На чем основывалась экономика ссср
Советская экономика
Поэтому отмечу, что термин экономика к советской системе нельзя применить, разве что условно. Кстати, сами коммунисты использовали термин «народное хозяйство» (тоже не экономика).
Советская так называемая экономика фокусировалась на искаженных идеологией представлениях советской власти о том, что необходимо производить, а не на потребностях человека.
Если уйдем глубоко в начало 20 века, то увидим, что в 1917-1921 года большевики полностью уничтожили экономику России/СССР. Мы видим, что в тот момент был полный распад экономического организма страны. Здесь ситуацию спасло частичное восстановление НЭП.
Во второй раз это произошло в 1987-1991 годах. А в этот период люди поняли, что срочно необходим переход к рынку в полном объеме.
К сожалению, советской власти всего два раза удавалось достичь высоких темпов роста так называемой экономики (ну или народного хозяйства). В первый раз это случилось в 1930е годы, когда за счет обмена насильно изъятого у крестьян хлеба, удалось получить технологии и оборудование для форсированной индустриализации.
Во второй раз это случилось в 1950е годы, когда была сформирована большая и современная промышленная база за счет огромных послевоенных репараций. Вспомним, 5.5 тыс. заводов из Японии, Германии и еще других стран). Но снова, смотря в историю, стоит отметить, что такие рывки не были постоянными, они довольно быстро затухали, потому что власть была неспособна самостоятельно обновлять производственные фонды. Ну, например, физический капитал.
Суть советской экономики
Экономика в советский период основывалась на принудительном труде. А именно: изъятие у людей собственности. Трудовой вклад людей было невозможно оценить адекватным образом в виду того, что не было свободных цен. Люди получали зарплату за свою работу, которая, что интересно, не была определена результатом их труда, она была определена выслугой лет, хотя даже с выслугой лет зарплата особо не отличалась (были, конечно, исключения). У людей не было стимула к производству. То есть зарплата была всегда гарантирована, поэтому у людей, в целом, не было не просто стимула работать лучше и больше, не было даже такой концепции в голове.
Кроме того, в качестве еще одного механизма работы народного хозяйства можно отметить нормативное регулирование потребления людей. Ну, например, размер жилплощади или дачного участка. Ну и, конечно, нельзя забывать про дефицит товаров и услуг. Это тоже своего рода регулирование потребления.
Функционирование советской экономики
Советская экономика функционировала на основе 5-летних планов, которые, кстати, полностью не были выполнены. Все в то время планировалось: гвозди, жилые дома, нижнее белье, книги. Планы представляли собой сотни отраслевых и межтерриториальных балансов на десятках тысяч страниц. Балансы никогда не «бились» друг с другом, что год за годом накапливало и усиливало диспропорции.
Власть всегда ставила в центр плана валовые показатели, которые должны были увеличиваться с каждый годом (конечно, в соответствии с заданными нормативами). План нужен был для того, чтобы замещать конкуренцию. Как мы знаем, конкуренция была опасна для того времени в силу того, что государственные ресурсы были ограничены.
Директивно устанавливавшиеся цены не были ценами как таковыми – механизм их определения был произвольным и решал политические задачи доступности, а не экономические задачи обеспечения спроса и роста. Поэтому цены были низкими, но самих товаров было очень мало или не было вообще.
Например, колбаса была довольно дешевой, однако купить ее было сложно. Хотя, кстати, тот факт, что вещи были такими дешевыми, был обманчив. Их себестоимость была выше цены реализации и разрыв покрывался за счет дотаций заводам-производителям.
Так, например, при всей ее внешней, видимой дешевизне производство той же самой колбасы требовало ежегодно порядка 20 млрд.руб. дотаций. Однако дотации проходили по непрозрачным статьям государственных расходов, в результате чего формировался один из многих коммунистических мифов – все было дешево. А на самом деле не было дешево, это была иллюзия.
План и госцены вели к перерасходу сырья и материалов, делали экономику фондоемкой, но некачественной и неэффективной: выплавлялось все больше чугуна и стали, но не было специальных сталей, производилось все больше тракторов, но урожай от этого не увеличивался, строились новые ГЭС/АЭС, но потери электроэнергии нарастали, строились магазины, в которых нечем было торговать Так советская экономика после войны и стала второй в мире по размерам: много чего производилось, но все было либо ненужным, либо некачественным. Поэтому когда экономика в конце концов развалилась в конце 1980х, выявилось обилие ненужного хлама: заводы, здания и сооружения, не годные ни на что, кроме как на снос. Когда госпатриоты вопят теперь о том, сколько, дескать, заводов снесли/продали в 1990е за бесценок, стоит помнить, что речь идет о хламе, не имевшем никакой особой ценности.
Часть изъятого номенклатурной властью валового внутреннего продукта перераспределялась в виде якобы бесплатного здравоохранения и образования, а также различных льгот, которые на самом деле представляли собой невыплаченную людям часть их собственного дохода. Однако большой объем произведенного ВВП направлялся не на удовлетворение потребностей людей, а на непроизводительные цели – военные расходы, содержание большого партийного и государственного аппарата, дотации и субсидии. Именно поэтому люди жили бедно.
Государственный план продемонстрировал свою несостоятельность в условиях изменившегося с 1960х характера мировой экономики – она становилась информационной, что было связано с появлением принципиально новых отраслей и товаров (компьютеры, электроника, композиционные материалы, новые лекарства, прецизионное оборудование и т.п.), нарастанием информационных потоков. Госплан не был в состоянии спланировать научно-технический прогресс – оставалось лишь покупать или выкрадывать новые технологии на Западе, однако, с налаживанием их массового производства у себя было туго, поскольку они были рассчитаны на другие совместимые с ними товары, чего не было в СССР.
Проблема советской экономики
Дефицит продовольствия, в частности, зерна и мяса с начала 1950х на протяжении 40 лет приходилось компенсировать нараставшими объемами их закупок на Западе. Для этого нужна была валюта. В условиях отсутствия конкурентоспособных товаров единственным источником получения валюты стали нефть и газ, как раньше, в сталинское время, были зерно и древесина. Но даже нефтегазодобыча и их транспортировка по трубам стали возможны благодаря западным технологиям, полученным в короткий период разрядки в начале 1970х.
Когда цены на нефть упали в середине 1980х, у советской экономики оставалось только 2 выхода – превращение страны в казарму с жестким режимом питания и потребления или переход к рынку. Общие настроения были почему-то в пользу второго варианта. Горбачев попытался повторить опыт ограниченного перехода к НЭПу в 1921, но люди хотели большего.
Коммунистическая модель экономики оказалась искусственной и нежизнеспособной, потому она и рухнула.
От Армении до Эстонии: выросли ли экономики республик за 30 лет без СССР
В самом СССР вплоть до конца 1980-х не применяли статистическое понятие ВВП, основанное на системе национальных счетов. Вместо этого использовалось понятие «национальный доход», которое, грубо говоря, представляло собой ВВП без учета «непроизводительных» секторов — пассажирского транспорта, жилья, здравоохранения и образования, развлечений и т.д. В силу нерыночного характера официальной экономики само сопоставление объемов выпуска Советского Союза и ВВП западных экономик достаточно условно. Не менее условной является реконструкция реального подушевого ВВП советских республик до 1990 года, проведенная специалистами проекта Maddison Project Database Гронингенского университета путем экстраполяции фактических показателей постсоветских стран с использованием исторических данных и оценок.
Тем не менее, исходя из оценок ООН, в 1990 году доля Советского Союза в мировом ВВП (в пересчете на постоянные цены 2015 года) составляла 4,6%, а сейчас доля суммарного ВВП пятнадцати бывших советских республик составляет около 2,6% (аналогичные данные ООН по 2019 году). Международный валютный фонд (МВФ), исходя из паритета покупательной способности (ППС, позволяет сопоставлять ВВП разных стран с поправкой на курсы валют), долю ВВП всех стран бывшего СССР в мировой экономике оценивает выше — в 4,7% (3% — это доля России).
В макрорегионе бывшего СССР «слабые не догоняют развитых, и нет конвергенции [сближения] ни по ВВП на душу населения, ни по покупательной способности как с развитыми странами, так и внутри региона», говорит главный экономист инвестбанка «Ренессанс Капитал» по России и СНГ Софья Донец. Кроме того, существует высокая корреляция между темпами роста постсоветских стран: «если кризис, то проблемы у всех».
ВВП на душу населения по ППС большинства постсоветских стран падал до 1996–1999 годов, затем была синхронная просадка или замедление в 2009 году из-за глобального финансового кризиса, в 2015–2016 годах снижался подушевой ВВП у нефтезависимых стран региона (Россия, Казахстан, Азербайджан, Белоруссия), и в этот период Казахстан и Азербайджан, в частности, отпустили свои валюты в свободное плавание и девальвировали их, и, наконец, последний на данный момент синхронный спад произошел в 2020 году на фоне пандемии коронавируса, следует из данных Всемирного банка.
Особняком на постсоветском пространстве стоят страны Балтии, у которых подушевой реальный ВВП рос уже по крайней мере с 1995 года, а Эстония в 1996 году перегнала по этому показателю Россию и вышла на первое место. Сейчас Эстония, Литва и Латвия занимают лидирующие места по ВВП на душу населения среди бывших стран СССР. В 2002 году эти страны подали заявки на вступление в Евросоюз и НАТО и стали их участниками в 2004-м. В то же время достижение высокого уровня жизни в странах Балтии сопровождалось масштабной депопуляцией: с 1990 года совокупное население Латвии, Литвы и Эстонии сократилось на 25% — с 7,9 млн до менее чем 6 млн к 2020 году — как на фоне естественной убыли, так и на фоне эмиграции русскоязычных меньшинств.
Изолированно, но уже по другой причине, смотрится Туркмения. Номинально эта страна, основой экономики которой стал экспорт природного газа, продемонстрировала самый высокий прирост реального ВВП к 2020 году по сравнению с 1991-м — в 3,6 раза (на втором месте Узбекистан — в 3,4 раза), по данным Всемирного банка. По уровню ВВП на душу населения по ППС (в постоянных ценах 2017 года) Туркмения занимает седьмое место, опережая в том числе Армению, Украину и Грузию. Однако «каждый, кто писал о Туркмении, знает о расхождении между радужными официальными цифрами экономического роста и суровой реальностью», утверждал портал Eurasianet в 2019 году. Даже рейтинговое агентство Fitch предупреждало о больших сомнениях в достоверности туркменских данных о росте ВВП.
Украина — единственная постсоветская страна, у которой подушевой ВВП по ППС упал по итогам доковидного 2019 года по сравнению с 1990-м (на 19%). В 1990-х Украина пережила даже больший экономический провал, чем Россия, а в 2010-х так и не вышла на траекторию устойчивого роста. Значительную роль в этом сыграли конфликт с Россией и де-факто потеря индустриального Донбасса, где было провозглашено создание Донецкой и Луганской народных республик, но важен и другой фактор: как отметила Софья Донец, Украина «при видимой демократизации не добилась улучшения качества институтов».
По словам Донец, экономические траектории на постсоветском пространстве главным образом определяются следующими факторами:
РБК проанализировал, какие экспортные статьи являются крупнейшими в торговле постсоветских республик с внешним миром и Россией в частности. Во многих случаях экспортная зависимость от сырьевых товаров выросла по сравнению с 1990-ми годами (Казахстан, Азербайджан, Киргизия, Туркмения, Узбекистан плюс Украина как один из крупнейших в мире экспортеров зерна, в том числе кукурузы). Белоруссия и Литва являются особыми примерами: они экспортируют нефтепродукты, которые либо не производят сами (Литва, перевалка российского топлива), либо производят из российского сырья (Белоруссия).
Тайны советской экономики
В 1913 году доля России в мировом промышленном производстве составляла около 4%, а к 1937-му достигла 10%. К середине 1970-х данный показатель вырос до 20% и держался на этом уровне до начала перестройки. Наиболее динамичными были два десятилетия советской истории – 1930-е и 1950-е годы. Но и в середине 1980-х можно было прийти к выводу, что соревнование систем СССР выигрывал. Как это произошло, за счет каких ходов и ресурсов?
По общему объему валового внутреннего продукта и производству промышленной продукции Советский Союз в середине 1930-х вышел на первое место в Европе и на второе место в мире, уступив только США и значительно превзойдя Германию, Великобританию и Францию. За неполные три пятилетки в стране были построены 364 новых города, сооружены и введены в действие 9 тыс. крупных предприятий (колоссальная цифра – по два предприятия в день!). И это после Первой мировой и Гражданской войн, в тяжелых условиях.
ПО ОБЩЕМУ ОБЪЕМУ ВАЛОВОГО ВНУТРЕННЕГО ПРОДУКТА
И ПРОИЗВОДСТВУ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПРОДУКЦИИ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ В СЕРЕДИНЕ 1930-Х ВЫШЕЛ НА ПЕРВОЕ МЕСТО В ЕВРОПЕ И НА ВТОРОЕ МЕСТО В МИРЕ
Конечно, мобилизационная экономика требовала жертв, максимального использования всех ресурсов. Тем не менее накануне Великой Отечественной войны жизненный уровень народа был существенно выше, чем на старте первой пятилетки. Все мы помним известное высказывание И.В. Сталина: «Наша страна отстала от Европы на 100 лет. Если мы не пройдем это отставание за 10 лет, нас сомнут и уничтожат».
Эти слова, произнесенные в феврале 1931-го, удивляют своей исторической точностью: расхождение с рубежом опасности составило всего четыре месяца.
Второй период – экономическое развитие на основе модели, которая сформировалась после войны при активном участии Сталина. Она по инерции продолжала функционировать в течение нескольких лет после его смерти (до тех пор, пока не начались разного рода эксперименты Н.С. Хрущева). За 1951–1960 годы ВВП СССР вырос в 2,5 раза, причем объем промышленной продукции – более чем в 3 раза, а сельскохозяйственной – на 60%. Если в 1950-м уровень промышленного производства СССР составлял 25% по отношению к США, то в 1960-м – уже 50%. Дядя Сэм очень нервничал, поскольку вчистую проигрывал экономическое соревнование Советскому Союзу. Жизненный уровень советских людей непрерывно рос, хотя на накопление (инвестиции) направлялась значительно более высокая доля ВВП, чем в США и других странах Запада.
ЕСЛИ В 1950-М УРОВЕНЬ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА СССР СОСТАВЛЯЛ 25%
ПО ОТНОШЕНИЮ К США, ТО В 1960-М – УЖЕ 50%. ДЯДЯ СЭМ ОЧЕНЬ НЕРВНИЧАЛ, ПОСКОЛЬКУ ВЧИСТУЮ ПРОИГРЫВАЛ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОРЕВНОВАНИЕ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ
Сохранялись и политические риски. Без создания политической системы народовластия существовал риск, что социалистическое общество постепенно трансформируется в государственный капитализм. Что это означает? Что средства производства формально остаются в собственности государства, но используются в интересах не всего народа, а лишь узкой группы государственной бюрократии. При этом социалистическая риторика может сохраняться и даже усиливаться. Ярким примером государственного капитализма сейчас является Китай, власти которого продолжают твердить, что они строят социализм.
Но вот что удивительно: сегодня 99,99% всей информации, относящейся к категории экономической, посвящено рыночной экономике. Оставшаяся 0,01% имеет отношение к советской модели. В сообщениях, статьях и книгах почти нет подробного описания указанной модели, все ограничивается беспредметной критикой и традиционным выводом: это административно-командная экономика. Никаких вразумительных определений административно-командной экономики нет, за исключением того, что это экономика, противоположная рыночной. Кажется, автором этого штампа на заре перестройки стал экономист Гавриил Харитонович Попов – один из наиболее рьяных «рыночников».
Административно-командная экономика – что-то типа приговора, который обоснованию не подлежит. Думаю, замалчивание темы «советская модель экономики» объясняется очень просто: серьезный сравнительный анализ двух моделей крайне невыгоден тем, кто продвигает идеологию рыночной экономики. А эти силы влиятельны и, кроме того, умеют бороться за свои интересы.
Между тем необходимо исследовать советское экономическое чудо.
Классическую советскую модель характеризуют следующие важнейшие признаки:
– общенародная собственность на средства производства;
– решающая роль государства в экономике;
– централизованное управление;
– директивное планирование;
– единый народно-хозяйственный комплекс;
– мобилизационный характер;
– максимальная самодостаточность (особенно в период, когда еще не появился социалистический лагерь);
– ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели (стоимостные играют вспомогательную роль);
– ограниченный характер товарно-денежных отношений;
– ускоренное развитие отраслей группы А (производство средств производства) по отношению к отраслям группы Б (производство предметов потребления);
– сочетание материальных и моральных стимулов труда;
– недопустимость нетрудовых доходов и сосредоточения избыточных материальных благ в руках отдельных граждан.
Что касается ускоренного развития отраслей группы А по отношению к отраслям группы Б, то это не есть лишь лозунг периода «большого рывка» 1930-х годов. Это постоянно действующий принцип, учитывая, что речь идет не об абстрактной социалистической экономике.
Речь идет о конкретной экономике Советского Союза, который, по мнению Сталина, находился во враждебном капиталистическом окружении, стремящемся уничтожить его как экономическими, так и военными методами. Лишь высокий уровень развития отраслей группы А был в состоянии обеспечить эффективную борьбу СССР с враждебным капиталистическим окружением. Последовательный учет указанного принципа фактически означает, что сталинская модель – модель мобилизационной экономики. Иной быть не могло. Сталин совершенно правильно обосновал это, сформулировав следующий геополитический тезис: основным содержанием современной эпохи является борьба двух социально-экономических систем – социалистической и капиталистической.
ЛИШЬ ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ РАЗВИТИЯ
ОТРАСЛЕЙ ГРУППЫ А БЫЛ В СОСТОЯНИИ ОБЕСПЕЧИТЬ ЭФФЕКТИВНУЮ БОРЬБУ СССР С ВРАЖДЕБНЫМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ ОКРУЖЕНИЕМ
Хорошо известно (из произведений классиков марксизма), что важнейшим противоречием капитализма является противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения. Важнейшим принципом сталинской экономики является общественный характер присвоения, что снимает существующее при капитализме «проклятое» противоречие. Принцип распределения по труду дополняется принципом общественного присвоения.
Речь идет о том, что создаваемый общим трудом прибавочный продукт достаточно равномерно распределяется среди всех членов общества через механизм понижения розничных цен на потребительские товары и услуги и через пополнение общественных фондов потребления. В среднесрочной перспективе Сталин даже предлагал перейти к бесплатному распределению такого жизненно важного продукта, как хлеб (об этом он говорил вскоре после окончания войны и называл время, когда примерно это может произойти, – 1960 год).
Словом, речь шла о борьбе за более справедливое общество, за просвещенного человека, за образ жизни. Экономику никогда нельзя рассматривать в отрыве от политики и этики. Это напрямую касается советского экономического чуда, о котором так редко вспоминают рьяные «рыночники». А мы еще не раз вернемся к теме тайн советской экономики.
Политическая география Южного Кавказа
Политическая география Южного Кавказа
Я уже опубликовал два материала касательно раннего периода СССР, где обобщил ряд сведений.
Но по этой теме осталось еще немало материалов, поэтому пойдем дальше.
ВВП Российской империи/СССР, на душу населения
Даже неэкономисты уже давно привыкли к термину «ВВП» или валовый внутренний продукт. Это слово часто упоминают в качестве синонима или вместо слова «экономика» применительно к той или иной стране. ВВП на душу населения чаще всего принимают как показатель уровня жизни – и это совершенно неправильно. Структура ВВП может быть различной и единственное о чем может говорить ВВП на душу населения это уровень развития экономики или даже скорее ее производственной части.
С Советским Союзом и в этом вопросе все было сложнее. В СССР не использовалось понятие ВВП (или ВНП, как тогда он назывался с некоторыми различиями в методологии). Вместо этого использовалось понятие «народного дохода», позже – «национального дохода». Также впоследствии советские системы национальных счетов расширялись и включали в себя новые показатели, такие как совокупный общественный продукт и так далее. Однако эти показатели не могли дать адекватной замены ВВП и сравнивать СССР с западными странами всегда было проблемным.
Изначально в СССР национальный доход использовался по той причине, что в начале ХХ века этот показатель был более распространенным, а ВНП еще не был изобретен и распространен. Однако потом это начало превращаться в анахронизм, когда на фоне развития экономической теории, социалистический блок продолжал вплоть до конца 1980-ых гг. пользоваться показателем национального дохода. С 1950-ых гг. в СССР нашли этому обоснование и пользовались им довольно долго – а обоснование было в следующем – социалистическая экономика не построена на прибыли, а поэтому использовать добавленную стоимость ей не следует.
Но отличие от рыночной экономики заключалось в том, что прибыль забирает не частник, а государство. В действительности, прибыль в социалистической экономике была и государство старалось сохранять ее на приличном уровне, хотя со временем, по мере дряхления экономики, все больше секторов приходилось дотировать, поскольку они становились убыточными, затем – планово убыточными. Как бы там ни было, говоря о политическом устройстве СССР, я сказал, что наибольший вклад в него внес И. В. Сталин в 1929 году. То же самое можно сказать и об экономике. Советская экономика при Сталине быстро развивалась, хотя в предыдущей статье я показал, что большая часть развития уходила в один и тот же сектор – тяжелой промышленности (включая военную промышленность). Поэтому все это развитие было достаточно уязвимым, а в процессе распада СССР значительная часть экономического потенциала была потеряна. См. также:
Тем не менее, в 1990 году ВВП СССР все же рассчитали, причем сразу за 20 прошедших лет – и на официальном уровне. Однако на протяжении десятилетий такие расчеты делали западные экономисты (на основании натуральных показателей производства в различных секторах). И эти оценки советскому руководству были известны, причем их принимали очень всерьез на самом высшем уровне.
График 1. Динамика ВВП на душу населения Российской империи / СССР и Японии (для сравнения)
Приведем также цифры в виде таблицы, чтобы их было удобнее использовать.
Таблица 1. ВВП России/СССР в сравнении с Японией, по паритету покупательной способности
Приведенные выше оценки взяты из базы данных исторической экономики Ангуса Мэддисона, где собрано значительное количество данных по историческим экономикам и исторической демографии стран мира. См. также:
Цена индустриализации
Возвращаясь к роли Сталина в советской экономике, скажу, что основная суть дебатов по этой теме заключается не в том, был ли прогресс или нет, понятно, что технический прогресс был серьезный, была урбанизация и так далее, но каким был этот прогресс по форме и содержанию. Например, является ли урбанизация достижением априори или нет? Я считаю, что нет, поскольку важно то, каким образом она была достигнута. В Советском союзе она была достигнута насильственными методами, борьбой с деревней. В демографическом смысле города обычно поглощают избыточный естественный прирост сел и в первых двух фазах демографического перехода растет одновременно и городское, и сельское население, но городское растет опережающими темпами. Я это показал на примере Лондона и Англии позднего Средневековья/Нового времени. См.:
В третьей фазе сельское население стабилизируется в численности, а прирост городского дополнительно ускоряется за счет более интенсивного перетока населения из села. И уже в четвертой фазе, когда естественный прирост сельского населения невелик, а городского – вообще отрицателен – города продолжают расти за счет уменьшения численности населения сел. Однако не так было в СССР. Из-за гражданской войны, коллективизации, голода и сверхналогов («нечто вроде дани»), сельское население сокращалось огромными темпами, в том числе по причине того, что сельчане бросали все свое хозяйство и бежали в города. Часто говорится, что это нормально, поскольку в городах распространены сектора экономики с более высокой добавленной стоимостью, поэтому это естественно. Действительно, существует естественный процесс эмиграции из села в город. Но в Советском союзе этот процесс не был естественным. И разгром села – это и есть самая главная плата за индустриализацию, что Сталин установил как принцип в самом начале.
Основную суть этого спора я уже обрисовал, но здесь есть большая проблема, которая заключается в том, что представители обоих групп без каких-либо исключений (по крайней мере, я таких не встречал), основываются в своей аргументации на ценностных суждениях. Ценностные суждения эти основываются не только на принадлежности к лагерю либералов или коммунистов, правых или левых, борцов за права человека или сталинистов, это разные школы в экономике, разные подходы к развитию, разное образование, разный стиль мышления и понимания истории – и все это приводит к такому разнобою в оценках, хотя, казалось бы, такие вопросы рано или поздно должны получить свой ответ.
Я неслучайно привел для сравнения с СССР Японию – дело в том, что именно с ней сравнивают 4 автора, утверждающие, что у Царской России перед революцией вполне были неплохие перспективы для развития, и революцией они были прерваны. На графике выше мы это видим вполне отчетливо. Казалось бы, Российская империя продемонстрировала не очень существенный прогресс в первые 16 лет века, но стоит учитывать, что на эти годы пришлась Первая русская революция, Русско-Японская и Первая мировая война, как все начинает выглядеть иначе. В любом случае каждый читатель наверняка сделает свой вывод относительно того, какими были результаты, и какая цена была уплачена за советский эксперимент.
Национальные счета, темпы роста. Разные оценки. Еще раз к вопросу о точности советской статистики
Я уже говорил о том, что советскую статистику подозревают на неточность, и даже в самом СССР население этим цифрам не очень верило, так как многие знали как они были получены – приписки и фальсификации были очень даже в ходу. Однако все не так просто – приписки могут повлиять на индекс только один-два раза, потом приписки остаются в базе и либо надо увеличивать приписки, что делать бесконечно невозможно, либо индексы будут более-менее адекватными.
Что касается фальсификаций, то и тут не все однозначно. С одной стороны, в государстве с плановой экономикой, где план официально публикуется и за него несут ответственность все, в том числе, высшее руководство, есть множество стимулов к искажению статистики. С другой стороны, искажение статистики – очень скользкий путь, поскольку идя по нему, легко ошибиться – ведь тут либо двойная бухгалтерия, либо самообман.
Как оказалось, данные, используемые в секретных документах, и открыто публикуемые данные, отличались только в количестве и разнообразии, но не по значению. Это означало, что официальные советские статистические публикации достоверны, по крайней мере, с позиции советских властей. Тем не менее, оказалось, что они рассчитываются неточно. С тех пор в США и других странах Запада (а с 1990 года и в самой России) проводятся исследования по уточнению советских показателей.
На графике ниже вы можете увидеть отличия между официально публикуемыми и альтернативными оценками динамики советской экономики.
Таблица 2. Средние темпы роста национального продукта (дохода) СССР по выбранным периодам, по разным оценкам, в %