На чем основана теория эквивалентности

Теория эквивалентности в.Н.Комиссарова.

В.Н. Комиссаров строит более развернутую модель уровней экви­валентности. В последнем уточненном варианте предложенная им модель предполагает пять иерархически взаимосвязанных уровней:

— уровень цели коммуникации;

— уровень описания ситуации;

— уровень способа описания ситуации;

— уровень структуры высказывания;

— уровень лексико-семантического соответствия.

Сопоставив эту модель стой, которая предлагалась Швейцером, мы обнаруживаем определенное сходство на первых четырех уровнях: уровень цели коммуникации соответствует прагматиче­скому, уровень описания ситуации — семантическому референциальному, уровень способа описания ситуации — семантическому компонентному и уровень структуры высказывания — синтакси­ческому. В модели Комиссарова изменена иерархия двух уровней: уровень описания ситуа­ции подчиняет себе уровень способа описания ситуации. Иначе говоря, перевод на уровне способа описания ситуации предстает как более точный по отношению к уровню описания ситуации. С таким изменением иерархии уровней эквивалентности трудно не согласиться.

Комиссаров дополняет модель эквивалентности еще одним уровнем — уровнем лексико-семантического соответствия. Это дополнение представляется существенным, во всяком случае, по двум причинам. Во-первых, оно логически завершает иерархию уровней эквивалентности: начав с уровня цели коммуникации, где перевод оказывается максимально свободным, вольным (за верхним пределом этого уровня вряд ли можно уже говорить о переводе), Комиссаров доходит до уровня пословной эквивалент­ности, т.е. до уровня буквального перевода, который в определенных случаях также возможен. Во-вторых, автор модели при­влекает внимание к слову, которое в реальном переводе весьма часто выступает в качестве единицы эквивалентности. Множество трансформационных операций, известных в теории перевода, связаны именно с преобразованием слов (конкретизация, генера­лизация и т.д.).

Эквивалентность переводов первого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая составляет цель коммуникации:

В первом примере цель коммуникации заключалась в передаче переносного значения, которое и составляет главную часть содержания высказывания. Здесь коммуникативный эффект достигается за счет своеобразного художественного изображения человеческих отношений, уподобляя их заимодействию химических элементов. Подобное косвенное описание данной информации признано переводчиком неприемлемым для переводящего языка и заменено в переводе другим, несколько менее образным высказыванием, обеспечивающим, однако, необходимый коммуникативный эффект.

Во втором примере цель коммуникации заключается в выражении эмоций говорящего, который возмущен предыдущим высказыванием собеседника. Для воспроизведения в переводе этой цели переводчик использовал одну из стереотипных фраз, выражающих возмущение в русском языке, хотя составляющие ее языковые средства не соответствуют единицам оригинала.

И, наконец, в третьем примере общей функцией оригинала, которую переводчик стремится всеми средствами сохранить, является поэтическое воздействие, основанное на звукописи, рифме и размере. Ради воспроизведения этой информации исходное сообщение заменяется другим, обладающим необходимыми поэтическими качествами.

Как видно из указанных примеров, цель коммуникации представляет собой наиболее общую часть содержания высказывания, свойственную высказыванию в целом и определяющую его роль в коммуникативном акте.

Для отношений между оригиналами и переводами первого типа эквивалентности характерно:

1. несопоставимость лексического состава и синтаксической организации;

2. невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации;

3. отсутствие реальных или прямых логических связей между сообщениями в оригинале и переводе, которые позволили бы утверждать, что в обоих случаях «сообщается об одном и том же»;

4. наименьшая общность содержания оригинала и перевода по сравнению со всеми иными переводами, признаваемыми эквивалентными.

Переводы на первом уровне эквивалентности выполняются как в тех случаях, когда более детальное воспроизведение содержания невозможно, так и тогда, когда такое воспроизведение приведет рецептора перевода к неправильным выводам, вызовет у него совсем другие ассоциации, чем у рецептора оригинала, и тем самым помешает правильной передаче цели коммуникации.

Эквивалентность переводов второго типа предполагает, что общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию. Ситуацией называется совокупность объектов и связей между объектами, описываемая в высказывании. Любой текст содержит информацию о чем-то, соотнесен с какой-то реальной или воображаемой ситуацией. Коммуникативная функция текста не может осуществляться иначе, как через посредство ситуативно-ориентированного сообщения. Нельзя себе представить связного текста, который был бы «ни о чем», как не может существовать мысль без предмета мысли.

Второй тип эквивалентности представлен переводами, смысловая близость которых к оригиналу также не основывается на общности значений использованных языковых средств. Вот несколько примеров переводов такого типа:

В приравниваемых в этих примерах разноязычных высказываниях большинство слов и синтаксических структур оригинала не находит непосредственного соответствия в тексте перевода. Вместе с тем можно утверждать, что между оригиналами и переводами этой группы существует большая общность содержания, чем при эквивалентности первого типа. Сопоставим, например, переводы:

В первом речь идет о совершенно разных явлениях, между которыми нельзя усмотреть какой-либо реальной связи. Общность оригинала и перевода заключается лишь в том, что в обоих случаях можно сделать одинаковые выводы об эмоциональном отношении говорящего к предыдущему замечанию его собеседника. Во втором несопоставимые языковые средства оригинала и перевода фактически описывают один и тот же поступок, указывают на одинаковую реальность, поскольку говорить по телефону можно, только сняв трубку. В обоих текстах речь идет о разном, но «об одном и том же». О таких высказываниях в обиходе часто говорят, что они «выражают другими словами одну и ту же мысль».

Для отношений между оригиналами и переводами второго типа характерно:

1. несопоставимость лексического состава и синтаксической организации;

2. невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации;

3. сохранение в переводе цели коммуникации, поскольку, как мы уже установили, сохранение доминантной функции высказывания является обязательным условием эквивалентности;

4. сохранение в переводе указания на ту же самую ситуацию, что доказывается существованием между разноязычными сообщениями прямой реальной или логической связи, позволяющей утверждать, что в обоих случаях «сообщается об одном и том же».

Широкое распространение в переводах эквивалентности второго типа объясняется тем, что в каждом языке существуют предпочтительные способы описания определенных ситуаций, которые оказываются совершенно неприемлемыми для других языков. По-английски говорят: We locked the door to keep thieves out, а по-русски кажется нелепым описывать данную ситуацию подобным образом (запирать дверь, чтобы держать воров снаружи), но вполне возможно сказать: чтобы воры не проникли в дом. Подчеркивая невозможность для себя каких-либо поступков, англичанин скажет: I am the last man to do it. По-русски невозможно воспроизвести подобное сообщение, назвав кого-либо последним человеком, способным сделать что-либо.

Придется описать в переводе эту ситуацию другим путем, например: «Уж я, во всяком случае, этого не сделаю». Необходимость устанавливать при переводе эквивалентность на уровне ситуации может быть связана и с тем, что во многих случаях члены языкового коллектива постоянно применяют лишь один способ описания определенной ситуации. Особенно часто это имеет место в стандартных речевых формулах, предупредительных надписях, общепринятых пожеланиях, выражениях соболезнования и т.д. Услышав просьбу позвать кого-либо к телефону, по-русски спросят: Кто его спрашивает? а по-английски: Who shall I say is calling? Указать, в какую сторону открывается дверь, нужно по-английски надписью Pull или Push, а по-русски: К себе или От себя. Теоретически можно по-разному предупредить о свежеокрашенном предмете, но по-русски обязательно напишут: Осторожно, окрашено, а по-английски: Wet paint.

Если ситуация, описанная в оригинале, должна быть передана в переводящий язык лишь одним строго определенным способом, выбор варианта перевода происходит как бы независимо от способа описания данной ситуации в тексте оригинала, и структура сообщения в переводе оказывается заранее заданной. Естественно, что при этом соответствующие сообщения в оригинале и переводе могут иметь одинаковую структуру лишь в исключительных случаях, когда обязательные способы описания данной ситуации в обоих языках совпадают. В большинстве же случаев обязательность или предпочтительность определенного способа описания ситуации в переводящий язык связана с заменой способа ее описания в оригинале, с установлением в переводе эквивалентности второго типа. Вот несколько примеров таких замен из переводов книг английских и американских авторов:

Отказ от воспроизведения в переводе ситуации, описанной в оригинале, т.е. использование эквивалентности не второго, а первого типа, обусловливается лишь необходимостью сохранения при переводе цели коммуникации в тех случаях, когда описанная ситуация не связана у рецепторов перевода с необходимыми ассоциациями. В романе Дж. Брэйна «Место наверху» герой, с презрением описывая внешность молодого человека «из низов», говорит, в частности, что у него the face behind the requests on Forces Favourites, т.е. лицо человека, который посылает заявки для исполнения по радио в концерте для военнослужащих. Подобная ситуация вряд ли будет воспринята читателем русского перевода как уничижительная характеристика. Поэтому переводчики (Т. Кудрявцева и Т. Озерская) предпочли установить эквивалентность с совершенно иной ситуацией: такие лица видишь на плакатах.

Третий тип эквивалентности может быть охарактеризован следующими примерами:

Сопоставление оригиналов и переводов этого типа обнаруживает следующие особенности:

1. отсутствие параллелизма лексического состава и синтаксической структуры;

2. невозможность связать структуры оригинала и перевода отношениями синтаксической трансформации;

3. сохранение в переводе цели коммуникации и идентификации той же ситуации, что и в оригинале;

4. сохранение в переводе общих понятий, с помощью которых осуществляется описание ситуации в оригинале, т.е. сохранение той части содержания исходного текста, которую мы назвали «способом описания ситуации».

Сопоставительный анализ переводов показывает, что наиболее часто отмечаются следующие виды указанного варьирования:

1. степень детализации описания;

2. способ объединения описываемых признаков в сообщении;

3. направление отношений между признаками;

4. распределение отдельных признаков в сообщении.

Наличие в тексте информации о цели коммуникации, ситуации и способе ее описания отражает специфику речевой коммуникации, ее связь с целенаправленной деятельностью людей, окружающей действительностью и формой отражения этой действительности в человеческом мышлении. Эта связь универсальна для речевого общения на всех языках, и ее универсальность во многом определяет возможность коммуникативного приравнивания разноязычных текстов.

4. Теория уровней эквивалентности А.Д. Швейцера. Ее сопоставление с теорией Комиссарова.

12.1. Уровневая модель коммуникативно-прагматической эквива­лентности А. Д. Швейцера

12.2. Адекватность перевода. Соотношение понятий эквивалентно­сти и адекватности в отношении перевода

12.1. Уровневая модель коммуникативно-прагматической эквива­лентности А.Д. Швейцера

Как и В. Н. Комиссаров Александр Давыдович Швейцер, опреде­ляют эквивалентность как сохранение доминантной функции высказы­вания. Эквивалентность отдельных слов в текстах оригинала и перевода предполагает максимально возможную близость всех компонентов се­мантической структуры слов, участвующих в формировании содержа­ния текста: предметно-логического (денотативного и сигнификативно­го), прагматического, а в некоторых случаях, когда само по себе «уст­ройство» языка начинает играть смысловую роль, и внутриязыкового значения, отражающего соотнесенность языковых знаков между собой

В силу нетождественности языковых систем сопоставляемых язы­ков, специфики составляющих их знаков задача достижения эквива­лентности на уровне всех компонентов отдельных знаков практически не достижима. В реальной коммуникации на передний план выступает какой-либо один из аспектов содержания, соотносимый с функциональ­ной доминантой текста, и поиск соответствия направлен на отражение, передачу доминантных элементов содержания.

Несмотря на стремление переводчика к максимально возможной степени сохранения содержания, как с точки зрения смысловой близо­сти, так и с точки зрения близости форм, случаи параллелизма лексиче­ского состава при сохранении инвариантой синтаксической и граммати­ческой организации текстов оригинала и перевода наблюдаются до­вольно редко.

А.Д. Швейцер подходит к построению модели с позиции учета двух взаимосвязанных признаков: I) характера трансформации, которой под­вергается исходное высказывание при переводе, и 2) характера сохра­няемого инварианта (свойство оригинала, сохраняющееся в переводе в неизменном виде).

Анализ переводов и оригиналов показывает, что на каждом из вы­деляемых уровней переводчик, решая задачу по сохранению макси­мального количества инвариантов, использует характерные именно для данного уровня переводческие трансформации.

Рассмотрим соотношение уровней и инвариантов, представленное в таблице, и определим тип соответствующих переводческих трансфор­маций:

«Верхним порогом» переводимости по теории А.Д. Швейцера счи­тается эквивалентность на синтаксическом уровне (уровень языковых знаков, по теории В.Н. Комиссарова). Перевод на данном уровне озна-

чает, что удалось передать значение всех вышележащих уровней.На синтаксическом уровне действуют трансформации субституции (заме­на аналогичной конструкцией языка перевода) типа:

Данные различия приводят к тому, что синтаксическую эквивалент­ность удается сохранить довольно редко и, чаще всего, лишь в пределах предложения.

Уровень семантической эквивалентности включает два подуровня: компонентный и ситуационный (референциальный). На семантическом уровне фраза на языке перевода является трансформом исходной фразы. Сюда входит широкий спектр трансформаций 68 (пассивизация, номина-лизация, замена слова словосочетанием и др.). При компонентной экви­валентности в переводе сохраняется набор сем оригинала при расхож­дении формально-структурных средств выражения:

They are queuing for tickets (англ.) — Они стоят в очереди за биле­том.

При невозможности достижения переводческой эквивалентности на синтаксическом и референциальном уровнях, в случаях, когда задача переводчика состоит в том, чтобы передать коммуникативный эффект высказывания, для которого в сопоставляемых языках существуют свои традиционно закрепленные формы, перевод осуществляется на прагма­тическом уровне переводческой эквивалентности. Перевод на данном уровне не сводится к переводческим трансформациям, а характеризует­ся полной несопоставимостью лексического состава, невозможностью связать структуру оригинала и перевода отношениями лексико-грамматических и грамматических трансформаций.

На прагматическом уровне переводятся пословицы, поговорки, ус­тойчивые формы описания ситуаций, речевые клише.

лентности перевод осуществляется ценой отказа от эквивалентности синтаксической и даже семантической:

Прагматический уровень занимает высшее место в иерархии уров­ней эквивалентности. Он охватывает такие факторы, как цель коммуни­кации, коммуникативный эффект и установка на адресата. Этот уровень обязателен для эквивалентности вообще и наслаивается на все осталь­ные уровни эквивалентности. На прагматическом уровне могут иметь место различные лексические трансформации, не сводимые к одной модели (опущения, добавления, полная перестройка фразы).

Выбор уровня, на котором устанавливается эквивалентность, опре­деляется специфической для данной ситуации конфигурацией языковых и внеязыковых факторов, от которых зависит процесс перевода.

Понятие эквивалентности является понятием нормативным. Экви­валентность обеспечивается путем трансформаций при условии, что они семантически или прагматически мотивированы.

Отступления от иерархии уровней эквивалентности приводят к на­рушениям переводческой нормы, получившим название буквального и вольного перевода.

По опыту переводчиков, процесс отбора варианта является посте­пенным восхождением от низших уровней эквивалентности к высшим.

Сначала переводчик стремится передать все наполнение оригинального текста, включая его синтаксическую структуру. Однако в процессе пе­ревода он постепенно выбирает оптимальный вариант, максимально возможно сохраняя в данной ситуации текстовые инварианты.

Этот процесс представляет собой серию трансформаций, в ходе ко­торых переводчик может отказаться от эквивалентности на более низ­ком уровне во имя эквивалентности на более высоком.

12.2. Адекватность перевода. Соотношение понятий эквивалентно­сти и адекватности в отношении перевода

Термины «эквивалентность» и «адекватность» издавна использу­ются в переводоведческой литературе. Порой в них вкладывается раз­ное содержание (В.Н. Комиссаров), а иногда они рассматриваются как синонимы (Р. Левицкий, Дж. Кэтфорд).

По мнению А.Д. Швейцера, обе категории (эквивалентность и аде­кватность) носят оценочно-нормативный характер, но различаются в принципах подхода к переводу. Но если эквивалентность ориентирова­на на результаты перевода, на соответствие создаваемого в итоге межъ­языковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала, адекватность связана с условиями протекания межъязыкового комму­никативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стра­тегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации. Иными сло­вами, если эквивалентность отвечает на вопрос о том, соответствует ли конечный текст исходному, то адекватность отвечает на вопрос о том, соответствует ли перевод как процесс данным коммуникативным усло­виям.

Отличия понятий эквивалентности и адекватности:

1. Эквивалентность ориентирована на результат перевода, адек­ватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуника­тивного акта, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуника­тивной ситуации (процесс).

Понятие эквивалентности, таким образом, связано с понятием ин­варианта. Эквивалентность подразумевает такое отношение между тек­стом оригинала и текстом перевода (или их сегментами), при котором сохраняется определенный инвариант. Наиболее общим инвариантным признаком является совпадение коммуникативного эффекта, произво-

димого текстом в первичном и вторичном коммуникативных актах (в оригинале и переводе).

Так пример, приведенный В.Н. Комиссаровым, иллюстрирует кон­фликт ситуаций (первичной и вторичной), послуживший причиной вы­бора стратегии, нарушающей эквивалентность, но обеспечивающей адекватность перевода в целом. При обучении девушки, привыкшей го­ворить на диалекте лондонских низов и нарушающей общепринятое произношение, учитель из пьесы Б. Шоу «Пигмалион» выбирает скоро­говорку, направленную на отработку дефектного звука: «The rains in Spain Fall mainly in the plains (англ.)». Во вторичной коммуникации ко­пирование означенной особенности произношения ничего не дало бы рецептору, не знакомому с особенностями лондонского диалекта. Пере­водчик идет на нарушение эквивалентности, заменяя скороговорку на привычную русскому слуху «Карл у Клары украл кораллы».

3. Эквивалентность связана с воспроизведением коммуникативно­
го эффекта исходного текста. Адекватность ориентирована на соответ-

ствие перевода факторам вторичной коммуникативной ситуации (ус­тановка на другого адресата, на другую культуру, на иную норму пере­вода и литературную традицию, специфическая коммуникативная цель перевода и др.).

Перевод, полностью эквивалентный оригиналу, не всегда отвечает требованиям адекватности. И наоборот, выполненный адекватно пере­вод не всегда строится на отношении полной эквивалентности между исходным и конечным текстами. Возможные соотношения:

• перевод эквивалентный, но не адекватный. Так, эквивалентный перевод В. Шекспира, выполненный в XIX веке, с позиций читателя XXI века может показаться непонятным и неудобным для восприятия, т. к. значительным изменениям по

Источник

Теория уровней эквивалентности

1.1.6 Теория уровней эквивалентности

Анализируя различные теоретические модели перевода, В.Н.Комиссаров отмечает, что каждая из них отражает только какие-то отдельные аспекты переводческой деятельности и лишь все вместе, в совокупности они дают достаточно полную картину тех содержательных компонентов, передача которых обеспечивает эквивалентность перевода. По его мнению, роль такой объединяющей модели, всесторонне описывающей переводческую деятельность, может сыграть теория уровней эквивалентности.

Суть этой теории состоит в том, что «различия в системах ИЯ и ПЯ и особенностях создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в переводе содержания оригинала. Поэтому переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию» [12. С.51].

В передаваемом от Источника к Рецептору тексте В.Н.Комиссаров выделяет пять основных уровней плана содержания: 1) уровень языковых знаков (слов); 2) уровень высказывания; 3) уровень (структуры) сообщения; 4) уровень описания ситуации; 5) уровень цели коммуникации.

Приведенная последовательность уровней, по мнению В.Н.Комиссарова, отражает не только структуру содержания текста, но и основные этапы анализа Рецептором переданного ему текста. Сначала Рецептор идентифицирует языковые знаки, затем «последовательно уясняет содержание анализируемого текста на уровне высказывания, сообщения, описания ситуации и приходит к пониманию содержания целого на уровне цели коммуникации» [3. С.66]. Именно в этом порядке рассматривает В.Н.Комиссаров уровни эквивалентности перевода в изданной в 1973 году книге «Слово о переводе».

Основанный на этой модели процесс перевода В.Н.Комиссаров описывает следующим образом: воспринимая текст как Рецептор, переводчик переходит с одного уровня на другой снизу вверх, уясняя все уровни содержания. Затем, перейдя к использованию языкового кода ПЯ, он проходит всю иерархию уровней в обратном направлении, последовательно проверяя, не определяет ли однозначно каждый уровень содержания окончательный вариант перевода. Если какой-то уровень уже требует обязательного употребления определенных форм, переводчик делает этот выбор. Если же такое ограничение отсутствует, он переходит к следующему уровню, следя за тем, чтобы вариант перевода, устанавливающий эквивалентность с оригиналом на более низких уровнях, не противоречил более высоким уровням содержания [4].

Позднее В.Н.Комиссаров изменил последовательность выделяемых им уровней на обратную и ввел термин тип эквивалентности, сначала употребляя его наряду с термином уровень (как в приведенной выше цитате из работы 1990 года), а затем и вместо него (см., например, из данную в 1999 году книгу «Современное переводоведение»).

Для того, чтобы легче было соотнести уровни и типы эквивалентности перевода, представляющие собой фактически лишь разные способы описания одной и той же модели, их можно представить в виде следующей таблицы:

Разные типы эквивалентности перевода можно проиллюстрировать следующими примерами из работы В.Н.Комиссарова [12]:

• Первый тип (эквивалентность на уровне цели коммуникации):

That’s a pretty thing to say.

Цель коммуникации здесь заключается в выражении эмоций говорящего, который возмущен предыдущим высказыванием собеседника. В переводе использована одна из стереотипных фраз, служащих для выражения возмущения в русском языке. При этом составляющие ее языковые средства не соответствуют единицам оригинала и даже сама ситуация описана по-другому: в оригинале дается оценка тому, что человек сказал, а в переводе даются рекомендации в отношении поведения человека, сказавшего это.

• Второй тип (эквивалентность на уровне описания ситуации):

Не answered the phone.

• Третий тип (эквивалентность на уровне сообщения):

Scrubbing makes me bad-tempered.

От мытья полову меня настроение портится.

При таком переводе сохраняется цель коммуникации, описывается та же ситуация и сохраняются общие понятия, с помощью которых эта ситуация обозначена в оригинале, хотя ни синтаксическая структура, не использованные в переводе слова не воспроизводят синтаксической структуры и значений слов оригинала.

• Четвертый тип (эквивалентность на уровне структуры высказывания):

/ told him what I thought of her.

Я сказал ему свое мнение о ней.

• Пятый тип (эквивалентность на уровне языковых знаков):

The house was sold for 10 thousand dollars

Дом был продан за 10 тысяч долларов.

В этом типе эквивалентности сохраняется цель коммуникации, описание ситуации, смысл сообщения, значение синтаксических структур и значение слов, т.е. достигается максимальная степень близости содержания оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на разных языках.

Итак, при каждом последующем типе эквивалентности передается тот же тип информации, что и на предыдущем, плюс некоторая дополнительная информация. В этом отношении новый, «перевернутый» вариант модели действительно представляется более логичным и удобным.

Термин же тип не вызывает ненужных ассоциаций с иерархичностью и поэтому не содержит в себе имплицитной оценки качества перевода, соответствующего тому или иному типу эквивалентности.

Создававшаяся изначально для объяснения обычной процедуры выбора формы перевода из ряда возможных вариантов, а также обусловленности перевода особенностями описываемой действительности, теория уровней эквивалентности, по оценке самого В.Н.Комиссарова, во многом зависит от конкретизации понятия эквивалентности на каждом из выделенных уровней, а также от адекватного описания вариантов плана выражения каждого уровня и смысловых различий между такими вариантами.

В целом эта модель, представляющаяся скорее описательной, чем операциональной, позволяет переводчику определить, какой степени близости к оригиналу он может достичь в каждом конкретном случае.

Источник