на каком коне жуков принимал парад победы
Жеребцу Жукова с парада Победы приписали ошибочную биографию
Он принадлежал органам госбезопасности
Утвержденная на днях президентом Путиным новая дата проведения парада в честь юбилея Победы снова заставила вспоминать парад Победы 1945-го. Хотя об этом легендарном событии рассказано уже очень много, однако до сих пор некоторые подробности остаются в тени. В числе таких «загадок» — история, связанная с красавцем-скакуном, верхом на котором маршал Жуков принимал парад.
Несколько дней назад, после того, как появилась новость о переносе юбилейного парада на 24 июня, один из центральных телеканалов выдал рассказ-справку про торжественную церемонию июня 1945-го. В этом историческом сюжете резанула уши фраза про лошадей, отобранных на главные роли: «Все эти скакуны были из личной конюшни маршала Буденного».
Да ничего подобного! Знаменитый усатый военачальник здесь ни при чем. Серебристо-белого красавца жеребца для Жукова с превеликим трудом отыскали на «режимной» конюшне одного из конных подразделений, числившихся в составе органов госбезопасности.
Откуда столь твердая уверенность? Дело в том, что историю про «главного коня Парада Победы» автору этих строк несколько лет назад довелось обсуждать с Давидом Гуревичем, директором Музея коневодства.
Давид Яковлевич не только пояснил некоторые моменты, связанные с «лошадьми Победы», но и присовокупил к ним воспоминания своего коллеги Игоря Федоровича Бобылева. — Этот признанный знаток конного спорта в середине 1940-х — начале 1950-х гг. служил в Манеже Министерства обороны СССР и принимал самое непосредственное участие в событиях, связанных с подбором маршальских лошадей для парада летом 1945-го.
С помощью столь компетентных специалистов начнем теперь раскручивать эту «конную историю». А в качестве своеобразного пролога — основательно подзабытый факт.
Оказывается, тому легендарному Параду Победы предшествовала другая праздничная церемония. Она состоялась на Красной площади еще за несколько дней до капитуляции гитлеровской Германии и была посвящена 1 мая. В этот день в СССР принято было проводить военные парады у стен Кремля. По распоряжению Сталина это «предпобедное» торжественное армейское шествие принимал начальник Генштаба генерал Алексей Антонов, а на трибуне Мавзолея присутствовали — также в полном соответствии с правилами прошлых лет — сам «вождь народов» и члены Политбюро.
Традиция начинать каждый «пролетарский» военный парад с объезда верхом всех войск, выстроившихся на Красной площади, зародилась еще в 1918 году. И одним из главных ее поклонников был именно Сталин. Пока он стоял во главе страны, даже речи быть не могло о том, чтобы пересадить военачальников, принимающих парады, с лошадей на открытые автомашины (хотя такие предложения из ближнего круга он слышал неоднократно, в том числе и перед Парадом Победы).
При этом сам «хозяин» гарцевать верхом не стремился, тем более когда возраст стал уже весьма весомым. Но от своих больших армейских начальников он это требовал неизменно.
И.Бобылев: «Требовательность к военачальникам, принимающим и командующим парадами, и их лошадям росла от парада к параду. Эту требовательность проявлял ни кто иной, как И.В.Сталин.
Поэтому не только мы, отвечающие за подготовку лошадей, но и военачальники очень волновались, опасаясь гнева Сталина в случае какой-либо оплошности. Однажды видавший виды в годы войны и не раз встречавшийся с самой грозной опасностью, в прошлом лихой кавалерист К.К.Рокоссовский перед выездом из Кремля на парад на вопрос подошедшего к нему главного маршала артиллерии Николая Николаевича Воронова «что волнуешься, Константин Константинович?» ответил: «Знаешь, лучше два раза в атаку сходить, чем выезжать на Красную площадь на парад»…
К.К. Рокоссовский командует парадом
Никто не знает, какими мотивами руководствовался И.В.Сталин, оберегая красивую традицию военных парадов и не позволяя заменять лошадей автомашинами кому бы то ни было.
Причин для этого, как мне представляется, у Сталина могло быть несколько. Во-первых, он хорошо понимал, что выезд полководца верхом на коне производит куда более сильное эмоциональное воздействие на войска, да и на всех окружающих, чем выезд на автомашине… Во-вторых, выезд военачальника верхом на коне символизировал героику революции и Гражданской войны, участником которых был и сам Сталин. Думается, по этой причине Сталин отказался сам принимать Парад Победы на автомашине, чтобы… не выглядеть бледнее своих бесстрашных полководцев…»
Ну а теперь рассказ о главном четвероногом герое Парада Победы.
Имя этого жеребца Кумир. Любопытно, что конь, которому в июне 1945-го доверили роль «личного транспортного средства» маршала Жукова, на самом деле был чужаком в «придворной» конюшне.
«Кремлевские» лошади содержались в довоенные и первые послевоенные годы при Манеже Минобороны в Хамовниках. Здесь холили-лелеяли Слединга и Софиста — любимцев маршала Буденного; в денниках стояли красавец Символ для Ворошилова, Полюс — для маршала Рокоссовского, Сингапур — для Булганина.
Среди прочих вип-скакунов находились и две лошади Георгия Константиновича — Мелекуш и Ода. Но ни одна из этих лошадей не годилась Жукову во время торжественной церемонии 24 июня. Дело в том, что Сталин захотел видеть под «маршалом Победы» обязательно скакуна белой масти.
И.Бобылев: «Решение Сталина о том, чтобы Г.К.Жуков принимал Парад Победы на белом коне, навсегда останется загадкой. Ни с кем он на эту тему, очевидно, не говорил…
Мы можем только предполагать, что Сталин, будучи хорошо эрудированным в вопросах истории, знал, что все крупные полководцы в прошлом… всегда выезжали к своим войскам в особо торжественных случаях на белом коне, подчеркивая этим славу русского оружия».
Любопытный штрих. Привилегия, которой «отец народов» облагодетельствовал Жукова, отнюдь не распространялась на других советских военачальников, даже очень знаменитых. Когда два года спустя, в 1947-м, другой маршал — Семен Михайлович Буденный — собрался было принимать первомайский парад верхом на белом коне, Генералиссимус ему это категорически запретил.
Итак, для Георгия Константиновича требовался скакун непременно белого цвета.
И.Бобылев: «В один из майских дней… в Манеж приехал начальник Генерального штаба Советской Армии генерал Алексей Иннокентьевич Антонов. Он сообщил о том, что Сталин приказал 24 июня 1945 года провести на Красной площади особый парад — Парад Победы. Доверительно рассказал нам о содержании и тоне разговора Сталина с ним и его заместителем, генералом С.М.Штеменко, по поводу этого парада…
От Алексея Иннокентьевича мы узнали, что Сталин поручил принимать Парад Победы Г.К.Жукову и дал указание подобрать для него коня обязательно белой масти».
Вслед за тем, по рассказам ветеранов Манежа, начальник Генштаба попросил показать ему имеющихся в наличии белых лошадей. Увы, «ассортимент» оказался весьма скромным: только пара жеребцов — Цветок и Целебес. Но оба они были мелковаты для представительной фигуры маршала. Ради пущей парадности требовалась лошадь покрупнее. «Давайте искать другого коня, — резюмировал Антонов. — Вот вам четыре, максимум пять дней на решение этой задачи!»
Началась эпопея со срочными поисками. Сотрудники армейского Манежа обшаривали буквально все подряд «лошадиные организации» столицы: Московский конный завод, Высшую офицерскую кавалерийскую школу, Центральный ипподром, кавалерийский клуб ДОСААФ. Однако нигде подходящего скакуна не было.
И.Бобылев: «Конечно, лошадей белой масти мы встречали немало, но ни одна из них нас не устраивала. Слишком много требований мы предъявляли. И некоторые с пессимизмом по-дружески нам говорили: «Ну, такого коня вам не сыскать, витаете в облаках»…
Оказалось, все-таки не витают. Упорство майора Бобылева и его коллег было в конце концов вознаграждено.
«Идеального коня» они обнаружили в хозяйстве у чекистов — в кавалерийском полку Наркомата госбезопасности, расквартированном неподалеку от Хорошевского шоссе. Жеребец-ахалтекинец Кумир по всем статьям подходил для предстоящих торжеств на Красной площади.
Жуков и Рокоссовский
Серебристо-белого скакуна срочно перевезли в Манеж Минобороны. Сразу вслед за тем сюда на смотрины поспешили приехать генерал Антонов и первый кавалерист Страны Советов маршал Буденный. Высокое начальство осталось довольно и дало добро на участие четвероногого «чекиста» в ответственной церемонии.
И.Бобылев: «…Но как отнесется к Кумиру Г.К.Жуков, понравится ли он ему? Вот вопрос, весьма нас волновавший. Когда Г.К.Жуков появился в Манеже и сел на Кумира, мы сразу поняли, что все в порядке».
Георгий Константинович был опытным всадником и, по свидетельствам очевидцев, «в седле чувствовал себя как рыба в воде». Первые уроки верховой езды он получил еще в Первую мировую, оказавшись новобранцем 5-го запасного кавалерийского полка. Позднее будущий полководец окончил кавалерийскую школу в Ленинграде и осенью 1925 года даже предпринял с двумя товарищами испытательный конный пробег: за семь дней они преодолели почти тысячу километров.
После первого знакомства с Кумиром маршал в течение нескольких недель регулярно приезжал в Манеж, чтобы поупражняться в верховой езде, подружиться с конем. При этом, как вспоминали очевидцы, очень дорожил своим временем.
И.Бобылев: «Во время подготовки к Параду Победы Г.К.Жуков не терял ни одной минуты. Войдя в сверкающий чистотой Манеж, он принимал рапорт начальника Манежа, быстро садился в седло и начинал тренировку. Он не тратил времени на разговоры с нами ни до, ни после окончания тренировки. Закончив тренировку, быстро уезжал на работу…
Во время тренировки Г.К.Жукова никто другой в Манеже не ездил, громких разговоров не велось, шуткам не было места».
Наступил день проведения парада. Ранним утром из ворот Манежа появилась маленькая кавалькада. Иван Бобылев вместе с несколькими сослуживцами вели в сторону Кремля нарядных, с до блеска вычищенной шерстью «парадных» коней. Помимо уже упомянутого Кумира, здесь были такой же белоснежный Целебес (на нем предстояло скакать позади маршала сопровождавшему его при объезде войск генерал-майору П.П.Зеленскому), а также жеребец караковой масти Полюс, для командующего парадом маршала К.К.Рокоссовского, и в пару к нему конь Орленок, для адъютанта подполковника Клыкова.
До места добрались заблаговременно. Стартовые позиции для маршальских лошадей были у Спасской башни Кремля и возле Исторического музея. Здесь офицеры Манежа в последний раз осмотрели и «прихорошили» скакунов. За четверть часа до начала парада у Спасских ворот появился Г.К.Жуков. В 9.47 он уже сидел верхом на Кумире. А еще несколько минут спустя, вместе с ударами курантов над Красной площадью, прозвучала команда: «Пара-ад, смир-р-р-но!».
Доклад командующего парадом К.К. Рокоссовского принимающему парад Г.К. Жукову
Торжественная воинская церемония началась.
Сам Георгий Константинович впоследствии вспоминал: «Выехал на площадь, все как в тумане. Лошадь несет, войска приветствуют. А у меня перед глазами через сетку дождя лица фронтовиков, убитых солдат… Такого волнения за все годы войны не испытывал».
Дальнейшие события всем хорошо знакомы по сохранившимся кадрам кинохроники.
А это фрагмент из воспоминаний И.Бобылева о завершающем моменте конного «мастер-класса», показанного знаменитым полководцем на Красной площади: «Георгий Константинович Жуков остановил разгоряченного Кумира возле Мавзолея, быстро спешился и, похлопав коня по шее, направился на трибуну Мавзолея. Сопровождавший маршала генерал П.П.Зеленский, подойдя к нам, с радостью произнес: «Слава Богу, все хорошо закончилось!». А мы в свою очередь в душе подумали: «Слава Богу, гора свалилась с плеч».
В конце несколько слов о дальнейшей судьбе двух маршальских коней, отлично исполнивших свою роль во время парадной церемонии 24 июня 1945 года.
Вот что можно узнать на сей счет из воспоминаний Игоря Федоровича Бобылева: «К сожалению, судьбы этих двух знаменитых лошадей, участников Парада Победы, Кумира и Полюса, красиво скакавших по брусчатке Красной площади, впоследствии оказались схожими.
Кумир после Парада Победы был возвращен в свой кавалерийский полк НКГБ, где и нашел себе впоследствии могилу. Полюс спустя год с небольшим по указанию маршала С.М.Буденного был отправлен в свой родной военный конный завод в Ростовской области и затерялся там…»
От директора Музея коневодства Давида Гуревича довелось узнать немного подробнее историю Полюса. Оказывается, этот породистый жеребец так понравился маршалу Рокоссовскому, что, когда ему было поручено Сталиным принимать первомайский военный парад 1946 года, Константин Константинович захотел сделать это верхом на Полюсе.
Полюс так сильно испугался, что метнулся в сторону и даже упал. У породистого скакуна от испытанного стресса нарушилась работа нервной системы. Привести ее в порядок не удалось, поэтому для ответственной работы на параде конь уже не годился. Вот почему Полюса «сослали» из кремлевской конюшни в провинцию, на военный конный завод.
Белый конь для маршала Победы
Сталин возвысил Жукова и отомстил ему
Об авторе: Борис Львович Хавкин – доктор исторических наук, профессор Историко-архивного института РГГУ.
На склоне лет Георгий Жуков часто вспоминал мгновения своего триумфа. Фото РИА Новости
24 мая 1945 года на приеме в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца в честь командующих войсками Красной армии в присутствии членов Политбюро, народных комиссаров, маршалов Советского Союза, героев войны, выдающихся деятелей социалистического строительства, науки и искусства Председатель Совета народных комиссаров СССР, Председатель Государственного комитета обороны СССР, Народный комиссар обороны СССР, Верховный Главнокомандующий ВС СССР Маршал Советского Союза Иосиф Сталин произнес свой знаменитый тост «За русский народ». В тот же день, совещаясь с военачальниками, Сталин задал риторический вопрос: «Не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести в Москве Парад Победы и пригласить наиболее отличившихся героев – солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов?»
Ровно через месяц – 24 июня 1945 года – в Москве состоялся Парад Победы.
Знамя Победы, водруженное 1 мая 1945 года над Рейхстагом, было доставлено в Москву. По брусчатке Красной площади под гром 1300 труб грохот 100 барабанов прошагали 10 тыс. бойцов со всех 10 фронтов Великой Отечественной войны. Каждый из 10 фронтов представлял один сводный полк – по 1000 лучших солдат, сержантов и офицеров. Во главе сводных полков – командующий фронтом и все командующие армиями фронта, за ними – знаменосцы со знаменами отличившихся в боях полков, бригад, дивизий и корпусов.
За 10 сводными полками фронтов маршировали сводные полки Войска Польского, Наркомата обороны СССР, Военно-морского флота, Военно-воздушных сил, Московского гарнизона, парадные коробки военных академий и училищ, суворовцев и нахимовцев; пошли танки, артиллерия, гвардейские минометы, мотопехота, десантники, саперы, связисты, кавалеристы.
Величайший военный парад в истории принимал Маршал Советского Союза Георгий Жуков верхом на белом коне. Командовал парадом Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский верхом на вороном коне. На трибуне мавзолея скромно стоял маршал Сталин.
Существует легенда, что 65-летний Сталин хотел лично принимать парад верхом на коне, несмотря на то что он, сын сапожника и недоучившийся семинарист, никогда не учился верховой езде. На тренировке в манеже за неделю до парада Сталин уселся на коня и пришпорил его. Конь встал на дыбы. Сталин не удержался в седле, упал и ушиб плечо. «Пусть парад принимает Жуков, – проворчал он, вставая на ноги. – Он же кавалерист».
Рассказ о желании Сталина принимать Парад Победы и его падении с коня содержится в 22-й главе книги Жукова «Воспоминания и размышления»: «Точно не помню, кажется, 18–19 июня меня вызвал к себе на дачу Верховный. Он спросил, не разучился ли я ездить на коне.
– Нет, не разучился, да и сейчас продолжаю упражняться в езде.
– Вот что, – сказал И. В. Сталин, – вам придется принимать Парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский. Я ответил:
– Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать вам. И. В. Сталин сказал:
– Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе. Прощаясь, он заметил, как мне показалось, не без намека:
– Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный.
На другой день я поехал на Центральный аэродром посмотреть, как идет тренировка к параду. Там встретил сына Сталина Василия. Он отозвал меня в сторону и рассказал любопытную историю:
– Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но случился казус. Третьего дня во время езды от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб себе плечо и голову, а когда встал – плюнул и сказал: «Пусть принимает парад Жуков, он старый кавалерист».
– А на какой лошади отец тренировался? – спросил я Василия.
– На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. Только прошу об этом никому не говорить, – снова повторил Василий.
И я до сих пор никому не говорил. Однако прошло уже много лет, и думаю, что теперь об этом случае можно рассказать».
22 июня 1945 года в газетах был опубликован приказ Верховного Главнокомандующего: «В ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск действующей армии, Военно-морского флота и Московского гарнизона – Парад Победы.
Парад Победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову, командовать парадом Маршалу Советского Союза К.К. Рокоссовскому.
Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. Сталин».
Полковник Игорь Бобылев, который отвечал за подбор лошадей для московских парадов, в книге «Всадники с Красной площади» отмечал, что Жуков и Рокоссовский приступили к тренировкам в манеже уже в конце мая 1945 года, а Сталин в манеже ни разу не был.
Но Сталин мог бы принимать парад не верхом, а в открытом автомобиле, как это делали его союзники Черчилль и Рузвельт или их общий враг Гитлер.
Ведь принимать Парад Победы – это не только право Верховного Главнокомандующего, но и его прямая обязанность. Но он наблюдал за ним с трибуны Мавзолея.
В 1968 году вышла в свет книга генерала армии Сергея Штеменко «Генеральный штаб в годы войны». Штеменко утверждал, что 24 мая 1945 года Сталин принял решение проводить Парад Победы и назначил его дату – 24 июня, а также утвердил командующим парадом – Жукова, а принимающим парад – Рокоссовского. (В книге Жукова сказано, что только 18–19 июня, то есть за неделю до Парада Победы, ему было сказано о командовании парадом.) Штеменко писал, что выработанный ритуал Парада Победы пытались доложить Верховному, но он и слушать не стал: «Это дело военных. Решайте сами».
Итак, Парад Победы принимал заместитель Верховного Главнокомандующего, первый заместитель Наркома обороны, командующий Первым Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г.К. Жуков на великолепном белом жеребце по кличке Кумир.
Почему Сталин уступил это почетное право Жукову?
Принято утверждать, что народ и армия любили Жукова, и Сталин не мог с этим не считаться. Жуков был таким великим полководцем, что Сталин признавал его превосходство и был ему благодарен за Победу. Мудрый и великодушный Сталин уступил лавры триумфатора покорителю Берлина Жукову.
На самом же деле Сталин был жесток и ревнив к чужой славе. За триумф на Параде Победы Сталин отплатил Жукову сполна.
Уже в 1946 году Жуков попал в немилость к Великому вождю всех народов. Причиной опалы Жукова было нежелание Сталина делиться славой даже с ближайшими своими военачальниками. Оказался в застенке командующий ВВС Главный маршал авиации Александр Новиков, из которого выбивали показания на Жукова. Попал под неправедный «суд чести», был разжалован и понижен в должности нарком ВМФ адмирал флота Николай Кузнецов. Был снят со своего поста командующий артиллерией Красной Армии Главный маршал артиллерии Николай Воронов.
В 1946–1948 годах по личному указанию Сталина было сфабриковано «генеральское дело». В августе 1950 года по ложному обвинению «в организации заговорщической группы для борьбы с Советской властью» были расстреляны маршал Г.И. Кулик, генералы В.Н. Гордов и Ф.Т. Рыбальченко.
По «трофейному делу» проходили 38 генералов, среди них К.Ф. Телегин, В.В. Крюков, В.Г. Терентьев и Л.Ф. Минюк. Военачальники получили от 10 до 25 лет лагерей. Следствием «трофейного дела» было снятие в 1946 году маршала Жукова с должностей замминистра Вооруженных сил и Главкома сухопутных войск СССР.
Приказ Министра Вооруженных Сил СССР Генералиссимуса Советского Союза И.В. Сталина № 009 от 9 июня 1946 года гласил: «Совет Министров СССР постановлением от 3 июня с.г. утвердил предложение Высшего Военного Совета от 1 июня об освобождении Маршала Советского Союза Жукова от должности главнокомандующего сухопутными войсками и этим же постановлением освободил маршала Жукова от обязанностей заместителя министра вооруженных сил.
Обстоятельства дела сводятся к следующему.
Бывший командующий военно-воздушными силами Новиков направил недавно в правительство заявление на маршала Жукова, в котором сообщал о фактах недостойного и вредного поведения со стороны маршала Жукова по отношению к правительству и Верховному Главнокомандованию.
Высший Военный Совет на своем заседании 1 июня с.г. рассмотрел указанное заявление Новикова и установил, что маршал Жуков, несмотря на созданное ему правительством и Верховным Главнокомандованием высокое положение, считал себя обиженным, выражал недовольство решениями правительства и враждебно отзывался о нем среди подчиненных лиц.
Маршал Жуков, утеряв всякую скромность и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны.
Более того, маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному Главнокомандованию.
Будучи назначен главнокомандующим сухопутными войсками, маршал Жуков продолжал высказывать свое несогласие с решениями правительства в кругу близких ему людей, а некоторые мероприятия правительства, направленные на укрепление боеспособности сухопутных войск, расценивал не с точки зрения интересов обороны Родины, а как мероприятия, направленные на ущемление его, Жукова, личности.
Вопреки изложенным выше заявлениям маршала Жукова, на заседании Высшего Военного Совета было установлено, что все планы всех без исключения значительных операций Отечественной войны, равно как и планы их обеспечения, обсуждались и принимались на совместных заседаниях Государственного Комитета Обороны и членов Ставки в присутствии соответствующих командующих фронтами и главных сотрудников Генштаба, причем нередко привлекались к делу начальники родов войск.
Было установлено далее, что к плану ликвидации сталинградской группы немецких войск и проведению этого плана, которые приписывает себе маршал Жуков, он не имел отношения: как известно, план ликвидации немецких войск был выработан и сама ликвидация была начата зимой 1942 года, когда маршал Жуков находился на другом фронте, вдали от Сталинграда.
Было установлено дальше, что маршал Жуков не имел также отношения к плану ликвидации крымской группы немецких войск, равно как и проведению этого плана, хотя он и приписывает их себе в разговорах с подчиненными. Было установлено далее, что ликвидация корсунь-шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом, а маршалом Коневым, а Киев был освобожден не ударом с юга с букринского плацдарма, как предлагал Жуков, а ударом с севера, ибо Ставка считала букринский плацдарм непригодным для такой большой операции.
Было, наконец, установлено, что, признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя отрицать, как это делает маршал Жуков, что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в тот срок, в какой он был взят. Под конец маршал Жуков заявил на заседании Высшего Военного Совета, что он действительно допустил серьезные ошибки, что у него появилось зазнайство, что он, конечно, не может оставаться на посту главкома сухопутных войск и что он постарается ликвидировать свои ошибки на другом месте работы.
Высший Военный Совет, рассмотрев вопрос о поведении маршала Жукова, единодушно признал это поведение вредным и несовместимым с занимаемым им положением и, исходя из этого, решил просить Совет Министров Союза ССР об освобождении маршала Жукова от должности главнокомандующего сухопутными войсками.
Совет Министров Союза ССР на основании изложенного принял указанное выше решение об освобождении маршала Жукова от занимаемых им постов и назначил его командующим войсками Одесского военного округа».
Операция МГБ против Жукова имела условное обозначение «Узел». Подслушивающими устройствами были снабжены и квартира, и дача маршала. МГБ собирало компромат и на Жукова, и на десятки и сотни людей, в той или иной мере связанных по работе с ним. Жуков признавал, что в 1947 году он каждый день ждал ареста.
Вот рассказ генерал-лейтенанта Константина Телегина, который прошел с Жуковым почти всю войну: «Я был арестован без предъявления ордера и доставлен в Москву, во внутреннюю тюрьму МГБ. Здесь с меня содрали мою одежду, часы и пр., одели в рваное, вонючее солдатское обмундирование, вырвали золотые коронки вместе с зубами. Оскорбляли и издевались, следователи и руководство МГБ требовали от меня показаний о «заговоре», якобы возглавлявшемся Жуковым Г.К., Серовым И.А. и мною, дав понять, что они тоже арестованы. у меня были вырваны куски мяса (свидетельства этому у меня на теле). меня били головой о стену. сидеть я не мог, в течение полугода я мог только стоять на коленях у стены, прислонившись к ней головой. Я даже забыл, что у меня есть семья, забыл имена детей и жены».
20 января 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О т. Жукове Г.К., Маршале Советского Союза»:
«ЦК ВКП(б), заслушав сообщение комиссии в составе тт. Жданова, Булганина, Кузнецова, Суслова и Шкирятова, выделенной для рассмотрения поступивших в ЦК материалов о недостойном поведении командующего Одесским военным округом Жукова Г.К., установил следующее.
Тов. Жуков в бытность главнокомом группы советских оккупационных войск в Германии допустил поступки, позорящие высокое звание члена ВКП(б) и честь командира Советской Армии. Будучи полностью обеспечен со стороны государства всем необходимым, тов. Жуков злоупотреблял своим служебным положением, встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей.
В этих целях т. Жуков, давши волю безудержной тяге к стяжательству, использовал своих подчиненных, которые, угодничая перед ним, шли на явные преступления, забирали картины и другие ценные вещи во дворцах и особняках, взломали сейф в ювелирном магазине в г. Лодзи, изъяв находящиеся в нем ценности, и т.д. В итоге всего этого Жуковым было присвоено до 70 ценных золотых предметов (кулоны и кольца с драгоценными камнями, часы, серьги с бриллиантами, браслеты, броши и т. д.), до 740 предметов столового серебра и серебряной посуды и сверх того еще до 30 килограммов разных серебряных изделий, до 50 дорогостоящих ковров и гобеленов, более 600 картин, представляющих большую художественную ценность, около 3700 метров шелка, шерсти, парчи, бархата и др. тканей, свыше 320 шкурок ценных мехов и т.д. Будучи вызван в комиссию для дачи объяснений, т. Жуков вел себя неподобающим для члена партии и командира Советской Армии образом, в объяснениях был неискренним и пытался всячески скрыть и замазать факты своего антипартийного поведения.
Указанные выше поступки и поведение Жукова на комиссии характеризуют его как человека, опустившегося в политическом и моральном отношении.
Учитывая все изложенное, ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Признавая, что т. Жуков Г.К. за свои поступки заслуживает исключения из рядов партии и предания суду, сделать т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания.
2. Освободить т. Жукова с поста командующего Одесским военным округом, назначив его командующим одним из меньших округов.
3. Обязать т. Жукова немедленно сдать в госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи».
Несмотря на то что Жуков в письме секретарю ЦК ВКП(б) Андрею Жданову доказывал, что значительная часть трофейного имущества ему была подарена, а другая – приобретена на маршальскую зарплату (адъютант Жукова даже сохранил товарные чеки), его обвиняли в стяжательстве. К этому прибавилось обвинение в «бонапартизме». Основанием служила картина художника Василия Яковлева, изображавшего Жукова в Берлине на белом коне на фоне Бранденбургских ворот, конь маршала Победы попирает копытами нацистские знамена с орлами и свастикой. Эту картину художник написал в 1946 году.
Дочь Сталина Светлана Иосифовна отмечала, что после войны ее отец неоднократно заявлял о своем намерении «уйти на покой». Адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов вспоминал, что после Парада Победы в комнате у кремлевской стены собрались члены Политбюро и маршалы, которым Сталин объявил о своем намерении уйти в отставку. Однако все присутствующие принялись уговаривать товарища Сталина не уходить.
Чтобы «убедить» вождя остаться у власти, через два дня после Парада Победы, 26 июня 1945 года, был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении высшего воинского звания – Генералиссимус Советского Союза. На следующий день этого звания был удостоен Сталин. Тут же ему присвоили звание Героя Советского Союза и наградили вторым орденом «Победа».
В то же время Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 декабря 1947 года выходной в День Победы был отменен. С 1 января 1948 года отменялись выплаты и льготы орденоносцам. Вместо Дня Победы нерабочим стал Новый год. Инициатива отмены праздника исходила от Сталина, которому не давала покоя популярность Жукова, олицетворявшего собой Победу.
20 лет после 1945 года Парада Победы не было. Лишь в юбилейном 1965 году, уже при Леониде Брежневе, День Победы снова стал праздничным днем. Второй после 1945 года военный парад в честь Дня Победы состоялся на Красной площади 9 мая 1965 года. В качестве гостя на параде присутствовал маршал Жуков.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.