на каком языке пишет мураками
Харуки Мураками (村上 春樹 / Murakami Haruki)
Родился 12 января 1949 в древней столице Японии, Киото. Дед — буддийский священник, содержал небольшой храм. Отец преподавал в школе японский язык и литературу, а в свободное время также занимался буддийским просветительством. В 1950 семья перехала в г. Асия — пригород порта Кобэ (префектура Хёго).
В 1968 поступил на Отделение театральных искусств университета Васэда на специальность классическая (греческая) драма. Учебу особенно не любил. Большую часть времени проводил в Театральном музее университета, читая сценарии американского кино.
В 1971 женился на своей однокашнице Ёко, с которой живет до сих пор. Детей нет.
Подробностями личной жизни он всегда делится неохотно. «Все, о чем я хотел сказать людям, я рассказываю в своих книгах».
Содержал свой джаз-бар «Питер Кэт» в районе Кокубундзи, Токио.
В апреле 1978 года, во время просмотра бейсбольного матча, понял, что можен написать роман. До сих пор не знает, почему именно. «Я просто понял это — и все». Начал оставаться после закрытия бара на ночь и писать тексты на простеньком словопроцессоре.
В 1979 году опубликована повесть «Слушай песню ветра» — первую часть т. н. «трилогии Крысы». Мураками получил за нее литературную премию «Гундзо Синдзин-сё» — престижную награду, ежегодно присуждаемую толстым журналом «Гундзо» начинающим японским писателям. А чуть позже — национальную премию «Нома» за то же самое. Уже к концу года роман-призер был распродан неслыханным для дебюта тиражом — свыше 150 тысяч экземпляров в толстой обложке. Закончив в 1981 году «трилогию Крысы», Мураками продал лицензию на управление баром и занялся профессиональным сочинительством.
После закрытия своего джаз-бара бросил курить и начал заниматься сразу несколькими видами спорта. Ежегодно по два-три раза участвует в марафонских забегах в самых разных городах мира — Нью-Йорке, Сиднее, Саппоро и т. п. В начале 90-х гг. вел небольшое ток-шоу для полуночников на одном из коммерческих телеканалов Токио, беседуя о западной музыке и субкультуре. Выпустил несколько «гурманских» фотоальбомов и путеводителей по западной музыке, коктейлям и кулинарии. До сих пор любит джаз, и хотя «в последнее время классики стало больше», известен своей коллекцией из 40.000 джазовых пластинок.
За последние 25 лет перевел на блестящий японский произведения Фитцджеральда, Ирвинга, Сэлинджера, Капоте, Пола Теру, Тима О’Брайена, все рассказы Карвера, а также сказки Ван Альсбурга и Урсулы Ле Гуин.
В 2002-м году основал с друзьями клуб путешественников «Токио сурумэ» (Токийская сушеная каракатица), основная цель которого — поездки по малоистоптанным японцами уголкам мира с последующими репортажами об этом в глянцевых токийских журналах. В частности, еще и потому не любит публиковать свои фотографии, дабы его пореже узнавали в лицо там, куда он приезжает неофициально.
Работает на Макинтоше и частенько изводит свою секретаршу, поклонницу Майкрософта, тем, что выбирает не тот формат при сохранении файлов.
К 2003-му году его повести и романы переведены на 18 языков мира.
Писатель в жанре эмбиент: за что любят и ненавидят Харуки Мураками
Разбираем, почему одних бесит, а других восхищает главный японский писатель современности, на примере его главного романа — «Хроники заводной птицы».
Харуки Мураками, которому недавно стукнуло 72 года, – по-прежнему главная литературная звезда современной Японии. Каждый новый роман раскупают как горячие пирожки, его книги переведены более чем на 50 языков, и год от года ему прочат Нобелевскую премию по литературе (но шведские академики всякий раз чествуют кого-нибудь еще). Литературные критики Харуки тоже любят: к примеру, The Guardian еще 20 лет назад назвала его одним из лучших ныне живущих романистов, и с годами это реноме только укрепляется.
Впрочем, при всей популярности, значительное число людей прозу Мураками не просто не любит, а презирает, считая дешевкой, скучной дистиллированной водицей, притворяющейся интеллектуальной литературой. После очередного невручения японцу Нобеля один корреспондент издевался над возможной формулировкой: «За что Мураками вручать Нобелевскую премию? «За безупречно налаженное снабжение экзальтированных девочек в метро претенциозным чтивом»? «За болезненно отстранённое описание интимных сцен, способных усыпить либидо неподготовленного читателя навсегда»?».
Дело вкуса – как и любой писатель со специфической, мгновенно узнаваемой манерой письма, Мураками заходит/не заходит читателю ровно настолько, насколько мироощущение читателя совпадает с авторским. Что это за мироощущение? Попробуем понять, но для начала – несколько советов по знакомству с творчеством Х.М.
Путеводитель по японской чуди
Если вы никогда не читали Мураками и думаете, с чего именно начать копать его солидную библиографию (14 романов, 12 сборников рассказов, не считая нонфикшна), – есть несколько путей:
Хронологический — с «трилогии Крысы»: ранних повестей «Слушай песню ветра» (1979), «Пинбол 1973» (1980) и более масштабного романа «Охоты на овец» (1982).
Писать Мураками, внук буддийского священника и сын преподавателей японской литературы, начал в двадцать девять лет – до этого четыре года вместе с женой управлял джаз-баром в Токио. Однажды он понял, что может написать книгу – озарение пришло во время бейсбольного матча, о чем позже он вспоминал в мемуарах: «Я до сих пор помню огромное ясное небо, мягкость и свежесть травы, вдохновляющий звук удара [битой по мячу]. Будто что-то снизошло на меня с небес в ту секунду, и я с благодарностью это что-то принял».
Молодой автор учился писать кратко, без цветистостей и экивоков: поэтому первую повесть написал по-английски, подбирая самые простые слова, а уже потом перевел на японский. Дальше работал уже на родном языке, но сохранил принцип максимальной лаконичности. Очень простой язык, создающий ощущение повседневности – одна из главных черт творчества Мураками.
Осторожный — с «Норвежского леса» (1987)
Мураками – своего рода литературный Дэвид Линч: в 95% его книг вечно творится какая-то совершенно непонятная чертовщина. Только что герой вполне обыденно ходил в химчистку, слушал пластинки, варил спагетти – как вдруг реальность расплывается, кто-то обязательно исчезает (или, напротив, являются нездешние духи), и жизнь проваливается в сон наяву, из которого неясно, получится ли выбраться. А когда книга заканчивается, читатель не то чтобы получает ответы на двадцать тысяч вопросов, которые возникли у него в процессе чтения, – скорее, Мураками отвешивает вежливый поклон и удаляется, предоставив думать самому.
Главное исключение из этого правила – «Норвежский лес», история о студенте, переживающем последствия самоубийства друга, роман полностью реалистический. В интервью Мураками говорил, что шаг на новую территорию сделал вполне расчетливо: по его ожиданиям, после такой понятной всем книги он должен был серьезно расширить аудиторию. Не прогадал – только в Японии за год продали более 3 миллионов экземпляров романа, и дальше бестселлерами становились все книги Мураками (несмотря на то, что он с удовольствием вернулся к магическому реализму и «Норвежский лес» до сих пор остается его единственным романом без чертовщины).
«Норвежский лес» – хороший вариант попробовать, подходит ли вам стиль Мураками, если вы пока не готовы к его линчевским трюкам. В романе нет фантастических элементов, но есть все прочие фирменные приемы – сдержанность, смутная печаль и ощущение жизни как запутанного, загадочного и глубоко непонятного действа.
Краткий — с любого сборника рассказов
Если тратить время на роман некогда, а получить общее представление о самом известном японском авторе все же хочется, подойдут рассказы – в малой форме Мураками поднаторел не меньше, чем в крупной. Мой персональный фаворит – «Сжечь сарай», история о странном парне, которому нравится поджигать бесхозную недвижимость – и, возможно, не только недвижимость. (В 2018 году вышел фильм корейского режиссера Ли Чхан-дона «Пылающий», основанный на этой новелле и ничуть не уступивший ей в качестве – рецензию на него можно прочитать на Disgusting Men).
Впрочем, даже в самых маленьких безделицах Мураками вроде «Повторного нападения на булочную» или «О встрече со стопроцентной девушкой погожим апрельским утром» можно почувствовать его стиль — современного сказочника, рассказывающего городские легенды усталым слушателям, бредущим домой с работы — и понять, подходит ли вам эта манера.
Брутальный — с «Хроник Заводной Птицы» (1995)
Вариант для тех, кто не разменивается по мелочам и предпочитает сразу играть по-крупному – здоровенный опус, состоящий из трех книг, который The Telegraph включил в список лучших 10 азиатских романов всех времен. Критики любят сравнить его с «Улиссом»: повествование об одиноком человеке, уходящее корнями во Вторую мировую войну и под завязку набитое отсылками, аллегориями и двойниками. А также очень странными сексуальными сценами (еще одна неотъемлемая черта творчества автора, над которой любят подшучивать).
«Хроники» – это наиболее концентрированный Мураками, Мураками во весь рост, Мураками 80-го левела. Именно их имеет смысл рассмотреть подробнее, чтобы определить особенности его прозы.
Протагонист «Хроник Заводной Птицы» Тору Окада – самый заурядный житель Токио. Ему двадцать с чем-то лет, у него есть дом, жена Кумико и кот, он долго работал в юридической фирме, пока не решил уволиться, когда все надоело. Стоит жаркое, сонное лето, Тору не особо спешит искать работу, следит за домом, слушает музыку и крики необычной птицы за окном, которая издает скрежещущие звуки. Все идет своим чередом.
«Бог знает, что это была за птица и как она выглядела, но Кумико прозвала ее Заводной Птицей. Каждый день Заводная Птица прилетала сюда и заводила пружину нашего тихого мирка».
«Хроники Заводной Птицы» раскручиваются очень плавно и неспешно, чтобы в итоге затянуть в водоворот полного непонимания. Но там, где другой автор устроил бы напряженный экшн, Х.М. сохраняет медитативное, почти сонное спокойствие. Значительную часть его книг, и особенно «ХЗП» составляют отстраненные размышления, воспоминания, диалоги на слабо уловимые темы, заканчивающиеся ничем. Над этим автор и сам иронизирует:
«— Хочу спросить вас. На чьей вы стороне в этом деле? На его или на моей?
Мальта Кано поставила локти на стол и поднесла к лицу ладони.
— Ни на чьей. В этом деле нет сторон. Их просто не существует, господин Окада. Здесь нет верха и низа, правой и левой стороны, лица и изнанки.
— Настоящий дзэн получается. Как система взглядов представляет интерес, конечно, но мало что объясняет».
Но по-другому у него – никак. Все ускользает, перетекает из одного состояние в другое, пребывает в вечном движении. Определенность, конечность – это не к Мураками.
Несмотря на всю постмодернистскую неуловимость, книги Х.М. пронизаны вполне отчетливой моралью. Так, в «Хрониках Заводной Птицы» злодеем (и это не спойлер, т.к. обозначается его роль мгновенно) выступает персонаж – полная противоположность вялому главному герою. Он богат, заточен на успех, эффективен в бизнесе до умопомрачения, но полностью лишен любых принципов. Таких людей хватало в знакомой Мураками Японии, охваченной идеологией постоянного роста, писатель явно питает к ним отвращение и выводит как сатанинских персонажей.
А любит Мураками, как правило, людей, плывущих по течению, не слишком деятельных, но ценящих свободу, живущих в свободном ритме, и при этом способных отличить добро от зла. Именно к такому типу относится Тору Окада, и за этими ребятами, в конечном счете, правда – в этом автор не сомневается.
Другой важный рефрен, связанный с вопросами морали в «Хрониках Заводной Птицы» – Вторая мировая война. Мураками строго осуждает милитаристскую политику страны 1930-х – 1940-х годов и зверства японской армии в Азии. Воспоминания нескольких персонажей о войне – возможно, самые сильные сцены огромного романа, показывающие корни загадочного зла, таящегося в японском обществе. Да и просто эти эпизоды очень красивы – на фоне человеческой жестокости особенно остро воспринимается величие мира:
«Восход солнца в Монголии — картина замечательная. На горизонте вдруг возникла плывущая во мраке размытая полоса. Она начала расширяться, вырастая все выше и выше. Казалось, что с неба протянулась гигантская рука и не спеша стала поднимать ночной покров с лика Земли. Потрясающее зрелище! Я уже говорил: величие окружавшего нас мира многократно превосходило мои способности к постижению его. Я смотрел, и меня охватывало чувство, будто сама моя жизнь как-то истончается и медленно уходит в небытие, туда, где совсем нет места таким мелочам, как дела и заботы человеческие. Открывавшаяся передо мною картина повторялась уже сотни миллионов… миллиарды раз, с незапамятных времен, когда на Земле не существовало даже признаков жизни. Я забыл про караул и как завороженный смотрел на рождение нового дня».
Одна из причин нелюбви к Мураками как на родине, так и за рубежом – его репутация слегка попсового «западника», игнорирующего свои корни. Такие обвинения надуманы – как видно из примеров выше, Мураками остро интересуется историей своей страны, а его созерцательная манера письма вполне вписывается в условно «восточный», дзен-канон. Но, что греха таить, западную культуру он, фанат джаза и бейсбола, просто обожает, поэтому его герои постоянно обсуждают американскую и европейскую музыку, в качестве референсов возникает то Достоевский, то Чехов, а в романе «Кафка на пляже» как персонажи выведены Джонни Уокер и Полковник Сандерс.
Как и исчезновения, коты, туманные разговоры и странные персонажи, артефакты массовой культуры – неотъемлемая составляющая творчества Х.М., перетекающая из книги в книгу. Несколько лет назад даже придумали «Мураками-бинго», отображающее самые часто повторяющиеся в его книгах рефрены. Необязательно, конечно, что вы найдете в каждом романе все пункты – но пару-тройку точно повстречаете. «Однообразие!», – скажут одни. «Родное, знакомое!», – ответят другие.
В конце концов, многие отличные авторы пишут, по сути, одну книгу, до совершенства оттачивая владение своей главной темой. У Буковски такой темой были бухло и женщины, у Чехова – мятущаяся русская интеллигенция, не приспособленная к жизни, а, скажем, у Уэльбека – кризис ценностей западного мира. Так и Мураками год от года пишет свои сюрреалистические, легкие, как дым, городские сказки, меняя сюжеты, но никогда – атмосферу.
Стоит признать: если вам не понравится ни одна такая сказка Мураками — как, скажем, «Хроники» — скорее всего, не понравится никакая. Зато если что-то внутри срезонирует, и вы проникнетесь этой простой, медитативной прозой, где разговоры о серьезных материях ведутся впроброс и между прочим, где все поправимо и как бы не всерьез, где размыта граница между мечтами, кошмарами и реальностью – к Мураками всегда можно будет обратиться за утешением. Музыкально его книги напоминают даже не любимый им джаз, а эмбиент – текучий, легкий, почти бессодержательный, в общем, музыка на любителя. Но иногда нет ничего лучше, чтобы успокоиться и прийти в норму.
Допустимы ли «двойные» переводы? О произведениях Мураками Харуки в Германии
Новая книга Мураками Харуки, изданная в Германии в январе 2014 года
10 января 2014 года, за два дня до 65-летия Мураками Харуки, которого называют «писателем мирового уровня», представляющим Японию, поступила в продажу на немецком языке его новая книга «Бесцветный Цукуру Тадзаки и его годы странствий» («Сикисай-о мотанай Тадзаки Цукуру то карэ-но дзюнрэй-но тоси«). Немецкое издание получило название Die Pilgerjahre des farblosen Herrn Tazaki. С тех пор, как в октябре 2013 года была объявлена дата выхода книги на немецком языке, этого события с нетерпением ждали и поклонники творчества писателя, и средства массовой информации. В день начала продаж всё происходило в полном соответствии с ожиданиями. Во множестве книжных магазинов на самом видном месте у входа высились аккуратные стопки нового издания. В тот же день поступила в продажу и электронная версия книги. Рецензии в газетах, новости по радио и в других масс-медиа ещё более способствовали радостному возбуждению читателей, разжигая во многих из них желание «проглотить» 318-страничный роман, не отрываясь.
Издание немецкого перевода, опередившее выход книги на английском языке
В наши дни начало продаж нового произведения Мураками становится крупным событием. Конечно, размах значительно скромнее по сравнению с выходом очередного тома «Гарри Поттера» Дж. К. Роулинг, за которым люди готовы выстаивать длинные очереди к книжным прилавкам. Тем не менее, проведение умело спланированных рекламных кампаний по случаю выхода каждого из недавних произведений писателя может служить признаком популярности произведений Мураками. Хотя, может быть, напротив, не стоит спешить с выводами? Быть может, именно хорошо продуманная сбытовая стратегия, в рамках которой перед выходом первой и второй частей трилогии «1Q84” для немецких читателей был создан специальный веб-сайт, в значительной мере подогрела ажиотаж вокруг Мураками, в особенности, среди молодежи?
Мураками Харуки как находка переводчиков
В берлинском книжном магазине «Дуссманн» (Dussmann) книгам Мураками отведено особое место (Фото предоставил Хидзия Сюдзи)
Глядя на поразительный рост тиражей и расширение территорий продаж, а также на перспективы выхода многочисленных произведений в будущем, можно только порадоваться поразительному мастерству маркетологов компаний-издателей. Однако нельзя не отметить важную роль, которую сыграли в распространении литературных трудов Мураками переводчики. Именно наличие переводов на иностранные языки позволило появиться великому множеству веб-сайтов на разных языках для поклонников творчества писателя и дало возможность издателям проводить в жизнь искусные стратегии увеличения продаж (так, например, в Польше для продажи «Бесцветного Цукуру Тадзаки. » были установлены автоматы на железнодорожных станциях), а критикам – превозносить до небес или разносить в пух и прах творчество писателя в самых влиятельных масс-медиа. Безусловно, предпосылкой для всех этих явлений является само творчество Мураками, в котором совмещены японский колорит и обращение к темам, находящим отклику читателей на глобальном уровне. Однако не будь переводчиков – писатель так и не вышел бы из круга своих японских собратьев по перу. Судя по всему, этот урок Мураками усвоил, пройдя несколько этапов.
В 1980-е годы, когда писатель был практически неизвестен за рубежом, его открыли для себя и попробовали перевести наиболее любопытные переводчики в разных странах. В Германии это был замечательный именитый переводчик Юнгер Штальф (Dr. Jürgen Stalph) – автор перевода сборников рассказов «Повторный налёт на булочную» («Панъя сайсюгэки”; в русском переводе также «Исчезновение слона») 1985 года, «Крах Римской империи, восстание индейцев 1881 года, вторжение Гитлера в Польшу и, наконец, мир сильного ветра» («Рома тэйкоку-но хокай・сэнхаппякухатидзюитинэн-но индиан хоки・хиттора-но порандо синню・соситэ кёфусэкай”) 1986 года и других коротких произведений, которые были опубликованы в литературных журналах с 1987 по 1988 год. Всё это произошло за целых пять лет до того, как сборники, содержавшие те же рассказы, были изданы на английском языке. Более того, совместно с молодым коллегой-переводчиком Штальф стал инициатором первого издания на немецком языке романа «Охота на овец» («Хицудзи-о мэгуру бокэн”), вышедшего в авторитетном издательстве «Инзел» (Insel) в 1991 году. Эти издания удостоились похвалы критиков как «свежий голос из Японии» с неожиданно «американским» акцентом, что подготовило благоприятную почву для выхода последующих произведений писателя на немецком языке.
Статья о Мураками Харуки в немецкой газете
Здесь следует отметить, что с приходом первого успеха в Германии, по мере подготовки переводов на английский и другие языки, автор стал требовать соблюдения единых строгих правил, действуя через своего американского литературного агента. Это произошло в первой половине 1990-х годов. Как раз примерно в то время в Германии Штальф намеревался издать сборник рассказов, однако не получил разрешения на публикацию на немецком языке и был вынужден отказаться от своих планов, поскольку шли переговоры о правах издания на английском языке, к тому же автор настаивал на том, чтобы лично отобрать произведения, которые войдут в сборник. В случае, если бы удалось благополучно реализовать планы публикации этого сборника, составленного с учётом вкусов немецких читателей, читающая на немецком языке публика, вероятно, иначе воспринимала бы все последующие литературные произведения Мураками. Однако теперь нам остается лишь строить об этом догадки и домыслы. Ведь изданием, вышедшим в Германии следом за «Охотой на овец», стал не сборник рассказов, а роман «Страна Чудес без тормозов и Конец Света» («Сэкай-но овари то хадобоирудо вандарандо”, 1985 г.) При этом, несмотря на то, что в 1989-90 годах отрывки из «Страны Чудес. » неоднократно публиковались в литературных журналах, целиком эта книга вышла на немецком языке уже после издания в 1991 году её английского перевода Hard-Boiled Wonderland and the End of the World.
Переводы на английский язык как ключ к успеху
В связи со всеми этими обстоятельствами в кругу связанных с японской литературой людей и издателей, а также среди читателей распространилось странное убеждение: «Для того, чтобы японская книга имела успех за рубежом, обязательным является наличие английского перевода». Убеждение это было настолько сильным, что даже литературные агенты стали считать, что за основу многих переводных изданий японских произведений взят именно перевод на английский язык. Влияние избранной Мураками политики распространилось не только на его собственные произведения, но и на японскую литературу в целом. В 1990-е годы среди людей, говорящих по-немецки, происходил настоящий «бум» японской литературы, однако среди японских литературных агентов того времени некоторые попросту не хотели вести переговоры о правах на издание произведений, к которым не проявляли интереса издательские компании англоязычного мира. Это происходило даже при издании известной в Германии серии «Японская библиотека», в рамках которой с 1990 по 2000 год на немецком языке вышли 32 японские книги, в том числе произведения старинных, классических и современных авторов.
В определённом смысле, представляется вполне естественным то, что Мураками Харуки уделял основное внимание изданиям на английском языке. Писатель занимался переводами американской литературы, а в текстах его собственных произведений многое навеяно элементами американской культуры. Вместе с тем, причины, по которым романы «К югу от границы, на запад от солнца» («Коккё-но минами, тайё-но ниси”, 1992) и «Хроники Заводной Птицы» («Нэдзимакидори куроникару”, 1994-95) были переведены на немецкий с английского, не вполне ясны. Роман «К югу от границы. ” вышел в Германии в 2000 году под названием «Опасная любовница” (Gefährliche Geliebte), вызвав вскоре столь бурные дебаты в литературных кругах, что появился повод утверждать, что это издание изменило взаимоотношения литературы и масс-медиа.
К тому времени Мураками Харуки стал в Германии настолько знаменитым писателем, что его произведение было вынесено на обсуждение в популярной телевизионной передаче «Литературный квартет» (Literarisches Quartett). В этой передаче, которую, помимо Германии, транслировали в Австрии и Швеции, известный литературный критик Марсел Райх-Раницкий с тремя коллегами обсуждали литературные новинки. Передача, популярная благодаря горячим столкновениям мнений в дебатах о достоинствах и недостатках литературных произведений, пользовалась большим авторитетом у любителей литературы за ценные рекомендации о том, как следует подходить к чтению того или иного произведения и т. п. Роман «К югу от границы. » стал первым произведением, написанным не на европейском языке, которое стало предметом обсуждения «Литературного квартета». Ранее подобного не происходило потому, что Марсел Райх-Раницкий, «первая скрипка» этого квартета, с неодобрением относился к вынесению на обсуждение произведений, созданных на языках, которыми не владел ни один из участников «квартета».
В ходе передачи мнения участников по поводу романа Мураками разделились, и дискуссия получилась исключительно жаркой и эмоциональной. Когда при обсуждении описаний эротических сцен возникло расхождение взглядов, один из участников передачи заметил: «Поскольку исходным текстом для перевода служило издание на английском языке, вряд ли можно утверждать, что в результате были верно переданы нюансы авторского текста». Это положило конец дебатам в передаче, однако они не остались без последствий.
Независимо от положительного или негативного характера рецензий, которые книги получали в ходе обсуждения в передаче, после её выхода в эфир количество проданных экземпляров обычно возрастало. Не стал исключением и роман «К югу от границы. «. Вместе с тем, критика в отношении издательства, выполнившего перевод не с японского, а с английского языка, не осталась незамеченной и вызвала бурные дискуссии. В итоге все сошлись в следующем: «Перевод литературного произведения не с языка оригинала нельзя считать профессиональным подходом к работе, это оскорбительно по отношению к серьёзной, созидательной литературной работе».
Мураками Харуки – писатель, положивший в основу изданий на иностранных языках перевод на английский
Почему же весьма авторитетное издательство, которое и сейчас публикует произведения Мураками, выбрало метод «двойного перевода», использовав в качестве оригинала англоязычную версию произведений? Если обобщить содержание официальных пресс-релизов и интервью представителей издательства того времени, а также прочей информации, становится ясно: этого хотел сам автор. Более того, создается даже впечатление, что Мураками Харуки рекомендовал такой перевод, мотивируя это стремлением как можно быстрее донести свое произведение до немецкоязычного читателя. К счастью, такая противоречащая самой себе позиция не привела к дальнейшему расширению дебатов. Суть проблемы скорее состоит в том, что при подготовке издания романов «К югу от границы. » и «Хроники Заводной Птицы» на английском языке, с согласия автора, тексты были существенно отредактированы с целью их адаптации для американского читателя.
Случаи, когда превосходные литературные произведения редактируют с учетом культурной среды того или иного языка, отнюдь не редки. Безусловно, это требует взаимопонимания по данному вопросу между автором и издательством, а также соответствующего опыта и глубокого понимания переводчиком как содержания произведения и культурной среды языка оригинала, так и ожиданий читателей. Случай же с Мураками Харуки является совершенно иной ситуацией, поскольку сам автор пожелал, чтобы в основу переводов его произведений на другие языки была положена не оригинальная версия, а перевод на английский язык, специально адаптированный для американских читателей. По крайней мере, именно так это восприняли в Германии.
Со времени вышеописанных событий прошло более 10 лет. Самым большим последствием дебатов о творчестве Мураками Харуки в передаче «Литературный квартет» в 2000-м году стало решение покинуть передачу одного из постоянных участников «квартета» со времени его выхода на экран в 1988 году. Этот человек выступил с наиболее острой критикой в отношении романа Мураками. А через год после спора по поводу этого романа, в 2001 году, некогда популярная передача прекратила свое существование. Полагают, что причиной, приведшей к концу передачи, послужила именно дискуссия о книге Мураками Харуки.
Сейчас, когда все более широкая аудитория по всему миру читает произведения этого автора на многих языках, судя по всему, в ситуации с переводами литературных трудов Мураками наступает новый этап. Прежде всего, сама идея о том, что «двойной перевод через английский язык является эффективным способом позволить книге как можно быстрее дойти до читателей за рубежом» была абсурдна. Это становится совершенно очевидно при взгляде на ситуацию с публикацией новых книг писателя на других языках в последнее время. Тенденция исходить из английской версии явно ослабевает.
Издание романа «К югу от границы. «, вышедшее в 2000 году в переводе на немецкий язык с английского (слева) и перевод непосредственно с японского языка, опубликованный в 2013 году (справа)
В Германии мейнстримом является перевод с языка оригинала
Издание «Странной библиотеки» с иллюстрациями Ката Меншика
Помимо новых переводов ранних произведений, в последнее время интерес немецких читателей вызывает и переиздание рассказов с иллюстрациями. В 2012 году в Германии в продажу вышло новое издание, включающее «Налёт на булочную» («Панъя сюгэки”) и «Повторный налёт на булочную» с иллюстрациями немецкого художника Ката Меншика (Kat Menshcik). Книга продавалась и в Японии. В 2013 году, также с иллюстрациями Меншика, вышло новое издание «Странной библиотеки» («Фусигина тосёкан”) под немецким названием Die unheimliche Bibliothek. Благодаря выходу таких книг с визуализацией творчество Мураками Харуки получает новый канал распространения в глобальном масштабе, включая импорт обратно на родину автора в Японию.
В этой связи вновь приобретает актуальность затронутая ранее проблема редактирования текстов. Каким образом осуществляется адаптация текстов для изданий на разных языках в случае, если отказались от использования издания на английском языке в качестве исходного текста для перевода? Или, может быть, сам Мураками Харуки пишет в последнее время свои произведения, ориентируясь на зарубежные рынки так, что отпала необходимость адаптировать тексты? Для исследователей японской литературы и её переводов на иностранные языки эта тема представляет глубокий интерес.
Среди переводных изданий на немецком языке доля переводов непосредственно с языка оригинала составляет подавляющие 88%, в то время как «двойные» переводы через английский или иные языки занимают не более 12% от общего количества произведений. Такое соотношение остается практически неизменным с 1868 года вплоть до наших дней, причем к методу «двойного» перевода прибегают, главным образом, при издании комиксов, криминальной прозы и тому подобной массовой продукции. Как следует относиться к этим цифрам? И как они соотносятся к аналогичным показателям для других языков, помимо немецкого? Над этими вопросами стоит поразмыслить.
(Оригинал статьи на английском языке опубликован 4 января 2014 года) Copyright (фотографии, баннеры) = Druckerei cpi