Каким вам видится сокровенный смысл лермонтовского стихотворения сон 1841 как набоков рассматривает

Краткий анализ стихотворения М. Ю. Лермонтова «Сон»

1. История создания

Стихотворение «Сон» было создано поэтом незадолго до гибели, в 1841 году.

Уезжая во вторую ссылку на Кавказ, М.Ю. Лермонтов предчувствует свою гибель. Тем не менее, он вдохновенно пишет стихи, наполняя ими альбом, подаренный В. Одоевским перед отъездом. Среди последних произведений оказалось стихотворение «Сон».

Произведение было напечатано в журнале «Отечественные записки» в 1843 году, спустя два года после смерти автора.

2. Литературное направление

Стихотворение «Сон» относится к романтическому направлению. Об этом говорит мистическое содержание произведения, вопросы жизни и смерти, любви и одиночества.

3. Род

Произведение М. Ю. Лермонтова «Сон» — синтез любовной и философской лирики. В нем поднимаются вечные вопросы человеческого бытия.

4. Жанр

Жанр: мистическое стихотворение.

Сон, предчувствия и реальность соединяются в нем воедино, создавая фантастическую картину происходящего.

5. Проблематика

В стихотворении поднимается несколько важных для каждого человека проблем.

6. Тема

Стихотворение посвящено теме одиночества и смерти. Поэт, чувствуя себя одиноким при жизни, рисует грустную картину своей гибели.

Он с поразительной точностью описывает детали приближающихся трагических событий: южное палящее солнце, вершины гор и свинцовая пуля в груди поэта.

7. Идея

8. Пафос

Стихотворение проникнуто пафосом грусти и печали. Судьба героя вызывает жалость и сочувствие.

9. Система образов

В стихотворении М. Ю. Лермонтова «Сон» два главных образа:

Главным персонажам противопоставляются второстепенные герои. «Юные девы», собравшиеся на «вечерний пир», красивы, веселы и беспечны.

Образный ряд продолжается образом природы. Полдневный жар, горячий песок, желтые вершины гор, палящие лучи солнца — детали пейзажа дополняют общую картину трагических событий.

10. Центральные персонажи

Центральными персонажами являются рассказчик и девушка.

11. Лирический герой

Лирический герой стихотворения, неведомый рассказчик, судьба которого будто предвосхищает судьбу самого автора. М.Ю. Лермонтов проявил мистическое предвидение, рассказывая об обстоятельствах своей гибели устами лирического героя.

Совсем скоро несчастный поэт, так же как и его лирический герой, будет лежать «с свинцом в груди» далеко от Родины. А в далеком северном городе будет страдать в разлуке Варвара Лопухина, любимая девушка М. Ю. Лермонтова.

12. Сюжет

Сюжетная линия стихотворения развивается последовательно.

Истекающий кровью человек лежит «на песке долины», истекая кровью. На его груди зияет глубокая рана. Умирающему снится странный сон.

Далее следует содержание сна. Герой видит родную сторону, праздник, огни, веселящихся людей, вспоминающих о нем в разговоре. И только одна девушка грустна и печальна. Ее душа, погруженная в «грустный сон», тоскует о любимом.

Последняя часть стихотворения передает содержание жуткого сна красавицы.
Сюжет стихотворения «Сон» статичен. События не развиваются: все происходит в одно и то же время.

13. Композиция

Произведение состоит из пяти четверостиший, и делится на три смысловые части:

Подобную композицию можно назвать зеркальной. Герой видит во сне девушку, во сне которой отражается реальная картина происходящих с ним событий.

14. Художественное своеобразие произведения

Жуткая картина смерти в стихотворении М Ю. Лермонтова не воспринимается как трагедия. Мы чувствуем, что герой переходит в некое состояние вечного покоя.

В тексте нет ни восклицательных предложений, ни риторических вопросов. Герой умирает в одиночестве, а читатель слышит скупые короткие фразы: «лежал один я», «и солнце…жгло меня», «спал я мертвым сном». Ни боли, ни негодования, ни отчаяния.

Далее изображается веселый пир, и опять поражает отсутствие эмоциональности: «Шел разговор веселый обо мне».

Влюбленная девушка, увидевшая во сне труп возлюбленного, не рыдает и не бьется в истерике. Ее сон поэт называет просто «грустным».

Плавность повествования и тщательно отобранная лексика создают у читателя ощущение сна, после которого наступит пробуждение.

15. Размер, рифма, строфика

Глубокое по содержанию произведение написано поэтом самым обычным ямбом. Перекрестная рифмовка и чередующаяся женская и мужская рифмы делают речь размеренной и плавной.

16. Средства художественной выразительности

Достаточно сложный смысл произведения выражается автором минимальным количеством средств художественной выразительности. Однако каждый троп наполнен глубоким содержанием.

Поэт использует тропы:

17. Значение произведения

Стихотворение М. Ю. Лермонтова «Сон» помогает понять личность великого поэта. В образе лирического героя перед нами предстает его одинокая ранимая душа.

18. Актуальность

Любое талантливое произведение существует вне времени, оно вечно. Так и стихотворение «Сон» сохраняет актуальность и в наше время. Ведь в нем говорится о бессмертии души, о любви, способной чувствовать любимого, несмотря на расстояние.

19. Мое отношение

20. Чему учит

Стихотворение М. Ю. Лермонтова «Сон» содержит глубокий философский смысл. Оно учит нас не бояться смерти, не жалеть о бренном теле, а думать о бессмертии души.

Источник

Обезумевшие вещи. Сны в поэзии Набокова

Многообразие, многоплановость поэтических образов в стихотворениях Владимира Набокова, многократно преломляюшихся и отражаюшихся друг в друге, таких, как образы бабочек, ангелов, движущегося поезда, шахмат, воспоминаний детства, заставляют выявить ту субстанцию, материю, в которой они испытывают взаимные превращения. Такая материя — сон, сновидение, едва ли не ключевые слова к миру набоковской поэзии. На чужбине остаются «только сны о родине», и в пространстве сна многократно происходит возвращение в родное имение, в страну детства, в Петербург Пушкина и Блока.

Об образах сна, довлеющих в прозе Набокова, писал его современник П.М.Бицилли, анализируя «Приглашение на казнь» и «Соглядатая». Эти же слова можно всецело отнести и к поэзии Сирина–Набокова: «Тема “жизнь есть сон” и тема
человека–узника — не новы… в мировой литературе они затрагивались множество раз и в разнообразнейших вариантах. Но ни у кого, насколько я знаю, эти темы не были единственными, ни кем они до сих пор еще не разрабатывались с такой последовательностью и с таким, этой последовательностью обусловленным, совершенством, с таким мастерством переосмысления… Это оттого, что никто не был столь последователен в разработке идеи, лежащей в основе этой тематики. “Жизнь есть сон”. Сон же, как известно, издавна считается родным братом Смерти. Сирин и идет в этом направлении до конца. Раз так, то и жизнь есть смерть».

Г.В.Адамович также отмечал своеобразную, характерную черту набоковских произведений: «Лунатизм. Едва ли есть слово, которое точнее характеризовало бы Сирина. Как у лунатика, его движения безошибочно–ловки и находчивы, пока им не руководит сознание (1934).

Но сон это не только синоним смерти, но и преображения действительности в поэтический порыв. «И — всякой яви совершеннее — // сон о родной стране» («Паломник», 1927).

Пространство набоковского сна — эта та потусторонность, которую впервые отметила В.Е.Набокова и о которой сегодня упоминают в связи с произведениями Набокова постоянно, в каком бы жанре они не были созданы. Катастрофа (революция)
оставила прошлое сновидением в него нельзя вернуться, как невозможно дважды вернуться в один и тот же сон. Поэтому сон (стихотворение) всякий раз несет в себе новые оттенки сна, где фантасмагорически выплывают из прошлого призраки предметов, людей, деталей природы. Как будто поэт провидел это еще в детстве:

…Как будущий поэт,
предпочитал я сон действительности ясной.
«Детство», 1918

Итак — вхождение в сон — начало творческого становления, первая книга, где еще так много неловких и литературных строф. «Но слишком хорошо мечты осуществленье», – пишет он в одном из стихотворений сборника («Я с ночью жду тебя..»), как будто отказываясь от обманчивой яви ради ослепительных творческих сновидений. Это подтверждение отторжения от «жизни» находим мы и в другом стихотворении – «Лунная грёза»:

Мы странники мы сны, мы светом позабыты,
Мы чужды и тебе, о жизнь в лучах луны!

В одном из Крымских стихотворений 1919 г. Набоков пишет о снах, которые еще не набрали силу в его душе, но уже недалеко их появление — ведь уже совсем скоро навсегда скроется за морскими туманами Россия:

Еще безмолвствую и крепну я в тиши.
созданий будущих заоблачные грани
ещё скрываются во мгле моей души.

В «Трагедии господина Морна», драматическом произведении раннего Набокова (прочитана автором в Берлине в 1924 г., впервые опубликована в журнале «Звезда», 1997, № 4), мотив сна, иллюзорности жизни, подмена реальности — сновидением, и наоборот – играет едва ли не главную роль в пьесе.

За чертами умышленного города проступает Петербург сиринского детства — «столицы стройной и беспечной», наполняемой чертами и реалиями прошлого. «Сон, лихорадка, сон», — этими словами, произнесенными от лица главного бунтовщика Тременса, начинается пьеса. В них — завязка о развязка трагедии города, порушенного обезумевшим бунтовщиками. Собственно – сон — это слепой рок, в который погружены все, имеющие отношение к столице, даже иностранцы обречены войти в грезу, чтобы
утвердить себя в иллюзорности, в которой существуют все жители города. Чужестранец с удивлением замечает, обращаясь к жительнице города:

…Я в грезу
вошел, а Вы уверены, что я
из грезы вышел. Так и быть, поверю
в столицу Вашу. Завтра — сновиденьем
я назову ее.

Конечно, рефлексия, направленная на осознание себя в мире сновидений, толкает сознание освободиться от оков сна, но также и от оков жизни, толкает на бунт, опять ведущий в мир неких иллюзий:

…Мы двойственны, мы слепы, —
и трудно жить, лишь доверия жизни:
земная жизнь — туманный перевод
с божественного подлинника: общий
понятен смысл, но нет в его словах
их первородной музыки. Что страсти?
Ошибка перевода. Что любовь.

Примечательно, что мысль о подмене подлинника жизни разорванным сновидением сквозит почти во всех произведениях Набокова,— таково мироощущение многих его героев, этим ощущением пронизана авторская речь.
В конце пьесы Иностранец, некий персонаж, как бы зеркально отражающий мысли и чувства героев, «туманный гость», является из другого измерения, как бы нащупывая, отражая вновь один и тот же сон пасмурной столицы и обратившегося в бегство короля:

…Сплю.
Всё это сон. сон пьяного поэта.
Повторный сон. Однажды вы мне снились:
какой-то бал. какая-то столица.

Король, пытавшийся вырваться из сновидений, затворившись от мира в глухом предместье, внезапно понимает, что невозможно вернуться в прерванный сон и город, которым он правил, рассыпался, потонул во мраке, а в реальности — потерпел крушение от рук бунтовщиков. «Сон — всегда обман»,— говорит он в заключение. Но где же тогда высшая реальность, которая правит миром? На этот вопрос Набоков, естественно, не дает ответа. Суть пьесы в том, что для ее создателя найденный метод, прием перекликающихся сновидений оказался плодотворным и получил впоследствии множество продолжений и интерпретаций

Итак, что же придает сну реальность, заставляет верить в него? Да то, что для современников Набокова, как и для него самого, оказавшихся на чужбине, некоторым образом — миф, сказка, говорящие о возможном возвращении и, как нить Ариадны, через бездну лет приводящие его на родину — в другую страну, в другую жизнь, где его сновидения — его книги — участвуют в реальности воображаемых сновидений.

Интересен мотив вхождения в сон, как это происходило – об этом говорится в стихотворении «Крушение» (1925) — где в мире прежнего, беспечного, «сонного» сна о железной дороге и летящем паровозе (паровозе И.Ф.Анненского), вторгается иное измерение сна, подмена, влекущая за собой катастрофу.

В нем присутствует «сон во сне» – вторичная дремота, не раз еще встречающаяся у Набокова и как бы отсылающая к стихотворению М.Ю.Лермонтова «В полдневный жар в долине Дагестана…» («Сон»), где девичий сон во сне неотвратимо сулит бедствие, разрывая оболочку сна героя и обращая оба сна к разящей яви.

В стихотворении Набокова о крушении поезда (конечно же это метафора крушения Империи) как будто сама неживая материя восстает против сна: «…обезумевшие вещи, // проснувшись, бухают впотьмах». Есть и пассажиры, которые невольно следят за жуткими перестановками в мире техники, но не в силах предотвратить катастрофу несущегося на всех парах паровоза:

Такая малость — винт некрепкий,
и вдруг под самой головой
чугун бегущий, обод цепкий
соскочит с рельсы роковой.

Такая жалость: ночь росиста,
а тут — обломки, пламя, стон.
Недаром дочке машиниста
приснилась насыпь, страшный сон…

Сон во сне — провидческий сон; сам машинист слишком увлечен движением, он не в силах увидеть свое сновидение со стороны, это доступно другой душе, перед которой предстает как бы реальная картина — дьявольские силы правят поездом, не люди, а демоны:

…там, завывая на изгибе,
стремилось сонмище колес,
и двое ангелов на гибель
громадный гнали паровоз.

И первый наблюдал за паром,
смеясь, переставлял рычаг,
сияя перистым пожаром,
в летучий вглядывался мрак.

Второй же, кочегар крылатый,
стальною чешуей блистал,
и уголь черною лопатой
он в жар без устали метал.

Такие же отношения связывают и героев стихов Набокова с вещами его детства, ибо его самого, по признанию, не покидало никогда странное чувство, что вещи не могут уйти в никуда, а сохраняются не только в сознании, но и в яви. Быть может, эта мысль о неизбежности счастливой находки и питала его творчество? Не зря же в стихотворении Федора Годунова-Чердынцева, «снящегося» Сирину, мяч, закатившийся под комод, в конце концов отыскивается и возвращается хозяину, пусть хотя бы и в стихотворении двойника Сирина, являющегося отражением Владимира Набокова, в котором «спит» маленький мальчик из невозвратно потерянного времени?

Не есть ли материя стиха — материя сна вообще? Эта мысль часто приходит при детальном ознакомлении со стихами Набокова. Только в снах сохраняется живая материя, предметы его детства. И, быть может, в каких-то старых квартирах и коммуналках этого нетленного города-призрака — Петрограда, Ленинграда, Санкт-Петербурга, то ли пытающегося тщетно всплыть со дна времени, то ли выжившего благодаря воображению Набокова.

Определив мир набоковских стихов как мир грез, фантазий, вымысла («Будь одному лишь вымыслу верна»,— обращение к Мнемозине), зададимся вопросом о «перводвижителе» снов, или о временном измерении этих снов. Один отрезок – очевиден. Это время сна от катастрофы до мига, описываемого в стихотворении и синхронного читательскому сознанию. Это как бы наиболее зримый виток одухотворенно спирали. Пусть такой «сон» устремлен даже в будущее, он всегда имеет привязку к поэтическому «здесь и теперь». И такие сновидения — «счастливые», ибо в них душа, хоть на миг, окунается в перечень реальных примет:

…во сне
я со станции в именье

еду, не могу сидеть, стою
в тарантасе тряском, узнаю
все толчки весенних рытвин,
еду, с непокрытой головой,
белый, что платок твой, и с душой
слишком полной для молитвы.
(Сны», 1926)

Есть у него и «исторические» сны — где библейское время совмещено с сегодняшним — конечно, не публицистически развернуто и плакатно, но предоставляя читателю тот особый сплав художественного мастерства и постановки вечных философских проблем, который по силам только поэту большой духовной мощи – таков его лирический шедеар «Мать» (1925). Здесь мысль о том, что распятие Спасителя происходит сейчас и что мы – его свидетели и участники, растворена в скупых строках стихотворения:

Воскреснет Божий Сын, сияньем окружен;
у гроба, в третий день виденье встретит жен,
вотще куривших ароматы;
светящуюся плоть ощупает Фома,
от веянья чудес земля сойдет с ума,
и будут многие распяты.

Мария, что тебе до бреда рыбарей!
Неосязаемо над горестью твоей
дни проплывают, и ни в третий,
ни в сотый, никогда не воспрянет он на зов,
твой смуглый первенец, лепивший воробьев
на солнцепеке, в Назарете.

Есть и иные пространства сна — там, где спираль обрывается, уходя в запредельное, в «потусторонность». «Резец, орган, кисть», как писал Е.А.Баратынский, не в состоянии быть проводниками в мир бездн и неосязаемых теней, да и слово, будучи оттуда, вряд ли скажет человеку больше, чем его пять чувств и шестое, только-только брезжащее над ним. «Оттого так смешна мне пустая мечта // о читателе, теле и славе»,— замечает Набоков в стихотворении «Слава» (1942), как бы пытаясь отказаться от нее.
Но не стоит думать, что переход в иные измерения прост и гармоничен. Властный зон потусторонности, пославшей «ангелочка» — это, быть может, и призыв смерти:
страшный малютка, небесный калека, гость, по ошибке влетевший ко мне, дико метался, боясь человека, а человек прижимался к стене.

Материя сна — прихотлива и капризна, порой она рвется с треском, и ее, на взгляд поэта, невозможно соединить. Благо ли это — пустоты творческих снов? Б.Л.Пастернак как будто находил в них пользу: «И надо оставлять пробелы. ». В.Ф.Ходасевич артистично констатировал чувство леденящего ужаса: «В душе и мире есть пробелы // Как бы от пролитых кислот». По-иному смотрит на эту проблему Набоков — менее безысходно, что ли. В знаменитом стихотворении «Поэты» (1939) он пишет о пустоте, обступающей поэтическое слово его современников, о всемирной ночи гармонии:

Зерно непременно возродится! «Идти путем зерна» — Возрождение слова. Вот почему в конце этого Грустного и Прекрасного стихотворения явственно звучит аромат счастья — вечной любви и надежды.

Потусторонность явственно вторгается в земную Жизнь. Не только войнами, революциями, катастрофами, но и тем неуловимо–неумолимым, что различает лишь поэт, несущий отблеск потустороннего мира. Отсюда — его словесное волшебство, «что злит глупцов, что смердами казнимо». Да, какие только упреки не обрушивались на бедные головы поэтов — тут и сговор с дьяволом, и какой-то особый вампиризм, и утрата национальных корней. Не зря Набоков в стихотворении «Какое сделал я дурное дело» (1959) обмолвился о читателях и критиках, которые «как от яда в полом изумруде, мрут от искусства» писателя.

«Смотрю в штукатурное небо // На Солнце в шестнадцать свечей»,— писал В.Ф.Ходасевич Прозревая за «несчастными вещами» скудного быта мир музыкальной стихии, «тяжелой лиры». Сквозь Обезумевший вещный мир Сирин–Набоков видит райское небо, где его лирический герой — «натуралист провинциальный, в раю потерянный чудак», оказывается в выхолощенном до–словесном мире: «Где мир и названные розы, музей и птичьи чучела?» Да, тоска поэта о земле – сквозная тоска, она преследует его во всех иных измерениях, и в «стране стихов», поэтической мечте: «…в стране стихов, где боги справедливы, как тосковать мы будем о земле!».

В эмиграции сама родная земля приобрела качества некой «потусторонности», трансформировавшись в миф–воспоминание. И разговор с ней на дистанции времени и пространства выходит за рамки отведенного поэту физического времени. Спираль, одухотворенный круг, не имеет ни начала, ни завершения, уходя в запредельность.

Это качество сознания писателя, тайну души, названную Верой Набоковой «потусторонностью», Набоков нигде не выделял как особый прием, — наоборот, её органичность и неожиданность в его произведениях подчеркивают органичность его дара. «Этой тайне, — пишет В.Е.Набокова, – он был причастен много лет, почти не осознавая её, и это она давала ему его невозмутимую жизнерадостность и ясность даже при самых тяжелых переживания и делала его совершенно неуязвимым для всяких самых глупых или злостных нападок».
В берлинском стихотворении «Формула» (19З) Набоковым предлагается «формула» сна, выраженная через «сутулое» пальто, одетое на пустоту — в это время, быть может, происходит одно из возвращений в город детства:

Сквозняк прошел недавно,
и душу унесло
в раскрывшееся плавно
стеклянное число.
…………………………..
мой дух преображался:
на тысячу колец,
вращаясь, размножаясь,
и замер наконец

в хрустальнейшем застое,
в отличнейшем Ничто,
а в комнате пустое
сутулится пальто.

А в это время (конечно, мы очень условно можем указать ту временную грань между переходом из поэтического сна яви в другой сон. ) духовная эманация, освободившись от земных снов, попадает. в перевернутое отображение рая — герой знакомится с Лилит из одноименного стихотворения, во сне опускаясь всё глубже в пропасть черной гниющей материи.

Но чаще, конечно, душа, освободившись от суетного, жаждет ослепительной вспышки — подвига, очищения, как это происходит в известном стихотворении «Расстрел» (1927). «Благополучное изгнанье», сон чужбины спасают его от гибели, но сам постоянно повторяющийся мотив возвращения во сне, его многочисленные вариации говорят о несомненном параллелизме этого сна реальным и подспудным стремлениям Сирина той поры — желаниям, конечно, совершенно неосуществимым.
А вот еще один временной «провал» — стихотворение «Петербург» («Он на трясине был построен. », 1922), о мстительности сонных грез, возникших когда-то в чьем-то уме, в жестоком сне. Возмездие приходит и в сновидениях:

И пошатнулся всадник медный,
и помрачился свод небес,
и раздавался крик победный:
«Да здравствует болотный бес».

Это тоже возвращение на родину — в деспотию болотных грез.

Что такое сон? Кто он, что он? Где его оттиск в нашем измерении — это порхающая бабочка или отображение на снимках, что пришли «с серого севера». Но как их узнать, увидеть, передать читательскому сознанию?

Через стихотворение. Черные буквы на белом листе бумаги. В названии последнего прижизненного сборника стихотворений «Роеms and problems» (1970) явственно слышится не только передача содержания книги стихи на двух языках и шахматные задачи, — но и проблема понимания читателем того, что стремится довести до него автор. Проблема расшифровки кропотливого переливчатого узора на крыльях невиданной доселе бабочки. А увидит ли её вообще читатель. «Но не найдет отзыва тот глагол, что страстное земное перешел»,— горько и проницательно писал Е.А.Баратынский в своей «Осени».

Но поэт пишет не только для того, чтобы ставить перед будущим читателем проблемы. Он задается и другим вопросом, не менее важным для его души:

Отходи ко сну,
всякий раз думаю:
может быть, удосужится
меня посетить
тепло одетое, неуклюжее
детство мое.

Там, в детстве — чудо, которое нельзя забыть: прикосновение к другим мирам и другим измерениям, еще не облеченное в слово. Творческие сны, не искаженные снами реальности. Вот почему Набоков так тщательно охранял истоки своих снов — «…всё то дрожащее, весеннее, что плакало во мне, И — всякой яви совершеннее — сон о родной стране». Сны и остались счастьем «странного паломника, чья Мекка там, где он».

Источник

«Сон», анализ стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова

История создания

Лермонтов был прозван поэтом-пророком его современниками и нашим поколением. Такие стихотворения, как: «Выхожу один я на дорогу…», «Предсказание», «Сон», — предсказывают не только судьбу самого поэта, но и будущее царской России. Работы автора до сих пор поражают глубиной чувственности и точностью передачи эмоций и переживаний Михаила Юрьевича.

Жанр, направление, размер

Род – лирика. Жанр – лирическое стихотворение. Литературное направление произведения «Сон» – романтизм.

Размер стихотворения – ямб. Каждая стопа состоит из двух гласных. Ударение в каждой стопе падает на вторую гласную. Это можно проследить по ударным гласным в словах первых двух строчек. Жирным шрифтом выделены ударные гласные:

Смысл названия

Название стихотворения «Сон» напрямую связано с лирическим сюжетом произведения. Сон фигурирует как в образе героя, так и его возлюбленной. Название является одним из основных элементов романтического начала стихотворения.

Именно в этом мире суждено в последний раз встретиться нашим героям. Сон соединяет их души и сливается воедино: она мысленно оказывается там, где он заснул мертвым сном.

Тема сна

Для многих людей сон является возможностью отдохнуть, восстановить силы после тяжелых событий или длительной болезни. Однако такие писатели, как Вильям Шекспир или Педро Кальдерон придают сновидениям особый, порой мистический, смысл. Для Михаила Юрьевича Лермонтова сон предстает в нескольких вариантах. Особенно явно это представлено в стихотворении, написанном незадолго до гибели.
Здесь понятие сна представляется в трех разных значениях. Для умирающего лирического героя Лермонтов словом «сон» выражает состояние умирающего человека. Он находится в забытье, на грани жизни и смерти. При этом она видит другой сон, в котором его родные и близкие живы и здоровы, веселятся на вечернем пиру и говорят именно о нем. Это дает герою возможность надеяться на то, что он не забыт, его многочисленные друзья помнят его, что он не одинок. Хотя, в самом начале стихотворения поэт делает акцент на то, что лирический герой один среди неприветливых гор.

Особенности строения стихотворения, использование автором как простых, так и возвышенных слов, позволяют стереть грань между ужасающей реальностью, где человек погибает в муках и одиночестве, и миром сновидений, мистическим местом, где счастье совсем близко, любимые не предают, где нет места забвению.

Композиция

Композиция стихотворения «Сон» условно делится на две части.

Особенность композиции в стихотворении «Сон» заключается в том, что она кольцевая: последняя строфа вновь возвращает нас к первой.

Анализ стихотворения Сон Лермонтова

Обобщая вышенаписанное, хочется сказать относительно стихотворения, что оно очень глубокое и лирическое. А прямая связь с гибелью Лермонтова и сюжетом произведения, придает особую загадку. В этом произведение очевиден итог всей жизни писателя. Стих мне очень понравился.

Образы и символы

Образ сна героя – явный знак пророчества, которому суждено сбыться. Такой прием писатели и поэты часто используют в своих работах. При помощи снов протагонистов они раскрывают душевное состояние героя, его желание и мысли и зачастую их судьбу.

Кроме того, в этой мрачной картине находятся и другие образы–символы, которые задают настроение и тему стихотворения.

Солнце является символом всего живого. Но, играя на антитезе, оно продолжает щедро ослеплять своими лучами мертвое тело. Тем самым показывая, что от его смерти мир не пошатнулся, ничего не поменялось. Солнце, как светило, так и продолжает.

Образ лирического героя окрашен всеми потернами романтизма: это одинокий, отважный и отвергнутый всем миром человек, который, наконец, покинул грешную землю и ушел в идеальный мир, где есть место только любви.

Темы, настроение и проблемы

Тематика и проблематика стихотворения «Сон» будут дополнены, если в этом есть необходимость, о которой стоит сообщить Многомудрому Литрекону в комментариях.

Проблема одиночества человека остается неразрешенным открытым вопросом. Герой рождается и умирает совершенно один. Даже любимой нет рядом, он лишь в ее сне, но не с ней.

Основная идея

Литературный анализ

Произведение относится по жанровой направленности к философской любовной лирике с элементами мистики, рассматривающей в качестве основной темы стихотворения фатальное завершение жизни в виде смерти.

Композиционная структура произведения представляет собой две зеркальные части, неравные по количеству строф: первая содержит две строфы, вторая – три, своеобразно закольцованных между собой. Стихотворным размером произведения поэт выбирает пятистопный ямб в сочетании с перекрестной рифмовкой и чередованием женской и мужской рифмы, придающих определенную окраску стихотворения.

Повествование в произведении ведется от имени лирического героя, представленного поэтом в образе смертельно раненого молодого человека, проводящего последние минуты своей жизни. Тематика стихотворения затрагивает многочисленные вопросы, касающиеся человеческого одиночества, страха смерти, отношения человека к окружающей природе, а также вечной любви, представляющейся поэту как духовная близость людей, связывающей их через расстояния.

В первой части стихотворения изображается печальная картина гибели юноши в неприятном для него месте в районе кавказских гор, оказывающегося во власти вечного сна и видящего прекрасный сон. Вторая часть произведения является описанием родных мест лирического героя и его друзей, не знающих о его смерти, весело проводящих время. Одна лишь юная девушка, задумавшись, предчувствует случившуюся беду с юношей и как будто во сне видит мертвое тело лирического героя.

В качестве средств художественной выразительности в стихотворении применяются тропы в форме разнообразных эпитетов и многочисленных метафор, передающих волнительное состояние одиночества души лирического героя, отражающее его грустное настроение и ощущение страха перед наступлением смерти.

Кроме того, в стихотворении поэтом используются несколько ярких символов, отражающих настроение лирического героя, в виде солнца, символа жизненного существования, покидающего героя, свинца в груди, ставшего причиной смерти и ассоциирующего могильный холод, а также скал и пустынь, передающих тоскливое, печальное состояние героя, контрастирующее с весельем и беспечностью.

С точки зрения многих исследователей лермонтовского творчества стихотворение относится к нестандартным, нетипичным формам произведений поэта, поскольку его содержание включает в себя элементы мистицизма и фатализма в форме предсказаний поэта с точными мельчайшими подробностями собственной скорой кончины. Именно поэтому некоторые литературоведы склонны предполагать наличие у поэта предвидения будущих событий, пророческого дара.

Повествовательное настроение стихотворения является печальным и имеет оттенки грусти, тоски, но при этом поэту удается передать в качестве ключевой мысли победу любви над смертью, возвышая прекрасное чувство в реальной действительности посредством погружения в сновидения.

Средства выразительности

Поэтика произведения «Сон» богата и насыщена средствами выразительности и художественными оборотами.

Мысль, заложенная в работе, позволяет читателю окунуться с головой в атмосферу смерти и обреченности. Вот, что будет с нами, когда закончится наш путь. Это осознание наталкивает на поиски смысла в нашем существовании. Это необходимо, чтобы не закончить так же одиноко и печально. Ведь еще не поздно все изменить, повернуть сюжетную линию нашей жизни в другую сторону, обрести счастье.

Автор: Полина Борискина

«Сон» М.Лермонтов

В полдневный жар в долине Дагестана С свинцом в груди лежал недвижим я; Глубокая ещё дымилась рана, По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины; Уступы скал теснилися кругом,

И солнце жгло их жёлтые вершины И жгло меня, но спал я мёртвым сном.

И снился мне сияющий огнями Вечерний пир в родимой стороне. Меж юных жён увенчанных цветами, Шёл разговор весёлый обо мне.

Но в разговор весёлый не вступая, Сидела там задумчиво одна, И в грустный сон душа её младая Бог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана; Знакомый труп лежал в долине той; В его груди, дымясь, чернела рана, И кровь лилась хладеющей струёй.

Анализ стихотворения Лермонтова «Сон»

Стихотворение «Сон», написанное в 1841 году, относится к последнему периоду творчества поэта. Оно было создано во время его второй ссылки на Кавказ, когда автор уже предчувствовал свою гибель и старался в полной мере выполнить наказ друга Владимира Одоевского. Все дело в том, что накануне отъезда поэт подарил Лермонтову изящную записную книжку, попросив, чтобы он вернул ее после поездки, полностью исписанную стихами. Этот жест поддержки и участия был рассчитан на то, чтобы укрепить веру Михаила Лермонтова в свои силы, однако Одоевский даже не предполагал, что видит своего друга последний раз.

Само стихотворение «Сон» существенно выбивается из ряда произведений, которые были созданы поэтом в этот непростой для него период. Автор мысленно поставил крест на своей карьере, понимая, что после второй ссылки на Кавказ вынужден будет уйти в отставку. Вместе с тем, состоявшись как поэт, Михаил Лермонтов также осознавал, что при нынешнем царском режиме и обострении взаимоотношений с правительством его произведения вряд ли будут опубликованы. Поэтому стихи этого периода отличаются остротой и неприкрытым сарказмом, чего не скажешь о лирическом и преисполненном трагизма произведении «Сон». В нем автор отождествляет себя с главным героем, который в долине Дагестана «с свинцом в груди лежал недвижим». Жизнь вытекала из него по капле и, постепенно проваливаясь в небытие, герой увидел необычный сон. В нем он снова был дома, и прекрасные девы, собравшись на «вечерний пир», живо обсуждали его персону. Лишь одна из девиц, внезапно погрузившись в сон, увидела его, лежащим в солнечной долине Дагестана, осознав, что герое девичьих споров и грез убит.

Многие исследователи творчества Михаила Лермонтова склонны считать, что поэт обладал не только литературным даром, но и умел видеть будущее. Ведь «Сон» — далеко не единственное произведение этого автора, в котором содержатся рифмованные предсказания. Близкие друзья Лермонтова утверждали, что он действительно мог заглянуть в потусторонний мир и иногда ронял в присутствии множества свидетелей странные фразы, которым впоследствии суждено было стать пророческими.

Поэтому никто не удивился, когда в записной книжке, подаренной поэту Одоевским, уже после гибели Лермонтова на дуэли было обнаружено стихотворение «Сон», предвосхитившее события, которым суждено было произойти всего через несколько месяцев после написания этого произведения.

Более того, очевидцы утверждают, что Михаил Лермонтов не только знал о своей гибели, но и не пожелал что-либо менять, считая, что такой поступок недостоин человека, чья участь предрешена. Поэтому во время дуэли, когда выяснилось, что право первого выстрела принадлежит поэту, он направил дуло пистолета в небо и, тем самым, показал, что готов смириться с собственной участью, которую весьма красочно и достоверно описал в стихотворении «Сон», не указав лишь имени человека, которому было предначертано свыше выполнить эту тяжелую и печальную миссию.

Источник