женится на одной из них.
— Во имя этой цели они решил поселиться здесь?
— Цели? Вздор! Ну что вы такое говорите? Однако очень и очень может быть, что он влюбится в какую-нибудь, а потому вы должны сделать ему визит, едва он переедет.
— Не вижу зачем. Почему бы вам не посетить его вместе с девочками? Или лучше пошлите их к нему одних. Ведь вы так авантажны, что мистер Бингли всем им может предпочесть вас.
— Мой друг, вы мне льстите. Да, разумеется, я была очень недурна собой, но теперь уже не помышляю о том, чтобы пленять. Женщинам с пятью взрослыми дочерьми не пристало думать о собственной красоте.
— Женщины в подобном положении редко сохраняют столько красоты, что о ней стоило бы думать.
— Тем не менее, мой друг, вы непременно должны сразу же побывать у мистера Бингли по его приезде.
— Отнюдь не должен, уверяю вас.
— Но подумайте о своих дочерях. Только вообразите, какая это будет партия для одной из них! Сэр Уильям и леди Лукас не замедлят нанести ему визит по одной этой причине. Вы же знаете, они никогда первыми не посещают новых соседей. Нет-нет, вы должны побывать у него, иначе мне с девочками никак нельзя будет отправиться к нему с визитом.
— Право, вы слишком уж строго блюдете этикет. Не сомневаюсь, мистер Бингли будет весьма рад такому знакомству. A я вручу вам для него записку с заверениями в моем полном согласии на его брак с той моей дочерью, которою он удостоит своего выбора. Хотя, пожалуй, я замолвлю словцо за мою малютку Лиззи.
— Прошу вас ничего подобного не делать. Лиззи ничем не лучше своих сестер. По моему суждению, она и вполовину не так красива, как Джейн, и вполовину не так очаровательна, как Лидия. Ну да вы всегда отдаете предпочтение ей.
— Ни одна из них ничем особенным не блещет, — возразил ее супруг. — Глупенькие и невежественные, как положено юным барышням. Тем не менее у Лиззи больше живости ума, чем у ее сестриц.
— Мистер Беннет, как вы можете так чернить собственных дочерей? Вам нравится поддразнивать меня. Никакого сострадания к моим бедным нервам.
— Вы заблуждаетесь, душа моя. К вашим нервам я питаю самое глубокое почтение. Ведь они мои давние друзья. Вот уже по меньшей мере двадцать лет, как с такой попечительностью вы упоминаете о них.
— Ах, вы не понимаете моих страданий.
— Но, уповаю, вы совладаете с ними и доживете до того, чтобы увидеть, как в окрестностях поселится еще много молодых людей с годовым доходом в четыре тысячи фунтов.
— Что толку нам, поселись их тут хоть двадцать, если вы не пожелаете сделать им визиты?
— Уверяю вас, душа моя, когда их наберется двадцать, я побываю у каждого из них.
Джейн Остин. Гордость и предубеждение
Наиболее совершенным из всего, что создано Джейн Остин, считается роман «Гордость и предубеждение», до сих пор не утративший ни капли своего неподражаемого очарования и блеска.
Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно будит одни приятные воспоминания.
(Думайте о прошлом, только если воспоминания приятны вам.)
Когда сердце его будет завоевано, у нее останется сколько угодно времени для того, чтобы влюбиться в него самой.
Разве невнимание к окружающим — не лучшее доказательство влюбленности?
Это было бы самым большим несчастьем. Найти приятным человека, которого решила ненавидеть!
Выражение «влюблен по уши» настолько избито, обманчиво и неопределенно, что почти ничего не означает. Его одинаково часто употребляют, описывая чувство, возникшее в результате получасового знакомства, и истинно глубокую привязанность.
— Ваша слабость — это готовность ненавидеть людей.
— А ваша — намеренно их не понимать.
Гордость представляется мне весьма распространенным недостатком. Во всех прочитанных мной книгах говорится, что человеческая природа ей очень подвержена. Весьма немногие среди нас не лелеют в своей душе чувства самодовольства, связанного с какой-то действительной или мнимой чертой характера, которая выделила бы их среди окружающих. Гордость и тщеславие — разные вещи, хотя этими словами часто пользуются как синонимами. Человек может быть гордым, не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же – с мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.
Какой стремительностью обладает женское воображение! Оно перескакивает от простого одобрения к любви и от любви к браку в одну минуту.
15 цитат из романа «Гордость и предубеждение» Джейн Остен
Очень мало людей, которых я действительно люблю и еще меньше тех, о ком я хорошо думаю
Книги писательницы Джейн Остен (1775 — 1817) признаны шедеврами британской прозы. Они покоряют читателей своей простотой и искренностью, тонким психологизмом и мягким, ироничным, по-настоящему английским юмором.
Остен была автором таких произведений, как «Чувство и чувствительность», «Эмма» и «Нортенгерское аббатство». Но самой известной ее книгой является «Гордость и предубеждение» — этот роман неоднократно экранизировался и стал классикой европейской литературы XIX века.
Мы отобрали из него 15 цитат:
Очень мало людей, которых я действительно люблю и еще меньше тех, о ком я хорошо думаю.
Я бы простила ему его гордость, не задень он мою.
Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится. Каждый день подтверждает мне несовершенство человеческой натуры и невозможность полагаться на кажущиеся порядочность и здравый смысл.
Нас обманывает собственное тщеславие. Женщины придают слишком большое значение единственному восхищенному взгляду. А мужчины стараются их в этом заблуждении поддержать.
Барышни любят время от времени разбивать себе сердце — почти так же, как выходить замуж. Это дает пищу для размышлений и чем-то выделяет их среди подруг.
Только глубокое чувство может толкнуть меня под венец, поэтому быть мне старой девой.
Пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью.
Ради одного человека нельзя менять взгляды на порядочность и добродетель.
Это было бы самым большим несчастием. Найти приятным человека, которого решилась ненавидеть.
Человек может быть гордым не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же — с мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.
Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно будит одни приятные воспоминания.
Когда сердце его будет завоевано, у нее останется сколько угодно времени для того, чтобы влюбиться в него самой.
Расстояние не замечаешь, если перед тобой определенная цель.
Выражение «влюблен по уши» настолько избито, обманчиво и неопределенно, что почти ничего не означает. Его одинаково часто употребляют, описывая чувство, возникшее в результате получасового знакомства, и истинно глубокую привязанность.
Но даже не стремясь ко злу и не стараясь сделать кого-то несчастным, можно совершить ошибку и нанести душевную рану.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Остин Джейн
Книга «Гордость и гордыня»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
— Не будем ссориться из-за того, кому надлежит больше стыдиться того вечера, — сказала Элизабет. — Если судить строго, поведение нас обоих было далеко не безупречным, но с тех пор мы, я надеюсь, стали более благовоспитанными.
— Я не могу столь легко примириться с собой. Воспоминания о том, что я тогда наговорил, о моем поведении, моих манерах, о выражениях, которые я употреблял на протяжении всего разговора, теперь, как уже в течение многих месяцев, невыразимо мучительны для меня. Ваш столь справедливый упрек я никогда не забуду: «Если бы вы вели себя, как подобает джентльмену». Вот что вы сказали. Вы не знаете, вы вряд ли сможете вообразить, как эти слова терзали меня, хотя, признаюсь, прошло некоторое время, прежде чем я опомнился настолько, чтобы признать их справедливость.
— Я, бесспорно, не ожидала, что они могли произвести столь сильное впечатление. И не могла бы представить себе, что они были восприняты так.
— Без труда поверю. Тогда вы полагали, что я лишен всех благородных чувств, в этом я уверен. И никогда не забуду выражения вашего лица, когда вы сказали, что, в каких бы словах я ни предложил вам свою руку, они не убедили бы вас принять ее.
— Ах, не повторяйте того, что я тогда наговорила! Не к чему перебирать эти воспоминания. Уверяю вас, я уже давно до глубины души стыжусь моих слов.
Дарси упомянул о своем письме.
— А оно… — сказал он, — как скоро оно помогло вам думать обо мне лучше? Прочитав его, вы поверили моим оправданиям сразу?
Она рассказала, как письмо подействовало на нее и как постепенно ее прошлое предубеждение против него рассеялось.
— Я знал, когда писал его, — сказал он, — что причиню вам боль, но не мог иначе. Надеюсь, вы его уничтожили. Особенно ужасна одна его часть, самое начало. Я содрогаюсь при мысли, что вы могли бы вновь его перечесть. Некоторые выражения, к которым я там прибегнул, могут и сейчас внушить вам ко мне заслуженную ненависть.
— Письмо непременно будет сожжено, если вы полагаете это необходимым, чтобы сохранить мое расположение к вам. Хотя у нас обоих есть достаточные основания считать, что мое мнение не столь уж непоколебимо, однако, уповаю, оно все-таки не настолько зыбко, как подразумевают ваши опасения.
— Когда я писал это письмо, — ответил Дарси, я верил, будто сохраняю полное спокойствие и хладнокровие, но с тех пор пришел к выводу, что писалось оно в самом горьком ожесточении духа.
— Быть может, письмо и было начато в ожесточении, но кончилось оно совсем иначе. Слова прощания были само милосердие. Но больше не думайте о нем. Чувства того, кто писал его, и той, кому оно предназначалось, теперь настолько отличны от тогдашних, что все неприятные обстоятельства, с ним связанные, следует забыть. Вам надобно заимствовать немного моей философии. Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно будит одни приятные воспоминания.
— Я не поверю, что вы исповедуете подобную философию. Вам настолько не в чем упрекнуть себя в этом прошлом, что покой, который дарит вам память, рождает не философия, а то, что много лучше: неведение. Но со мной дело обстоит по-другому. Тягостные воспоминания всплывают в памяти, и их нельзя, их не должно подавлять. Всю жизнь я вел себя как эгоист, хотя и не по убеждению. Ребенком меня научили тому, что хорошо, а что дурно, но не научили управлять своим характером. B меня заложили добрые нравственные начала, но допустили, чтобы над ними возобладали гордыня и самомнение. К несчастью, меня как единственного сына (а долгое время как и единственного ребенка) родители совершенно избаловали. Хотя собственные их натуры не оставляли желать лучшего (особенно моего отца, который был сама благожелательность и доброта), они позволяли мне… нет, поощряли, почти учили меня быть эгоистичными спесивым, пренебрегать всеми, кто не принадлежал к кругу нашей семьи, питать презрение к остальному миру, во всяком случае, внушать себе, что ничьи достоинства и положение вне этого круга не идут ни в какое сравнение с моими. Вот каким я был с восьми до двадцати восьми лет, и таким я мог бы остаться, если бы не вы, прекраснейшая, пленительнейшая Элизабет! Чем я только вам не обязан! Вы преподали мне урок, очень тяжкий вначале, но несравненно полезный. Вы поставили меня на место и научили смирению. Я пришел к вам, не сомневаясь в вашем согласии. Вы показали мне, сколь недостаточны все мои притязания для того, чтобы завоевать расположение женщины, достойной такого завоевания.
— Так вы не сомневались в нем?
— O да! Что вы подумаете о моем тщеславии? Я верил, что вы ждете, что вы ищете моего признания.
— Виной, вероятно, мои манеры. Но подобных намерений у меня не было, уверяю вас. Я не хотела вводить вас в заблуждение, но моя вспыльчивость, полагаю, толкала меня на многие ошибки. Как вы, наверное, ненавидели меня после того вечера!
— Ненавидел вас! Возможно, вначале я поддался гневу, но вскоре мой гнев обратился на истинного виновника.
— Мне почти страшно спросить вас, что вы подумали, когда мы встретились с вами в Пемберли? Вы осудили меня за то, что я согласилась поехать туда?
— Разумеется, нет. Я не испытывал ничего, кроме удивления.
— Ваше удивление, конечно, было не меньше того, какое почувствовала я, когда вы поздоровались со мной. Совесть говорила мне, что я не заслуживаю никакой особой учтивости, и, признаюсь, я не ожидала ничего, кроме того, что вполне заслужила.
— Тогда, — сказал Дарси, — моей целью было убедить вас всеми угождениями, какие были в моей власти, что я не так мелочен, чтобы обижаться за прошлое, и я надеялся обрести ваше прощение, смягчить ваше дурное мнение обо мне, показав всем, что ваши упреки не пропали втуне. Как скоро во мне пробудились другие надежды, сказать не могу, но полагаю, что не позже, чем через полчаса после того, как я увидел вас.
Затем Дарси рассказал ей, как Джорджиана обрадовалась знакомству с ней и как была огорчена, когда оно внезапно оборвалось, а это, естественно, заставило его коснуться причины, вынудившей ее покинуть Лэмтон столь поспешно, и она узнала, что он решил ехать следом за ней на поиски ее сестры уже во время их разговора в гостинице и что его хмурость и рассеянность объяснялись лишь размышлениями о том, каким способом было успешнее всего осуществить это намерение.
Она вновь поблагодарила его, но они тут же оставили эту тему, потому что она была равно тяжела для них обоих.
Неторопливо пройдя несколько миль, даже не заметив этого, они наконец спохватились и, посмотрев на часы, поняли, что пора возвращаться.
— Но куда скрылись мистер Бингли и Джейн? Этот возглас обратил их мысли к влюбленной паре.
Дарси был очень рад их помолвке, о которой его друг незамедлительно сообщил ему.
— Не могу не спросить, были ли вы удивлены? — осведомилась Элизабет.
— Ничуть. Уезжая, я уже чувствовал, что это случится очень скоро.
— Иными словами, вы дали ему разрешение. Я так и полагала.
И хотя он возразил против подобного толкования, она убедилась, что так примерно и было.
— Вечером перед отъездом в Лондон, — сказал Дарси, — я признался ему в том, в чем мне следовало признаться уже давно. Я рассказал ему обо всем, что произошло, о том, что мое прежнее вмешательство в его дела теперь кажется глупыми непростительным. Он чрезвычайно удивился. У него никогда не было ни малейших подозрений. И еще я сказал ему, что, видимо, ошибался, полагая, будто ваша сестра к нему равнодушна. И, убедившись, что его чувство к ней ничуть не изменилось, я не сомневаюсь в их счастье.
Элизабет невольно улыбнулась легкости, с какой он руководил своим другом.
— Но вы сказали ему это, исходя из собственных наблюдений или просто положившись на то, что я говорила вам весной?
— Из собственных наблюдений. Я внимательно следил за ней во время двух моих недавних визитов к вами убедился в ее чувстве.
— И ваша уверенность, полагаю, тут же его убедила!
— Вот именно. Бингли неподдельно скромен. Его неуверенность в себе мешала ему в таком деликатном деле положиться на собственное суждение, но его вера в мое облегчила остальное. Я был вынужден признаться и в том, из-за чего он потом некоторое время справедливо сердился на меня. Я не мог скрыть, что ваша сестра прошлой зимой провела три месяца в Лондоне, что я знал oб этом и, зная, скрыл от него. Он рассердился, но его гнев, мне кажется, длился лишь до тех пор, пока он не объяснился с вашей сестрой. Теперь он меня простил от всего сердца.
Цитаты из романа «Гордость и предубеждение» (Джейн Остин)
28 января 1813 года был опубликован роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Эта история любви по сей день не оставляет равнодушным ни одного читателя. По роману снято несколько фильмов, а многие фразы из него стали крылатыми
О морали и о жизни.
«Всякое порицание самого себя есть замаскированная похвальба.»
«Неприязнь подстегивает ум и является самой плодотворной почвой для острословия.»
«Женщины придают слишком большое значение единственному восхищенному взгляду.»
«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится. Каждый день подтверждает мне несовершенство человеческой натуры и невозможность полагаться на кажущиеся порядочность и здравый смысл.»
«… всякому человеку свойственна склонность к какому-то недостатку, — природная слабость не может быть преодолена даже отличным воспитанием.»
«Снисхождение к собственной персоне свойственно человеческой природе.»
«Но каждый душевный порыв следует проверять разумом.»
«И я бы охотно простила ему его гордость, если бы он не ранил мою.»
«— Нет ничего более обманчивого, — сказал Дарси, — чем показная скромность. Под ней часто скрывается равнодушие к посторонним мнениям, а иногда и замаскированная похвальба.»
«Ради одного человека нельзя менять взгляды на порядочность и добродетель. И ты не можешь убедить меня или себя в том, что корыстолюбие — это благоразумие, а пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью.»
«Люди, однако, меняются сами так сильно, что то и дело в каждом человеке можно подметить что-нибудь новое.»
«Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно будит одни приятные воспоминания.»
«Мы все любим поучать других, хотя можем им передать лишь то, что, пожалуй, и знать-то не стоит.»
«Нас часто обманывает собственное тщеславие».
«Пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью.»
«Человек может быть гордым, не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же — с мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.»
«Но там, где нельзя радоваться иному, истинный философ умеет извлечь пользу из того, чем может располагать.»
«Я не умею забывать глупость и пороки ближних так быстро, как следовало бы, так же, как и нанесённые мне обиды.»
«Самолюбие… Когда действительно есть полет ума, оно всегда должно присутствовать.»
«Мы все любим поучать других, хотя можем им передать лишь то, что, пожалуй, и знать-то не стоит.»
«Самая скучная и избитая тема может приобрести значительность при надлежащем искусстве собеседника.»
«Кто сам не пожалуется, не дождется сочувствия.»
«Я не могу поручиться за свой характер… Меня можно назвать обидчивым: если я о ком-то изменил мнение — это навсегда.»
«Они еще слишком юны, и их глазам еще не открылась беспощадная истина, в силу которой самые привлекательные молодые люди должны иметь средства к существованию в той же мере, как и самые заурядные.»
«Не стоит верить в существование предела бесстыдства для бесстыжего человека.»
О женщинах.
«Какой стремительностью обладает женское воображение! Оно перескакивает от простого одобрения к любви и от любви к браку в одну минуту.»
«Если женщина скрывает увлечение от своего избранника, она рискует не сохранить его за собой. И тогда слабым утешением для неё будет сознавать, что мир остался в таком же неведении.»
«Низким является любой способ, употребляемый женщинами для привлечения мужчин. Все, что порождается хитростью, отвратительно.»
«По-настоящему образованным может считаться лишь тот, кто стоит на голову выше всех окружающих. Женщина, заслуживающая это название, должна быть хорошо обучена музыке, пению, живописи, танцам и иностранным языкам. И кроме того, она должна обладать каким-то особенным своеобразием внешности, манер, походки, интонации и языка — иначе это название все-таки будет заслуженным только наполовину.»
«Барышни любят время от времени разбивать себе сердце — почти так же, как выходить замуж.»
О любви.
«Я часто думаю, что нет ничего хуже, чем расставаться с теми, кого любишь. Без них себя чувствуешь такой одинокой!»
«Слегка увлечься все мы готовы совершенно бескорыстно — небольшая склонность вполне естественна. Но мало найдётся людей настолько великодушных, чтобы любить без всякого поощрения. В девяти случаях из десяти женщине лучше казаться влюблённое сильнее, чем это есть на самом деле.»
«Разве невнимание к окружающим не лучшее доказательство влюбленности?»
«Когда сердце его будет завоевано, у нее останется сколько угодно времени для того, чтобы влюбиться в него самой.»
«Кто интересуется танцами, тому ничего не стоит влюбиться.»
«Его привязанность к ней стала ей вдруг особенно дорога — как раз тогда, когда уже нельзя было рассчитывать, что она сохранится.»
«Такого ощущения счастья он еще никогда не испытывал. И он постарался выразить его столь пламенными и глубоко прочувствованными словами, какие могли найтись у человека, охваченного истинной страстью.»
«Выражение «влюблен по уши» настолько избито, обманчиво и неопределенно, что почти ничего не означает. Его одинаково часто употребляют, описывая чувство, возникшее в результате получасового знакомства, и истинно глубокую привязанность»
«Если не считать замужества, всякой барышне больше всего нравится время от времени страдать от несчастной любви. Это занимает ее мысли и придает ей интересность в глазах подружек.»
«Очень мало людей, которых я действительно люблю, и еще меньше тех, о ком я хорошо думаю.»
«Только глубокое чувство может толкнуть меня под венец, поэтому быть мне старой девой.»
«И еще никогда она не сознавала с такой отчетливостью, насколько сильно она могла бы его полюбить, как именно сейчас, в ту самую минуту, когда ни о какой любви между ними больше не могло быть и речи.»
«Порой, за счастье нужно бороться даже с самим собой.»
О браке.
«Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина.»
«…Как мало подлинного счастья ждёт супружескую чету, соединившуюся под влиянием страстей, которые оказались более сильными, чем чувство ответственности и долга.»
«Удача в браке полностью зависит от игры случая. Как бы хорошо ни были известны сторонам обоюдные склонности и как бы хорошо они, на первый взгляд, между собой ни сочетались, — это никак не сказывается на счастье супругов. Со временем между ними возникнет неминуемый разлад, и им выпадут все положенные на их долю огорчения. И не лучше ли в таком случае как можно меньше знать недостатки человека, с которым придется провести жизнь?»